1
Восемьдесят второй год, конец августа. Вернулся из стройотряда в Питер. Два месяца пахал физически, по двенадцать часов в день. А не махнуть ли, думаю, денька на три-четыре в Сочи? Перед началом умственной пахоты. Аспирантской.
Так и сделал. Четыре часа полета, и ... вот он - Адлер. Знакомые дали один частный адресок в Кудепсте. Приняли. Расположился, и сразу на море.
Хорошо, что существует такая радость, - теплое море, горячая галька, жгучее солнце. Вечером зашел в кафе. Познакомиться с кем-нибудь, увы, не случилось. Отправился на квартиру.
Иду по небольшой улице, сворачиваю в переулок и ... нарываюсь на драку. Точнее, на расправу. Один лежит, трое - пинают. Мне это не понравилось. Поскольку на мое появление реакции не было, понял - не заметили. Подбегаю к самому крупному, ору в ухо:"Стоять!"
Он и еще один рванули в разные стороны. Третий, приземистый, остался. В левой руке блеснул нож. Вот в чем дело! Чувствует себя хозяином положения. Он - по ту сторону лежащего, я - по эту. Тот не шелохнется. Похоже, давно пинают. Противник стал его обходить. Я - в обратном направлении. Так и закружили.
Лежащий, ему - препятствие, мне - защита. Приземистый скоро понял, и прыгнул через него ко мне. Но я к тому времени успел пооглядеться и кое-что задумать.
Отец учил. Если нож - беги. Нет возможности бежать - лавируй. Избегай сближения. Отбивайся ногами. И жди удобного момента нанести удар на "выруб".
А он как раз рвется вперед. Отскакиваю, пячусь. Маневрирую. И вдруг - скользящий удар палкой по плечу сзади. Повезло - промахнулись. Понятно, целили в голову. Глянул назад - тот, которого пинали.
Пока отвлекся, приземистый бросился на меня. Падаю плашмя на землю. Успеваю. Он спотыкается о мой бок и ... головой в приятеля. Они свалились. Наконец-то, удобный момент. Въехал агрессору пинком под дых, взял нож и ушел.
Конечно, уже жалел, что ввязался. Местные разборки. Ты здесь причем? Приехал отдыхать, - отдыхай. Теперь - гляди в оба. Будут искать. Грело одно - через пару дней улетаю.
На квартире меня ждал сюрприз. В гости к хозяйке Анне пришла младшая сестра Нателла. Известно, что в Сочи среди местного населения много армян. Мои дамы не оказались исключением. Анна внешне - классическая.
Нателла, ростом и фигурой, - европейский тип. Тонкий красивый нос, сочные выразительные губы. И огромные голубые глаза, с пушистыми ресницами. Сердце бешено заколотилось. Познакомились. Обменялись парой, другой незначительных фраз.
Я бросил:"Сейчас вернусь". Через полчаса появился на пороге. С цветами, шампанским и виноградом.
Вечер пролетел, как одно мгновение. Мы и не заметили (а может быть только я) когда остались вдвоем.
- Пойдем ко мне.
- Далеко?
- Хоста. Это рядом.
У Нателлы оказалась однокомнатная квартира в бельэтаже. Довольно большая, с лоджией. Прилично обставленная.
2
Темперамент девушки меня изумил. Такого я никогда не испытывал. Тонешь! Затягивает в гигантскую воронку. Кружит все быстрее и быстрее. И ... всепоглощающий, вселенский восторг...
3
Утром проснулся от какого-то внутреннего толчка. Открываю глаза. На меня с испугом смотрит Нателла. Она голая сидит на коленях рядом. И .. держит в руке нож. Тот самый, который я отнял у парня.
- У тебя из кармана выпал этот нож. Откуда он у тебя?
- Вчера одолжил... У одного мальчугана.
- Тебе надо немедленно улетать! Ты можешь не дожить и до конца дня.
- Ну, уж так и не дожить. Ты знаешь чей это нож?
- Отдай его мне. Я попробую уладить.
- Так чей нож? Что уладить?
- Отдай!
- Он в твоей руке. Забирай.
Мы позавтракали, и Нателла отправилась на работу. А я - на пляж. По ее совету,- на Адлерский. Вечером не застал Нателлу дома. Посидел часок в кафе, снова явился к ее двери, позвонил. Молчание. Ничего не оставалось, как отправиться на съемную квартиру. Была слабая надежда, что Нателла там.
Но Анна была одна. Спрашивать не стал. Попробовал уснуть. Ворочался час, другой. Не получилось. Пошел подышать воздухом. Ноги сами привели к дому Нателлы. В окне заметил слабый огонек. Догадался - настольная лампа. Окно на лоджию было открыто. Постоял минут двадцать. Тихо. Подошел к лоджии, подпрыгнул, зацепился за подоконник, подтянулся. И влез в окно.
Не знаю почему я это сделал. Никаких мыслей, планов. Все происходило само собой. Будто меня кто-то вел. Заглянул в комнату. Нателла спала. Рядом лежала открытая книга. На столике горела лампа. Тихонько подошел, присел, разглядывая девушку.
Волосы красиво рассыпались по подушке. В лице какая-то торжественность и, одновременно, - скорбь. Фигура почему-то показалась незнакомой. Мелькнула нелепая мысль, что это - совершенно другая девушка. Даже испугался: что я здесь делаю? Нателла вдруг открыла глаза.
- Ты?! Это ты?!
Она вскочила с постели. Я поднялся. Нателла обвила мою шею руками. Улыбнулась. И вдруг ... расплакалась.
- Испугал?
- Как ты здесь оказался? Дверь закрыта на замок и на крюк. Изнутри. Ты вор?
- Может быть.
- Напугал. Хорошо, что я сразу тебя узнала. Могла бы закричать.
Она улыбалась сквозь слезы. Но в улыбке, где-то глубоко, - печаль.
- Есть будешь?
- Нет.
- Будешь.
Мы вышли на кухню. Стол оказался накрыт. Выходит, она ждала меня. А может - не меня?..
- Для кого накрыт стол?
- Для нас с тобой. Я думала, ты придешь. А тебя все нет и нет. Прилегла почитать и уснула.
- Тебя не было весь вечер.
- Да, я поздно пришла. Думала, ты в дверь позвонишь. Войдешь обычным человеком. А ты, как ангел. Влетел в окно.
- Да нет. Пыхтя и долго лез с панели на подоконник.
- Ты не романтик.
- Астроном.
- Я знаю.
- Откуда? Разве уже проболтался?
- Нет. Но я знаю...
- А что ты читала?
- Сильва Капутикян. Стихи. У нее встречаются хорошие. Вот послушай.
Не пришел ты, и ночь почернела в тоске,
Вот и сердце мое, как пустой переулок,
Лишь клюет тишину чей-то шаг вдалеке,
Чей-то шаг запоздалый, тревожен и гулок.
Я надеюсь еще, я впиваюсь во тьму,
Я ловлю как шаги нашу улицу мерят,
Вот все громче, все ближе к крыльцу моему,
Вот сейчас подойдут и затихнут у двери.
Но шаги, удаляясь от двери моей,
Раздаются в тиши все спокойней и строже,
И болит мое сердце сильней и сильней,
Будто топчет сейчас его каждый прохожий.
4
А потом - снова фантастическая ночь... Часа в три началась гроза. Настоящая. Августовская. С ливнем, почти потопом. Сверкали молнии. Грохотал и с треском, казалось - о стекла, рассыпался гром.
Но нам все было нипочем. Только на утре Нателла пробормотала, засыпая.
- На работе будет завал.
- А кем ты работаешь?
- Не важно.
Утро мы проспали. Она помчалась на работу на такси. Убегая, назвала номер рабочего телефона. Бросила:"Обязательно позвони!"
Звонил.
Но всякий раз мне отвечали:"Ее нет на месте. Перезвоните попозже".
В пять вечера у меня был самолет. Тянул с регистрацией. Все ждал - приедет. Нет. Завершилась посадка. Место досталось у окна. Смотрю в иллюминатор. Так, на всякий случай. А вдруг все-таки появится. Был момент, показалось - мелькнуло в толпе ее платье, красное с белым.
Но самолет, выезжая на рулевую дорожку, отвернулся от аэропорта.
А потом ... только облака. И какая-то невнятная, тревожная тоска.
5
В Питере все пошло своим чередом. Закрутилось, завертелось.
Работа над темой шла туго. Уходило много нервов. И времени. Слегка опомнился только после Нового года. Точнее, в феврале.
Конечно, время от времени вспоминалось о летнем коротком приключении. И чувство было двоякое. Ну да, банальный "курортный роман". Да, было хорошо. Даже - счастливо. Без преувеличений. Но мелькнуло, и прошло.
Только почему же так тоскливо?
И ... отвращение к себе. Будто в беде кого-то бросил. Что за фигня? Никогда не бывало такого.
Однажды попробовал позвонить. Но, наверное, не точно вспомнил телефон. Ответили:"Вы ошиблись. Здесь таких нет". Но дальше - больше. Вскоре четко осознал: хочу ее увидеть.
И родилась шальная идея. В марте предстояла командировка в Ереван. А не сделать ли небольшой крюк на обратном пути? Не полететь ли из Еревана в Питер через Сочи? Заодно и отдохнуть слегка. У нас еще морозы, а там уже бдет плюс десять.
Да, но просто так заявиться? Кто я ей? Решил написать письмо и попросить разрешения приехать. Вспомнил адрес. Написал. Закончил стихами.
По стихам выходило: влюбился. Пожалуй,.. так оно и было.
Прошло десять дней. Две недели. Три. Ответа не было. Или в адресе ошибка. Или ... летний роман исчерпан.
Слетал в Ереван. И с головой ушел в работу.
А там и лето подкатило. Опять - стройотряд в Коми. Июль и почти весь август. По двенадцать часов в день, без выходных. Работа лопатой, топором и бензопилой "Дружба". Строительство жилых домов из бруса. Кормежка - три раза на день - вареная гречка, заправленная растительным маслом. Да чай с хлебом.
Пот. Грязь. Недосып...
Все ради какой-нибудь тысячи, в лучшем случае, - полутора. Зато зимой можно дозировано добавлять к сторублевой стипендии и более, или менее, пристойно жить.
Ну, а в конце августа... В конце августа почему бы не вознаградить себя тремя-четырьмя деньками на Черном море. Решил лететь в Крым. В Алуште случалось бывать. Знал как там можно устроиться. И полетел...
6
В Адлер. А вдруг она таки не получала моего письма? Глупо не узнать. Прилетел. Заявился к Анне. На этот раз у нее все комнаты оказались заняты. Но с ее подачи удалось снять в другом месте.
О сестре Анна ничего не сказала. А на мой вопрос:"Как поживает Нателла?"- ответила:"У нее все нормально". Ну, вот и узнал.
В Сочи сразу стало как-то холодно. Одиноко и бессмысленно.
Однако, впереди была холодная питерская зима. Позади - почти каторга. Заставил себя загорать и купаться. Поглощать фрукты. Одним словом - отдыхать.
На следующий день отправился из своей Хосты в Сочи, для разнообразия. И у входа в центральный парк лицом к лицу столкнулся с Нателлой.
Она не удивилась.
- Ты прилетел вчера.
- Тебе Аня сказала?
- Нет. Я дома еще не была. Третий день здесь, в Сочи. Командировка.
- Как же ты узнала?
- Это не объяснить. Вчера вечером я поняла, что ты здесь.
- Ты ведьма?
- Все женщины ведьмы. Одни больше, другие меньше. Но все.
У нее был обед. Мы успели перекусить в кафе, и договорились вечером встретиться у нее дома. Вечером, в назначенное время, с букетом и подарками стою у ее дверей. Звоню. Открывает.
Первое мгновение показалось - не она. Макияж, прическа, вечернее голубое платье. И эти огромные лучистые серые глаза! Вручил цветы и подарки, поднял на руки. Внес в дом.
- Почему ты исчез на целый год? Все ждала - хоть позвонишь.
- Звонил. Наверное, ошибся номером.
- Что сказали?
- Ответили:"Здесь таких нет".
- Голос мужской, с акцентом?
- Да.
- Номером ты не ошибся.
- А мое письмо ты получила?
- Письмо?! Ты писал мне письмо?
- В марте была командировка в Ереван. На обратном пути хотел заехать к тебе. В письме спрашивал: можно ли?
- Значит, и почтовый ящик пасут.
- Кто?
- Да, так... Потом расскажу.
Пили вино. Угощались всякими местными изысками. Танцевали. И вдруг Нателла говорит.
- У меня ночное дежурство. Мне пора. А ты располагайся. Утром я приду.
- Ты врач скорой помощи?
- Нет.
- Что за работа такая, что нужно уходить в ночь?
- Как-нибудь потом.
Она переоделась в свитер и джинсы, и, действительно, ушла. В ночь. А я остался. Завалился спать. Что мне оставалось?
Часа в три ночи раздался звук. Совершенно непонятной природы. Такой громкий, что я испугался. Казалось, кто-то кричит на самой лоджии. Звук тут же стих. В комнате уже было достаточно светло. Глянул на будильник. Двенадцать. Понял: стоит. Видно уснул одновременно со мной.
И тут - снова крик. Теперь узнал. Петух. Он кричал в домике напротив. Закрыл окно на лоджии, дверь на лоджию. Звук стал гораздо слабее. Лег в постель и почти заснул.
Но тут - новое испытание. Муха. Укрылся с головой. Душно. Открылся. Мух уже было несколько. Спать невозможно. Отправился на кухню. Ба-а-а! Их там без счета.
Мы не убрали еду со стола. И не закрыли форточку. Мухи пировали во всю. Затолкал все тарелки в холодильник. Открыл окно и, маша полотенцем, выгнал мух. Наконец-то - долгожданный отдых.
7
Нателла вернулась в девять утра. Мы угостились чаем и она легла отсыпаться после ночной. А я отправился на пляж. Она пригласила прийти в шесть-семь вечера. День тянулся нескончаемо. В пять я уже подходил к ее дому. Рано. Конечно, рано. Но ... Так было спокойнее - не опоздаю.
А пока решил побродить по окрестностям. Направился вверх по узкой дороге. Потом свернул на тропинку, ведущую в лес. Обычно вблизи городов в лесу на каждом шагу свалки. Удивило, что здесь почти не было мусора.
Лишь в одном месте заметил у пня, из-под мха, торчал обрывок почтового конверта. Невольно мелькнула мысль: может быть и мое недошедшее письмо нашло свой последний приют где-нибудь здесь.
Среди деревьев было тихо. И душил пряный аромат цветов и трав.
Вернулся на дорогу, взглянул на окрестные горы. Они, покрытые лесом, как бы волнами сбегали к морю. То ли море своим прибоем создало эти волны гор. То ли земля, возмущалась соседством моря. Но, несомненно, красиво. И море, и лес, и горы. И высокое голубое небо.
Пока бродил, написал стихотворение об этих красотах. О Хосте.
8
Нателла открыла дверь, и ослепила своими огромными серо-голубыми глазами.
- Откуда такие удивительные глаза? У твоей сестры Анны - темные.
- Папа у нас один, а мамы разные. Моя - русская. От нее мне достались и фигура, и глаза.
- Красиво у тебя здесь вокруг. Пришел раньше, побродил, посмотрел.
- Так и явился бы раньше.
- Не посмел. Зато стихотворение сочинил.
- Читай.
- Прямо сейчас?
- Да.
- Хорошо. Попытаюсь.
Здесь горы, словно возмущенья
Земли соседством моря.
А лес - попытка обобщенья
Тех возмущений, воздуха и моря.
Здесь кто-то сверху - символ мщенья хлябей -
Льет бирюзу в глаза, в дворы в ущелья,
И по прощенье раздает слезу
Кустам орешника в лесу и травам.
Здесь по утрам в квартирах спят часы,
И петухи не спят, и в грош не ставят
Будильники, и звонко оттрубив часы,
Склевав к восходу звезды, зори славят.
Здесь мухи, праздный, оголтелый люд,
(Конечно, и они на отпуск - в Сочи),
Срывают пенки с небывалых блюд,
И на заре благодарят, что станет мочи.
Здесь тишина, здесь родина стихов,
И древних, заповедных истин,
Здесь за подкладкой старых мудрых мхов
Ютятся тайны недошедших писем.
9
На этот раз и вечер, и ночь были наши. Мы общались. Редко в моей жизни мне было так хорошо. Неожиданно в разговоре Нателла спросила.
- В твоем письме был только вопрос: можно ли приехать?
- Нет.
- Стихи?
- Почему именно стихи?
- Не трудно догадаться. Да ты ведь еще и астроном.
- Но не романтик.
- Прочитай.
Я упаду в твой белый свет
С небес, еще морозом пахнущий,
Обрушу и рассыплю смех,
Как сыплют блеск и треск
По стеклам в августе.
Я появлюсь внезапно,
Как тогда... Гневитесь! Радуйтесь!
И позвонив вне завтра, вне вчера
На заспанное:"Кто?
Откликнусь:"Здравствуйте!"
Я припаду к твоим рукам,
К слезам, зачатым в августе,
Я вспомню все и не отдам
Тревог твоих твоим глазам.
Я так войду. И дух займет от радости.
Она смотрела на меня изумленно. Долго. Поцеловала. И тихо сказала.
- Я люблю стихи. И, мне кажется, кое-что понимаю в них. Твои стихи замечательные! И не потому, что написаны мне, о нас, и о Хосте. Ты пишешь давно. Чувствуется серьезный опыт.
- Спасибо!
- Жаль, что я не редактор. Я бы их издала.
- Так кто же ты, наконец?
- Инженер.
- Это ни о чем не говорит.
- Специалист по канализационным сетям.
- ?..
- Не всем же быть астрономами. Ты служишь небу, Урании. Я - подземному властителю, Аиду.
- Но почему именно канализация?
- Наследственное. Папа. Брат. Мы все в этой системе.
- Для тебя могли бы сделать исключение. С твоей внешностью ты могла бы стать актрисой.
- Пыталась. Нет талантов.
- Не верю.
- Кто-то ведь должен заниматься и ассенизацией. Если кто-то, почему не я?
- Извини! Если серьезно, мне не важно какая у тебя профессия.
- Здесь, в Сочи, это очень нужная профессия. Особенная.
- Верю.
- Нет, ты послушай. Город вытянут вдоль берега моря на десятки километров. Канализационные сети - тоже. С одной стороны города - Кавказские горы. С другой - море. Когда идет дождь, тем более - ливень, с гор на город устремляются, буквально, реки воды. Они переполняют канализацию, она не справляется. А часто и прорывается. И тогда все нечистоты устремляются куда?
- В море.
- Вот именно. Помнишь прошлым летом, когда ты был здесь, ночью случились гроза и ливень?
- Помню. Ты сказала:"Завтра на работе будет завал".
- Так оно и было. Месяц тогда ушел, чтобы хоть как-то залатать дыры в нашей несчастной канализации.
- Почему несчастной?
- Потому что все давно прогнило, проржавело и почти разрушилось. Москва денег не дает. У города их тоже нет. Так что Сочи - здравница условная. После дождей отдыхающие купаются буквально в фикалиях. Знаешь как мы вас, приезжих, называем?
- Ну и?
- Сдохи!
- Мило.
- Риск хватануть гепатит, или еще какую-нибудь заразу у купающихся не малый. Местные если и купаются, то подальше от города.
- Что же ты раньше молчала?
- В прошлом году я посоветовала тебе купаться в Адлере. Там почище. А после ливня ты сразу улетел. В этом году дождей уже давно нет.
- Грустно.
- Почему?
- Ты отняла мечту. Год пашешь, мерзнешь, все тешишься мыслью: наступит лето - полечу в Сочи, к морю. Сочи для страны - маленький рай.
А теперь?.. Фи-ка-лии!
- Да ладно. Как-то справляемся. Меньше века назад здесь вообще были гиблые места. Болота. Свирепствовала малярия. Сюда ссылали каторжан и неугодных.
- Любопытно.
- А ты думал здесь всегда был курорт?
- Честно сказать, не задумывался. В школе рассказывали, что Кавказский хребет задерживает тучи, несущие тепло и влагу с Средиземного моря. Поэтому в Сочи субтропический климат. Растут пальмы, кипарисы, магнолии.
Про болота и малярию речи не было.
- В свое время один умный человек посоветовал царю посадить здесь эвкалипты. Эвкалипт - единственное лиственное растение, которое вырастает до ста двадцати метров в высоту. Причем растет очень быстро.
Уже в первые три года жизни достигает десяти метров. Воду качает, как насос. Вот эти эвкалипты и осушили здешние болота. Но с малярией справились только в пятидесятые годы. Меньше тридцати лет назад.
- Просветила однако. Очень интересно.
- Тогда же, при царе, после осушения болот, стали создавать здесь курорт. Построили и первую канализацию, очистные сооружения. Прекрасно понимали,
если сточные воды без очистки сбрасывать в море, то курорт не состоится. При здешней жаре к малярии добавится целый букет инфекционных заболеваний.
В институте профессор Стоцкий говорил нам:"Не смущайтесь по поводу своей профессии. Вы - самые необходимые для общества специалисты. Без канализации -нет цивилизации".
Это и греет.
- Что же теперь такое наплевательское отношение цивилизации к местной канализации?
- Социалистическая система хозяйствования. Все по плану.
- Какие у природы планы? Сегодня - ливни, завтра - засуха.
- Чиновникам плевать. "Лимит средств на текущий год исчерпан" - их дежурный ответ. Слегка оживают лишь при вспышках холеры.
- Весело!
- Еще как! Вот и бьемся сами. Выбиваем материалы, достаем, как можем. Даже воруем. Латаем дыры. Ведь не зарплаты, а вы, сдохи, наши главные кормильцы. Летом мы зарабатываем на сдаче вам жилья, продаже фруктов. Зимой на это живем. А начнутся эпидемии, кто сюда поедет?
- Трудная у вас, однако, доля!
- У кого она легкая?
10
А на следующее утро я улетал. Будний день, Нателле нужно было на работу. Простились дома. Обещал звонить. И дозваниваться. И писать.
И вот я в аэропорту. Прошел регистрацию, но посадку все не объявляют. Информации никакой. Как это у нас принято. Часа через полтора объявляют:"Рейс задерживается метеоусловиями аэропорта прибытия". Это не технические причины, а погода. Значит, на долго.
Решил пока позвонить в Питер, на работу. Выяснилось, что еще пару дней я там не нужен. Сдал билет и на радостях помчался на такси назад в Сочи. Конечно же, была мысль заявиться к Нателле вечером, этаким сюрпризом.
И заявился...
Еще на подходе к дому почуял что-то необычное. Дверь в подъезде - нараспашку. У входа толпятся какие-то молодые люди, девушки. Курят, возбужденно разговаривают. Вхожу в подъезд, дверь в квартиру Нателлы - настежь. В квартире полно народу. По обрывкам фраз понимаю: у Нателлы день рождения.
В комнате накрыт большой стол. Во главе сидит она. А рядом с ней - приземистый. Мой старый знакомый.
Мы встречаемся с ней глазами. Страшный испуг. Приземистый смотрит на нее, потом - по направлению ее взгляда, и упирается в меня. Сначала в его глазах - вопрос:"Кто ты?" Но тут же память выдает ответ. Узнал! Ярость. Вдруг - смятение. Начинает о чем-то догадываться. Переводит взгляд на Нателлу, на меня. Снова на нее.
- Так ты - сука?! Ты-ы! Моя невеста! С этим сдохом б***ствуешь?!
Он рванулся ко мне. Соседи удержали. Вырвался. Они навалились снова. Он метался в их тисках. Нателла тоже что-то кричала. Влепила ему пощечину. Одну. Другую. Он ничего не замечал. Орал:"Убью! Зарежу обоих!" Кто-то из гостей, явно приезжий.
- Подпивший местный сноб. Впрочем, говорят, он ею одержим. Помешан на своей невесте.
Приземистый вдруг обмяк, уронил руки на стол. И упал в них лицом. Он рыдал, бормотал несвязно.
- Сука! б***ь! Я же люблю тебя! Я же сдохну! Как мне жить?! Как мне жить?!
Нателла вдруг громко. С яростью и отчаяньем.
- Владимир! Ну, сделай же что-нибудь!
Лучшее, что можно было сделать,- уйти. Развернулся и вышел.
11
Вернувшись в Питер, запретил себе думать о Нателле. О Сочи, обо всем, что произошло. До лучших времен.
А в декабре неожиданно получил от Нателлы письмо.
"Я знаю: ты думаешь обо мне плохо. Я так не хочу.
Два с половиной года назад, в конце августа, я впервые увидела тебя, у нас в Хосте, на пляже. Случайно. Я шла на работу. Мы на доли секунды встретились с тобой глазами.
С той минуты весь день я думала только о тебе. Дала себе обещание на следующий день подойти и познакомиться. Но на следующий день ты исчез. Я бродила по пляжам и ругала себя за малодушие, за то, что не подошла вчера, сразу, когда увидела.
Но бог есть! Судьба дала мне второй шанс.
Неделю спустя к Ане приехала из Питера ее давняя знакомая. В этот день я зашла к Ане в обеденный перерыв. Они смотрели фотки, привезенные знакомой. На одной из них в группе людей был ты. Оказалось, что вы с этой женщиной работаете в одной организации. Так я узнала, что ты астроном.
Еще она рассказала, что ты каждый год в конце августа на несколько дней улетаешь в Сочи. Я попросила ее дать тебе в следующем году адрес Ани. Дальше ты все знаешь.
Месяц назад я вышла замуж. Его зовут Ашот. Ты видел его дважды. Первый раз, когда отнял у него нож. Второй - на моем дне рождения. Мы учились в одном классе. В тринадцать лет он признался мне в любви. И с тех пор я у него, как пленница. Никто из парней и мужчин не осмеливается подойти ко мне и заговорить. Его ждет неминуемая расправа.
Сейчас Ашот - глава местной мафии. Он, а не официальное руководство города, реально заботится о Сочи. На его деньги содержится и та же канализация. Он делает все, чтобы Сочи был привлекателен для отдыхающих. Потому что город жив деньгами "сдохов". И гостиницы, и сдающий жилье частный сектор, и коммунальное хозяйство реально подчинено и платит деньги ему.
Кому официально представлять руководство города перед Москвой тоже определяет он. Ашот здесь царь и бог.
А дома передо мной - ребенок. Может расплакаться. Часто говорит: "Больше всего на свете я боюсь, что с тобой что-нибудь случится. Тогда я ни минуты не задержусь на этом свете".
И я знаю - он говорит правду. Чужая, или собственная жизнь, для него ничего не значат. А на мне - помешан. Уволил с работы, запер дома. Его ненормальная любовь для меня - непомерная ноша. Готова удавиться. Не люблю! И никогда не любила его! Пыталась. Не раз. Но убедилась:ЗАСТАВИТЬ себя любить - выше человеческих сил.
Теперь ты знаешь все. Я была счастлива с тобой. Будь счастлив и ты! С другой".
12
Смешанные чувства нахлынули. Тогда, на дне рождения Нателлы, в скандал, понял только одно: невольно вторгся в чужую жизнь. Был ошеломлен и ... озадачен.
Теперь, по логике, все становилось на свои места. Но душевной смуты только прибавилось. Недели три спустя стало приходить некоторое осознание случившегося.
Но какой бы момента ни вспоминался, видел себя игрушкой в руках судьбы. Я был абсолютно далек от понимания реально происходивших событий. Не по недомыслию. По неосведомленности ...
И тогда само собой пришло решение - пусть и дальше все будет, как будет.
Единственное, что себе позволил, это послать стихотворение,.. которое написал еще тогда, в самолете, возвращаясь из Адлера в Питер.
Так. На всякий случай. Ведь почта ее контролируется. Но рассудил: Бог сам распорядится: дойти письму, или нет.
Я был, как страх, как вскрытые улики.
Я "обвинял"! - Он бился головой
О стену холода. Он ранился о блики
Своих надежд. И ... дрался, сам не свой.
И бил в пролом. И не слыхал пощечин,
Обид, угроз, шел и сжигал мосты.
Вдруг кто-то в паузе:"Подпивший сноб,
А, впрочем, ей - одержим".
Но ты?! Что ж ты?! А ты!...
- присутствую и на стихи.ру