Мой муж – скульптор. А я – при нем, осколки от разбитых скульптур собираю. Это, конечно, шутка. Он у меня талантливый. И идеи рождаются и руки смелые, сильные, точные. А я еще и Муза. Правда, про то, что я – Муза, муж вспоминает весьма своеобразно.
Когда от свекрови- биточки мои любимые привозит и мы садимся кушать, он, обычно. после моего третьего, начинает ворчать: «Музы столько не едят!» Или, когда сам же, из лучшей кондитерки тортик мой любимый – «Тирамису» привезет и, заодно, винца красного сухого, - так, просто, захотелось праздника, то, непременно, когда бутылка опустеет и тортик почти тоже, на исходе, вдруг заявит: « Милая, ты – же Муза, зачем тебе излишества?»
Это, чтобы я на остатки тортика не претендовала. Тогда я, чтоб не вогнать себя в чувство вины, иду на тренажер, а по дороге обязательно вверну свое? «Милый, тебе пора что-нибудь новенькое начинать, а то сопьешься!»
Так мы, мило беседуя, проводим время в нашем чудесном, стильном, загородном доме, недалеко от города. Дом начали строить давно, но полностью достроили и отделали, когда смогли продать квартиру в городе. Одно хорошо, - не жалеем. До города полчаса, магазинчик рядом работает, сад плодоносит, в доме уютно – можно жить.
Я –настоящая домохозяйка. Ой, нет, забыла. Я же – Муза. Это – главное. Я мою посуду и пол, как Муза. Я копаю землю, тоже, как она, - глупая Муза. Цветы сажаю, как Муза – фея цветов. Это, определенно, ближе ко мне, чем копание земли. Чего мне не дано, так это - биточки.
Тут свекрови – лучшее поле для колкостей в мой адрес. Как ни пытаюсь, чтоб такие –же (из кого она их делает, непонятно), ничего не выходит! Или пересушу, или – недобью, или – пересолю. Мои творения с удовольствием ест только наша Клюшка – восьмилетняя лабрадорка. Не спрашивайте, почему так назвали, в этом проекте – не про нее. Здесь она только биточки жадно лопает.
Как раз во время этого приятного для Клюшки занятия меня напугал телефонный звонок. У нас редко звонит городской аппарат, т.к. перешли на мобилки. Поэтому, его громкий звонок – всегда сначала ступорит.
Звонил учитель мужа, - мастер скульптурного дела. Предупредил, что направил к нам заказчика, что человек необычный, приезжий, пожилой. Просил отнестись с уважением и принять заказ, как будто, он сам просит.
Моего скульптора дома не было, - поехал деньги забирать у одного славного товарища.
Я приняла информацию, посмотрела на себя в зеркало – приличный, достойный вид для женщины в домашней обстановке. Под обстановку я подходила, халатик – как раз в тон гардинам. Решила переодеться и подмакияжиться, - все-таки, мужчина, хоть и пожилой.
Сразу подумала, чем гостя принять. Быстренько заделала традиционный кексик – из того, что под рукой, - немного дрожжей, и с яблоками. Уже и не кексик, вроде, но вкусняшка. Гости всегда хвалят, даже свекровь иногда «цедит» скупое «Неплохо».
Мужчина пришел сразу, как я вытащила пирог из духовки. Тут же раздался звук домофона. Клюшка издала свой характерный « гостевой» звук- смесь воя, лая и визга. Неописуемое нечто. Это потому, что долго отучали ее лаять на звонок, - жили в квартире, соседи жаловались, - и собака перестроилась.
У калитки она, странно, успокоилась. Чуть подвильнула хвостом, опустив голову, прислушиваясь. Придержав ее за ошейник, я открыла калитку. Тот, кто пришел был слишком неординерен, чтобы говорить на ходу. Первое, на что попал взгляд – его глаза. Странно, обычно первое, куда смотрит человек, открывая дверь, - в грудь. Потом уже переводит взгляд на лицо. Это животные смотрят в глаза сразу. Здесь получилось по другому. У него были не глаза. Я первый раз в жизни поняла смысл слова взоры. Именно взоры…
Несколько лет назад мы ездили в Италию. Когда, из-за поворота, вдали за строениями появилась полоска морской глади, я была поражена сочностью и глубиной цвета Средиземного моря. Это смесь темно-голубого, очень яркого, сверкающего с бирюзово -прозрачным. Невероятный цвет. Еще тогда я поняла, что все моря – разные по цвету. Это тоже было моим открытием. Вспомнила, что Балтика - серая, холодная, стальная, Черное море - больше голубое, немного с солнечной желтизной даже, синее – только вдали.
\
Именно, цвета Средиземного моря оказались глаза у пришедшего в мой дом мужчины.
Клюшка деловито обнюхала его обувь, коленки и активно завиляла хвостом. У нас дружелюбная собака, но чтобы вот так, сразу.
- Не волнуйтесь, меня собаки любят, здравствуйте! Вам, наверное, звонили на счет меня?
- Да, звонили, здравствуйте, заходите.
Гость пошел по дорожке к дому. Я шла сзади, а Клюшка, сопровождала гостя, и он о чем-то, тихо с ней разговаривал. Про меня она забыла, это точно. Ладно, я ей напомню про биточки. С одной стороны, мне нужна была передышка, - глаза гостя впечатлили, а ведь я взглянула только мельком. Не утонуть бы туда…
Клюшка первая вбежала в дом. Гость остановился, оглянулся на меня, улыбнулся только глазами, спрашивая разрешения зайти, а моя мерзавка, уже гавкнула, нетерпеливо приглашая его. Ну, как вам такая внезапная дружба?
- Я не представился, - Родион Иванович,- он слегка склонил голову. Может не будем заходить в дом, так у вас в саду хорошо.
- Как хотите, Родион Иванович. Я - Лиля. Вы к мужу? Его еще нет, надо подождать, правда, я не знаю, сколько. Сергей Палыч сказал, что вы с дороги. Может быть, чай, кофе, бутерброды? Я испекла пирог с яблоками, только что вытащила.
- Так, на пирог заработать надо, а я еще ничем не заслужил, кроме как собаку заговорил.
Знаете, Лиля, у меня к мужу вашему – заказ. Но, пока его нет, можно я вам помогу чем-нибудь. В таком саду всегда работа найдется. А я, как на грех, совсем не могу без дела сидеть. Может, дайте лопату, что-ли, или дрова рубить,- это у меня мгновенно.
Я, от неожиданности, опешила капитально. Рот открылся сам. Ничего себе, гость - дрова рубить и землю копать. Что-то подсказало мне, что не надо отказываться от помощи, ведь правда, работа есть всегда, вопрос только в том, хочется ли ее выполнять.
- Мне неудобно..
Он не дал мне договорить
- Бросьте все эти неудобно, дайте лопату/ И топор. Я все успею.
- Ну, ладно, пойдемте.
Гость поставил свою сумку на скамейку, возле дома и мы пошли за угол, где у нас продолжение сада и огород. Я показала, где копать, что рубить и предложила переобуться и переодеться. Гость не отказался. Пока я ходила за одеждой, калошами для сада, он уже вскопал мою грядку.
Вот это скорость! Может, еще грузануть, - наглеть так наглеть!
- А ты не стесняйся, меня тоже можно на «ты»
- Ой, мне пока сложно, мы разные..
- Не стесняйся, так лучше будет. Что сажать- то хотела? Неси. Я пока переоденусь. Все неси.
Я побежала в дом. Про чай-кофе забыла. Ведь сажать, действительно, надо. Уже рассада перестояла, наверное?! Неожиданно, я поняла, что мне так легко с этим, очень пожилым по возрасту, но очень молодым человеком.
Я притащила ящик с помидорной рассадой, с перцами и пачки семян, - может и их пристроим. Родион Иванович уже вскопал половину того, что нужно. Я взяла лопатку, начала делать лунки для посадки.
- А Вы откуда?
- Из – под Ростова. Сорт-то какой?
- Это розовые, кажется, гигант. У вас тоже, сад, огород.?
- Да, сын там остался, смотрит, поливает. Мы уже посадили все.
Так, разговаривая про сорта, всхожесть семян, про урожайность, отсутствие дождей, жука мы и не заметили, как воткнули в землю более ста кустов разных овощей. Посадили тыкву, кабачки, огурцы и зелень. Этой работы мне хватило бы на неделю, а справились мы за два часа, без лишних телодвижений и разговоров. Не заметили, как сделали.
- Пирог?
- Теперь можно!
Клюшка, все время пролежавшая рядышком, на травке, поднялась, встряхнулась, схватила лакомую косточку, которую она принесла похвастаться перед гостем, и опять попробовала пригласить его поиграть с косточкой. Мы посмеялись, поиграли с пеской немного и я пошла за чаем и пирогом, а гость (хотя, и не очень – то уже гость) – его псина повела мыть руки,- под конвоем.
Родион Иванович внешне был очень необычен. Достаточно высокого роста, широкоплеч, сухой и жилистый. Так, вроде бы все обычно. Но лицо! Кожа – темная обветренная, загорелая навсегда, кажется. Мелких морщин не было, только лучики возле глаз, но немного,. Глубокие складки бороздили все лицо. Не знаю, сколько ему лет, может, около шестидесяти, - жизнь в деревне старит раньше. Но, все равно, главное, что впечатляло – глаза. Я потихоньку приучала себя к их силе, - поглядывала по чуть-чуть. Не была уверена, что смогу принять такой взгляд, уж слишком объемен и глубок. Понимала, что слабовата я для силы, которую он может дать.
Продолжение: http://www.proza.ru/2013/06/15/448