Слушай внутренний голос

Валентин Баюканский
ЕСЛИ ПОЛЕТИШЬ – РАЗОБЬЕШЬСЯ

Одну женщину направили в Москву, в командировку. Она купила билет на самолет и на следующий день должна была вылететь к месту назначения.
Ночью женщина видит сон, в котором ей строгим голосом было сказано: «Если завтра полетишь – разобьешься.
Она пришла на работу, рассказала свой сон и отказалась лететь. Это было в советские времена, и ее отказ вызвал бурную реакцию начальника, который пообещал примерно ее наказать за такое вызывающее поведение и приказал лететь на следующий день.
Она приехала в аэропорт и узнала, что самолет, на котором она должна была лететь в Москву, разбился. 
Когда на ее работе об этом узнали, испуганно спросили: «Ты, что колдунья? Откуда ты это знала?». 

ВОВРЕМЯ ВЫЗВАЛ «СКОРУЮ»

Майор Р. Рассказал мне, как однажды, благодаря собственному предчувствию спас свою мать.
В 1992 году он с товарищем нес боевое дежурство в военкомате. Была уже полночь, и майора стало клонить в сон. Он почти задремал, как в это мгновение, почувствовав страшное волнение, проснулся. Сердце бешено колотилось и его охватило нехорошее предчувствие. Майор начал звонить матери, которая в это время была дома одна. Однако на его звонки никто не откликался. Офицером  овладело еще большее беспокойство и он, положил в сейф пистолет, упросил товарища немного за него подежурить и нарушая всякие инструкции, побежал домой. Благо, что жил он недалеко от военкомата. Прибежав, увидел свет в комнате, начал звонить в дверь, но никто не откликался. Тогда майор влез по трубе на второй этаж и через форточку оказался в комнате. Мать лежала и хрипела. Офицер позвал соседку, которая во время Великой отечественной войны была медсестрой, и спросил: «что делать?» Соседка, увидев лежащую женщину, сказала: «У нее инсульт. Нужно срочно вызывать «скорую»!» Хорошо, что на дежурстве оказались знакомые майора медики. «Скорая» приехала через пять минут и его парализованную женщину увезли в больницу.
Позже, когда ей оказали необходимую помощь, и удалось избежать наихудшего, врачи сказали: «еще бы десять минут, и мы ничего не сумели бы сделать».