Легенда об Абрывалге, воине Гербария, рассказанная Белым Гоблином под влиянием портвейна.
Жалобное, тусклое солнце почти не давало света и теплоты. Но оно светило. Светило, как могло. Потому, что оно – Светило. И его предназначение – светить. Поэтому, хорошо ли, плохо ли, но приходилось довольствоваться тем, что есть.
Абрывалг, воин Гербария не любил это солнце. Не любил, но терпел. Потому что другого не было. Впрочем, и другие воины Гербария не любили бы это солнце, если бы они существовали в природе. Не любили бы за компанию с Абрывалгом и, сообразуясь с корпоративной этикой ордена. При наличии такового.
Жалкое, тусклое солнце не хотело мириться с существующим положением вещей. Оно копило силы, чтобы показать, что оно не только светить может. Скопив за триста столетий мощный (как ему казалось) запас энергии в два джоуля, светило запустило единственно последним в своей никчемной жизни лучом, целясь прямо в голову Абрывалгу.
Абрывалг почувствовал, как что-то теплое, еле заметное, скользнуло, отразившись от его лысины, и исчезло, не успев даже оформиться в подобие мысли о том, что это такое. И вдруг погас свет. В смысле – светило погасло. Абсолютно. Окончательно и бесповоротно. И на планете наступила эра тьмы.
Четыре месяца спустя, голый и ободранный воин Гербария Абрывалг пробирался на четвереньках по темному ущелью. За время своего беспрерывного движения он успел познакомиться со всеми камнями. Знал глубину всех попавшихся ему на пути выемок, впадин, выпуклостей и впуклостей.
Он познал глубину отчаяния и горесть потери. И глубину потери и горесть отчаяния. Сначала он надеялся, что все скоро вернется на круги своя. Что «швы рассосутся», что «здесь снова будет город-сад», что «воспрянет ото сна» светило. И вновь станет чудно и весело.
Потом, сидя на краю утеса перед глубокой пропастью и не видя ее, Абрывалг , воин Гербария, проклял светило. Проклял окончательно, но не бесповоротно.
Потому, что потом он передумал.
Двадцать три года спустя Абрывалг, воин Гербария, рассказывал каждое утро одинокому камню о том, как раньше было светло. Как гордо светило гордое светило. Как ярок был мир, благодаря свету самого яркого из всех яркостей которых когда-то видел Абрывалг. И камень слушал. Слушал и впитывал все то, чем потчивал его Абрывалг. Как будто на этой планете не существовало ничего и никого. А потом , спустя годы, остался лишь один камень. С надписью: «Тут жил и умер Абрывалг, воин Гербария» Но осталась энергия. Кинетическая энергия Абрывалга, переданная камню. И было ее так много, что она рвалась наружу. И вырвалась.
И грянул Большой взрыв. И образовались звезды и планеты. И вновь засветило светило. И светило, светило, светило. Гордо и ярко. Светит оно и поныне. И где-то там, в беспорядочном хороводе невидимых звезд , сокрытое туманностями и хвостами комет находится маленькое, но вредное созвездие. Какой-то лысый астроном, наверное в насмешку, дал ему имя: Абрывалг, воин Гербария.