Глава седьмая ЦЕНЫ РАСТУТ
Стою на Старом Арбате. Когда-то именно здесь Борис Самойлович Вайнштейн вручил мне самую первую олимпийскую медаль Московской Олимпиады. Дело было так.
Спорткомитет СССР заказал образцы олимпийских медалей. Три утвержденных образца в изящных коробочках из дерева и пластмассы в дальнейшем надо было куда-то пристроить. Для олимпийцев по этим образцам вовсю штамповали реальные награды.
И Спорткомитет СССР мудро решил отдать эти образцы в количестве трех штук своему официальному органу – газете «Советский спорт». Пусть мол поощрит свой актив. Главный редактор газеты также поступил мудро: одну медаль оставил для награждения активиста газеты, а по одной медали раздал редакторам дваух своих приложений – «Футбол-Хоккей» и «64». «64» - это шахматное еженедельное приложение к газете «Советский спорт». Командовал им уже тогда Александр Борисович Рошаль. Впрочем тогда по поводу последнего факта я пребывал в полнейшем неведении. Вот А.Б. Рошаль и решил, что даст эту медаль Борису Самойловичу для награждения победителя Всесоюзного сеанса одновременной игры с Ферзьбери. Случилось так, что этот конкурс выиграл я. С детства я ходил во Дворец пионеров в шахматную школу (к Оресту Аверкину) и на стадион «Динамо» в легкую атлетику к Валерию Ивановичу Никитину (ученику Веры Павловны Петрашень). В легкой атлетике я мечтал стать олимпийским чемпионом (а чего вы от меня ждали?). Но олимпийскую медаль мне вручали за победу именно в шахматах, хотя шахматы никогда не были олимпийским видом спорта (шахматные олимпиады к Олимпийским играм не имеют никакого отношения). Такой вот вышел парадокс. Но всё это было в прошлом. Я стоял на том самом Старом Арбате, который именно «офонарел» - по меткому замечанию известного всем, но не мне, поэта.
На том самом Старом Арбате, где жил Геннадий Супрунюк (а я жил у него). На том самом Старом Арбате, где в 1987-ом году еще вовсю гоняли художников, а потом перестали. Где мы пели революционные песни и демонстрировали мерцающие шахматы. На дворе был первый год России и последний год СССР. Цены с утра росли как на дрожжах. Я буквально неделю назад запустил было проект «чатуранга» и теперь всё рушилось. Гамбургер, который вечером стоил три рубля двадцать копеек сейчас, в одиннадцать утра стоил уже пять рублей сорок копеек. Подавленный я озирался вокруг. Это было экономическое убийство меня и всей моей команды.
Никогда не забуду, как я испытал настоящий восторг неандертальца, открыв – именно открыв!!! – возможность удлиннения руки палкой. Чтобы это понять это необходимо именно прожить. Самому. Помню я пытался, удерживая одной рукой падающую этажерку, дотянуться другой рукой до крепившего её к стенке болта. Не хватало сантиметров десяти. Балансируя я с трудом пытался найти решение этой неразрешимой загадки. И вдруг увидел неподалеку палку. И меня осенило. Используя палку я добыл-таки болт и закрепил грозившую рухнуть конструкцию. И тут я поймал себя на мысли, что я сам выработал это решение. Не вспомнил и применил, а именно выработал.
Теперь, стоя на Старом Арбате я туго соображая неожиданно поймал себя на том, что мне не нравятся эти рожи, но нравится слово «тоже»!
Тоже! Тоже! Тоже!
Мы тоже поднимем цену!
Мы тоже поднимем цену!!
Мы будем жить, потому что мы тоже её поднимем.
Я выработал это решение сам и мне вдруг стало легко и весело.
Я вернулся на свое рабочее место и на вопрос «сколько?» уверенно сказал: «три рубля»!
(Раньше-то был всего один!) И это неожиданно сработало!