Максим приоткрыл глаза и тихо улыбнулся. Как всегда в его день рождения светило солнце. Года три назад он задался целью вспомнить хоть один свой день, когда бы лил дождь или хотя бы было пасмурно, но у него так ничего и не получилось. Всегда природа по одной ей известной причине была к нему благосклонна, даря хорошую погоду. Хотя мама рассказывала, что, когда рожала Максима, лил проливной дождь и потом, после родов, она отдыхала в палате, вдыхая свежий озоновый воздух.
Последний год выдался не простым, хотя и самым счастливым в его небольшой еще жизни. Все, чем он жил до прошлого дня рождения, из-за чего переживал, что тайно носил в себе, чего боялся и о чем мечтал, все было открыто и выплеснуто наружу той, самой первой и самой памятной ночью с Никитой. Ну и пусть, что Никс мало что помнит, главное, что он, Макс, тогда решился переступить невидимую черту, переборол себя. Да, руки дрожали, да, сердце готово было выпрыгнуть из груди, да, он не знал и даже представлял очень смутно, что и как должно быть, но он сделал все возможное, чтобы перестать, наконец-то, скрывать правду друг от друга.
Зато потом они почти не расставались. Им редко удавалось побыть вместе, настолько вместе, чтобы не думать о том, что кто-то увидит, кто-то помешает, но они использовали каждую возможность. И потом, с Никсом ему хорошо и просто так. Просто видеть его, слышать его голос, смотреть ему в глаза. Ох уж эти глаза. Они, как магниты, притягивают к себе и не отпускают, околдовывают, требуют утонуть в них, и нет никакой возможности сопротивляться их чарующей власти. И Макс тонул. Каждый раз снова и каждый раз с удовольствием.
А когда Никита переехал в собственную квартиру, все стало еще ярче. Теперь они могли наслаждаться друг другом без оглядки. Никс обещал, что любовь научит Макса всему, и он не ошибся. Даже не так. Макс не мог сказать, что он чему-то учился, он просто делал все так, как подсказывало его сердце, как чувствовал он сам, и все оказывалось замечательно приятным. И для себя, и для Никса. Для его любимого Никса.
Та травма, полученная в рядовой игре городского чемпионата, была единственным черным пятном в прошедшем жизненном году. Это потом было приятно посмеяться вместе с коллегами, которые были на матче и со смаком пересказывали, как Макс кубарем скатывался с трибун и стрелой несся через все поле к носилкам, на которые уложили Никиту. А тогда Макс ни на секунду не задумывался о том, что он делает, для чего, как. Ему просто нужно было быть там, рядом с ним. Когда же Никита уже потом, будучи дома, попытался уточнить, почему Макс сказал врачам, что они братья, тот искренне удивился и развел руками: «А разве я с ними разговаривал?»
Несколько часов, которые Макс провел в больнице в ожидании результатов врачебного осмотра, вполне могли стоить ему нескольких лет жизни. Таких ужасов в его голове до тех пор никогда не рождалось. Но в награду им были дарованы две недели, которые они полностью провели вместе. Макс стал тогда для Никиты и медсестрой, и кухаркой, и уборщицей, и прачкой, и даже костылями. Но главное, именно тогда они оба поняли насколько хорошо им вместе. И именно тогда, после тех двух недель, Макс, чтобы всегда быть с Никитой, решился все рассказать родителям.
Мамины глаза поднялись на него, пристально заглянули в его глаза, на долю секунду в них блеснула непонятная Максиму искра, но тут же все потухло и опустилось вниз. Мама сжалась в комок, напомнив Максу нахохлившегося воробышка. Зато отец, переварив услышанную информацию, разразился бранью. Нет, он не кричал, он просто говорил громко. В его словах не было никакого смысла, он не пытался что-то объяснить. Он просто выливал из себя внезапно родившуюся злость, пытаясь скрыть свою растерянность. Потом, махнув рукой на притихших жену и сына, вышел в коридор, взял с полки ключи от машины и ушел.
- Позвони Никите, - спокойно попросила мама. – Папа наверняка поедет к дяде Леше.
Никита в ответ на известие коротко чертыхнулся, подтвердил, что понял, и отключился от звонка.
Макс тихо подошел к маме, опустился рядом с ней на пол.
- Прости меня. Но я не могу по-другому.
Лена потрепала его челку:
- Я знаю.
Зазвонил мобильный. Это Никита. Сказал, что скоро заедет за ним, и они вместе поедут к дяде Леше. Тот попросил так сделать.
- И правильно, – поддержала мама. - Леша никогда не теряет голову. Он знает, что сказать.
Потом они вместе с Никитой сидели во дворе дяди Лешиного дома, молчали и пытались представить, что происходит за стенами.
- Самое трудное позади, - пытался успокоить обоих Никс. – Ты все сказал родителям, хотя я до последнего не представлял, как ты сделаешь это, как сможешь перебороть себя и свой страх.
- Ты еще не знаешь, на что я готов ради тебя, - подбадривал сам себя Макс, но внутри все сжималось и колотилось. Ему даже на секунду было страшно представить, что приходится сейчас выслушивать дяде Леше. Но он, также как и мама, верил, что дядя Леша – единственный, кто может сейчас повлиять на папу.
И все же, стоило Леше появиться на крыльце дома, как все резко оборвалось, кровь прилила к лицу, и Макс невольно издал какой-то непонятный скулящий звук. Ноги вмиг стали ватными, и двадцать метров до крыльца, которые ему пришлось пройти, превратились в двести. Время растянулось, и только подбадривающая улыбка дяди Леши помогла ему сделать все нужные шаги.
А потом были объятия отца, извинения, оправдания друг перед другом, горячие слезы и неизведанная доселе невесомость души. И пока все остальные пили кофе, курили, что-то обсуждали, он улыбался сам себе, еще до конца не веря, что теперь никто и ничто не может помешать ему всегда быть рядом с Никитой, рядом с его Никсом.
Тем самым Никсом, который вот, мирно посапывает рядышком и досматривает последние сны, не подозревая, что уже через секунду будет разбужен. Ну как почему? А потому что, сколько можно спать в мой день рождения? И Максим легко повернулся набок, прижавшись к теплому и такому любимому телу, обхватив его рукой и нырнув губами куда-то к шее, потом к уху. Любимое тело слегка вздрогнуло и сонно-недовольный, но такой родной голос пробубнил:
- Ну, Мааааакс… Твой день рождения – совсем не повод, чтобы будить меня в такую рань.
- А то, что я люблю тебя – это повод? – и язык легко-легко пробежал по краешку уха.
- А это вообще удар ниже пояса.
Максим хихикнул.
- Знаю, знаю, ты предпочитаешь, чтобы тебя целовали ниже пояса, но, может быть, пока хватит вот этого?
И рука быстро скользнула по животу вниз, легко уткнувшись в расслабленные гениталии друга.
Никс вздрогнул и блаженно выдохнул. Пока вполне хватало именно этого. Но долго наслаждаться ласками Макса он не собирался. Быстро перегруппировавшись, подмял его под себя, и, навалившись сверху, впился в такие желанные и такие любимые губы, прошел языком по зубам и нырнул им в теплую влагу рта.
- С днем рождения, любимый!
Знакомые искорки в глазах тут же зажглись в ответ.
- Спасибо, дорогой!
- А у меня для тебя что-то есть.
Не выпуская из-под себя Максима, потянулся вперед, к тумбочке, которая стояла сразу за диваном, открыл верхний ящик и достал оттуда небольшую продолговатую коробочку.
- Вот! Посмотри!
И только теперь откатился в сторону, позволяя Максу взять коробочку в руку.
Месяца два назад, когда ребята прогуливались по торговому центру, совершая заодно какие-то незначительные, но казавшиеся важными в тот момент покупки к летнему сезону, Никита затащил Максима в ювелирный магазинчик. Просто так, безо всякой цели, из чисто спортивного интереса. Чисто спортивно рассматривая подсвеченные яркими лампами изделия, Максим неожиданно остановился возле золотой цепочки. Странное плетение из небольших круглых и чуть покрупнее ромбовидных звеньев причудливым образом соединяло две независимые, на первый взгляд, цепочки. Отражая блики ламп, полученный витиеватый узор невольно привлек его внимание, на какую-то долю секунды заставив призадуматься, как бы она смотрелась на его шее. Но только на долю секунды.
А сейчас эта цепочка была у него в руках, в той самой коробочке, которую протянул ему Никс. Нижняя губа непроизвольно задрожала, пришлось сделать несколько коротких вздохов, чтобы собраться с силами.
- Ты… Ты… Как ты успел увидеть, что она мне понравилась? Я ведь всего на секунду остановился перед ней, - слезы готовы были вырваться из глаз, в то время как сердце радостно отстукивало праздничный марш.
Никита только загадочно улыбнулся в ответ, за что получил быстрый поцелуй. Макс выпрыгнул из кровати и голышом потопал к зеркалу, на ходу пристраивая цепочку на шее и пытаясь ее застегнуть. Все было именно так, как ему нравилось. Длинная цепочка до груди ему вряд ли подошла бы, даже такая красивая. И короткая, только вокруг шеи, совсем не то. А вот такая, чуть-чуть ниже ключиц, была в самый раз, в самом его вкусе.
- Никс, ты прелесть! Я обожаю тебя!
Макс вернулся в постель и всем телом благодарно прижался к Никите. Тому оставалось только нежно гладить спину и слушать теплое дыхание где-то в районе шеи.
- Я очень рад, что тебе понравилось. А то, думаю, мало ли что ты там и почему рассматривал.
- А я ведь даже думать забыл о ней. Ну, мало ли, что понравилась. А теперь так рад, так рад! И ей, и, главное, тому, что ты у меня такой замечательный.
Макс поплотнее прижался к Никсу.
- Знаешь, - продолжил он оттуда же, из-за шеи, - я вот подумал, что здорово, если бы у тебя была такая же. Нормальные семейные пары носят обручальные кольца, а мы ведь ненормальная пара. Нам можно и обручальные цепочки.
- Придумаешь тоже! – Никита постарался быть серьезным, но внутренне он уже ликовал. – Хотя я подумал точно также. Смотри!
Он снова потянулся к приоткрытому ящику тумбочки и достал вторую точно такую же коробочку.
- Нииииииикс…….
Что-то добавить Макс просто не мог. Никакие слова не могли передать то, что сейчас творилось у него в душе. Он еще плотнее вжался в Никиту, губы нашли друг друга, языки запели любовную песню, а в паху разразился нешуточный неконтролируемый шторм. Теперь уже Максим потянулся в заветный ящик тумбочки, нащупал там тюбик с гелем, быстро выдавил себе на пальцы немного и, смазав член Никиты, аккуратно опустился на него.
Первые медленные движения, чтобы привыкнуть и войти во вкус, а дальше горячий любовный танец, сопровождаемый легким мычанием и приглушенными стонами. Никс перехватил инициативу, начав движение бедрами навстречу, и Макс позволил себе просто опуститься на друга, отвечая поцелуями на каждое движение внутри себя. Его восставший член плотно терся между двумя разгоряченными животами, постепенно подгоняя хозяина к оргазму. И стоило Максу вздохнуть чуть глубже и громче, как Никс, крепко обхватив руками его ягодицы, начал делать глубокие резкие движения, нагоняя друга. Два одновременных вскрика-вздоха ознаменовали обоюдный оргазм.
- С днем рождения, дорогой!
Алексей отдался работе. Коллеги, успевшие за несколько последних лет отвыкнуть от нешуточного рабочего ритма, с некоторым удивлением и недоумением вынуждены были констатировать, что к боссу по непонятным причинам вернулись и работоспособность, и хватка, и чутье, и внимание. Кого-то это обрадовало, кто-то несомненно огорчился, но и те, и другие вынуждены были вспомнить не столь давние времена, когда жизнь холдинга по-настоящему и в хорошем смысле кипела. При этом Алексей в таких условиях совсем не чувствовал себя загнанным и уставшим. Просто те проекты, которые раньше могли быть сознательно отодвинуты им чуть в сторону, теперь потеряли шанс быть спущенными на тормозах. Он не упускал из вида мелочей, не забывал вовремя напомнить, а где нужно, и проявить настойчивость.
Только одно обстоятельство смущало его. Алексей не получал от работы того удовольствия и того заряда, которые были раньше.
Вполне обоснованно решив, что еще большая загрузка себя повседневной работой не только не исправит ситуацию, но и, скорее всего, может принести вред, Алексей окунулся в представительскую работу. В ту существенную часть бизнеса, которая в прежние времена сознательно и целенаправленно отодвигалась им для себя на второй, а то и на третий планы и перекладывалась на директоров предприятий и его прямых заместителей.
Первой ласточкой стала компьютерная выставка, в которой принимала участие «АИКо системс». Фирма представляла как технические новинки от ведущих производителей, прямыми дистрибьютерами которых она являлась, так и программные наработки своих подразделений. К своему удивлению присутствие его на стенде как генерального директора холдинга подогрело интерес у посетителей. Конечно, рядовых специалистов, да и обычных зевак, которые тусовались ради просто поглазеть, его должность мало интересовала. Но руководители предприятий, знакомые с ним лично, и ведущие специалисты, знающие его понаслышке, не упускали возможности засвидетельствовать свое личное почтение и заинтересованность. Принимая дежурные приветствия и обмениваясь общими фразами, Алексей постепенно передавал клиента своим специалистам для окончательной и полной обработки. К концу выставочного дня он оказывался выжатым как лимон, но довольно-удовлетворенным проделанной работой. Да и давних и почти позабытых знакомых он повстречал за это время немало. Так что совмещение полезного с приятным оказалось еще и продуктивным.
Вслед за компьютерной последовали строительная и туристическая выставки.
Должное он стал отдавать и крупным бизнес-встречам и приемам. Единственное условие, которое он оставлял за собой при выборе мероприятия, - это отсутствие в программе длинных и нудных речей от высокопоставленных и далеко отодвинутых от реальной жизни особ. Если же все-таки избежать такой встречи не удавалось, Алексей собирал в кулак всю силу воли и уединялся на время речи в буфет, чтобы выпить чашечку-другую кофе.
Но что особо понравилось ему, что всегда действовало положительно на нервную систему, так это благотворительные акции. В меньшей степени это касалось оборудования травматологического отделения больницы компьютерной техникой или выделения стройматериалов на постройку детского сада. Там ему всегда приходилось сталкиваться со взрослыми людьми, которые, кто лучше, кто хуже, но умели прятать свои эмоции за красивыми неискренними словами.
Совсем другое дело, например, компьютерный класс в школе. Мальчишки и девчонки с горящими от восторга глазами предлагали свою помощь при распаковке оборудования, готовы были подать любой провод, передвинуть стол, только бы побыстрее ожило то самое чудо, которое позволит им в недалеком будущем стать компьютерными гениями. Или телевизоры с какими-нибудь плеерами для детских отделений больниц. Находящиеся на лечении дети за десять-двадцать минут подготовки оборудования на глазах выздоравливали. А с каким вниманием они смотрели привезенные заодно диски или кассеты с мультфильмами! И неважно, что тот или другой фильм они смотрели уже двадцать четвертый раз. Все равно именно в этот момент он был самым интересным и самым нужным. И от этой ауры всеобщего внимания и заинтересованности Алексей заряжался положительными эмоциями по самую макушку.
Труднее всего в этом плане было с детскими домами и интернатами. Те же самые дети, те же самые горящие глаза, но всегда чуть-чуть грустные и всегда с нескрываемой надеждой.
Собираясь на день рождения Максима и перебирая в памяти вчерашнее посещение школы-интерната, Алексей никак не мог избавиться от чувства, что какую-то важную деталь он вчера так и не рассмотрел. Даже нет, не так. Он видел ее, эту самую деталь, но не придал ей нужного значения. Вот только что это было, он никак не мог понять.
Ладно, чего там. Было и было, проехали. Сейчас вот на день рождения. Максу уже 23 будет. По традиции, его день рождения всегда отмечают у Анны Ивановны. И правильно, лето, тепло. Не париться в квартире, а посидеть на воздухе. В хорошей компании. И Никита будет.
Ох, Никита. Как же быстро все с ним изменилось. Нет, Алексей по-прежнему любит его, в этом нет и капли сомнения. Но без постоянного тесного контакта, в том числе и сексуального, любовь медленно, но уверенно превратилась в заботу, в советы, в переживания, в моральную поддержку. И даже когда Максим уехал на несколько дней в командировку, а Никита тем же вечером приехал к Леше, все было совсем по-другому. Да, нашлось место поцелуям при встрече и просто так между делом, но они были совсем не теми сердечными и сексуальными, как раньше. Да, спали они, как обычно, вместе, обнаженными, и даже позволили себе некоторые касания друг друга, но, по сравнению с тем, что было раньше, это можно было назвать чуть ли не целомудрием. И даже прижаться друг к другу, просто тесно обняться не решился ни один, ни второй.
Алексей и не сомневался, что все будет именно так. После того памятного вечера, когда пришлось успокаивать Игоря, и после той ночи с вернувшимся Никитой, начавшейся с поцелуев до прокушенных губ и закончившейся не менее бурным обладанием друг друга, Алексей понял, что его сказка окончательно стала былью. Что касается самого себя, то он просто не хотел, да и не мог позволить обманывать Максима. Ну а что касается Никиты, то, успев так хорошо узнать его, Леша не сомневался, что тот полностью отдастся отношениям с Максом.
И он не ошибся. Не объясняя ничего друг другу, оба прекрасно поняли, что к прежним отношениям возврата нет. Нет, внешне не поменялось ничего, та же нежность и забота, те же внимание и заинтересованность, но на одной из составных частей их общей жизни все-таки был поставлен крест.
Время от времени Никита все же порывался что-то объяснить Алексею, скорее, не для него, для себя самого, но Леша не хотел лишний раз бередить душу. Он останавливал Никиту, говорил, что все в порядке, просил того не думать ни о чем таком. Но сам-то себя он не мог заставить не думать. И обманывать себя в том, что вся его активность на работе – всего лишь попытка отгородиться от слегка позабытого, но так запросто вернувшегося одиночества, он не собирался.
- Ну и ладно! И все в порядке! – привычно передернув плечами, подбодрил он себя, внимательно рассматривая в зеркале результаты бритья. Найдя внешний вид вполне удовлетворительным, вышел из ванной, поднялся в спальню и начал одеваться.
И все же, что он вчера упустил? На что не обратил внимания? Чему не придал значения? А ведь что-то было, и это что-то назойливо напоминало о себе, не отпускало, но и не раскрывалось полностью.
Игорь с Леной и Викой приехали к Анне Ивановне на два часа раньше общеобъявленного сбора. Да, самые серьезные закуски были закуплены готовыми или будут, как шашлыки, приготовлены по ходу дела, но заправить салаты, нарезать овощи, приготовить посуду, проверить закупленную провизию все равно нужно было.
Анна Ивановна держалась молодцом. Когда-то однажды она стала «бабушкой» и «пожилой женщиной», и с тех пор облик ее не менялся. Те же морщины на лице и руках, та же седина, покрывшая голову после смерти мужа и не скрываемая закрашиванием, та же добрая улыбка и те же заботливые руки. Когда Макс перебрался к Никите, она спросила у внука о причинах такого поступка, и Макс, не обманывая, но и не договаривая всей правды, рассказал, что ему с Никсом интереснее, чем с родителями, что у них общие интересы и общая работа, что ему самому пора становиться более самостоятельным и независимым, что, в конце концов, Никсу скучновато жить одному, а злоупотреблять гостеприимством дяди Леши уже как-то и не очень удобно. После каждой причины бабушка согласно кивала головой и ни оной секунды не дала усомниться Максиму, что в чем-то не доверяет ему. Возможно, так оно и было, а возможно, умная и опытная женщина просто не хотела вмешиваться в течение жизни, которой ей самой оставалось все меньше и меньше.
Похожие ответы услышала и Вика от родителей, когда задала им такой же вопрос о Максе. Ее убедить было посложнее, но Вика, то ли решив, что правды ей все равно не добиться, то ли поняв, что это ее не так сильно и интересует, тоже не стала ничего уточнять. В конце концов, она сама уже была студенткой первого курса, и в ее жизни, как и у любой девушки ее возраста, хватало своих проблем и вопросов, чтобы еще погружаться и вникать в проблемы брата.
Гости собрались вовремя. Глава семьи, Константин Петрович, настолько почитал точность и выполнение обязательств как вежливость королей, что распространил свои принципы на всю семью и близких друзей. Так что даже теперь, спустя много лет после его смерти, эта традиция свято соблюдалась.
Алексей сразу же обратил внимание на красующуюся на шее Макса цепочку и глазами спросил у Никиты: «Твой подарок?», на что тут же получил подтверждающий кивок головы. Алексей поддерживающе кивнул в ответ и показал большой палец. Никита счастливо улыбнулся. Сам Леша приготовил для Макса электробритву с роторными ножами и кучей дополнительных насадок от Филлипс и был вполне рад, увидев загоревшиеся глаза парня.
Праздник постепенно набирал обороты. В этот раз были приглашены еще две семьи давних друзей Игоря и Лены, а потому после первых трех стройных совместных и обязательных рюмок начались некоторые разброд и шатания, когда можно было пропустить, или совсем завязать, или выпить вне тоста. Тем не менее, хозяева на это не обращали пристального внимания. Все было на столе в достаточном количестве и в открытом доступе, поэтому гостям и была предоставлена свобода в действиях.
После одного из перекуров Алексей отправился в дом в туалет. Справив нужду, сполоснув руки, проверив внешний вид, он вышел в коридор, где был тут же перехвачен Никитой и затащен им на кухню. Парень прижался к мужчине, пытаясь найти его губы:
- Леша, я так по тебе скучаю! Ты даже не представляешь как!
Алексей попытался отстраниться от парня и отчасти это ему удалось:
- Ты что, Никита? Мы же с тобой уже вроде как все обсудили и согласовали.
- Ну и что? Ну и что? На меня иногда такая тоска накатывает, что не знаю, куда деваться.
- Но у тебя же есть Макс!
- Да, Макс – чудо, но и ты ведь тоже чудо! И я так хочу снова целовать и обнимать тебя, отдаваться тебе и обладать тобой.
Алексей, наконец, сдался, позволив Никите впиться в его губы. Но длился поцелуй совсем недолго.
- Никита, ты нашел не совсем подходящее место для такого разговора. Не боишься, что нас могут заметить?
Алексею даже показалось, что какая-то тень промелькнула в коридоре, но, скорее всего, это одна из занавесок, подчиняясь ветру, заставила заиграть какую-то из полосок на стене.
- Ну и что? Ну и пусть! – упрямо не сдавался Никита.
Но Леша был непреклонен. Он сделал шаг назад, решительно отодвигаясь от Никиты и освобождаясь от его объятий:
- Нет, маленький, совсем не что и совсем не пусть! И потом, я очень прошу тебя, не пей сегодня больше. На тебя алкоголь неадекватно влияет.
Никита остался стоять на месте. Несколько секунд он внимательно смотрел в глаза Алексея, а потом резко развернулся и вышел с кухни.
«Черт!» - Леша внутренне выругался. Легкое движение занавесок опять сыграло злую шутку с тенями на стене, а в душе всколыхнулось то утреннее чувство, что что-то важное упущено вчера, в школе-интернате. «Черт!» - только и смог снова повторить Алексей.
А день рождения продолжался. Мужчины занялись мангалами, а женщины принялись за оформление шашлыков. Через полчаса соблазнительный запах приготовленного мяса дразнил не только гостей Максима, но и владельцев нескольких соседних домов. Так что, несмотря на изрядную сытость после первой части застолья, гости снова дружно собрались за столом. И «коньячок под шашлычок» получил наивысшую оценку.
Несколько раз Алексей чувствовал на себе внимательный взгляд Максима, но стоило только повернуть голову в его сторону, как Макс отворачивался и оказывался заинтересованно погруженным в какой-нибудь разговор, которых за столом сложилось несколько, так как все, собранные вместе шашлыком, снова разделились на небольшие группы по местным интересам.
Настроение почему-то испортилось. Алексей старался улыбаться, но получалось это не очень естественно. Пришлось заставить самого себя углубиться в не очень интересный спор о местах, где в этом году лучше провести отпуск, затеянный Леной и одной из ее подруг. Сам не сильно разбираясь в рейтингах курортов, Леша предложил разрешить спор, выяснив в «АИКо трэвел», какие путевки в этом году пользуются бОльшим спросом. Лена поддержала эту идею, но подруга заявила, что это совсем не показатель и объем продажи путевок скорее зависит от популярности курортов в прошлом году и совсем не факт, что в этом году подотставшие курорты не подтянутся и не станут лучше. Алексей улыбнулся, извинился и вышел из-за стола, чтобы покурить.
По счастью, вскоре женщины попросили кофе и начали дружно разбирать стол. Однако и тут у Алексея встала дилемма. Что выбрать? Изумительный традиционный пирог Анны Ивановны или огромный заказной торт, тестом напоминающий всем известный киевский, но с гораздо меньшим количеством крема и с необычной начинкой из чернослива и вареной сгущенки. В итоге пришлось уговорить по доброму куску каждого из лакомств, после чего с трудом удалось сдержать сытно-довольный ик.
День заканчивался. Сытые, довольные и приятно уставшие гости стали разъезжаться. Алексей предпочел вызвать себе отдельное такси, не собираясь делиться машиной ни с кем. Он чувствовал себя немного уставшим и хотел побыстрее оказаться в одиночестве.
Максим и Никита тоже отправились домой в отдельной машине. Дома Макс сразу же отправился в душ, так что Никита еще успел проверить почту и просмотреть новостные ленты. А потом, звонко хлопнув появившегося из ванной Макса по голой попе, отправился туда сам.
Через десяток минут он нырнул под одеяло к любимому и сразу же обнял его, прошелся губами по шее и уху, но неожиданно был остановлен.
- Никс, я устал, давай спать.
- Я тоже устал, - весело отозвался Никита, - так что давай вместе и отдохнем.
- Нет, я серьезно. Я устал за день. Давай все на завтра.
- Ну, Максик, ну чего ты раскапризничался?
- Пожалуйста, Никс!
Никита попытался изобразить обиду, но потом честно признался сам себе, что тоже не совсем в форме, и поспать сейчас все-таки ох как не мешало бы.
- Ладно, - согласился он, - на завтра так на завтра.
- Спокойной ночи, - благодарно отозвался Макс.
- Спокойной ночи, дорогой!
Но утро принесло только новые вопросы. И первый из них: а где Макс? Никита привык, что Максим, чаще всего, особенно, в выходные, просыпается первым. И тогда он прижимался к Никите и либо ждал, пока тот проснется, либо будил его легкими поцелуями. Сейчас же никаких объятий не наблюдалось. Никита быстро повернулся в кровати и убедился, что он в ней один, а это было вообще нонсенсом. Быстренько вылез из нее и отправился в зал. Пусто. Заглянул на кухню. Ну вот же, Макс тут, пьет чай со вчерашним тортом, остатки которого бабушка заботливо упаковала ребятам с собой. А почему он завтракает один, без меня? Это был вопрос номер два.
- А ты почему не разбудил меня на завтрак?
- Доброе утро, - отозвался Макс, но тон показался Никите каким-то отсутствующе-мрачноватым.
- Ты почему завтракаешь один, без меня?
- Ты бы хоть трусы одел, прежде чем спрашивать про завтрак, - Максим был совершенно и пугающе спокоен и равнодушен.
- Макс, что случилось? Что с тобой?
- Я в полном порядке. Вот, завтракаю.
- Ты никогда не завтракал без меня!
- Все бывает когда-то в первый раз. Завтрак без тебя, обман.
- Какой обман? Мааакс! Ну давай ты все расскажешь без загадок и не будешь меня мучить!
- А мне и рассказывать-то нечего. Кроме того, что я вчера у бабушки пошел в туалет и наткнулся на интересную сценку на кухне.
Никита выдохнул. Теперь он хоть знал, о чем речь и откуда ветер дует.
- Максик, маленький, ты не так все понял!
Макс отрешенно пожал плечами.
- А я и не хотел ничего понимать.
- Так давай я тебе все объясню! Все станет на свои места!
- Мне не нужно все объяснять. Мы договаривались, что твоя жизнь до меня была твоей жизнью до меня. Ты мне объясни только одно, зачем меня обманывать? Я ведь спрашивал тебя про твои отношения с дядей Лешей, и ты мне ответил, что вы никогда не были любовниками.
- Макс, но это ведь не только мой секрет!
- Это ты сейчас к тому, что все остальные твои похождения и приключения были только твоими секретами? Тем не менее, ты мне их рассказывал.
- Просто других людей ты не знаешь, а Леша, вот он, рядом!
- И что? Неужели ты думаешь, что я стал бы его из-за этого меньше уважать? Или побежал бы всем рассказывать, что Алексей Николаевич гей? Или что растрезвонил бы по АИКо, что ты не племянник, а любовник генерального директора? Чего ты боялся? Почему ты не доверял мне?
Никита почувствовал, как разгораются его уши. Он не мог смотреть в глаза Макса, пришлось опустить голову и попробовать тихо оправдаться:
- Леша просил не говорить тебе!
- И правильно делал. Ты сам решал, что рассказывать мне, а что не рассказывать. И это было твое право. Но про ваши отношения я спросил прямо. Твой ответ стал обманом. И теперь я, верящий и доверяющий тебе безгранично, могу только догадываться, о каких еще вещах ты мне не рассказал.
- Макс, дорогой, клянусь, это был единственный секрет от тебя!
- И ты предлагаешь мне в это поверить?
- Ты должен мне верить. Я люблю тебя.
- А знаешь, какую странную штуку я вчера заметил? Это ведь не дядя Леша приставал к тебе, а ты к нему! И я так думаю, как раз от большой любви ко мне!
Максим резко встал из-за стола, уронив стул на пол. Никита попытался задержать Макса, выходящего из кухни, но тот только оттолкнул его руки.
- Максик, постой, я все объясню!
Максим остановился и, не поворачиваясь к Никите, произнес:
- Наверное! Наверное, ты сможешь найти нужные слова и что-то объяснить, только я не смогу тебе поверить. Увы, пока не смогу.
Он начал обувать кроссовки.
- Макс, постой, не уходи. Макс, пожалуйста, я прошу тебя.
Но тот как будто не слышал и, только открывая дверь, ответил:
- Мне нужно побыть одному. Нужно!
Дверь захлопнулась. Ее стук отозвался в ушах, в мозгу, в сердце. На какое-то мгновение Никита будто окаменел, а потом сорвался к дверям, чтобы остановить Макса, позвать его обратно, но вовремя спохватился, что до сих пор совершенно голый. Бросился в зал, в спальню. Вот он, мобильник. Быстро набрал Макса, но на третьем гудке звонок сброшен. Повтор. «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети».
- Бляяяяя, - Никита бессильно опустил руки.
Новое утро принесло новые силы и новое настроение. Алексей потянулся в кровати, и, не разлеживаясь, отправился в душ. Потом завтрак, кофе и сигарета. Да, курить он любил, но старался никогда не делать это на голодный желудок.
Поскольку традиционный день закупок – суббота – был потрачен на день рождения Максима, быстро собрался и отправился в ближайший супермаркет. Через полтора часа, загрузив в машину два увесистых пакета, вернулся домой.
Следующая работа была тоже перенесена на сегодня с субботы – стрижка газонов. Переодевшись в рабочие шорты, натянув на голову кепку, отправился в гараж, где вместе с Тойотой находилась и садовая утварь, в том числе, и газонокосилка. Через два часа и с газонами было покончено, и с чувством честно выполненного долга Алексей приступил к обеду.
От воскресения осталось еще полдня. Часть времени он посвятил работе с документами, планированию и упорядочиванию своих дел в течение следующей рабочей недели, а потом позволил себе просто посидеть в интернете, чтобы почитать последние новости и посмотреть пару новых клипов на ю-тубе.
Звук подъехавшей к дому машину он услышал, когда уже готовил себе ужин. Выглянув в окно, с удивлением увидел выходящего из машины Максима. Во-первых, он был один, без Никиты, а во-вторых, его неровная походка выдавала достаточную степень опьянения, что было совсем не привычно для Максима.
Отправился открывать дверь.
- Ты продолжаешь отмечать день рождения? – дружелюбно протянув руку, встретил парня.
- Ага, провожаю его.
- Привет, заходи!
- Здрасьте, дядя Леша!
Ну да, голос и интонация только подтвердили, что выпил Максим немало.
- А ты чего один? Где Никита? У меня как раз ужин скоро будет готов!
Алексей повел парня на кухню.
- Почему без Никиты? – отозвался вопросом Макс. – Вы скучаете без него? Вы любите его? Да?
Леша по инерции полез в холодильник, но вопросы Максима явно сбили его с обычного ритма.
- И правильно, разве можно его не любить? – продолжил Макс, не дожидаясь ответа. – Я-то вас прекрасно понимаю. Я ведь сам люблю его.
Максим тяжело опустился на стул. Алексею пришлось устроиться напротив.
- Полюбопытствую. Ты о чем сейчас?
- Дядя Леша, я все знаю. Ну, про вас с Никитой.
Что ответить парню, Алексей пока не знал. К такому разговору он не был готов. Странно, что Никита не предупредил его.
- Кушать будешь?
- А? Кушать? Нееее, я бы выпил лучше. Угостите коньяком?
- Куда тебе еще пить? Ты и так вон еле на ногах стоишь!
- И то правда. Напился всякой дряни, как дурак. А внутри все равно все горит и болит.
Алексей давно уже не испытывал подобного чувства беспомощности, не зная, что говорить и делать.
- Давай я тебя все-таки покормлю, а? Так лучше будет.
Но Максим был на своей волне.
- Зачем он так со мной, дядя Леша? Я ведь так ему верил. Что сейчас делать? Как быть?
Алексей догадывался, что говорить что-то совершенно бесполезно. Макс вряд ли сейчас сможет воспринять любые слова. Поэтому он все-таки достал для него тарелку, выложил на нее успевший прогреться шницель и подложил к нему пару ложек салата.
- Покушай!
Максим вяло взял вилку, наколол на нее несколько кусочков огурцов и машинально запихнул их в рот. Жевал медленно, будто раздумывая о чем-то, и вдруг весь передернулся. Алексей подскочил к нему. Парня явно тянуло на рвоту.
- Черт! - Леша выругался, вытаскивая Максима из-за стола. Тот не сопротивлялся. Тело совсем расслабилось, и Леше пришлось тащить его в туалет. Поставил его на колени перед унитазом, сам присел рядом. – Ну, давай! Два пальца в рот! Ну же, быстро!
Макс подчинился.
- Глубже! Глубже! – настаивал мужчина.
Парень снова дернулся, и из него полилось все, что он успел в себя напихать. Едва отдышался, как Алексей подбодрил:
- Давай, давай, еще!
Через пять минут, убедившись, что Максим вылил из себя почти все, потащил его в ванну. Стащил с него майку, шорты, трусы.
- Забирайся!
Помог тому устроиться внутри и включил холодный душ.
- Уууууу, - взвыл мальчишка, пытаясь уклониться от холодных струй, но Алексей надежно удерживал его на месте, не обращая внимания на попытки сопротивления.
- Дядя Леша, пощадите!
- Лучше набери воды в рот, пополощи!
Максим послушно хлебнул воды, прополоскал рот.
- Еще! Давай!
Парень, поняв, что сопротивление бесполезно, перестал спорить.
- Ну как? Вернулся на землю?
- Я замерз!
- Хорошо! Тогда выбирайся!
С этой задачей Максим справился самостоятельно, а Алексей накинул на его плечи полотенце и начал растирать.
- Я сам могу!
- Хорошо, давай сам!
Пока Макс вытирался, Алексей принес халат, в который тот с готовностью укутался.
- Пойдем! – позвал мужчина.
Алексей быстро застелил диван в зале и уложил на него Макса.
- Все, согревайся и спи!
- А как же… - начал было парень, но Леша был непреклонен.
- Сказал, спать, значит спать! Все, без разговоров. Все остальное завтра!
Максим закрыл глаза. Пришло тепло, а с ним и сон. Через 10 минут Макс сдался и спокойно засопел.
- Вот и славно, - успокоил сам себя Алексей.
Вышел на кухню и закурил. Набрал Никиту.
- Да? – тот отозвался почти сразу.
- Что там у вас произошло?
- С чего ты взял?
- Максим только что уснул у меня.
- У тебя? Блииин, я тут с ума схожу, а он у тебя.
- Да, пришел пьяный в стельку, пришлось устроить ему вытрезвитель и уложить спать.
- Я еду! Я скоро!
«Ну ладно, скоро так скоро,» - это уже про себя, отправляясь наводить порядок в туалете и ванной. Потом заставил себя съесть уже остывший шницель. Греть по-новому почему-то не захотелось.
Никита появился минут через сорок. Стрелой пронесся по двору и влетел в дом:
- Где он?
- Привет!
Алексей кивнул в сторону зала, указывая на диван со спящим на нем Максом, и Никита также быстро прошел мимо, даже не ответив на приветствие. Но запах перегара Леша все равно успел уловить.
- Да уж, дожились, - поделился он мыслью сам с собой и отправился обычным маршрутом курить на кухню.
Через две минуты на пороге кухни появился Никита.
- Он совсем голый! Ты что? Ты его? Ты с ним? – парень не находил слов от возмущения. Его взгляд цепко впился в мужчину, а тот совершенно не вовремя и абсолютно неожиданно вдруг понял, на что он не обратил внимания и чему не придал значения в той самой школе-интернате.
- Ты бы все-таки переставал пить, а? – тем не менее, дружелюбно заметил Леша.
- Как ты мог? Как ты посмел? Ты же знаешь, что это мой Макс! А ты… А ты…
Алексей постарался сдержать себя.
- Присядь, успокойся!
- Успокойся? Да пошел бы ты! Все из-за тебя! Из-за тебя одного!
Никита развернулся и отправился обратно в зал, не переставая причитать «Как ты мог? Как ты посмел?», а Алексей, пораженный реакцией Никиты и своим неожиданным открытием, так и остался неподвижно сидеть на кухне.