Утро в гостинице. Лёлик еще спит, пытаюсь тихонечко встать, чтоб не разбудить, при том условии, что на меня были сложены руки и ноги. Выбираюсь из этой ловушки, и ищу в гостинице, где можно найти кофе и какой-нибудь еды.
Если это чудовище проснется и не найдет чего-нибудь поесть, это на много страшнее, чем отсутствие утреннего секса. Так что, вот так скромненько каждое утро мне приходиться спасать мир. Наша гостиница находится на берегу, поэтому открывается чудный вид, в запасе у меня еще есть час, сделав заказ в номер, я могу насладиться утром Одессы.
Почему я простила Лёлика, почему не хочу выяснить с ним отношения. Это бессмысленно, хочешь испортить отношения начинай их выяснять. Во-вторых, когда наши отношения начинались, я прекрасно осознавала кто такой Олег. И полностью отдавала себе отчет, в том, что это может произойти. Просто, наверно здесь, я прожила маленькую жизнь, и мне не хочется, чтоб в этой жизни не было его.
Знаете историю про цыгана, когда он был голоден, а денег хватило только на луковицу, он ест и плачет, и говорит:
- Бачили очі що купували, так їжте хоч повилазьте.
Я как тот цыган. Это тот недостаток, на который я смогу закрыть глаза, конечно, я ему об этом не скажу, но в душе меня это не мучает, хотя я ревнива как чёрт. Он мыслями со мной всегда и я это чувствую. Он столько лет один, что у него это просто привычка клеить и завораживать женщин как вид спорта, но он в этом мастер.
Возвращаюсь в номер, моя еда уже готова, и Лёлик начинает просыпаться.
- Утро доброе Олег Васильевич, план по захвату мира уже придуман, или отложим, пока не позавтракаете?
- Поцелуй меня!- начинает подвывать Олег слова из песни «Очи черные»
- Этот стон у нас песней зовется?
- Потом, я тебя! – не утихомиривается он.
- Я гляжу Вы с утра в голосе?
- Потом вместе мы расцелуемся!- и резкая тишина.
- Ну-ну, а продолжение.
- Я дальше слов не знаю.
- Пока Вы совершите свое утреннее омовение, я накрою на стол, и от Вашей скорости, зависит, насколько кофе будет горячем.
Олег умыт и уже трапезничает.
- Когда ты жуешь, ты хорошо слушаешь. Я вчера познакомилась со скульптором настоящим и была у него мастерской, и даже не много ему позировала.
- Голой!?
- Естественно, когда я вижу мужчину, сразу начинаю раздеваться. Интересно от кого это у меня. На самом деле нет.
- А кто тебя знает!
- Ладно, проехали, знаешь что удивительно, ты считываешь людей благодаря науки, я благодаря дару, а он использует и науку, и талант, а главное он может эти эмоции запечатлеть, передать показать, так удивительно интересно.
- Тебе просто очень просто удивить.
- А еще удивляет, что пока люди не знают о моих способностях, общаются со мной годами, десятки лет. И узнают, о том, что я их всех вижу, начинают шарахаться. Типа я все эти годы была слепая, а в тот момент, когда они узнали о моих способностях, резко прозрела. Ну как же, до этого я же их не видела. Знаешь, как бы складывается впечатления, что человек много лет ходил, перед тобой голый, а тут вдруг осознал, и начал стесняться своей наготы. И смешно в том, что он не знает, как это прикрыть, и прикрывает совсем не то. Все эмоции вижу, но я не телепат, ход мыслей прочитать не могу. И они так усердно пытаются скрыть , и начинают играть в игры, я настолько много лет привыкла молчать для их комфорта. Но иногда цирк раздражает, ты все видишь, и понимаешь, что тебя пытаются сделать идиоткой, но все равно бережешь их чувства. И читаешь в глазах немой вопрос: - Она догадывается? И очень хочется крикнуть в ответ: - Она не догадывается, она знает.
- Выговорилась?
- Еще не совсем, мне иногда кажется после всего того, что произошло в моей жизни, имею ли право радоваться, продолжать жить с улыбкой.
- Смотри, у тебя уже совсем пропали шрамы, а со временем и боль притупится. Иногда мне так хочется отомстить. Мне кажется если отомстить, тебе станет легче.
- Нет. Нельзя, это урок прощения. Иногда мы учимся прощать, целую жизнь. Знаешь мне, очень нравится теория. Что там, где- то, есть емкость с душами. И земля только школа, и мы приходим, за определенным уроком чему -то научиться: эмоциям, чувствам, мудрости. И мы сами решаем с каким людьми нам встречаться, и каждый знает свою роль. И каждый из нас учится на Бога, представляешь , Богу наступили на ногу в трамвае и началась Садом и Гаморра. Вот тут должна быть такая колоссальная мудрость сердца и сила прощения.
- Жужка, это все сказки.
- Меня они устраивают, мне так проще жить, зная, что все события в моей жизни это сознательный выбор.
- Поели теперь можно поспать.
Олег перебазируется на кровать.
-Знаешь Лёлик, этот Герман сказал, что я с тобой из-за денег?
- А ты как думаешь? Ты хоть иногда хоть проверяешь свою зарплату?
- Карточка у тебя, откуда я знаю ход твоих мыслей.
- Могу тебя огорчить, ты со мной не из-за денег, ты довольна обеспеченная девушка.
-Лёлик, мы в Одессе, рядом привоз и 7 километр, связь улавливаешь?
- А ты оказывается довольна таки меркантильная особа.
- А то!
Теперь моё время идиотничать.
Совершено серьезным видом, начинаю цитировать детский стишок, и медленно подхожу к Лёлику:
- Если Вы хотите другу рассказать свою беду,- Олег пока расслабленно лежит на кровати, и пока не предчувствует всей опасности происходящего,- я тем временем продолжаю:
- Брать за пуговицу друга бесполезно – убежит,
И на память Вам оставит эту пуговицу друг.
Лучше дать ему подножку, - вот тут он уже насторожился.
- На пол бросить,
Сверху сесть,
И тогда уже подробно рассказать свою беду...- эту часть я уже заканчиваю, сидя сверху на нем.
- Дорогой, а сколько у тебя есть моих денег, которые я могу потратить?
- А сколько надо? Я поеду с тобой.
- Нет, нет, нет прошлый раз на рынке, когда я пыталась купить себе нижнее белье, кто как потерпевший авиакатастрофу орал. У тебя же такое бельё уже есть?
- Но у тебя такое было.
- Спасибо теперь об этом знает, весь рынок. А в аптеке, на хрена, было спрашивать. Если эти прокладки с крылышками, то какая у них дальность полета?
- Я переживал.
- Я хочу новую шубку, а не очередной цирк, и еще чего-нибудь.
- А еще кое-что, что другим давать не надо, то о чем сказать нельзя.
Тут у нас началась бурная дискуссия об особенностях экономики Никарагуа, и проблемах миграции ушастых сов, что думаю, будет не совсем интересно моему читателю.
На привоз мы поехали с Олегом, договор был таков, что он сидит пьет коньяк, я спокойно хожу по рынку, а потом сажусь за руль и мы едим домой.
Когда я за рулем, Лёлик все время закрывает глаза, и требует еще коньяка, ничего часов 8 и мы будем дома.
- Олег, ты же не будешь участвовать в экспертизе?
- Почему?
- Не надо, я не хочу, чтоб все говорили, о том, что я с тобой сплю. поэтому пользуюсь поблажками.
-Тебе так важно, что будут говорить?
- Нет, просто так будет правильно, наша работа и наши отношения это две разные вещи, я не хочу их смешивать. Я хочу быть уверена, что все чего я достигла, я сделала сама своими силами. И это принципиально.
- Хорошо, если тебе будет, спокойно я откажусь.
Каждые три месяца, сотрудники нашей организации, проходят проверку у психиатра. Кучу тестов. На то, что это действительно паранормальные способности, а не шизофрения. Сейчас я без труда по фотографии отличаю, мертвого человека от живого, про некоторых могу сказать даже причину смерти. Я не все вижу не все чувствую, знаю одно мозг здесь не работает, просто знаешь. Очень не люблю портреты людей, с дня смерти которых прошло 9 дней. У них меняется выражения лица, по ним можно увидеть очень многое, как лицо живого человека оно содержит столько самых разнообразных эмоций. На некоторых не понимание, а некоторые лица чернеют от горя, на других меняется выражение лица, то ли сарказм, то ли злость, очень редко попадаются счастливые.
Кое-как, мы наконец-то подъезжаем в город.
- Олег, у меня к тебе будет просьба?
- Я весь во внимании.
- Если я тебе не задаю вопросов, значит, не хочу или боюсь знать ответ. Не надо мне знать ту информации, от которой я буду расстраиваться, и кстати в большой части, это про твои похождения. Мне не интересно с кем развлекается твое тело, мне важно, чтоб со мной была твоя душа.
- Жужка, ну прости, это была прощальная гастроль, просто по привычки.
- Ну смотри дорогой, если у знаю, просто уйду, и поверь не найдешь уже.
Вот такие наши отношения для многих странные, для многих не понятные, но нас обоих они устраивают, а до других нам просто нет дела.