Дед-Семен и холодильники...

Александр Васильевич Стародубцев
В ясный день, в пору предзакатную, они подолгу  любуются друг другом.                У солнышка работы непочатый край, а всю ее все равно не переделать... Замрет на мгновение. Дух переведет да на красоты земной жизни засмотрится. Залюбуется. Забудется.
А деду-Семену спешить некуда. Всю казенную работу, какая ему была на роду написана, за сорок пять лет переделал и теперь прожигает дни как примерный пенсионер хрущевского периода. Раньше-то он бойко шевелился и в хозяйских делах проворен был. Да вот немощь  настигла старого, словно из-за угла оглоблей огрела.
 Задыхаться стал. И сила - не та, и руки - стали глупые и глаза - словно чужие. В делах нерадение появилось. Стал Семен все чаще этой весной после обеда на завалинку выползать и все дольше там задерживаться. На молоденькую сливу кормушку повесил. Насыплет хлебных крошек и сидит поглядывает, как птюшки кормятся. Слушает как ему на своем щебете спасибо говорят.
На завалинке ему хорошо. Тепло. Покойно. Весенняя природа невестушкой расцветает. Вишни хороводы затевают. Сливы молодятся. Да и яблони того и гляди в нежный цвет зеленые веточки оденут. Майский ветерок, словно ласковый котенок о щеку трется, что-то свое задушевное мурлычет. На свежем воздухе да в покое и ломота под грудиной утихает. Реже возле левой пазухи тупая резь шевелится. Солнышко греет мягко, бережно.  С ним-то по долгу и переглядывается дед-Семен.
Да и солнцу с ним не скука. Надоело ему  берега тропических морей бесконечной чередой обходить. Плохо одетых и голых людей на расстилах пляжей обжаривать. Отвернуться охота от бестыдников и бестыдниц встречь его взгляду свои прелести обнажающих. Для них-то, может быть и прелести, а для солнца срамота надоедливая.
Но и солнышко в долгу не остается. Чуть зазевается разиня - так ему прижарит эти самые прелести, что потом всякими мазями и снадобьями спасаются, да неделями ему на глаза норовят не попадать.
А старик ничего. Покладист. Не мешает вселенские мысли вершить. Сидит себе потихоньку. Греется. Жмурится. Дремлет.
И все бы шло своим чередом в этой деревенской идиллии, если бы баба-Анна не нарушала ее плавное течение.
Вот и сегодня, возвращаясь из сельмага, притворяя калитку, ворчит:
- Трески и хека мороженого привезли. Хорошая рыба и недорогая. Все хватают. А куда возьмешь? В морозилку полторы кильки влезут... больше некуда... взяла вот  два хвоста...  -
Семена всякий раз до печенок достает ее ворчанье.
"Чего журчит... - недоумевает старик, - недавно стиральную машину купили, гробовые гроши тратить пришлось... И не покупать нельзя, на пруд мытую лопоть полоскать не молодица бегать. Да и пруд ряской затянуло. Теперь как боярыня белье стряпает. Сунет в барабан свои и дедовы исподки и кнопочки нажимает, да огоньками любуется. А теперь вот новая напасть - холодильник. А где денег брать?"
В городе продают всякие. Каких только нет. Глаза разбегаются. И с одной дверкой и с двумя. И всяких цветов и оттенков. И усадистые и рослые. Есть гиганты какие выше Семена на голову. Правда и цена на них на две головы выше казны стариков.
Семен еще насчет таких холодильников ерничал, что велит себя в таком шкафу схоронить. И ток подключить, чтобы ему на том свете в замороженном состоянии быть и никакой бы адов огонь за его грехи его достичь бы не мог. Да только не надо бы ему этого болтать...
Пользовались они со старушкой холодильником скромным. Он был едва ли не старше хозяев дома прописавших его на своей жилплощади двадцать лет назад. Но и сюда он попал не младенцем, а перестарком отслужившим уйму лет в Финляндии. Там его в комиссионном магазине нашел друг Семена и завез старикам по пути в Самару. Вместо подарка. Сколько десятков лет он отработал в чужеземье, оставалось только догадываться. Но судя по его облику - значительно больше, чем в России.
Был он тесен, толстощек и низкоросл. Морозильная камера с трудом вмещала пару бройлеров, а взрослому гусаку, в ее тесноте, некуда было ноги завернуть. Семен никаких иллюзий насчет его не строил и не загадывал - кому из них первым поминальную речь сочинять. Только иногда проскальзывала ревнивая мыслишка: " Неужели меня переживет? " И вот - кризис доверия...
На этот раз Анна наступала решительней. Видимо наслушалась в лавке очередной похвальбы молодых соседок, семейный бюджет которых позволял купить не только фирменный холодильник, но и легковые машины нынче стояли едва ли не под каждым крыльцом.
- Купить не штука. А где денег возьмем? - Урезонивал старую Семен.
- Так лежат же в комоде. Хватило бы... -
- А на похороны чего оставишь? Чем за смерть платить будешь? Нынче и смерть платная. - Упрямился Семен. -
- Не завтра же преставимся, - не сдавалась Анна.
- А тебе что ли бессрочная охранная грамота выписана? - Уже заводился Семен.
- Грамота, не грамота, а чего ради прежде времени себя хоронить? -
- А ты посмотри, сколько соседей после нас с тобой рожденных, усопли. - Сомневался в желании покупать новую вещь, Семен.
- Будем без холодильника маяться, собирать да копить. А потом умрем и все пропадет. -
Семена покоробило от такой ее откровенной простоты. Он и сам был не против совершить новую покупку, да вот эта пресловутая сельская оглядка да прижимистость, выращенная веками притеснения крестьянского сословья, напоминала о обязанности хозяина держать в доме необходимую заначку.
Ночью он маялся бессонницей и в который уже раз прикидывал все за и против приобретения обновы.
Первый в своей жизни холодильник Семен купил ровно сорок пять лет назад, в Омске.
Тогда молодой семьянин, скопив от скромной зарплаты семьдесят рублей, отправился ясным весенним деньком на проспект Десятилетия Октября в комиссионный магазин.
Холодильников там стояло несколько. Цены росли начиная с сорока рублей. Семену понравился аппарат выше других ростом. Стоял он в конце ряда. Но он стоил семьдесят шесть рублей. У Семена с собой было семьдесят пять...
И тут Семен заметил выглядывающий из-за рослого соседа маленький аппарат, на ценнике которого была обозначена цифра - двадцать два.
Не индекс ли какой, подумал Семен, не веря смехотворной цене аппарата.
Но продавец подтвердил ее достоверность. Еще добавил, что холодильник способен приготовить пищевой лед. И Семен пал на дешевинку.
Узнав о таком приобретении Сени ребята на работе не мало потешались над его "удачной" покупкой. Подшучивали. Ерничали. Хохотали. Утешали:"Ну, если что - шкафчик удобный будет... "  и ржали жеребцами.
Задетый за живое, Семен, как только возвратился со смены, налил воды в ванночку для льда и со словами: "Ну, родной, не подведи." - задвинул ее в морозильную конурку.
Утром он первым делом достал ванночку. Лед лежал промороженным до матового отсвета кубиками. Кубики примерзали к потным от волнения пальцам нового владельца. Собираясь на работу, а до нее было пять минут пешего хода, Сеня вытащил лед из каморки холодильника, завертел в фольгу, обернул газетой и сунул в карман рабочей блузы.
Ребята встретили его новыми шутками. Сеня высыпал на верстак кубики льда и спросил у них - где бы он сегодня мог взять такой продукт.
Удивлению товарищей не было конца. А потом ребята поздравляли его с удачной покупкой и винились за насмешки.
Утром дед-Семен позвонил другу Володе и объяснил обстановку. Володя был на полтора десятка лет моложе Семена и принадлежал к разряду тех людей, которым, чтобы позвать на помощь, достаточно дать знать. Дружили они давно и основательно. Не раз Володя выручал стариков из трудных положений. Особенно когда проводили газ и расходов и нервотрепки было выше головы.
Скоро белый легковой пикап подкатил к их калитке. Старики заняли место в салоне. Машина, одолев полтора километра полевой дороги, выехала на Ленинградское шоссе и повернула в сторону Торжка. До города - рукой подать.
- Куда едем? - обратился к старикам водитель.
- Холодильник надо купить. - Едва не дуэтом откликнулись пассажиры.
- Хорошее дело, - одобрил Володя. - А какой? -
- Да еще не знаем, - проговорил Семен. - Посмотреть надо. Прицениться. -
- Какой побольше. - Поспешила добавить Анна.
- Там всякие есть. В Стройматерьялах под Горбатым мостом и рядом в Восьмерочке. Большой выбор холодильников. На любой вкус и карман. - Пояснил Володя, часто бывавший в городе.
- А где эта Восьмерочка? - Поинтересовался Семен, впервые услышав о таком магазине.
Володя закончил обгон грузовой фуры и заняв место в своем ряду, проговорил.
- "Восьмерочка" в здании Золотошвейной фабрики, на верхнем этаже. Большой торговый зал. Не меньше чем под мостом. Этот магазин хвалят. -
- Вот, давайте в него и поедем. Люди зря хвалить не будут. - Снова подала голос Анна.
Но, когда они подъехали к магазину, до его открытия оставалось еще полчаса. Тогда они отправились в магазин стройтоваров, что раскинул свою территорию неподалеку от моста через железнодорожные пути станции Торжок.
Холодильников и в этом магазине было не мало, но смотрели их старики не забывая о том, что скоро откроется более популярный в народе магазин и уж там-то товар конечно лучше. И потому все холодильники казались им какими-то несовершенными. Одни были велики, другие - малы, у третьих тесна морозильная камера, у четвертых кусалась цена... Наконец они выбрали аппарат, какой удовлетворял всем их запросам. Но у него плохо открывалась дверка верхней полочки морозильной камеры. Тогда старики решили посетить Восьмерочку и если там ничего не подберут, вернуться в этот магазин и купить этот аккуратный холодильник.
Сказано - сделано.
Новый магазин встретил широким торговым залом, уставленным витринами свободного доступа к товарам. Чего только тут не было. Глаза разбегались от множества ноутбуков, планшетов, телефонов, телевизоров музыкальных комбайнов и еще несметного множества электронной аппаратуры. В дальнем конце зала был отдел продаж пылесосов, стиральных машин и холодильников, расставленных в несколько рядов.
Долго они обходили эти ряды. Присматривались. Приценивались. Сомневались.
Наконец бабушке понравился белый гигант, с большой морозильной камерой, какой она  мечтала поселить на своей кухне.
Семена эти переживания и хлопоты утомили настолько, что он уже приглядывал место, где бы ему можно было присесть и перевести дух, перемочь навалившуюся слабость. Сунув под язык половинку таблетки валидола он приткнулся к стеллажу.
Его состояние заметил продавец отдела и усадил его на свой служебный табурет.
- Посиди, здесь, батя. Переведи дух. -  Приветливо проговорил усаживая старика, Андрей и занялся упаковкой холодильника.
Семена не покидало чувство удовлетворения приобретением. Холодильник был собран на заводе города Донецка, в Украине. А это сердце ДОНБАССа, края, где Семен перед службой в Армии, возил в шахте на электровозе каменный уголь. Не одну тысячу тонн вывез он по глухим штрекам и квершлагам. Холодильник в их доме будет напоминать о шахтерской юности Семена.
Все складывалось удачно и еще до обеда они с Володей затащили холодильник в кухню. Сердце старика от перегрузки едва не выпрыгнуло из ребер. Но позвать на помощь в опустевшей деревне было некого.
Володя, отказавшись от оплаты, уехал домой, а Семен уложился на диван, приводить в порядок загнанный хлопотами и растрепанный годами жизни организм. С ним шутки были плохи. Семен ясно помнил, как его два года назад под белые рученьки два соседа выводили, почти волокли, в карету скорой помощи. Потом двое суток под капельницами и две недели в общей палате.  А сегодня перегрузка миокарду была серьезная.
Вечером Семен распаковал покупку. Анна вытерла содовой влагой его внутреннее пространство и аппарат включили в работу.
Семен наполнил ванночку для пищевого льда водой  и поставил в морозильную камеру. Через час вынул ее. Вода покрылась толстой ледяной коркой, но кубики еще полностью не промерзли.
- Уже хорошо. Уже молодец, - похвалил машину старик и успокоенный и умиротворенный отправился на покой.
Утром они с бабушкой пили чай на кухне и не могли налюбоваться покупкой. Среди других кухонных приборов холодильник смотрелся царем. Эйфелевой башней возвышался над газовой плитой и электрической духовкой. Как восьмиклассник на детсадников - свысока поглядывал на мойку посуды и обеденный стол. Солидно гудел в редком замолкании надоедливого телевизора.
Анна не могла нарадоваться покупке. Наконец сбылась ее многолетняя мечта и теперь она накупит сколько надо и рыбы и мяса и все это поместится в огромном морозильнике. Есть куда и ягоды засыпать на заморозку. А в холодильную камеру можно поместить едва ли не половину сельмага.
Семен тоже смирился с тратой стратегического денежного буфера, и с одобрением посматривал в сторону привета из шахтерской юности. Деньги потратили не малые, зато вещь обрели - что надо. А гробовые еще успеют подкопить. Он еще, вроде бы, не чувствует наступления фатального исхода да и бабка еще бодрится, хотя и с заметной натугой.
Надо бы еще окно на кухне сменить. А это опять более двенадцати тысяч...   До осени, если ничего плохого не случится - скопят. В комнатах за два года поменяли, поменяют и на кухне. Все в его прикидках сходилось правильным, хотя и строгим порядком. Лишней тысячи рублей нигде не торчало. И Семен постепенно успокоился.
И сидели они с Анной на их светлой кухоньке. Попивали чаек. И ворковали как два обогретых домашним уютом голубя.
На второй день холодильник стал шуметь громче и звонче. Семен зашел в интернет и прочитал на форуме, что эти холодильники любят пошуметь недели две, а потом утихают до общепринятого машинного говора.
- Пошуми, раз охота. - Разрешил Семен машине и отправился в огород развозить по грядкам навоз. Володя приедет на мотоблоке и активным культиватором разрешит старикам и эту проблему.
К исходу третьего дня встревоженная Анна позвала Семена домой и сообщила, что холодильник не работает.
- Как не работает?! - Ужалился Семен.
Холодильник молчал.
" Наверное, период паузы?" – Ухватился за спасительную мысль старик и выдернул вилку из розетки. Через час снова включил аппарат. Раздалось гудение мотора, но вращения не слышалось и не ощущалось легкой вибрации. Через полминуты раздался щелчек контактов и наступила тишина.
Тишина наступила мертвая. Это означало смерть аппарата. Или заклинило компрессор, или пробиты обмотки электромотора. А это капитальный ремонт машины, какой смогут сделать только в Твери. А это - снова упаковывать и выволакивать эту, не свинцовую ли хламиду. Отвозить обратно. Да еще примут ли? А хлопоты да тяжбы... вдруг обвинят в поломке стариков... Поди доказывай, что ты не верблюд. Еще до суда дело может дойти...
От таких невеселых мыслей Семена бросило в пот. Он пытался убежать от нахлынувшей тоски в огород. Но прослонявшись там полчаса и ничего полезного не совершив, снова вернулся на кухню.
Холодильник стоял в углу и словно подленькой ухмылкой передавал привет из шахтерской юности. Сберегая последнюю надежду, старик еще раз включил машину. Гудение. Щелчек. Тишина.
Тишина шипела в ушах и стучала молоточками по вискам. Обильным потом крапила лысину.
Семен снова включил вытащенный на веранду старый холодильник и они со старушкой стали переносить в него продукты. Аппарат тихонько ворчал, словно упрекал стариков за опрометчивый поступок: "Захотели журавля в небе? А чего опять к старой синице ластитесь. Вот и пластались бы со своим журавлем... "
В этот вечер они молчали в неуютной кухне, как два растрепанных непогодой голубя. Изредка взглядывая на покупку и возвращали взгляды внутрь своей досады.
- Ничего, переживем, - наконец крякнул   после долгого молчанья дед и разминая каменеющие кости, полез из-за стола.
Да другой день у них с утра никакое дело не ладилось. Семен возил по грядам старый перегной, пока не услышал тарахтение мотоблока. Володя приехал ладить огород.
Наблюдая его спорую работу старик не испытывал сегодня радости от аккуратно совершаемого дела. Угнетала всякое удовлетворение свалившаяся на его голову новая забота. Володя заметил замкнутость общительного старика, поинтересовался:
- Чего сегодня такой хмурый? Под грудиной давит? -
- Давит, давит. - подтвердил Семен.
- Переутомился с холодильником? - Спросил участливо пахарь.
- Переутомился. Похоже и правда в этом ящике зароют... - буркнул, не умея скрыть огорчения старик.
- Чего вдруг? - Удивился Володя.
- Сгорел... -
- Как, сгорел? Новый же... -
- Кто знает. Сгорел. - Обреченно добавил. Семен.
Закончив культивировать последнюю полосу пашни и изготовив машину к возвращению домой, Володя подсел к Семену.
- В голову не бери. Не расстраивайся сам и бабу-Анну успокой. Берегите здоровье, оно у вас у обоих не ключом бьет. Почитай закон о защите потребителей. Холодильник упакуй. Завтра поедем правду искать. И его свезем. В половине десятого заеду. - Не торопясь приговаривал он, не спеша отхлебывая из литровой кружки прохладный, из подполья, вишневый компот. Неторопливо оглядывал пашню огорода, по которой два часа тягал и подталкивал ворчливый мотоблок.
Вечером дед долго сидел в интернете. Изучал права покупателей.
Ночью он опять не мог уснуть. За окном тихонько скребся в подоконник робкий грибной дождик. Сегодня он не успокаивал, а навевал грусть и обиду.
Обижало Семена чувство несправедливого оборота судьбы. Ну почему они должны терпеть убыток в полтора десятка тысяч рублей из-за какого-то разгильдяя, который втиснул бракованные детали в такую хорошую машину?
Продавцов Семен не винил, хотя и не жаловал их настырное сословье. Ну как можно угадать в новой машине, что компрессор заклинится через неделю, месяц, год? Как определить, когда сгорят обмотки похабно сработанного электромотора? Это уже потом, через какое-то время партнерства, когда накопятся копны компромата, этих скороспелых фирмачей оптовики будут обходить стороной, а пока терпят неприятности и торговцы.
Не очень надеясь на благополучное разрешение проблемы, Семен готовился к походу в магазин и перебирал в памяти и укладывал в правильный порядок свои права, какие предъявит завтра магазину. Какие доводы будет приводить. И как попытается доказать свою непричастность к аварии холодильника. Доводы на беду никак не укладывались в стройную монолитную стопу, а торчали растрепанным веником, какой по тростинке всякий противник без труда переломает.
Не спала и бабка. Голоса не подавала, ворочалась и сдержанно вздыхала.
Семен сел на край ее кровати и тихонько погладил не запахнутое одеялом плечо.
- Не журись, бабушка. Я с тобой. - Почувствовав в темноте ее благодарное пожатие, добавил. - Прорвемся. - Погладил старушечьи редкие пряди волос и улез на свою кровать. На рассвете он накоротке задремал.
Во сне его преследовали вчерашние заботы. И видимо от их гнета и сон ему приснился, что называется - дурной. Виделось деду, что в магазине его встретили приветливо. Усадили в этот раз в мягкое кресло и угостили кофе со сливками. А потом два улыбающихся парня выкатили на хромированной тележке с мотоциклетными колесами огромную, сработанную из папье-маше - дулю. И настойчиво повторяли: " это Вам... Вам... Вам..."
Очнулся, когда бабка тихонько побрякивала на кухне посудой. За окном истошно на кого-то лаяла соседская собака. На календаре красовалось число - 13 мая 2013 года.
- Хорошо, еще месяц не тринадцатый... - хмуро подумал Семен и прошел умываться.
Утро в этот день было пасмурное. Володя подъехал в половине десятого. Опять они тягали этот привет от шахтерской юности и через несколько минут старательного пыхтения водрузили его в кузов пикапа.
Отдуваясь и украдкой постанывая, Семен взобрался на переднее сиденье. Бабка устроилась за его спиной. Поехали.
В городе бушевала весна. Деревья вдоль проездов выпускали восковые листочки. Травяной ковер оживал и наливался сочной густой зеленью.
Коммунальшики опилили на тополях сучья и деревья выглядывали теперь на фоне пасмурного неба огромными комолыми дулями.
- Вот и сон в руку, -  припомнились Семену ночные кошмары. Еще больше сгустив его не праздничное настроение. Да и число нынче тринадцатое. Да и год...
Наконец машина свернула к магазину. Тяжело одолев шесть пролетов лестницы и часто перехватывая перила, Семен добрался до торгового зала. Выключенные на ночь вентиляторы еще не освежили атмосферу помещения и старик с трудом успокаивая дыхание, направился в дальний конец зала. Анна семенила рядом.
Такой угнетенной парой и предстали они перед Андреем.
- Случилось что-нибудь? - Спросил он, не скрывая приветливой улыбки, как только они достигли его поста.
- Сгорел или заклинило. Не работает. - Чужим голосом произнес Семен и стал объяснять подробности происшествия.
Улыбка растаяла на лице Андрея. Полистав привезенные документы, он проговорил, что эту проблему можно разрешить и извинившись, удалился с бумагами куда-то вглубь зала, предложив старикам немного подождать.
Семен приготовился к решающему моменту. Сейчас решится исход всей этой передряги: или грудь в крестах, или голова в кустах... Но что бы ни случилось, он не собирался сдаваться на немилость судьбы и готовился постоять за себя.
Судьба предстала перед ним в лице молодой симпатичной женщины.
- Я понимаю, что в торговле могут случаться всякие происшествия, в том числе и неприятные, - начал свое объяснение Семен. Приветливая женщина собиралась что-то сказать, но Семен поспешил закончить фразу. - Поэтому предлагаю искать цивилизованный выход из этой ситуации, который бы отвечал интересам обеих сторон. -
- Вы не волнуйтесь, - приятным голосом произнесла женщина, - мы сейчас все уладим. -
Семен напомнил, что, согласно закона, у него есть четыре варианта действий.
Но женщина-судьба на этот раз не дала ему открыть рта.
- Мы сейчас поедем к Вам и возьмем холодильник обратно, а Вам вернем деньги. Вы сможете выбрать у нас другой холодильник или купить его в другом магазине. -
Это предложение было благоприятнее всех радужных надежд стариков. Такого удачного исхода свалившейся на них беды они не ожидали и были крайне обрадованы и растеряны.
А судьба продолжала с успокаивающей улыбкой ожидать ответа Семена.
- Никуда ехать не надо. Мы холодильник привезли. -
- А упаковку? - Не забыл уточнить Андрей.
- Упаковали, как было. -
- А он ничего, не поцарапан? - Спросила женщина.
- Что Вы, - удивился Семен, - как барина на сиденьях везли. -
- Тогда пойдемте оформлять бумаги и получите деньги. Это не долго. -
Обратно по залу старик летел на крыльях, вернее не чувствовал ног семеня рядом с симпатичной женщиной.
- Извините, не знаю, как обратиться... - замялся Семен, обращаясь к женщине.
- Лена, - просто ответила она, словно была знакома с дедом много лет.
- Позвольте выразить Вам глубокую благодарность, Лена. Вы нас так выручили. -
- Что Вы, благодарить не за что. Наоборот, извините нас за хлопоты, какие и Вам и нашему магазину доставили поставщики. -
Пока заносились в компьютер необходимые данные, подошла Анна и сообщила Семену, что уже выбрала холодильник. Что он хороший. Иномарка. Что он меньше того грохота и легче. Что не надо кожилиться его выгружать. И что надо доплатить всего две тысячи рублей. И что надо бы и ему посмотреть находку.
Семен вопросительно глянул на Елену.
- Идите, посмотрите. Успеете. - Посоветовала она, на минуту оторвавшись от компьютера.
Холодильник был ниже. Тоньше. Скромнее цветом. Неприметнее. И в полтора раза легче. А морозилка большая. Фирма известная. Семену аппарат понравился. И Андрей стал его упаковывать.
Оформив документы и сделав необходимые расчеты, старики благополучно отправились домой. В душе Семена снова рассветало. Тополя с обрезанными ветвями теперь казались аккуратными и прибранными деревьями. Из-за облаков выглянуло ласковое солнышко. Город повеселел. Ярче и заметнее проглянули ряды  молодых деревьев. Дома повернулись лицом к проездам и приглашали любоваться архитектурными находками.
Анна заметила перемену погоды и посвежевшим голосом пропела:
- Вот и солнышко выглянуло, вместе с нами порадоваться. -
Дома они без труда выгрузили аппарат и оставили его в покое отстаиваться положенный до включения срок.
Когда вечером Семен включил холодильник, не сразу услышал работу его двигателя. Даже рукой потрогал корпус компрессора, чтобы убедиться в его работе. Компрессор слегка вздрагивал, перекачивая загнанное в трубки морозильное вещество. Бок холодильника постепенно теплел. Семен прижал ладонь к гладкой его поверхности и почувствовал как тепло аппарата постепенно заполняет его душу такой же теплой радостью. Спокоем. Доверием.   А когда он достал из морозильника коробочку с матовыми кубиками пищевого льда - последние огорчения покинули его истомленную душу, оставив место лишь мимолетной тревоге от пережитого.
Сегодня в напряженном бюджете стариков не произошло никакого послабления, не прибыло ни "колотого гроша".  Но как же было сладко вернуть почти потерянное свое кровное и так скоро. Наверное, так радовался пещерный человек отбив попытку хищника ворваться в его жилище...

Вечером старики посиживали на уютной кухоньке. Не спеша попивали бархатный чаек. И ворковали, ворковали - как пара голубков только что вырвавшихся из под грозовой тучи.
                13 - 5 - 13.
Торжок.