Ответ Франку Де Сауза на его рецензию на мою статью «Чем отличаются чувства верующих от чувств неверующих» (http://proza.ru/2013/06/14/1) (Текст Франка Де Сауза взят в кавычки.)
«А я не о форме, а о содержании… Не знаю, как с популярностью, а научности тут нет ни грамма».
– Во-первых, я высказывался не как ученый, а как рядовой гражданин, если хотите – обыватель. А о сути науки полагаю, что у нас с Вами весьма разные представления.
«Вы всю этику верующих (подозреваю, что именно христиан, главным образом) охарактеризовали в двух тезисах.
1. Она обусловлена страхом перед всемогущим Хозяином
2. Каковой страх во внешних формах поведения выражается в холопстве и лакействе перед ним».
– Вы подменили тему моей статьи: я пишу не об ЭТИКЕ, а о ЧУВСТВАХ. Не знаю, где Вы нашли науку, отождествляющую эти явления. Да и из чувств я рассмотрел не ВСЕ чувства, которые присущи верующим, а только те, которые овладевают ими в момент погружения в религиозное сознание.
«1. Я полагаю, что в своей жизни среди людей Вы лично не совершаете многих поступков, которые даже секулярное общество считает предосудительными. Не воруете в супермаркетах, не оскверняете кладбищ, не держите на своем компьютере детское порно… И так далее. Полагаю, Ваш размашистый подход к оценке мотивов христианской этики позволяет мне предположить, что Вы воздерживаетесь от таких поступков исключительно из страха наказания, а не потому, что это предписывает Вам Ваша «нравственная система»» ».
– Могу Вас заверить, что Ваше предположение ошибочно: в 13 лет я ОТКАЗАЛСЯ ОТ ВСЕХ ценностей, которые в меня заложила семья, школа, улица, государство, и наполнил свое сознание ценностями уже исключительно ПО СОБСТВЕННОМУ желанию. И еще раз: какие мотивы у христианской этики – не знаю, я анализировал лишь чувства, причем верующего в любого бога.
«2. Как говорил персонаж одного популярного советского фильма: «Слушай, Доцент, ты маленький был? У тебе папа-мама был?». Я посоветовал бы Вам вспомнить: в своем младенческом состоянии, скажем, в возрасте, 3-4 лет каково было Ваше отношение к родителям? Я думаю, это было абсолютное обожание и чувство крайней необходимости в них, полное доверие и страшная тоска при мало-мальски долгой по детским меркам разлуке. Готовы ли Вы заклеймить это своё чувство посредством Галича? Конечно, разница между младенцем и взрослым – существенна. Но разница между даже взрослым верующим и Богом – бесконечна. Отчего же Вы предпочитаете трактовать вполне младенческое отношение верующего человека к Богу в терминах холопства? »
– О родителях. Мой отец был типичный российский кобель: «Наше дело – не рожать...), и потому я относился к нему соответственно (видел раз в жизни, в пятилетнем возрасте, – на суде). Мама была крестьянской труженицей, а потому со мной не сюсюкалась. Любили мы с ней друг друга без тоски, но в высшей степени доброжелательно. Это про таких, как она, Галич написал самую потрясающую «Песню о любви» – обо всех мамах-труженицах.
«Отчего же...» – Оттого, что я не раз видел, как слабые пресмыкаются перед сильными. И чувство, мягко говоря, омерзения к этому сохранилось и поныне. Хотя я встречал и чувство ЛЮБВИ к ближнему – как среди верующих, так и среди неверующих. Так что и это чувство не считаю присущим исключительно верующим.
«Ну, и наконец, Ваша смелая индукция поражает…
«И вот, анализируя свой религиозный опыт…» ------> «Таким образом, получается…»»
– Да-да, именно это я и хотел сказать: для описания религиозных чувств моего детского опыта достаточно. А вот мировоззрения, какими бы развитыми они ни были, к чувствам никакого отношения не имеют!
«Ваше недовольство этим законом само по себе понятно. Но Ваша попытка придать своей ненависти некий рациональный характер совершенно не удалась».
– Похоже, что ненавистью Вы считаете сочувствие невинно преследуемым и невинно насилуемым. Да, моя заметка проникнута этим чувством сочувствия, а еще чувством презрения к самим насильникам, в какую бы тогу они ни рядились. А вот о рациональном характере моей заметки я действительно не задумывался – пишу, как пишется.
«Впрочем, я полагаю, Вы такой задачи и не ставили. Просто всякая ненависть требует своей манифестации. Думаю, под влиянием именно этих побуждений Вы и написали свой вопль души. Смысла в нём ноль, логики ноль, компетентности ноль, но ненависти – много».
– Полагаю, что свою ненависть Вы перекладываете с больной головы на здоровую и фантазируете о неведомых Вам намерениях оппонента. Но вопль я услышал, и явственно. Это вопль насильника, чьи замыслы были раскрыты и преданы гласности.
«Этого не отнять».
– А вот с этим не могу не согласиться: «И никогда вам не увидеть нас, прикованными к веслам на галерах!»
Успехов Вам!