Как ты от меня далека

ПОСВЯЩАЕТСЯ МАРИИ Л.

                «Как ты от меня далека…»

                /Роман (Первая книга) выложен единым файлом/

«Песни у людей разные,
А моя одна на века,
Звёздочка моя ясная,
Как ты от меня далека…»
/песня группы «Цветы»/


                От автора

      Это повествование о жизни, о войне, о том, что нам дорого и насущно важно, о любви и дружбе. В романе использован  авторский материал из дневниковых записей в  годы студенчества и в годы службы в Афганистане, поэтому он автобиографичен. Чем дальше дорогое прошлое уходит от нас, тем дороже о нём память… Надо ли было так откровенничать? Не знаю, но старался быть предельно честен,  прежде всего перед собой и, конечно,  перед читателями.

     Роман велик по объему, но автор намеренно не стал его дробить на мелкие части, так удобные при чтении.  Именно в таком виде он доступен для скачивания, кому это захочется сделать. Ещё планируется размещать на личной страничке выборочные отрывки из этого повествования, возможно, для кого-то это будет удобнее для пользования.
 
     Предвижу, что кто-нибудь из читателей после ознакомления, поджав губы,  скажет: «Чушь, розовые сопли»…  Не спешите вешать ярлыки. Это иллюстрация нашей жизни, какими мы были в юности и молодости, в 70-е и 80-е годы. Мы так привыкли жить. Мы верили в дружбу и не предавали друзей, мы  хорошо понимали, что есть  в нашем мире «морально», а что «аморально», что есть нравственность и кодекс чести.   Мы прекрасно знали, что не всё в мире можно купить за деньги.  Мы верили в любовь и любили до самозабвения, не сводя это чувство до простой физической близости.  Было и ещё что-то помимо этого в высоком чувстве – искали родственность душ и единомыслие.

   Вот говорят, что любовь слепа. А, по-моему, у неё тысячи глаз: ведь находит же она одного, своего среди тысяч и тысяч, и не лучшего выбирает, а необходимого. Так и мы в свои молодые годы - искали не самого лучшего/лучшую, а необходимого/необходимую именно тебе.

     Да, времена изменились, как изменилась и сама жизнь.  Но я верю, что такие понятия, как любовь и дружба, как честь и достоинство не будут девальвированы, они всё равно останутся в почете и будут востребованы обществом, даже если эта поднявшаяся сегодня со дна «муть и пена» в человеческих отношениях и в понятиях не так быстро уляжется.  Такое время наступит. Верьте и вы…


                Вместо предисловия

    «Легенда гласит, что Бог создал сначала всех людей целыми, а потом почему-то разбил каждого на две части и разбросал по свету. И вот ищут целые века одна половинка другую – и  всё не находят.  Мы  с тобой – эти две половинки.  У нас всё общее: и любимое, и нелюбимое, и мысли, и сны, и желания. Мы понимаем друг друга с полунамёка, с полуслова, даже без слов, одной душой. И вот я должен был отказаться от тебя…» (А. Куприн).

«Спешить на свиданье, счастливо сияя,
Сидеть с тобой рядом в театре, в кино,
Букеты цветов приносить неустанно
Любовь и страданье от жизни дано.

И вновь распрощаться…Мария, Мария.
Теперь это  хроника прожитых лет.
Живу, вспоминая глаза я родные,
Надеясь услышать, как прежде: «Привет!»

Прости, дорогая, за робость  и зависть,
За то, что бывал я неровен в шагу.
Прости, что поныне живу, оставаясь,
Всегда пред тобой в неоплатном долгу…

Я помню и милость твою,  и немилость…
На всех  перепутьях фиалкой лесной
Не раз ты мне снилась, теперь не забылась,
Такой и сегодня стоишь предо мной.

Тружусь, забывая про сон и усталость,
И  всё пережитое свято ценя,
Я счастлив, что ты и была,  и осталась
Любимою, чуточку старше  меня!»
/А. Трохин «Мария»/


                КНИГА первая

                «Без вины виноватые…»

                Часть 1


                Глава 1

               
                1
  Она, действительно, была старше его на пять месяцев и двадцать один день. Но разве это могло помешать ему в любви, для которой нет преград…

    Все события того времени он помнил удивительно ярко, отчётливо. И какими бы они ни были для него – приятными или неприятными, - все они окрашены ощущением счастья, даже сами составляют его…

   Как же это всё началось?  Когда он узнал о существовании этой девушки? А ведь прошло десять лет.  Точно, именно десять. Сейчас, как и тогда, было лето. Но это афганское лето не идёт ни в какое сравнение с тем уральским летом…

   Сейчас, впервые за последние дни остался он наедине с самим собою. Этим поздним вечером  с ним была только она, только Мария, самая близкая и такая сейчас далёкая… Нет,  не она, только сладкая и щемящая память о ней… Полжизни бы отдал, чтобы увидеть её рядом, услышать её голос и смех (как  она умела смеяться!), заглянуть ей в глаза… Господи! Да хоть бы узнать, что с ней? Хоть бы узнать, жива ли? Но даже и этого ему не дано! И вовсе никому не ведомо, будет ли когда-нибудь их встреча…

    Иногда, вспоминая Марию, он содрогался от мысли, что мог бы не встретиться с ней, попасть в другое место – пройти в жизни где-то мимо неё, не соприкоснуться с ней. Но этого не случилось, и теперь он непременно  говорил спасибо проведению,  спасибо всем испытаниям, выпавшим на его долю, спасибо случаю, сведшую его с ней…

   Невский вздохнул, повернулся на другой бок и попытался уснуть.  Тщетно.  А какое сегодня число?  Пятое августа. Вроде бы обычный день в череде  полуторамесячного пребывания в этой новой для него стране.  И тут его ударило,  словно током. Боже мой! Именно в этот день, пятого августа 1972-го  года,  он и увидел Машу впервые в жизни.  Даже в пот бросило, хотя  от ночной духоты и жары был давно мокрый.  Чуть не пропустил такое событие -  десятилетие! А ведь все последующие годы после  расставания он всегда отмечал этот день, как праздник. Чёрт, совсем мозги от жары расплавились, мог этот день не выделить из череды будней. Кажется, уже втянулся в ритм жизни, привык к виду тяжелых раненых, которые ждут его помощи, надеются на его знания и умения, как хирурга.

    Александр поспешно поднялся, натянул «хэбэ» и полез в тумбочку, чтобы удостовериться, что ничего не напутал с датой. Перед отъездом в Афганистан он прихватил свой дневник, который вёл одно время  в годы студенчества. Очень не хотелось, чтобы в его отсутствие  случайно  записи нашли близкие и дорогие ему люди – всё-таки дневник был сугубо личным. Мало ли какие тайны скрываются на его страницах.  Прочитают, не так поймут, обидятся. Сейчас, когда он уже знал, что в Афганистане идёт самая настоящая война, что погибнуть может любой, в том числе и он сам, Александр мысленно похвалил себя за предусмотрительность – не зря взял этот дневник.  В крайнем случае эти записки сгинут вместе с ним.

      Зачем он вёл дневник? Ну, во-первых, он решил следовать рекомендации учительницы по литературе, которая посоветовала им всем, тогда ещё восьмиклассникам,  оттачивать эпистолярный жанр, а для этого писать побольше писем и приучить себя к ведению дневника. Это и дисциплинирует, и помогает выражать свою мысль. Во-вторых, писать сочинения ему нравилось – его работы, как правило,  всегда зачитывали перед классом, как лучшие, что давало повод гордиться собой.

    Тот первый, школьный дневник,  просуществовал   почти полгода. Даже интересовался у других одноклассников  - большинство бросили это занятие через пару-тройку недель.  После окончания школы Невский решил стать врачом.  Сказано-сделано.  Документы сдал  на лечебно-профилактический факультет Свердловского Государственного медицинского института.  Не мог он начать новый период своей жизни без обязательной фиксации событий. Новая общая тетрадка в  девяносто шесть листов была приспособлена под очередной дневник, начатый в дни абитуриентства.

    Этот дневник оказался долгожителем – он старательно заполнялся на протяжении первых двух курсов  учебы в институте. Сейчас, по прошествии времени, Невский в очередной раз подивился своей настойчивости и терпеливости -  все сколько-нибудь важные события неизменно заносились в «заветную тетрадку».

    Александр вышел на улицу, присел на лавочку у Приёмного отделения  медицинской роты Семидесятой отдельной мотострелковой бригады.  Горел у входа одинокий фонарь на столбе, освещая тусклым светом  пространство вокруг. Вблизи фонаря вился настоящий рой из ночных бабочек и прочей экзотической летающей живности.  Быстро открыл свои дневниковые записи, пробежал глазами по первым страничкам. Да, всё верно. Первый вступительный экзамен – физику – он сдал на четвёрку первого августа, второй – химию – тоже сдал на четвёрку через три дня.  Именно следующий день – пятое августа – было выделено особо: несколько восклицательных знаков и жирных звёздочек красовались у обозначенной даты.

    Итак, десять лет назад он впервые увидел Её…

                2

       «День пятого августа не предвещал ничего необычного.  В этот день была назначена консультация по биологии в Третьем теоретическом корпусе мединститута на Ермакова, семнадцать.  При входе в здание висело объявление: где, для каких групп  и какие консультации проходят.  Мы с Мишкой (парень, с которым я жил вместе в одной комнате) уточнили, куда нам идти – в актовый зал.  В зале стояла приятная прохлада в отличие от палящего жара улицы. Мы сели на стулья поближе к выходу, чтобы  первыми выскочить после окончания консультации и помчаться в студенческую столовую в этом же корпусе. С утра не поели, не хотелось «пролететь» и с обедом.

      Биологию я знал хорошо, имел заслуженную пятёрку по итогам школы, поэтому слушал  выступления доцента, проводившего консультацию, не внимательно. Душа томилась неясными предчувствиями.  Рой мыслей никак не мог упорядочиться.  Я решил просто рассматривать собравшуюся разношерстную аудиторию абитуриентов.  Многие писали, внимательно слушали, негромко переговаривались с соседом. Обычная атмосфера накануне экзамена. 

     Вдруг мне пришла в голову шальная мысль – разыскать глазами самую красивую девушку  в этом актовом зале.  Я и раньше практиковал такие «опыты», будь это кинозал перед сеансом, салон трамвая или троллейбуса.  Я уже придумывал приз, который  вручу ей мысленно.  Обвёл зал глазами раз, другой, третий.  И …растерялся.  Кругом было столько  красивых и интересных девчонок.  Даже почесал в досаде затылок.  Решил уже бросить эту напрасную затею.

     Тут моё внимание привлекла девушка, сидящая буквально за два ряда предо мной.  Сначала рассмотрел только её длинные до плеч, вьющиеся каштановые волосы. Больше ничего. Но то, что я увидел, не давала покоя, не позволяло отвести взгляд. Через пять минут мне уже не хотелось никуда смотреть, кроме этого пушистого овала.  Я стал думать, какая она. Красивая? А вдруг она окажется обыкновенной, даже не симпатичной… Отогнал прочь эти дурацкие мысли. Нет-нет.   Об этом не хотел даже думать.

    Девушка подняла  левую руку и поправила волосы. На её  безымянном пальце  блеснуло кольцо с крупным красным камешком. «Боже, она замужем!» - ужаснула мысль.  Тут же успокоил себя: это всего лишь перстень, к тому же обручальные кольца положено носить на правой руке.  На душе даже полегчало.

     Таинственная незнакомка всё больше привлекала моё внимание.  Есть что-то трогательное в затылке женщины, что-то детское, и, верно, никогда нельзя на женщину всерьёз рассердиться. Толстухи с жирным затылком, конечно, не в счёт… Между тем девушка, словно почувствовав напряженный взгляд,  пришла в беспокойство. Ещё бы, мне бы тоже не понравилось, если бы кто-то пялился добрых пятнадцать минут мне в затылок.
 
   Она посмотрела вправо-влево, а потом обернулась, встретившись с моим пристальным взглядом. Я увидел её лицо и…пропал.  Если были на свете Афродиты, Венеры, Елены-прекрасные, то она была одна из них. Даже лучше.  Никогда прежде не доводилось мне видеть таких красавиц, даже среди артисток.  Казалось, все лучшие женские черты достались ей одной. В ней было столько обаяния, женственности, нежности, кротости, но и одновременно с этим там уживалась надменность, холодная неприступность светской львицы.  И всё-таки мне показалось, что больше в её лице было  волшебной, таинственной неземной красоты.  Мне показалось, что именно это лицо я видел в своих снах, именно его я представлял, когда слушал  в детстве сказки про фей, что читали мне родители или старшая сестра.  Всякий мальчик, едва осмыслив себя на земле, уже ищет и ждёт свою избранницу. Это приходит рано, гораздо раньше, чем начинают знать слово «любовь».

    Лицо девушки было из немногих редких лиц,  которые не оставляют  равнодушным никого. Оно  не походило ни на кого и в то же время напоминало многих. Это была живая, жаркая, смуглая, скромная, капризно-упрямая и своенравная красота, яркая, как степной мак, и нежная, как северное утро, очень нежная, точно смущённая сама собой. Такая бьёт без промаха, ошеломляет, мучает, как болезнь, и долго-долго ходишь потом  отравленный, а помнишь – всегда. Наверное, сама природа, рождающая массовый ширпотреб, нарочно творит её в минуты прихоти, единственно затем, чтобы показать живущим: «Смотрите, любуйтесь, мучайтесь, стремитесь к ней – такой может быть Она. Такой должна быть».

    Незнакомка имела правильные черты лица, высокий лоб в обрамлении прядей тёмно-рыжих пушистых волос. Тонкий, чуть вздёрнутый, красиво очерченный  носик как будто подчёркивал выражение дерзкой смелости, запечатлевшейся в её чертах. Прелестное лицо поражало чистотой и алебастровой белизной, оттенённой нежным румянцем.  Тонкие, слегка изогнутые дугой  шелковистые брови, красивый рот, губы,  с чуть припухлой нижней,  на которых,  казалось, горело желание страстных поцелуев.  Меж этих полуоткрытых, чувственных и алых губ сверкали белоснежные зубы – настоящие жемчужины, соперничавшие прелестью с очаровательным, маленьким округлым подбородком.

   А глаза! Большие живые, даже огромные, мне показалось, что они занимают пол-лица, миндалевидные глаза цвета морской волны, а, возможно,  и серовато-зелёные в обрамлении  длинных густых ресниц.  Глаза горели сладострастным огнём и непреодолимо влекли, манили к себе, казалось, даже втягивали меня, но и отталкивали одновременно.  Широко открытые с застывшим вопросом, они смотрели на мир с интересом и вниманием.  Что она хотела спросить? Я этого не знал, как, наверное, не знала  и сама владелица этих чудесных глаз.  Я почувствовал, что её глаза заглянули мне прямо в душу, безраздельно  подчинив себе.
 
    Удивительно много мелочей можно заметить в считанные доли секунды. Не сродни ли это явление тому, что спичка, прежде чем погаснуть, вспыхивает ярче…

   А красавица  уже опять принялась записывать   конспект про медуз и головоногих обитателей океана, о которых  вещал  с кафедры лектор.

    «Вот у такой девушки, наверное, отбоя нет от кавалеров», - помню, именно эта мысль начала пульсировать в моей голове.  Я отчетливо понял, что эта девушка настойчиво и властно  начинает подчинять  себе все  мои  мысли. Я уже не мог больше слушать лектора, не мог просто усидеть на месте.  Между тем я  не потерял трезвости мысли. Смешно, ей-богу,  кто она и кто я.  Что у нас может быть общего?! Но всё же, но всё же…»


-Чего не спишь?  Поздно уже.

    Этот вопрос заставил Невского вздрогнуть. Он, как школьник, которого уличили  в списывании на контрольной, захлопнул свой дневник и поднял глаза.

    Анестезиолог Амурский   возвращался из стационара. Видимо, проверял состояние недавно прооперированного солдата.

-Всё нормально, Володя. Сейчас пойду. Жарко в комнате, вышел вот подышать.  Здесь уже можно терпеть. С удовольствием лег бы спать прямо здесь.

    Старший лейтенант кивнул и скрылся в Приёмном отделении, вторая половина которого была отведена под жилье медиков.

     Невский  воровато оглянувшись, словно и, правда, был  школьником за партой, вновь открыл свой дневник. Решил, что прочитает всё про тот день, случившийся ровно десять лет назад…


                3

   «Появилось острое желание поделиться своим открытием с кем-нибудь.  Жертву нашёл быстро. Мишка. Ну, конечно, это же Мишка, мой новый товарищ и сосед по комнате. Тот сидел рядом, ни о чём не ведал, и самым скучным образом проводил время – слушал внимательно и старательно записывал за доцентом.  Чёрт, разве можно быть таким невнимательным. Знал бы он, КТО сидит прямо перед нами…

«Миш, видишь вон ту девушку?» - я толкнул его локтем.

«Ну и что?» - «Красивая, правда?» - я преданно заглянул ему в глаза.

   Миша пожал плечами, попытался её рассмотреть, но ничего кроме склонённой головы не увидел.
 
«Волосы ничего, длинные. Красиво смотрятся», - он отмахнулся от меня, как от мухи.

«Дурак ты, она – само совершенство».

   На нас зашикали сразу с двух сторон, мол, мешаем слушать.  Оказывается,  разговаривать громко здесь не полагается, и вообще здесь царствует наука.
 
   Я прижал палец к губам и низко опустил голову. Через пару минут не выдержал и снова стал смотреть на уже знакомый силуэт головы.

      Счёт времени я, видимо, потерял совсем, потому что не заметил, что консультация  закончилась. Михаил вскочил, чтобы первым выбежать из актового зала, на ходу дописывая что-то в тетрадку.

«Ну, что ты сидишь, Сашка? - он толкнул локтем. -  Зря,  что ли такие удобные места  выбирали?  Нам в столовку надо».

   Он явно растерялся, видя, что я не двигаюсь с места.

«Подожди, мне надо  поближе рассмотреть ту девушку». Девушка тоже не торопилась.  Она несколько мгновений дописывала фразу, наконец, встала, поправила  пряди волос. На ней была длинная модная по сезону юбка-макси, шёлковая оранжевая блузка с длинными рукавами и коротенькая безрукавочка, не доходящая до пояса – между ней и юбкой обозначилась широкая оранжевая полоса блузки.  Наряд был явно подобран со вкусом.

   Во всей её высокой фигурке было столько лёгкости, грациозности, что я,  помню, невольно сравнил её с ланью. Она была стройная и  её длинные ноги  легко угадывались под модной  юбкой. Я невольно восхитился её тонкой талией, испугавшись одновременно -  не переломится ли, как тростиночка?!  Талия была так тонка, что, казалось, её можно было охватить двумя пальцами. …  Вся её фигурка казалась произведением искусства: гибкий стан, стройное тело, прекрасные плечи свидетельствовали  о том, что это была истинная Богиня Красоты. В ней всё дышало необъяснимым очарованием.  Я тут вспомнил, что искал «Первую красавицу»  в этом актовом зале, и, конечно, мысленно положил к её ногам Приз за победу. Какой именно, я так и не придумал. Всё казалось мелким и недостойным её. Просто Главный Приз…

  Ещё я понял, что эта девушка и есть моя мечта, моя  единственная…

   Незнакомка между тем с самым беззаботным видом  продвигалась в толпе к выходу.  Вот она поравнялась со мной, я пошёл с ней рядом, буквально «пожирая» её взглядом.  Удивительно, но она ничего не чувствовала. Как же так, она должна была заметить и хотя бы одарить улыбкой.  Ничего…  Даже обидно стало.  Девушка, конечно, не обращала на меня никакого внимания.  Она была занята своими мыслями, своими заботами.
 
    Мишка догнал меня,  пошёл рядом. Я глазами показал на неё.  Товарищ кивнул, показал большой палец.  Он был согласен со мной.  Он всё понял и разделял моё восхищение.

    Из здания корпуса мы вышли первыми, обогнав девушку.  Никакой речи не было теперь о столовой.  Какая может быть еда,  когда тут такое… Мы дождались Незнакомку, проводили её глазами, оставаясь на высоком крыльце здания.  Она легко сбежала вниз по ступенькам, а вскоре затерялась среди потока  других  абитуриентов.

    «Вот это девушка!» - Мишка произнёс это с видимым напряжением. Черт, похоже, она тоже ему понравилась. Но ведь я первым её увидел…

    Мы стали гадать, как её зовут. Решили почему-то, что Наташа.  Так и  договорились между собой её величать…»


      Дальше Невский читал уже через строчку-другую, выискивая места в записях. Экзамен по биологии он сдал на следующий день, как и его товарищ Михаил,  на четвёрку.  После  напряжения, которое  они испытали, хотелось хорошенько расслабиться.  Да и повод был подходящий – у Мишки был день рождения.  Парню исполнилось семнадцать. Невский чувствовал себя с ним рядом настоящим «стариком» -  день рождения у  него был ещё в феврале.

     Первым делом всё же решили перекусить.  В студенческой столовой Третьего корпуса ждал приятный сюрприз – Александр увидел свою Незнакомку.  Михаил её тоже увидел: «Вон твоя Наташа за столиком сидит».   – «Твоя», - криво усмехнулся Невский.

    Они  сели так, чтобы хорошо видеть девушку.  Она была всё в том же наряде, что и накануне на консультации. Весело и беззаботно смеялась,  рассказывая подруге что-то.  Друзья решили, что экзамен она сдала хорошо и сейчас делится воспоминаниями.  Уходить девчата не спешили, то одна, то другая подбегала к раздаче за очередным стаканом компота и булочкой.
 
    Невский и Донцов старались растянуть обед, но,   как ни крути,  блюда закончились.  Надо было уходить. Невский почувствовал  острое желание подойти и познакомиться с девушкой. Он тут же одёрнул себя: «Ещё посчитает глупым уличным приставалой». Да и не умел он вот так  просто и сразу  знакомиться.  Они ушли с Мишкой, гордо пройдя от их столика в опасной близости, рискуя зацепиться за стулья.  Не зацепились…


                4

    В тот вечер, шестого августа, друзья-таки отметили день рождения Михаила.   Из четырёх абитуриентов в их комнате остались только они двое – два парня «вылетели» ещё после первого экзамена. Бутылки вина  на двоих им хватило за глаза.  Они счастливо улыбались, глядя друг на друга,  и пытались вести задушевные разговоры заплетающимися языками.  И, конечно, они вспоминали Её. Незнакомку. Наташу. Удивительную девушку.
 
    Мишка кричал, что отобьёт её у Невского. Тот сердито махал руками и ещё громче кричал, что не позволит этого. Видела бы их та красавица. Наверное, долго бы смеялась, глядя на эти пьяные рожи…

     Все следующие дни Невский искал глазами Незнакомку-Наташу.  Но напрасно. «Значит, всё, я её навсегда потерял», - эта мысль, как камень на шее, тянула настроение вниз. Он снова и снова сожалел, что не подошёл тогда, в столовой. Хотя бы узнал её имя.
 
      Последний экзамен – сочинение – сдавали девятого  августа в Главном корпусе института, в Большой аудитории.  Невский уже сидел на среднем ряду. Время до начала ещё оставалось немного.  Абитура заходила,  рассаживалась на свободные места. Число сдающих сильно поредело – многих  отправили домой после провала экзаменов. И тут Александр увидел Её.  Она вошла с низенькой подружкой с круглым лицом, с зачесанными в «конский хвост»  волосами.
 
     На душе сразу же запели соловьи. Это Невский не преувеличивал. Он так и написал в своём дневнике – «соловьи поют». И поставил множество восклицательных знаков.  Девушки сели на правом ряду аудитории  на один ряд ниже Невского.  Незнакомку Александр видел  прекрасно.

    В течение всего сочинения он часто смотрел  на неё. Видел, как она задумывается, как пишет.  Ему стало казаться, что и девушка давно знает о его существовании, и бросает на него тайные взгляды (!). Это он, конечно, придумал. Очень уж хотелось в это верить. Даже самого себя пытался убедить  в этом  в своём дневнике…

    Невский одним из первых сдал сочинение, вышел из аудитории. Незнакомка-Наташа осталась ещё.   «Может быть, подождать её, познакомиться?» -  эта мысль, как гвоздь, засела в голову.  Минут пятнадцать ходил взад-вперед перед входом.  Вдруг разозлился на себя: «К чёрту всё это!»  Ушёл в общежитие.  Вскоре пришёл и его сосед по комнате. Оба были не в духе – казалось, что не справились с сочинением.

    На другой день, внутренне замирая, отправились узнавать результаты.  Девушка попалась им навстречу. Она явно была сильно расстроена.  Сердце  Александра оборвалось: «Неужели завалила?» - ахнул он.
 
     Они с Мишкой получили опять по четвёрке. Всё позади!  Теперь осталось только дождаться зачисления.    Окончательные результаты были обнародованы через пару дней. Александр Невский и Михаил Донцов стали студентами первого курса лечебно-профилактического факультета СГМИ.

     Теперь они с новым другом расставались до  первого сентября.  А впереди была ещё бОльшая часть  августа.  Невский уехал  на это время  к родственникам в Костромскую область.  Отдых на природе, у реки с удочкой хорошо восстанавливал силы.  Очень часто Невский  вспоминал  образ Незнакомки-Наташи.  Она  всё время была в глазах, виделась во сне, грезилась в каждой встречной. Её платья, юбки и туфли были для него чудом красоты и моды.    Он так и не узнал, как на самом деле зовут девушку.  Хотелось выть с тоски. Ну почему он не познакомился с ней?!


                Глава 2-3-4

                1
     Мысль о дневнике несколько дней не давала покоя Невскому. Вдруг подумал, что и здесь, в Афганистане,  они «делают историю»,  а, значит, надо хорошенько запомнить этот период своей службы. Решение пришло однозначное – опять доверить «заветной тетради» свои наблюдения,       мысли, фиксировать интересные случаи из врачебной практики, просто вести хронологию событий.

   Сказано-сделано. Купил в военторге общую  тетрадь  потолще.  Через несколько дней ему предстоит выехать в свой первый боевой рейд для медицинского обеспечения. Что это такое, он пока представлял смутно…

     По материалам афганских записей Александра Невского:  «ПЕРВЫЙ РЕЙД».

    Было ещё совсем темно, когда колонна начала выдвигаться из расположения  70 ОМСБ (отдельной мотострелковой бригады). Грохот танковых двигателей, рев машин, едкие запахи выхлопных газов, крики людей – всё это перемешалось в причудливый «коктейль». Начинался боевой рейд.  Подавляющее большинство военных покидали на неделю свой обжитый военный городок.  Место Автоперевязочной (АП-2, на базе ГАЗ-66) было определено ещё накануне вечером при выстраивании колонны. Впрочем, водитель уже не первый раз выезжал «на боевые», действовал уверенно, заняв место за названным бронетранспортером.  Совсем другое дело сосед водителя по кабине. Это был первый рейд старшего лейтенанта медицинской службы. Всё было совершенно необычно и ново для него. Смотрел во все глаза, хотя  в свете притушенных фар не очень-то было видно.

     Ещё несколько дней назад, в начале августа, состоялось совещание со всеми врачами Отдельной Медицинской роты Кандагарской Бригады. На совещании, которое открыл исполняющий обязанности начальника медицинской службы капитан Канюк, присутствовали и врачи из госпиталя  (два хирурга и начальник медицинской части). За несколько лет сложилась своеобразная традиция взаимопомощи между врачами госпиталя и Медроты: на место выбывших госпитальных специалистов (отпуск, болезнь) прибывали врачи из Бригады. При тяжелых случаях ранений приезжали на помощь врачи из госпиталя.
   
     На совещании решался вопрос о медицинском обеспечении боевого рейда, который обещал быть трудным. Вся проблема состояла в практически полном обновлении хирургов в Медроте – прежние еще в начале июля уехали в Союз поступать в Военно-Медицинскую Академию, завершив службу в 2,5 года, даже не дождавшись замены (время поступления поджимало). Только старший лейтенант Невский ещё успел застать «старичков», а потом несколько недель «тянул лямку» один за всех.  В конце июля приехал один,  а в начале августа – другой хирург, заполнив, наконец, должности начальника операционно-перевязочного отделения и  начальника медицинского взвода-ведущего хирурга. Невский вздохнул свободно – всё-таки не один он теперь хирург на всех раненых (тем более что скоро должен был вернуться из отпуска ещё один опытный хирург, имеющий большой опыт работы в Афгане).
 
     Новички только начали проходить процесс акклиматизации. Это очень тяжелый период для каждого, кто  приезжал по замене в жаркие летние месяцы. Особенно страдал сейчас ведущий хирург капитан Александр Голущенко. Его полное тело буквально «плавилось» от изнуряющей августовской духоты.  За неполные две недели он потерял уже около 20 килограммов, продолжал худеть и дальше, из него как будто «выпускали воздух». Ни о какой поездке в рейд для него не могло быть и речи.  Начальник отделения не пробыл в Афгане и пяти дней, на всё ещё  смотрел удивленными глазами, охал и ахал от жары.  Отпускник, старший лейтенант Николай Сергеев, прибудет буквально  за день-два до начала рейда. Его тоже нельзя посылать сразу на боевую операцию.

      Проанализировав ситуацию, и.о. начальника медслужбы бригады остановил свой выбор на Невском – уже полтора месяца в Афганистане. Старший лейтенант не возражал, спокойно выслушал решение начальства. Надо когда-то начинать. Начальник медицинской части госпиталя высказал сомнение – нет опыта оказания медицинской помощи в боевых условиях, справится ли? Может, лучше отправить хирурга из госпиталя?

- Справится!- уверенно заявил Канюк.- Он уже в середине июля показал чего стоит, когда летал в Шинданд, а на обратном пути оказался в сбитом вертолете. Там и помощь раненым оказывал, и повоевать успел!

- А так это и был ваш Невский? Наслышан об этой истории. Молодец, коли-так!- подполковник из госпиталя успокоился.

     Таким образом, решение было принято. Невский стал готовить в последующие дни Автоперевязочную  к выходу. Загружал перевязочный материал, медикаменты, носилки и т.д. Особенно спросить было не у кого, полагался на собственное усмотрение. Кто его знает, что ещё может понадобиться для оказания помощи. Не хотелось, чтобы в первом рейде не нашлось необходимых средств для раненых.  «Забил» машину под «завязку».

    Обрадовался Александр Невский, когда за два дня до выезда ему назначили в помощники фельдшера, сержанта Славу Табачникова. Тот имел высшее образование, окончил ветеринарный институт, но за отсутствием военной кафедры, его призвали по окончании ВУЗа на два года солдатом. После небольшого ранения Слава попал на лечение в Медроту, где его знания и умения оценили и перевели после выздоровления в штат фельдшером. Последние полгода он так и служил  в операционно-перевязочном отделении, неоднократно выезжал за это время в рейды, иногда даже без офицеров. Прислушиваясь к советам опытного Табачникова, старший лейтенант выгрузил из машины лишнее. Теперь он явно приободрился – успел хорошо познакомиться с сержантом за неполные два месяца совместной работы (даже тот помогал ему при операциях), оценил его добрый и веселый нрав. Будет с кем  посоветоваться в трудную минуту.

    За день до начала боевой операции командир Кандагарской бригады, высокий, спортивного телосложения подполковник собрал всех офицеров подразделений для постановки задач.   Звучали непривычные для уха Невского названия населенных пунктов: Зангабад, Базарча, Нагахан и др.

    Когда комбриг попросил офицеров высказываться, один из командиров батальонов возразил, что при такой постановке задачи потеряет многих своих бойцов.  Неприятно поразил ответ подполковника:

- Меня не интересует количество потерь! Ты мне, комбат, выполни приказ, а там посмотрим…

    В зале клуба, где проходило совещание, наступила напряженная тишина. Стало понятно, что командир Бригады настроен на решение задач любой ценой. Невскому заранее стало жалко этих обреченных солдат.

- Да, а кто у нас от медиков?- спохватился подполковник. Невский встал, назвал себя.- Твое место, старлей, со своей машиной при движении в колонне недалеко от меня. Начальник штаба укажет точнее. Вопросы есть?- вопросов не было. Невскому разрешили сесть.

    Выход был назначен на 3 часа 10 августа. Совещание закончилось.  В этот день,  как хорошо помнил Невский,  десять лет назад, он стал студентом медицинского института. И вот новый поворот в его судьбе…


                2

   Старший лейтенант занял место в кабине рядом с черноглазым весельчаком- водителем, с шикарными чёрными усами, как необходимый атрибут каждого выходца с Кавказа. По его же совету он повесил свой бронежилет на дверцу машины – так будет дополнительная защита в случае обстрела колонны (оказалось, что так делают практически все при движении в колонне в обычных автомобилях). В лучшем положении были едущие на БТР – все-таки броня, есть броня.

      Колонна, как толстая гигантская змея, выползала  из расположения части. Оставалось только довериться судьбе. Преодолев ухабы и ямы, машина вырвалась на бетонированную дорогу. Скорость возросла. Постепенно волнение улеглось. Невский даже начал «клевать носом» - сказывалась бессонная ночь (поспать удалось лишь в машине пару часов, уже с двадцати трёх часов стояли в готовности к выезду).
 
      Проснулся от необычной тишины. Машина стояла. Наступил рассвет, солнце пока ещё не показалось, но было видно всё. Вернулся водитель, молча уселся рядом.

- Ну, что там, Рустам? Почему стоим?

- Вся колонна стоит при входе в Кандагар. Ждем разрешение на проезд через город. Скоро поедем, - он сладко зевнул и надвинул панаму на глаза, откинулся на спинку сидения.

     Старший лейтенант выпрыгнул из машины, прошелся, размял ноги. Многие также прогуливались у своих машин, БТР и прочей техники. От Автоперевязочной вперед и назад по дороге стояла техника.  Большая силища двинулась воевать… Внимание Александра привлекла ранее не виданная боевая техника – через две машины впереди стоял  «танк», но стволов у него было четыре - спаренные крупнокалиберные пулеметы, устремленные в небо.

-А это что за зверь такой? – обратился он к стоящему поодаль старшему лейтенанту в полевой форме.

    Тот охотно заговорил, видимо, соскучился по общению:

- А это, доктор, гроза всех «духов», страшная «Шайтан-Арба». Они её так называют. А вообще-то это «Шилка».  Используется для борьбы с самолетами, но поскольку у душманов их нема, то удачно стали применять и против наземных целей.  Я её просто обожаю! Отличная боевая техника! Правда, очень жарко внутри, когда она долго «работает» из всех четырех стволов. Говорят, до 50 градусов поднимается температура. Я сам, правда, не знаю. Передаю, что слышал. Её даже фотографировать нельзя, секретное оружие считается. Все фотки на таможне отбирают, если найдут. – Он протянул руку, представившись, -  Погута  Иван, командир взвода из 1-й роты. А ты, док, из Медроты?

- Невский Александр, хирург из медицинской роты. Первый раз сегодня выехал, недавно по замене приехал. Что посоветуешь, поди, не первый раз на боевых?

-Это точно, второй год уже разменял. Сбился со счету, сколько раз выезжал. Ни царапины, ни болезни не было. Я заговоренный. Я тебе пожелаю выполнить три главных условия успешной службы здесь: не наступить на мину; не попасть снайперу на мушку; не подорваться на фугасе. Ну, а страшнее всего первый обстрел: всё кругом гудит, ревет. Если бьют реактивными снарядами и слышишь, как они свистят, значит, будешь жить – это не твои – перелетят через голову. Осколки у «эрэсов»,  чтобы знал,  идут в ту же сторону, откуда прилетают снаряды. Это не мины.  Всё остальное ерунда.- Он достал сигареты. Закурили.
 
     Подошли ещё три офицера в камуфляже и бронежилетах, молодые, загорелые до черноты ребята. Кивнули головами друг другу в знак приветствия. Закурили тоже. Они, видимо, продолжили начатый разговор. Самый высокий, спортивного телосложения, в начищенных до блеска хромовых сапогах,  перебросив автомат из руки в руку, заговорил:

- Я помню, как в Кандагаре, во время встречи с пленными «духами» среди прочих вопросов задал им такой: «Что бы сделали со мной, если бы захватили в плен?» Им перевели.  «Вас бы не убили. Пленников продаем и на эти деньги покупаем оружие». Я спросил, за сколько бы меня продали? Они пошептались. «За три миллиона афгани», -сказал один из них. Я их спрашиваю, мол, а это много - три миллиона? «Стоимость трех десятков автоматов». Вот как меня оценивают. А вообще, прейскурант на человеческие души у них всегда в уме. За жизнь летчика – миллион афгани. Полковник стоит восемьсот тысяч, подполковник – на триста тысяч меньше. Капитан – двести, лейтенант – сто тысяч.

- Что ж, Серега, они тебя так оценили, ты же только капитан? Наверняка за генерала приняли, -  ухмыльнулся один из подошедших, крепыш среднего роста.

-Это они мне польстить захотели. Чувствовали, собаки, что могу их всех на месте порешить, -  капитан зло сплюнул. – Нагрянули тут афганские офицеры из безопасности, из ХАДа, увели гадов.- Ладно, на мой век ещё хватит «духов».

-  Сергей, а чего ты всё  в сапогах ходишь? Не надоело в Союзе носить? Жарко ведь!- вступил в разговор третий, сухощавый, усатый офицер.

-Ничего ты не понимаешь! Русский сапог ногу стягивает, тем самым человека дисциплинирует. Наши отцы и деды ведь не дураки были. В этих сапогах вон, какую страну построили, великую войну выиграли. А сейчас?! Бьют нас в хвост и гриву,  потери большие, да ещё теряем бойцов в разных несчастных случаях. А отчего эти случаи – дисциплины надлежащей нет!
 
- Да вся наша жизнь сейчас  - один сплошной несчастный случай, - поддержал разговор крепыш. – А я смотрю, тебе нравится воевать.

-Как настоящий воин, я ненавижу войну. Но я буду исполнять приказ и буду убивать без радости, но и без угрызения совести. Это враги… Ладно, пошли по местам.

    Офицеры бросили недокуренные сигареты, и пошли вдоль колонны. Невский весь разговор слушал, затаив дыхание. Не удержался, спросил старшего лейтенанта, кто они.

- Я всех не знаю, но в сапогах был командир второго батальона. Он всегда в них ходит. Его даже прозвали «гусаром». Правда, не за сапоги. Лихой вояка.  «Духам» спуску не дает. Мстит за погибшего в Афгане друга. Его аж колотит, когда о душманах говорит. Заметил, наверное.

     Невский кивнул. По цепочке донеслась команда: «По машинам!» Офицеры наскоро пожали друг другу руки, побежали к своим  машинам.


                3

     Колонна двинулась дальше.  Старший лейтенант попытался вспомнить всё, что читал после прибытия в Афганистан о городе Кандагаре.   На ум приходили какие-то обрывки информации.
 
      Кандагар – город гранатов у песков нескольких пустынь. Бескрайние песчаные земли окружают город: Пустыня смерти (Дашти-Марго),  Пустыня отчаяния (Дашти-Наумид), наконец,  Страна песков (Регистан) – дыхание этих пустынь ощущается на улицах Кандагара.  В древности город назывался Александрия-Арахозия. Он был основан македонцами по пути в Индию.

     Город играл и теперь играет огромную роль во всем Афганистане. Говорят же: «Кто владеет Кандагаром, тот владеет Афганистаном». Поэтому и борьба в этом районе идет более ожесточенная и бескомпромиссная, чем в любой другой провинции. Этот город снова хотят сделать столицей, как в древности. Кандагар не контролировался кабульскими властями полностью, в городе  было двоевластие.

      Зато в Кандагаре растут огромные и сочные гранаты. Невский вспомнил, как «старожилы» рассказывали о небывалых по величине плодах размером с кулак или детский мячик. С одного, мол, граната  можно надавить полную кружку такого терпкого и вязкого сока. Очень хорошо утоляет жажду, является лекарством «от всех болезней». Чего только ещё не наговорили об этих чудо – плодах, выращенных в окружении пустынь!

       Положение сейчас в Кандагаре не простое. Наши машины подбивают в городе средь бела дня,  то тут, то там может неожиданно вспыхнуть яростная перестрелка. Случается, что наглотавшийся наркотиков душман, может расстрелять в упор из безоткатного орудия танк или бронемашину. И тут же он скрывается в придорожных развалинах. Не случайно по бокам дороги можно увидеть оплавленный асфальт. Город – сплошные руины. Всё время стреляют. За жизнь советского солдата, «шурави», как всех здесь называют, никто не даст и ломаного гроша, особенно за того, кому взбредет в голову пройти по улице без оружия.

        Душманы рвутся захватить весь город. Однако торговцы хотят мира, они не довольны большими налогами, которые приходится платить мятежникам…

        Крестьяне хотят прекращения военных действий. Согласны платить налоги кому угодно, лишь бы не было убийств и крови. Из страха выполняют волю мятежников.

        В 33 уездах и 8 волостях провинций Кандагар, Заболь, Урузган и Гильменд из 6245 населенных пунктов под частичным контролем народной власти находится 482 кишлака, что составляет 7,7 процента…

        В Кандагаре действует женская террористическая группа с задачей уничтожения афганских должностных лиц и советских военнослужащих…

       Невский невольно вздохнул, вспомнив эти промелькнувшие в голове отрывки из газетных статей. Газетами «Красная Звезда» и «Фрунзевец» снабжали регулярно. Но даже в этих газетах всей правды не писали. Приходилось читать «между строк».

      Александр переключил своё внимание на проплывающую за окном картину. Смотрел во все глаза. В придорожных кишлаках стены домов густо, словно оспинами, иссечены пулевыми отметинами,  в глинобитных дувалах зияют провалы. Машина проехала мост через неширокую речку. Этот мост охраняли наряд белуджей (так пояснил Невскому его всезнающий водитель). В белоснежных  тюрбанах, с густыми иссиня – чёрными бородами они увешаны самым разнообразным оружием – карабинами, автоматами, пистолетами, крест-накрест перетянуты патронными лентами. Вместе с молоком матери впитывают они любовь к оружию. В бою промаха не знают. Белуджские племена стойко защищают свою территорию, активно помогают новой власти.

      За мостом на обочине чернеет обгорелый остов бронетранспортёра. Чуть поодаль в капонире стоит танк.  Ствол его пушки направлен в сторону гряды синеющих на горизонте невысоких холмов – оттуда и можно ждать опасности.
 
     Техника начала втягиваться в Кандагар. Колонну в город пропускали по особому режиму – каждую машину отдельно с интервалом в несколько сотен метров, на максимальной скорости. Одиночные машины мчались на бешеной скорости, словно по огненному коридору.
 
     По совету водителя, Невский выбрал себе сектор, за которым наблюдал, направив туда ствол своего автомата АКСУ.

      Что стало с некогда красивым шумным городом, второй столицей Афганистана? Дорога разбита, город в пыли, как в молочном тумане, многие кварталы разрушены, очень мало на улицах людей. По слухам, население Кандагара за эти годы сократилось почти в два раза.
 
       Лихо вращая баранку, стремительно проносясь по городу, водитель Рустам успевал ещё давать пояснения Невскому:

- На этом месте недавно танк сожгли, - показал он старшему лейтенанту.

- А здесь, где асфальт разворочен, на фугасе подорвалась бронемашина.

- А из этих камышей неделю назад моих земляков обстреляли, одного убили даже, мы вместе в одном классе учились.

    Невский вертел головой и лишь крепче сжимал свой автомат.

- А сейчас мы вообще гиблое место проезжаем – площадь с пушками, видите, старинные пушки установлены? Это ещё после войны с англичанами остались. Три войны было у них с афганцами, все проиграли. И чего мы-то сунулись? Ребята прозвали это место площадь Пушкина. Смешно звучит, да?

  Невский кивнул головой. Действительно, имя великого поэта как-то не вязалось с этим местом. Рустам называл ещё «гиблые места» города: Чёрная площадь, афганский ГСМ, выезд из города.

    Наконец, Автоперевязочная, вылетев из города, стала замедлять ход, а потом и совсем остановилась. Передние машины стояли. Ожидали хвост колонны. На этот раз прошли через город без потерь.

                4

       Невский перевел дух, расцепил побелевшие пальцы и отложил в сторону автомат.
-Ну, Рустам, ты и гнал! А чего это все мчались с такой скоростью? Вроде не стрелял никто.
-Потому и не стреляли, что все быстро мчались – трудно прицелиться в таких условиях… Это уже проверенная тактика передвижения по городу. Я тут не первый раз уже проезжаю. А вообще, товарищ старший лейтенант, все самое трудное только ещё начинается. Есть ещё знаменитое местечко.  «Нагаханский поворот» называется. Практически никогда не проходили там без обстрела. И почему там не сделают постоянный блок пост?

- А сейчас мы где стоим?

- Это «Голубые купола». Видите эту мечеть? Дрянное место тоже. А дальше можно будет увидеть «Элеватор». Там постоянно размещена одна наша рота из 70 Бригады. Живут там днём и ночью. Выезжают на сопровождение колонн, посты охранения выставляют. Постоянно, как под увеличительным стеклом себя чувствуют, мне земляк рассказывал. Духи за ними в бинокли и всякие наблюдательные трубы следят.  Ведь, сволочи, что удумали:  у наших для приёма пищи там всегда в колокол ударяли (как на корабле), так они  и отследили место столовки, и регулярно стали туда мины класть во время обеда. Многих осколками посекло. Пришлось отменить такие «колокольные позывные».

- Какие страсти ты, Рустам, рассказываешь! Прямо мороз по коже. Давай-ка лучше покурим.
    Они закурили из пачки Невского. Помолчали.

- А ты сам  откуда родом будешь?- первым заговорил старший лейтенант.
 
- Я из Дагестана, из Махачкалы буду.  Кумык по национальности. Мой народ не большой, но очень известный! А вообще у нас много разных народов собрано в республике. Существует такая легенда, что когда Бог населял землю, то ходил с «лукошком» и выкладывал народы аккуратно по местам будущего проживания, но споткнулся о Кавказские горы и высыпал там сотни разных народов, не стал уже ничего переделывать. Так и живем все в одном месте. А вы были на Кавказе?

- Нет, не довелось.

- Вот после Афгана приезжайте ко мне в гости. Я вам все красоты Кавказа покажу. А вы знаете анекдот про русского и грузина? – Видя, что Невский помотал головой, он продолжил.- Русский и грузин спорят, чей язык труднее выучить. Русский ругает за многочисленные обороты речи, за цветастые сравнения, за грамматику в грузинском языке. Грузин слушал-слушал, а потом говорит: «У вас, русских, вообще невозможно запомнить написание слов! Например, слово «квас» пишется вместе, а слово «к вам» - отдельно!»

    Невский прыснул от смеха. Видя такую реакцию,  довольный водитель собрался ещё рассказать что-нибудь смешное. Но в этот момент колонна начала движение. Сразу став серьезным, Рустам тронулся вслед за БТР с бортовым номером сто четырнадцать.  Невский чуть привстав, заметил широкий «зад»  солидной «Шилки».  Стало сразу спокойнее на душе  - серьезная боевая машина не оставит без защиты.

     Постепенно скорость стала нарастать.  Все БТР расположили свои пулеметы «ёлочкой»: вправо и влево от дороги. Мощная башня «Шилки» повернула свои четыре ствола в сторону скалистых высот. Невский вновь крепко сжал в руках автомат. Ехали молча, лишь водитель что-то изредка  бормотал негромко на своем наречии.

      «Элеватор» проскочили очень быстро, Невский не успел толком ничего рассмотреть. По краям дороги кое-где стояли танки и БТР – боевое охранение проходящей колонны. Начиналась так называемая «зелёнка», так назвал ее водитель («зеленая зона» - участок, засаженный виноградниками, деревьями, буйно разросшимися вдоль небольшой речушки, дающей живительную влагу в эти изнывающие от жары места).

     Обстрел начался как-то внезапно, сразу в нескольких местах. Затрещали автоматы, «солидно» застучали крупнокалиберные пулеметы бронетранспортеров, пушки боевых машин пехоты (БМП). Старший лейтенант силился хоть что-нибудь рассмотреть, понять в происходящем. Густой сизый дым окутал всё вокруг, водитель что-то кричал, бешено вращая баранку, но из-за грохота слов его нельзя было разобрать.

      Из скалистых невысоких нагромождений  раскаленная струя газа и огня  вонзилась в колонну боевой техники, с оглушительным треском взорвалась внутри БТР с бортовым номером сто четырнадцать. Бронетранспортер сразу сбавил скорость, завилял и съехал в кювет, из него стали выскакивать, вылезать или просто выползать с помощью других,  вооруженные люди с перекошенными лицами, с широко открытыми кричащими ртами, впрочем, слов всё равно было не разобрать. Всё это Невский рассмотрел в доли секунды, пока их Автоперевязочная, чуть притормозив, стала объезжать подбитую технику, продолжая движение дальше. «А раненые?!»- прокричал он водителю, почти приблизив своё лицо к нему, но тот понял и прокричал в ответ: «Нельзя останавливаться! Колонна должна мчаться вперёд, иначе всем «крышка». Есть, кому помочь!»

    И тут  «заговорила» грозная «Шилка».  В доли секунды она «срезала», как ножом,  все деревья вдоль дороги толщиной с человеческую руку, отчего они  плавно улеглись кронами от дороги, освободив сектор стрельбы. Чудовищная скорострельность позволяла посылать в один миг множество раскаленных «шмелей», уносившихся в сторону гористых вершин.  «Шилка» остановилась, продолжая поливать свинцом, а  медицинская машина вместе с другой техникой помчалась дальше.

    Старший лейтенант никак не мог отделаться от впечатления, что всё это происходит не с ним, что всё это он смотрит на большом экране в кинотеатре. Кажется, он даже перестал дышать…

     Постепенно стрельба сзади стала стихать, замолчала и «Шилка». Теперь она,  наверняка, войдет в самый любимый вид боевой техники Невского. Заметив, что давно уже не дышит, Александр судорожно стал схватывать ртом воздух, отдышался, стал успокаиваться. «Вот это, да!»- так и хотелось сказать. Как ни странно, но страха не было, не успел даже испугаться. Был какой-то азарт и восторг (щенячий, что ли?)

     Колонна, как и прежде, плавно мчалась по бетонке. Люди приходили в себя, вылезали на броню БТР. Закуривали. Теперь Автоперевязочная ехала за бронетранспортером без башни («Чайка»- машина связи комбрига»,- пояснил водитель).

- Это и был тот самый поворот, Нагаханский что ли?- с трудом выговорил Невский трудное название.

    Рустам кивнул. Не отпуская руль, он закурил свои сигареты без фильтра («смерть на болоте»- вспомнилось название этих «Охотничьих» сигарет, что выдавался рядовому составу. Были ещё «нищий с палкой» - так окрестили «Памир». Офицерам чаще выдавали с фильтром  «Столичные» или «Космос». Впрочем, часто их не хватало, тогда довольствовались такими же). Невский тоже начал дымить…
 
    Дальше колонна повела себя странно: вместо того, чтобы ехать по гладкой бетонной дороге, по краям которой стояли высоковольтные металлические опоры с оборванными проводами, она начала сползать в пустыню («зелёнка» давно закончилась),   техника поползла по неровной бугристой местности, тяжело переваливаясь на ухабах.  Сползла и машина медиков, тяжело подпрыгивая, на неровную почву. Невский обратил внимание на оторванную и перевернутую башню танка (сам корпус лежал кверху гусеницами поодаль), загородившую дальнейший проезд по ровной дороге и своим стволом указывающим в пустыню, словно направляющим по безопасному пути дальше.

- На фугасе подорвался, башня метров на десять улетела,- скупо пояснил водитель, выбрасывая в окно окурок.

   Машины из колонны начали разъезжаться по пустыне веерообразно, даже обгоняя друг друга. Невский уже ничего не понимал.  Вскоре вырисовались несколько направлений движения. Каждая машина ехала в строго определенном направлении. Боевая операция началась: подразделения приступали к выполнению своих задач.

               
                5


   Автоперевязочная  расположилась  в «чистом поле»,  на удалении от остальной техники, составляющей управление Семидесятой Бригады, поближе к месту, определенному для посадки вертолетов.  Повсюду кипела работа: устанавливали палатки, возводили «лес» из антенн (стереоскопические трубы тянулись в небо), по периметру расставлялась боевая техника для охраны: танки, БТР,  «Шилки».  Всюду сновали офицеры, солдаты.
 
      Многоопытный фельдшер Слава Табачников взялся руководить работой маленькой медицинской группы.  Старший лейтенант Невский с благодарностью принимал его советы.  Прежде всего, поставили  палатку УСТ (универсальную санитарно-транспортную) для временного укрытия раненых от палящих лучей солнца.   У автомобиля своего соорудили из брезента навес, создав хоть какое-то подобие тени.   Санитарные носилки, уложенные на крыше Автоперевязочной, разложили в палатке и поставили рядком под навесом – при первой необходимости их быстро можно взять. Невский занялся работой в салоне - проверил подвижность  операционного стола (по желанию его можно было поднимать-опускать и даже перемещать в горизонтальном направлении), проверил подачу кислорода из большого баллона, проверил и маленькие кислородные ингаляторы КИ-3М.  Всё работало исправно – езда по тряскому бездорожью не вывела из строя технику.

   Старший лейтенант невольно прислушивался к  разговору своих подчиненных.

-Слышь, Славик, а ты при обстреле  сегодня не наложил в штаны? Наверное, упал на пол в салоне и под операционный стол залез?

-Сам ты веник! –  невозмутимо отвечал фельдшер, поправляя очередной колышек у палатки. – Я, между прочим, даже стрелял из автомата через форточку.

- Ага,  «в белый свет, как в копеечку» стрелял. Что ты там мог видеть?!  Я вот ни капли не сдрейфил, не в первый раз под огнем…

- Я тоже не первый день замужем!  Раз семь уже ездил в рейды. С тобой вот только первый раз. Посмотрим, что ты за гусь. Сходи лучше к своим землякам. Узнай, что там после обстрела, за одним и разведай на счет  «хавчика». Собираются нас тут кормить или на подножном корме мы до обеда?

    Рустам кивнул, захлопнул дверцу кабины и «потрусил» к скоплению  палаток и машин с будками.

   Солнце поднималось всё выше, было около девяти утра, нарастала и жара, спасения от неё не было нигде. Невский и Табачников уселись в тени навеса на  складные стульчики,  подставляя  лица под легкие порывы ветерка. Впрочем, воздух  был почти не подвижен.
 
- Как же можно ещё и воевать в такую жару? Приходится и бегать, ползать, стрелять. Ума не приложу!

- Да, товарищ старший лейтенант, тяжела участь солдата! Я успел побыть в их шкуре, до сих пор не пойму, как выжил. Это здесь, в Медроте, я так «забурел», живу, как на курорте, забыл о настоящей службе.  У меня там друзья в батальоне оставались по прежней службе. Почти все уже или погибли, или ранены. Кому нужна эта проклятая война?

- Ленина не читал, что ли? Война – это продолжение политики только иными средствами. Ты представляешь, как сейчас работают военные заводы?! Выдают на гора оружие и технику, взрывчатку. И не только в нашей стране. Кто-то хорошо наживается на этом. Как в поговорке: «Кому война, а кому – мать родна!»

-А я вот читал, что даже создатель динамита Нобель  крайне отрицательно относился к любым боевым действиям. Незадолго до смерти он заявил, что «война является ужасом из ужасов и самым страшным преступлением». Он ещё, я читал, говорил: « Мне бы хотелось изобрести вещество или машину, обладающие такой разрушительной мощностью, чтобы всякая война стала невозможной».

- Ну, пока этого, к сожалению,  не произошло.  А ты, я смотрю, начитан! С тобой интересно разговаривать. Ещё потолкуем позже. Что там узнал?- обратился Невский к подходящему водителю.

    Тураев быстро подошёл к машине, остановился, обмахиваясь панамой, перевёл дух:

- Есть уже убитые и раненые, даже тяжело.  Перед нами БТР подбили, помните?   Там сразу погиб-попал под выстрел гранатомета - старший лейтенант.  Погута, кажется его фамилия, командир взвода, а вместе с ним ещё ребята из этой первой  роты. Трое ранены (два тяжело - в живот и грудь), один убит – Тафель Женька. Я его хорошо знал, часто к ним в роту ходил, земеля там мой служит. Всех уже отвезли к Элеватору, а туда и «вертушка» прилетала.

   Невский сразу вспомнил этого  старшего лейтенанта. Кажется, совсем недавно беседовали с ним. Он ещё  называл три главных условия успешной службы в Афгане: не наступить на мину, не попасть снайперу на мушку, не подорваться на фугасе.  А сам вот погиб от гранатомета, о нём-то забыл совсем в своих условиях. Стало очень горько на душе. Это первая смерть на войне, коснувшаяся его  недавнего знакомого.  Рустам между тем продолжал рассказывать о новостях: началась прочёска кишлаков,  они взяты к «колечко». Пока всё в порядке. Кормить начнут только с обеда, пока распорядились использовать  «сухпай».  У него земляк на полевой кухне работает, даже обещал оладьи  к обеду подать.

     Ребята занялись приготовлением завтрака: выкопали ямку, в ней аккуратно развели в металлической баночке  огонь из припасенной для этого «горючки», разогрели кашу с мясом в банках, вскипятили чайничек. Поели все в полном молчании. Из головы не выходили недавно погибшие ребята…

      Перекусив, Невский забрался в салон машины, открыл обе боковые двери для проветривания. Прохладнее не стало.  Чтобы занять себя, стал читать прихваченную книжку, постепенно втянулся в приключения  юных моряков в годы Великой Отечественной войны.  Время летело не заметно. Раненые не поступали.  Когда от жары уже, казалось, начинал «закипать» мозг, Александр набирал из большой  сорокалитровой емкости воду в кружку, поливал на голову. Становилось легче.

      Ближе к  тринадцати  часам забежал к ним посыльный – приглашал офицеров на обед в большую палатку. Объяснил, что рядовой и сержантский состав обедает во вторую очередь. Есть совершенно не хотелось, но ребята его уговорили «сходить на разведку». Одевшись по форме,  старший лейтенант пошел к указанной палатке.
 
     Большинство мест уже было занято, найдя свободное, он сел рядом с офицерами. Ему тут же принесли дымящиеся щи, кашу рисовую с мясной тушенкой и чай с настоящими оладьями. Невский хмыкнул: «Как на курорте кормят».  Капитан с эмблемами артиллериста на полевой форме охотно поддакнул. Стал рассказывать, что в рейдах он всегда наедается «от пуза», не то,  что в Бригаде. Видимо, здесь всё же лучше готовят, да и обстановка другая. Невский  рассеянно слушал, кивая головой. Рассматривал офицеров в палатке. За отдельным столиком узнал подполковника – командира Бригады, рядом с ним сидел начальник штаба. Они что-то оживленно обсуждали, не переставая работать ложками.
 
    Александр тоже  заработал ложкой и, к своему удивлению, съел все. Обед понравился. Отнес грязную посуду и вышел из палатки. На свежем воздухе даже показалось прохладнее, чем в душной палатке. Своим водителю и фельдшеру  он обстоятельно доложил об обеденном меню. Оба радостно закивали головами в предвкушении.  Скоро они пошли тоже перекусить.


                6

       Первых раненых привезли уже под вечер. Ещё задолго до их появления, Рустам предупредил – везут раненых. Это он определил по большому столбу пыли, быстро приближавшемуся к  месту управления Бригады. Действительно, два бронетранспортера на большой скорости подлетели к их санитарному  автомобилю.  Из «нутра» БТР бодро выпрыгнул офицер в полевой форме и бронежилете с лихо заломленной на затылок панаме. Он представился, как замполит роты, старший лейтенант, скороговоркой назвав свою фамилию, которую Невский даже не расслышал. Это было и не важно.

- Принимай, док,  пять «трехсотых» и два «двухсотых». Снайпер, сука, прямо в голову обоих уложил. Говорили им перед рейдом: «Не снимайте каски!» Нет, не слушают. Жара, видите ли. Вот и получили в лоб. Жалко ребят, только недавно приехали в Бригаду, первый рейд у погибших. Что я их родителям теперь должен писать? Меня командир роты вечно на такие дела «напрягает». – Он смачно сплюнул, достал сигареты. Повернулся к бронетранспортерам и прокричал: «Выгружайтесь!»

     Невский с фельдшером двинулись к транспортерам. Все пятеро раненых оказались ходячими, самостоятельно  вылезли и прошли к Автоперевязочной, расселись под навесом. Они ещё были в «горячке боя», обсуждали недавние события, жадно пили предложенную воду. Слышался нервный смех людей, переживших смертельную опасность.
 
     Из второго БТР выгрузили  тела двух погибших солдат. У обоих было одинаковое удивленное выражение лица, широко раскрытые глаза смотрели в небо. На лбу зияли круглые с запекшейся кровью дырочки. Слава первым делом опытным движением смежил им веки, они послушно «уснули навеки».
 
- Совсем недавно погибли, ещё даже нет окоченения,- обронил он, ни к кому не обращаясь.
 
     Двое солдат из легкораненых помогли уложить погибших на носилки, перенесли их в палатку. Невский переписал их данные. Старший лейтенант коротко пожал на прощание руку, бронетранспортеры быстро умчались.

     По очереди врач осматривал раненых в салоне автомобиля. Снимал промокшие от крови и пота грязные бинты, проводил ревизию  и «туалет» ран,  обкалывал их антибиотиками, накладывал асептические повязки. У двух раненых были пулевые ранения мягких тканей плеча, а у трёх - осколочные ранения мягких тканей  груди, спины и предплечья. На каждого врач заполнил первичную медицинскую карточку формы100, записывая проведенные мероприятия.  Укладываясь на операционный стол, ребята шутили, бодрились, старались «держать марку». Впрочем, им всем повезло – кости не были задеты, заживление пройдет хорошо, оставалось удалить в условиях стационара пули и осколки (впрочем, одну пулю Невский смог даже удалить сам, нащупав ее зажимом). Раненый был чрезвычайно рад, показывал свой трофей всем, обещая сделать из него кулон на шею.

    Пока Невский занимался обработкой  раненых, приходило несколько офицеров из управления Бригады, из политотдела, из особого отдела. Каждый опрашивал пострадавших, выяснял обстоятельства гибели их товарищей.
 
    Вертолеты МИ-8 прилетели примерно через полтора часа. Один из них приземлился, забрав раненых и убитых.

    После ужина, когда уже стало стремительно темнеть (а в южных широтах это происходит удивительно быстро), было назначено совещание всех  руководящих офицеров подразделений. Командир Бригады подвел итоги  первого дня рейда, назвав их хорошими. Он по-прежнему требовал выполнять боевую задачу, не взирая на потери в личном составе.  Приехавшие на совещание  офицеры  из боевых подразделений выказали общее недовольство такой  постановкой вопросов. Комбриг не захотел их выслушивать.
 
     В заключение был доведен график дежурств офицеров, входящих в управление, по проверке постов охраны. Невскому досталось дежурить уже  этой ночью с двух  до трёх часов. Он внимательно ознакомился с инструкцией, согласно которой предстояло в эти часы обойти посты охраны. Были перечислены эти посты, назван пароль и отзыв.  Ещё он узнал, кого сменяет, и кто сменит его.  В заключение покурили на свежем воздухе с офицерами дежурной смены.  Разошлись по своим «квартирам».


                7

       До двух часов ночи можно было отдохнуть. Водитель и фельдшер легли на носилках в палатке, а Невский улегся в салоне прямо на операционном столе. Сон не шёл, слишком богат был день на события, в течение дня получил немало отрицательных эмоций, переутомился, наверное.  Вспомнил  лекции по психотерапии. Говорилось, что для того  чтобы снять стресс, понадобится всего десять-пятнадцать минут.  Первое: не думать о неприятностях. Второе: внушайте себе, что все трудности сегодняшнего дня уже позади.  Третье: думайте о чем-нибудь приятном (Невский стал вспоминать дом, жену, дочь). Четвертое: погладьте себя по макушке, напевая полюбившуюся мелодию (Невский даже хмыкнул, представив себя со стороны. Сумасшедший дом!) Но, как не странно, постепенно успокоился. Удалось уснуть.

     Его разбудил настойчивый голос, тряска за руку: «Кончай ночевать! Вставай пришел!» Ну, конечно, это его будил  старший лейтенант Вадим Семка, пришло время дежурства.

     Невский бодро вскочил, четыре часа сна освежили его хорошо. Внимательно выслушал офицера, тот был освобожденным комсомольским работником, говорил чётко, отрывисто, разжевывая всё до мелочей – привык разговаривать со своими солдатами в батальоне.

- Обойдешь по периметру две «Шилки», три танка, три БТР. Смотри, чтобы не спали. Проверяй знания  отзыва, не забыл сам? «Курок». А ты им говоришь пароль «Курск». Заметишь нарушения в несении караула, снимай с дежурства! Не вздумай «забуриться» к соседям. Не забыл, там справа стоит управление  дивизии наших «зелёных» союзников? Ещё не разберутся,  «шмальнет» какой-нибудь вояка из автомата. Случаи уже бывали. Ну, давай покурим на прощание.

- Давно здесь служишь?- Невский принял протянутую сигарету, выпустил облачко дыма.

- Считай уже «дембель», третий год пошел. Жду заменщика, через неделю-две буду паковать чемоданы. Ох, и насмотрелся я за это время всякой дури!  Комбриг явно выслуживается, полковника досрочно получить хочет. Вот и посылает парней на убой. Вроде уже ушло на него представление в Москву. Скоро «папаху» получит. Молодой совсем, тридцать четыре года. У него папаша в Генеральном Штабе служит, можно так воевать – всё спишут. Завтра вообще «мясорубка» будет. Так что,  доктор, готовь побольше бинтов и йода. Не знаю, что там вы ещё используете.  Поверишь ли, я за всё это время царапины не получил, в пекле бывал. И ничего. Бережет меня Бог. Переболел только желтухой.

- Ты же комсомолец главный, а о Боге говоришь…

- Одно другому не мешает. Тут и в Бога и в черта поверишь, когда под обстрелом побываешь. Ладно, пошел я. Держи «краба».- Он протянул крепкую сухую ладонь, сильно сжал.- Удачи тебе, док, и на дежурство и на всю последующую службу. Не боись, прорвемся.

   Он бросил сигарету, прочертившую в темноте  красноватый след, и сразу  исчез. Невский невольно вспомнил разговор с погибшим недавно офицером. Тот тоже  похвалялся, что заговоренный от смерти.  Мысленно пожелал  Семке тоже удачи и удачного возвращения в Союз.

    Темнота стояла абсолютная, можно сказать «чернильная». Луны на небе не было. Только миллионы звезд, сгруппировавшиеся  в незнакомые южные созвездия подмигивали со своей высоты. От такого «освещения» толку мало. Невский прихватил приготовленный накануне фонарик, подсвечивая под ноги, двинулся по маршруту.

    За час предстояло обойти восемь постов охраны. Вспомнив схему размещения, уверенно двинулся к первому танку, что находился неподалеку от санитарной машины. Действительно, через сотни две шагов стал подходить к угадываемой в темноте громаде, ещё издали, ощутив сильный запах остывающего металла, солярки и пороховой гари.

- Стой, кто идет! Пароль!- раздался грозный окрик невидимого в темноте человека.

- Курск!! -  как-то сразу смутившись, прокричал старший лейтенант. Впервые в своей жизни он проверял боевое дежурство да ещё в боевых условиях. Было, отчего прийти в замешательство. А вдруг его не услышат и стрельнут в ответ. Лишь услышав в ответ «Курок», он успокоился.  Подошел вплотную. Только сейчас он разглядел на броне  ссутулившуюся фигурку часового с автоматом. Тот сидел, привалившись к башне танка, надежно прикрыв свою спину.

- Рядовой Мухаметшин, первый танковый взвод!- отрекомендовался боец. Голос был абсолютно бодр и твёрд.

- Старший лейтенант Невский, Медицинская рота,- назвал себя в ответ.

    Коротко переговорив, узнав, откуда родом (из Казани), Александр пошёл дальше, уточнив ещё у рядового расположение его соседнего поста. Так, не спеша, он обошёл ещё три БТР, танк и «Шилку». Везде служба была поставлена на должном уровне, грозные часовые окрикивали в темноте.  Невский гордо называл пароль, дожидался отзыва. Это даже начинало ему нравиться. Прямо, как в фильмах о войне, что любил смотреть в детстве.

      Оставалось проверить последний танк и так полюбившуюся «Шилку».  Ему почему-то казалось, что в такой машине могут ездить только  «супермены», полулюди-полубоги. Очень удивился, когда, посветив фонариком, разглядел худенького малорослого часового из экипажа этой «Шайтан-Арбы», да и остальные члены экипажа, спавшие прямо на земле у своей «чудо - машины» не обладали богатырскими формами.

     Танк опять заявил о себе издалека своим специфическим запахом.  Теперь, когда зрение почти не помогало, обоняние обострилось до предела. Даже ощущался запах редких сухих кустов верблюжьей колючки. Странно, но никто не окликнул Невского грозно. Подошёл вплотную, даже уперся в броню. Тишина. На  броне, прижавшись к башне, скрючилась фигурка. Никакого движения. Невский осторожно посветил слабым лучиком фонарика. Опустив голову на грудь, боец спал, даже слегка похрапывая. Автомат стоял между его раздвинутых ног.  Старший лейтенант медленно протянул руку, взял автомат и беспрепятственно вынул его у часового.  По-прежнему никакой реакции.

    Это уже не нравилось. Вспомнились рассказы, как в рейдах,  уснувшие часовые были причиной огромных потерь – душманы резали  ножами бесшумно «от уха до уха» целые спящие подразделения. Невский громко кашлянул. Сейчас же послышался слабый со сна вскрик: «Стой, кто тут стоит! Пароль!»  Старший лейтенант даже невольно рассмеялся:

- Ну, ты даешь! Ты же спал!!

- Никак нет, не спал! Задумался малость…

- Задумался? А где твой автомат, часовой?!

      Только сейчас солдат заметил отсутствие своего оружия. Сказать было уже нечего.

-  Как фамилия, боец?- грозно произнес Невский.- Я буду вынужден снять тебя с поста, доложить твоему командиру танка.

- Рядовой Молодых. Пожалуйста, товарищ офицер, не снимайте меня с дежурства! Умоляю, не сообщайте командиру танка, сержанту Дыбко! Он меня просто убьет! Мне из-за моей фамилии итак проходу не дают. Я из нарядов не вылажу. Вот и сейчас уже второе за ночь дежурство. Пожалуйста!- голос его предательски задрожал. Солдат тихо плакал, стараясь делать это беззвучно.

-Как зовут тебя?- тихо спросил Невский.

-Женя.- Он тут же поправился, всхлипывая.- Рядовой Евгений Молодых.

- Ладно, Женя. Я сделаю вид, что ничего не было. Держи свой автомат.- Боец схватил оружие и прижал его к себе. В свете фонарика мелькнуло его осунувшееся, полудетское личико с крупными градинами слез на щеках (действительно, Молодых, невольно подумалось Невскому).- Что мне для тебя сделать? Может быть, накажем твоего сержанта за твои частые наряды вне очереди?

- Нет-нет, ни в коем случае! Будет потом ещё хуже. Я сдюжу, я выдержу, я ведь жилистый! Я один у мамки, всё ей помогал по хозяйству. У нас в колхозе я лучше всех косил, взрослые мужики за мной не поспевали. Спасибо вам большое!

- Да мне-то за что? Сколько тебе ещё до смены?

- За вашу человечность, товарищ старший лейтенант (успел-таки  рассмотреть его погоны в слабом лучике фонаря). Мне сменяться уже через десять минут.- Он посмотрел на светящийся циферблат своих  часов.

- Ну, бывай, Женя Молодых. И будь осторожен! Ты своей маме живой нужен!  Пока.
     Невский быстро зашагал к последнему боевому посту.


                8

      Из головы никак не выходил этот паренек, Женя Молодых. Один он у матери, вся надежда и опора ей на старость. А случись что, не дай Бог, кто матери поможет в жизни? Разве можно таких направлять в воюющую страну?! Горестно это.

     Так, размышляя, Невский и шёл к  зенитной установке «Шилка», как ему казалось, в правильном направлении. Внезапно его вывел из задумчивости окрик, но не на понятном языке, типа «Стой, кто идет?» А совершенно иная  речь звучала. Старший лейтенант остановился столбом. Лихорадочно соображал, что делать. Сообразил, что идёт прямо к союзникам, а их часовой явно настроен решительно. Нетерпеливый окрик повторился. «Что делать? Что делать?» - стучало в голове. Он начал осторожно пятиться назад, пытаясь выбрать правильное направление, но не удержался, зацепившись каблуками за бугорок, и начал валиться на спину. Возник шум. Крик повторился, и сразу раздалась автоматная очередь на этот шум. В этот момент Невский уже падал. Это его и спасло. Пули просвистели прямо у лица, впрочем, что-то всё же его больно схватило за висок. Грохнувшись на спину и сразу перекатившись в сторону, Невский  с неожиданным для себя проворством пополз, прижимаясь к земле. В этот момент взлетела осветительная ракета, сразу прояснив ситуацию: заметил стоящую  на удалении «Шилку», а когда вновь потемнело, поднялся и перебежками побежал к ней.

    Стрелять сзади прекратили. Но теперь взвилась ракета от боевого поста, ещё издали старший лейтенант услышал такие родные и желанные слова: « Стой, кто идет?». Теперь уже он гордо, намекая, что свой, прокричал: «Курск!», в ответ услышал отзыв. Не спеша, стал подходить. Только теперь вспомнил про возникшую боль в области правого виска, приложил руку, сразу ощутил липкую влагу.  «Кровь!»- обожгла мысль. Быстро приложил носовой платок, промокнул щеку, прижал к ранке.

      Подошел в свете догорающей ракеты к боевой машине, кроме часового увидел ещё двоих.
- Что там за шум, товарищ старший лейтенант? – первым обратился коренастый боец с властными повадками, видимо, старший из экипажа.

-  А чёрт его знает! Видимо, наши союзники кого-то узрели.- Не хотелось признаваться в своем ротозействе.

- Точно, они ведь каждого куста пугаются. Вояки ещё те…- Вступил в разговор второй военнослужащий с автоматом, видимо, часовой.- Померещилось, вот и палят. Ребят вон разбудили.

     Уточнив, что всё в порядке, Невский попросил точно показать, куда ему возвращаться в сторону управления. Не хотелось вновь сталкиваться с афганцами. Кивнув в ответ, старший лейтенант быстро направился в указанную сторону.

     Настроение было хреновое. Чудом не схлопотал пулю в голову.  Проверил ранку  на виске, кровь ещё сочилась, но меньше.  Проклиная всё и вся, себя в первую очередь, Александр добрался до своей Автоперевязочной.  До окончания дежурства было еще минут пять. В салоне включил лампочку, осмотрел свою ранку – глубокая царапина  прочертила висок и волосистую часть головы. Промыл ранку перекисью водорода, обработал йодом, чуть не закричав от боли. Наложил полоску лейкопластыря. Всё в порядке. Кровь уже не идёт.

  Выпрыгнул из машины и быстро пошёл будить сменщика. Тот накануне рассказывал, что найти будет просто – машина связи стоит  прямо в центре, а вокруг – сплошные антенны.  Невский и, правда, легко нашёл капитана Расповалова. Семён спал богатырским сном. Потребовалось усилие, чтобы «привести его в чувства».  Наконец поняв, что от него требуется, капитан энергично вскочил на ноги.

    Не вдаваясь в подробности, старший лейтенант  напомнил о постах, о пароле и отзыве, о соседях. Расповалов, позевывая во весь рот,  кивал головой. Напоследок  Невский пожелал ему удачи, пожал руку и удалился восвояси.

    Остаток ночи Невский спал, как убитый. Даже проспал время завтрака. Впрочем, заботливые Рустам и Слава принесли ему  порцию прямо в машину.  Наспех умывшись, доктор проглотил  макароны с тушёнкой, даже не ощутив вкуса. Рана на голове нестерпимо болела. Попросил фельдшера сделать новую перевязку, сказав, что ударился в темноте о какой-то угол.  Вячеслав долго осматривал, ощупывал. Потом решительно заявил, что это пулевое касательное ранение. Пришлось «расколоться».

- Вам здорово повезло, товарищ старший лейтенант! Ещё бы чуть-чуть в сторону и «каюк»…В рубашке родились!

    Он  старательно обработал рану, в неё засыпал порошок стрептоцида, наложил сверху стерильную повязку, закрепил лейкопластырем. Сразу стало легко и спокойно.

 - Будем жить!- пытался всё  перевести в шутку Невский.

     Слава серьёзно кивнул: «Теперь вы ещё  сто лет проживете!»

     В салон влез Рустам:

- Опять везут раненых! Много!
   

                9

    Два бронетранспортера и МТЛБ (медицинский тягач лёгкий бронированный) были заполнены ранеными, в том числе двое тяжелых. Четверо погибших. Один подорвался на мине. Трое погибли, со слов сопровождающего офицера – врача  второго батальона, от снайперов. Стреляли наверняка, подстерегая легкомысленные жертвы: либо в голову, если без каски был, либо в сердце, если снял бронежилет. Всему виной большая жара, из-за неё и идут на такие нарушения бойцы. Командиры сбились с ног, предупреждая всех об опасности. Напрасно.
 
   - Сергей Кульчеев,  врач батальона,- представился сопровождающий. Раньше им видеться, пока не доводилось. Невский назвал себя.

     Врач обстоятельно доложил о раненых: тяжелые – оба в живот, осколочные. Перевязку сделал, но нужны срочные операции. Десять средней степени и легкие, в основном осколочные в конечности. Всем введены обезболивающие, перевязки сделаны.

    Невский распорядился выгружать всех, размещая в палатке и под навесом. Пока фельдшер, водители и легкораненые выносили лежачих, они с Сергеем разговорились. Тот служил уже второй год, а прибыл сюда сразу после окончания Военно-Медицинского Факультета в Горьком. Женат, есть маленький сын. Пока, слава Богу, не был ни ранен, и не болел. Невский коротко рассказал о себе. Долго говорить - не было времени. Пожелали друг другу удачи. Крепко пожали руки. Кульчеев влез в свой гусеничный тягач. Вся техника умчалась обратно.
 
   Весь день пролетел не заметно в работе с ранеными. Сначала Невский  занялся тяжелыми. У обеих большая потеря крови, спутанное сознание. Поставил им кровезамещающие жидкости внутривенно, сердечные, дыхательные аналептики  – уложить их пришлось на носилках в палатке. Использовал для дыхания кислород из аппарата КИ-3М. Потом обработал остальных раненых. Слава активно помогал. Провели «туалет» ран, использовали антибиотики, антисептические средства в раны, накладывали асептические повязки. У двух раненых были открытые огнестрельные переломы голеней, им ещё наложили и транспортные шины. Часа через два прилетел вертолет, отправили тяжелораненых и раненых средней степени. Работа нашлась и Рустаму. Он заполнял первичные медицинские карточки Ф100 под диктовку доктора. Во второй вертолет погрузили  погибших.

     Раненые легкой степени терпеливо дожидались своей очереди. Их вволю покормили, теперь четверка активно «резалась» в карты. Они даже не сразу услышали, что зовут на осмотр к врачу. Впрочем, о таких ранениях можно «мечтать»: кости не задеты, ранения в мягкие ткани кисти, у двоих в - предплечья, в голень. Лафа! Ребята были рады, что так легко отделались, в отличие от остальных.

    Только закончив обработку последнего раненого, Невский вспомнил, что даже не обедал. Рустам сбегал к своему земляку на кухню, принес порцию первого и второго доктору (сами они с фельдшером вырвались перекусить). Теперь можно было и расслабиться. Под вечер отправили на вертолете последних раненых.  Неужели сегодня ещё привезут? Это хорошо, что ночью уже нет дежурства по проверке постов охраны.

     После ужина старший лейтенант уже подумывал об отдыхе – валился с ног от усталости. Но…

     Их привезли в наступающих сумерках. Экипаж одного танка, четыре тяжелейших сочетанных травмы (открытые переломы, осколочные ранения) – подорвались на противотанковой мине.  Привез их на БТР прапорщик, фельдшер танкового батальона. Представился он Сергеем Суминым. Выглядел крайне уставшим и измотанным, еле переставлял ноги. Выпив полную кружку воды, он смог, наконец, связно говорить. Второй батальон зажат, несет большие потери. Скоро и убитых привезут, не всех ещё вынесли из обстрела.

    Выгрузив раненых, Сергей быстро уехал.

    Работы предстояло очень много. Прежде всего, надо срочно запрашивать вертолёт, но уже темнеет. Сможет ли вертушка прилететь? Отправил Славу Табачникова в управление Бригады, а сам с помощью Рустама положил первого раненого на операционный стол. Хорошо, что свет в салоне горел ярко.

    Молодой парень, танкист, вряд ли ему есть двадцать. Открытый  многооскольчатый перелом обеих голеней, осколочное ранение в грудь. Без сознания. Что можно сделать в таких условиях?! Но что-то надо делать! Быстро  подключил подачу кислорода из большого баллона, Рустам держал маску. Поставил внутривенно раствор строфантина с глюкозой, потом наладил капельницу с реополиглюкином. Обезболивающее лишним не будет. Ввёл наркотик. Главное – противошоковые мероприятия. Измерил давление и пульс. Низкие, но стабильные. Можно заняться ранами. Наложил на проникающее ранение в грудь окклюзионную повязку, чтобы ликвидировать открытый пневмоторакс («дырку» в груди, иными словами). С этой целью прекрасно подходит прорезиненная оболочка ППИ (перевязочного пакета индивидуального), внутренняя ее поверхность стерильная, для этого и предусмотрена. Крепко перебинтовал  грудь раненого. Он задышал ровнее, дыхание стало глубже. Уже хорошо. Теперь ноги. Удастся ли их спасти в дальнейшем? Это зависит от везения. Шансы пока есть. Проверил наложенные кровоостанавливающие жгуты (бумажечка со временем наложения была вложена, сверился по часам. Не прошло ещё крайнего срока в два часа). Жгуты надо оставлять. Обработал раны перекисью, промыл фурациллином.  Обколол антибиотиками, засыпал в раны ксероформ. Наложил асептические повязки. Прибинтовал шины. Всё! Готово!

   Вернулся Слава. Вертолеты будут минут через сорок. Уже хорошо! Фельдшер и Рустам перенесли тяжелораненого в палатку. Вновь наладили ему подачу кислорода уже прибором КИ-3М. На операционный стол положили следующего. Рустаму теперь приходилось разрываться на две части: он и помогал в салоне, и проведывал тяжелораненого в палатке.

  Ситуация примерно похожая – тоже открытый  перелом обеих голеней, нет, правда, ранения в грудь. Тоже без сознания. Работали по той же схеме. Теперь вдвоём стало легче. Этого раненого также перенесли в палатку, второй кислородный прибор  пошёл в действие.

    Вновь раненый на операционном столе. Ноги целы, но ранен в грудь осколком, возможно, куском брони - очень большой размер раны. Вновь все противошоковые мероприятия провели, кислород. Окклюзионная повязка на рану в груди. И этот раненый занял место в палатке. Третий прибор КИ-3М использован. Хорошо, что взяли их пять штук. Правда, работы одного прибора хватает лишь на несколько минут - очень маленькие баллоны.

    Последний раненый был в сознании, рваная рана в области головы. Кости, вроде, целы. Рентген покажет. На операционном столе у него началась рвота. Всё ясно – есть сотрясение, а может и контузия. И этот раненый получил противошоковые мероприятия. Они уже заканчивали обработку раны, когда подъехал новый БТР, ярко освещая площадку перед Автоперевязочной фарами. Невский послал фельдшера встретить приехавших. Сам он закончил работу с раненым.

    Слава вернулся с незнакомым офицером с общевойсковыми эмблемами. Сопровождающий капитан был командиром четвёртой роты, привез ещё трех легкораненых и шесть погибших. Он помог перенести последнего тяжелораненого в палатку. Невский между тем снял перчатки, тем более что они порвались. Снял и мокрый от пота и крови белый халат. Ноги его дрожали, казалось, ещё немного и он упадет. Кое-как выпрыгнул из салона на землю.

    Под навесом уже раскладывали на носилках тела погибших. Легкораненые молча помогали.
 
   Вертолета всё не было. Прошло уже больше часа. Эти тяжелые все нуждаются в срочной операции. Невский прошёл в палатку. В свете фар бронетранспортера рассмотрел их лица. Вроде пока все без ухудшения. Но поджимает время – жгуты долго нельзя держать, иначе – неизбежная ампутация. Измерил по очереди давление и пульс. Не опустилось до критических отметок. Это хорошо!

   Вышел из палатки. Капитан ушёл в управление на доклад к комбригу. Спросили о сложившейся ситуации у раненых. Те лишь угрюмо махнули рукой.

   В этот момент застрекотали долгожданные винты МИ-8.  «Вертушка», не опускаясь полностью, зависла на небольшой высоте над землей. Быстро побежали к ней с первым раненым фельдшер и водитель. Невский понёс с одним легкораненым вторые носилки. Подбежали ещё офицеры из управления, помогли загрузить остальных. Легкораненые залезли в салон последними.

    Вертолет как-то сразу стремительно взмыл ввысь, развернулся и скрылся в ночи, лишь бортовые огоньки слабо поблескивали.

   -А убитых-то когда заберут? – обратился Невский к стоящему поблизости подполковнику из политотдела Бригады.- Я думал вторая «вертушка» тоже сядет.

- Она тоже с грузом 200. Ещё  раньше садилась у мечети. Теперь до утра придётся вам с ними побыть. Перенесите в палатку. Мёртвым ведь уже некуда спешить,- он молча пожал руку и ушёл. Ушли и другие офицеры.
 
    Вернулся капитан. Не проронив ни слова, он сел в БТР, помахал рукой и уехал. Стало сразу темно без света фар.

               
                10

     Не сговариваясь, врач и фельдшер направились к погибшим солдатам. Рустам включил фары машины. Надо было тела привести в порядок. На носилках лежали шесть исковерканных останков. У некоторых отсутствовали конечности, оторванные взрывами. Это было тяжёлое зрелище.

     Прежде всего, предстояло идентифицировать погибших. У каждого военнослужащего в Афганистане должен быть такой «смертный медальон». С офицерами проще – у всех были личные жетоны, которые носились на цепочке, на шее. У срочнослужащих с этой целью использовали пустую автоматную гильзу, в которую вкладывали записочки с личными данными, в том числе указывался адрес близких родственников. Перед выездом в боевые рейды проверяющие обращали и на это внимание, требуя показывать эти гильзы. Обычно хранились такие записи в кармашке «для часов».

   Они укладывали убитых на спину, руки размещали на груди (приходилось связывать их кусочками бинта), закрывали глаза (кое-кто ещё смотрел мертвым взором), закрывали рты (опять же приходилось и здесь прибегать к  кусочкам бинта, подвязывая). Переписывали в свете фонариков данные из  «медальонов», включая номера подразделений, адреса родных, возвращая эти гильзы затем на место:

    Копылов Андрей Александрович, 22 года. (Отрыв обеих ног - подрыв на мине).               
    Шляхман Борис Моисеевич, 20лет. (Погиб от пули в область живота).
    Серов  Кирилл Алексеевич, 21год. (Погиб от пули в голову- выстрел снайпера).

    Маврин Виталий Викторович, 20 лет.  ( Умер от большой кровопотери - осколочные ранения груди и живота). Сержант, санитарный инструктор. Оказывал помощь раненым, сам был ранен (со слов командира роты).

     Костриков Вадим Владимирович, 19 лет (Умер от попадания пули из ДШК в грудь с отрывом руки).
 
- Товарищ старший лейтенант, а этот, по-моему, живой!- раздался крик Табачникова.

     Невский даже вздрогнул. Настолько это было неожиданно. Быстро поднялся и поспешил к фельдшеру. Слава осматривал последнее тело на крайних носилках. Там лежал, вытянувшись во весь рост, худощавый солдат. При выгрузке погибших о нём сказали: «Прямое попадание в сердце. Снайпер подкараулил, когда  тот снял бронежилет. Хотел одеть на голое тело, по примеру «стариков», но не успел снять « хэбэшку». Жаль парня, хороший был солдат!»

- Это Данила Красножон, я его немного знал раньше, вместе были в «учебке».  Сразу его и не узнал.

-А почему ты решил, что он живой?- Невский склонился над телом, посветил своим фонариком.

- Я начал ему руки на груди складывать, уже собирался связать их бинтом, а у него пальцы пошевелились.

    Невский распахнул куртку « хэбэ»   на солдате – прямо  под левым соском зияло отверстие от пули, продолжала вытекать небольшая струйка крови.

- Ранение в область сердца, проникающее. – Старший лейтенант заглянул за спину парню.- Выходного отверстия нет. Значит,  пуля сидит там, может,  прямо в полости сердца. Оперировать надо немедленно, если он ещё жив. Но такую операцию мы с тобой не проведем, Слава, а вертолетов до утра не будет.

     Невский приложил  пальцы на сонную артерию, ощутил слабые  толчки:

-Точно, есть пульс! Сердце работает. Чудеса! – Он снял с шеи свой фонендоскоп, приставил чуть выше пулевого отверстия. Послушал. Ни звука! Как это понимать?! Сердце не работало.

      Совершенно сбитый с толку, Александр задумался, растерянно  поглядывая на фельдшера. Тот тоже выглядел озадаченным. Вдруг в голове промелькнула просто сумасшедшая мысль, словно кто-то шепнул её в ухо. Решил проверить. Приложил свои обе ладони под соски тяжелораненого. Тут же почувствовал биение сердца, но под своей левой ладонью?! Так и есть!! Это редчайший случай анатомического строения человека, когда сердце расположено в грудной полости в правой половине. Тут же прижал фонендоскоп – услышал отчетливые толчки. Есть! Сердце работает, пусть ослаблено, но работает.

     Невский крикнул Рустама, приказал  ему со Славой нести раненого в салон Автоперевязочной, а сам бросился туда первым. Включил свет в салоне (только бы не подвело освящение - уже горит в полнакала). Значит, есть шансы спасти ещё одну жизнь. Надо срочно провести реанимационные мероприятия. Скорей всего имеем дело с очередным пневмотораксом. Но эту дырку в груди можно закрыть уже проверенным способом.

    Пока помощники укладывали раненого на стол, Невский надел запасной белый халат, обработал руки йодом и спиртом. Ребята выглядели недоуменными, особенно Тураев – не понимал, зачем погибшего положили на этот стол. Не прекращая работать, Невский решил рассказать о своем «открытии».

    В процессе развития в теле матери человеческий зародыш претерпевает множество «превращений», происходят разные изменения. Одно из них – это поворот всех внутренних органов вокруг своей оси на сто восемьдесят градусов. Тогда  сердце и занимает привычное для нас положение слева, а аппендикс, соответственно, будет находиться справа. Но по разным причинам этот поворот может не произойти полностью или частично. Тогда сердце и оказывается на старом месте, т.е. справа, а червеобразный отросток (аппендикс) окажется слева. При неполном повороте возможны разные комбинации: сердце справа, аппендикс тоже справа; сердце слева, аппендикс тоже слева. Это очень редкие случаи в мире, возможно, один - на сотни тысяч человек, а может и на миллион. Некоторые врачи за все годы практики не сталкиваются с этим. Другим «везёт».

    Невский был из числа «везунчиков». Ещё на экзамене по пропедевтике внутренних  болезней   в конце третьего курса медицинского института ему пришлось столкнуться с таким «феноменом». Экзамен состоял из двух частей – сначала надо было «сдать больного», а затем только допускался студент до основной, теоретической части. Тянули билет, на котором была написана фамилия больного и его палата. И все.  Далее предстояло провести полное обследование по всем органам и системам, найти патологию, поставить предварительный диагноз. Этот экзамен боялись все. Ещё бы – можно легко «засыпаться», подсказать никто не может. Даже больным строго – настрого было запрещено подсказывать «бедным» студентам.

    Александру достался  пожилой мужчина, явно не настроенный на «задушевные» разговоры. Он отвечал скупо, односложно. Тяжело с таким работать. Сначала простучал, послушал его легкие. Тут никакой патологии вроде не было. Перешел к изучению работы сердца. Сразу прошиб холодный пот… Не мог ничего услышать фонендоскопом. Как же работает его сердце?! Или это так сильно приглушены  сердечные тоны. Посчитал пульс – семьдесят восемь ударов в минуту, в пределах нормы. Вдруг вспомнил, как на одной из лекций профессор советовала всегда начинать изучение работы сердца, прикладывая свои  ладони по обе стороны грудной клетки. Так и сделал. Сразу почувствовал толчки под ладонью, но справа. Так и есть! Об этом и говорила профессор – редко, но сердце бывает расположено с другой стороны. Сразу успокоился. Напрямую спросил у больного: « У вас сердце расположено справа?» Тот сразу заулыбался, охотно заговорил: «Ну, наконец-то, хоть один умный нашелся! Я прямо духом упал – уже две двойки девчушки  на мне «заработали», вчера и позавчера другие группы сдавали. Главное, не слышат ведь там сердце, а врут преподавателю, что всё в норме. А ты, молодец! Слушай дальше, чё учуешь?»

     Невский со знанием дела приступил к прослушиванию фонендоскопом. Услышал шумы, акцент второго тона на аорте и другие нарушения. Короче говоря, смог найти порок сердца. Сказал больному. Тот и вовсе обрадовался – в самую точку! Далее студент хотел ещё провести обследования органов живота, но больной  напрямую отсоветовал «терять время» - всё у него там в норме. Свою заслуженную пятерку Невский получил к огромной радости больного, который с восторгом расхваливал его перед преподавателем.

      Много позже пришлось столкнуться и с другой особенностью – расположение аппендицита слева. Будучи начинающим хирургом, Невский прибыл на должность ординатора хирургического отделения госпиталя в Печоре. На своем дежурстве осматривал солдата, привезенного с болями по всему животу. По его рассказу и по обследованию определил  аппендицит, но уже в осложненной форме – признаки перитонита. Начали операцию, но… На месте червеобразного отростка не оказалось. Испытал легкую панику. Вызвал начальника отделения, опытного хирурга. Тот тоже «помылся» и присоединился к операции. И тоже взмок. Нет не только аппендикса, но и всей слепой кишки тоже. Наконец, и он догадался перейти на общий наркоз (срочно вызвали анестезиолога), сделать нижнесрединный разрез и посмотреть с другой стороны. Нашли! Гангренозный, вот-вот готовый разорваться  червеобразный отросток. Удалили вовремя.  Операция закончилась успешно!

  «Вот такие чудеса могут случаться из-за индивидуальных особенностей анатомического строения человека!» - закончил старший лейтенант.

     Пока Невский рассказывал, фельдшер и водитель слушали буквально «разинув рот». Ничего подобного  они и не слышали. Слишком это было невероятно. Врач успел наложить прорезиненную упаковку от ППИ на рану, крепко прибинтовал её, закрыв рану в грудной клетке. Поставил внутривенную капельницу, сердечные средства, дыхательные аналептики, обезболивающее. Раненому начали подавать кислород через маску из большого баллона. Основные противошоковые мероприятия проведены.

-Представляете, как повезло этому парню! Ведь снайпер стрелял наверняка, но не знал об этой особенности расположения сердца. Теперь мы просто обязаны его спасти.

- А я посмотрел его данные.  У него день рождения тринадцатого августа,- прокашлявшись, впервые заговорил Табачников. – Двадцать лет исполняется.

- А сегодня какое?

- Уже ночь, наступило двенадцатое  число.

-Вот видите, ребята, теперь мы с вами тем более обязаны «расшибиться в лепешку», но сделать всё, чтобы Данила встретил свои двадцать лет! Значит, сна ночью уже не видать. Мне в первую очередь. Руслана мы отправим спать – водителю положено отдохнуть перед выездом (завтра мы ведь переезжаем на новое место). А ты, Слава, сделай мне укольчик, чтобы я не свалился с ног.

   Невский протянул пару ампул кофеина, снимая белый халат с  одного плеча. Фельдшер кивнул, поставил укол. Вскоре и, правда, стало легче, силы прибавились.   


                11

     Отправив водителя спать (никак не хотел, собирался помогать и дальше; пришлось применить командирский тон), врач и фельдшер уселись у головы раненого, наблюдали за капельницей.  Кислород пока прекратили подавать – много тоже вредно. Казалось, так по каплям в него и возвращается жизнь.
 
- Вы верите, что он будет жить?

- Хотелось бы, Слава. Мы с вами сделали всё, что в наших силах. Теперь всё зависит только от Данилы. Один мудрец сказал: «Всё будет так, как надо, даже если будет иначе». Всё во власти Всевышнего. А ты кем будешь работать после армии, ветеринаром?

- Да, товарищ старший лейтенант. Буду лечить лошадей, коров и прочую живность. С ними проще, чем с людьми.

-Не скажи. Они ведь не могут рассказать о своих «болячках», как люди. Слушай, обращайся ко мне по имени, ведь мы, Слава, почти ровесники. Договорились?

- Хорошо, Александр, но только наедине. Ещё не правильно поймут другие. Я очень люблю животных, в детстве всегда притаскивал домой бродячих кошек, собак. Птички в доме всегда жили. Животные честнее и порядочнее людей. Они не умеют врать, выкручиваться, притворяться. Если животное заболело, то это легко определить по признакам. И слов не надо никаких. Всегда любил читать книги о зверюшках разных. Вот вы, например, знаете, что тигру для того, чтобы выжить, надо съедать по восемь кг мяса в день, но он может за один присест съесть в пять раз больше - до сорока кг! Он съедает практически всё, разгрызает все кости, за исключением больших костей таза, а также оставляет желудок травоядных животных. Тигр видит лучше всех других животных, он различает цвета и видит в пять раз лучше человека.

- Ну, с тигром мы здесь в Афгане вряд ли встретимся. А вот «маленьких тигров» - кошек я люблю. Жить рядом с кошкой – это всё равно, что впустить в дом немного живой природы. Говорят, Бог создал кошку для того, чтобы человек, поглаживая её, ощущал себя рядом с тигром и удовлетворял свое самолюбие такой «смелостью». Так что в душе каждой кошки прячется спящий тигр. Каких ещё животных хорошо изучил?

- А вот крокодил, вопреки всеобщему мнению, очень мало ест! Легко переносит голод. Чтобы выжить взрослому крокодилу, ему надо съесть пищи вдвое меньше его собственного веса. И это за год! Лев, например, за год съедает примерно четырнадцать зебр (по триста кг!). А тому же крокодилу надо всего сто кг на год (это одна нога зебры).  Парадоксы! А ягуар – это единственный из кошачьих, кто убивает свою жертву ударом лапы по голове, а не перегрызает шею, как все остальные. «Ягуар» - переводится с индейского наречия, как «убивающий одним ударом».  Наконец, бамбуковый медведь легко может жевать даже металлические предметы. Каково, а? Вы тут Бога упомянули. Я вспомнил анекдот на эту тему, как раз в продолжение нашего разговора:

        -Две рыбки разговаривают: «Все у нас говорят, что, мол, Бога нет, Бога нет! А кто же   
         в нашем аквариуме регулярно воду меняет? Кто постоянно нас кормит?»

    Невский с удовольствием посмеялся.

 -Хорошо ты животных изучил. Молодец! А я люблю книги исторические читать. Вот, например, такая история. Во время русско-турецкой войны советник России из Швеции Янсен бежал к туркам и сообщил им самую страшную военную тайну: русские после обеда все ложатся спать. Турки напали после обеда и, конечно, победили. Вышел приказ – изменить устав, караул ставить круглосуточный. Ну, а нам с тобой всю ночь в таком карауле стоять,- глянул на часы.- Скоро три часа ночи.  Что бы тебе ещё рассказать?

    Раненый вдруг сделал глубокий вздох, зашевелился, пытаясь приподняться. Врач и фельдшер бросились к нему. Данила открыл глаза. Долго смотрел в потолок, «фокусировал» взгляд. Затем перевёл глаза на человека в белом халате. Губы его что-то прошептали. Очень тихо, не разобрать. Слава поднес ухо прямо к его губам.

-Пить просит!- Сам тут же бросился наливать воду в поильник с длинным носиком. Поднес ко рту. Раненый долго и с удовольствием пил.

     Вскоре он снова заговорил. Теперь уже можно было ясно разобрать слова:

- Я всё боялся, что вы, доктор, не догадаетесь, что моё сердце с другой стороны.- Невский и Табачников прямо замерли от таких слов.- Я ведь всё видел. Смотрел прямо сверху. Видел свое тело скрюченное,  видел, как вы убитых на носилках укладывали. Думаю, сейчас и меня так «упакуют», кричу вам, а вы не слышите. Уж, не знаю, как там пальцы смогли пошевелиться, заметил  это, Славка, молодец, узнал я тебя сразу.- Он опять глубоко вздохнул. Ненадолго замолчал. Слушатели по-прежнему  не могли произнести ни слова.

- Уже потом в этом салоне я смотрел на себя вот с этой лампы,- он показал взглядом на  светильник на потолке. Слышал, как доктор говорил о своем экзамене, об операции. А что сердце у меня неправильно расположено, то узнали только перед армией. Я ведь не болел никогда, у врачей не бывал. Да и откуда врачи в нашей глухой деревне под Костромой?- Он снова замолчал. Продолжил не скоро. Уже решили, что уснул. Но Данила снова открыл глаза.

- А ведь я видел тот свет… Сразу после попадания пули я стал куда-то улетать. Да, быстро так! Несусь к яркому свету. Боли нет никакой. Легко так и радостно мне. Это быстрее, чем на самолете, на котором в Афган везли, летел. Вдруг увидел лицо своей мамы, огромное, во всё небо. Она меня и просит, чтобы возвращался домой. Один я у неё остался. Батя мой погиб на лесозаготовках – для колхоза  деревья пилили артелью. Его и пришибло сосной. Три года как.  Тут я и стал обратно возвращаться, увидел себя на носилках лежащим. Дальше я уже сказывал.  А в свое тулово я обратно влез, не знаю как. Раз – и я уже не сверху смотрю. Доктор, я теперь буду жить?

- Будешь! Обязательно будешь. Вернёшься домой. - Невский говорил осипшим голосом. Никак не мог поверить в эти его слова.- А завтра ведь у тебя день рождения. Считай, что заново родился!

-Спасибо вам! Теперь век вас со Славкой буду вспоминать. Выходит, повезло мне, что сердце мое с другого бока. А я всё переживал. Мол, урод, какой.

- Теперь тебе надо поспать. А утром тебя на вертолете в госпиталь отправим. Всё будет хорошо. Считай, что тебе просто повезло, ведь будь твое сердце слева – не говорили бы мы сейчас.

   Данила кивнул удовлетворенно головой и закрыл глаза. Дыхание его было слабым. Решили снова дать подышать кислородом из баллона, на этот раз без маски, через трубочку у его носа (лейкопластырем укрепили). Раненый и, правда, вскоре уснул.

- Что ты об этом скажешь, Слава? Значит, существует эта самая душа, которая может свободно перемещаться,  есть и какой-то «тот свет»… Нас ведь учили  совсем другим понятиям. Мы выросли в атеистической стране. И вот такое услышать! Голова кругом!

- Я до сих пор не могу в себя прийти, Александр. Но ведь он всё нам правильно рассказал, даже про ваш экзамен. Чудеса. Век теперь это не забуду. Но не поверят, если рассказать?! Подумают, или врёт, или «свихнулся». Давайте я подежурю, а вы поспите.

- Нет, Слава, спи ты. Утром повезешь Данилу на вертолете, надо с капельницей везти, а  её тебе придется в руках держать. За одним попросишь в госпитале растворы, медикаменты. Я список напишу, что надо. Отвезешь и пустые приборы КИ-3М, может, новые с кислородом дадут. Потом вернешься с другим вертолетом. Договорились?

- Хорошо, Александр! Кстати, самый большой «соня» в мире – это медведь коала, что в Австралии живет. Он спит двадцать два  часа в сутки. А слон спит всего три часа в сутки.

- Ну, как коала тебе не придется спать, а вот, как слон, ещё сможешь. Иди!

   Табачников  вылез из машины.

                12

     Остатки ночи прошли относительно спокойно. Невский сделал ещё несколько уколов, поставил новый флакон на капельнице, давал дышать кислородом из баллона, дал попить раненому  три-четыре раза. Пришлось поставить и мочевыводящий катетер – к большой радости Данилы («нет сил терпеть больше!») и к своей радости тоже (значит, почки хорошо работают). В шесть утра уже полевой лагерь «бурлил», люди сновали туда - сюда. Появились и первые «ходоки» - в салон машины стали заглядывать офицеры и солдаты: всем хотелось взглянуть на «ожившего убитого». Невский подозревал в «утечке информации» своего водителя  –  шепнул-таки своим  землякам! Пришел и начальник политотдела Семидесятой Бригады, кратко пообщался с Данилой. Долго жал руку Невского. Его старший лейтенант и попросил срочно вызвать вертолет для эвакуации раненого и погибших. Подполковник поспешно ушел, пообещав.

      Проснулся фельдшер. Он выглядел вполне отдохнувшим, чего нельзя сказать о Невском – засыпал «на ходу». Слава сменил доктора у больного, отправив завтракать. Александр подчинился. Его мозг совершенно отказывался  самостоятельно «соображать», выполнял лишь прямые команды. Впрочем, горячий, густой и сладкий чай придал силы. Множество офицеров обращались к доктору по поводу спасённого, еле успевал отвечать. Не все верили в иное расположение сердца, считая это «глупой шуткой». Не хотелось никому ничего доказывать.

      Отправив завтракать своих подчиненных, Невский сел составлять список необходимых медикаментов, вписав,  и перевязочные средства, и носилки (своих запасов уже мало осталось).

     «Вертушки» прилетели уже в семь утра. Одна опустилась на посадочную площадку, другая пока кружила на высоте. Провожать раненого вышло много офицеров из управления Бригады. Даже сам командир Семидесятой Бригады, подполковник, пришел пожелать Даниле Красножону  выздоровления, пожал его слабую кисть. Кивнул головой Невскому в знак расположения.  Провожали  носилки до вертолёта    начальник политотдела и начальник штаба Семидесятой  Бригады, нести вызвались два капитана. Люди откровенно радовались – хоть одну жизнь удалось отвоевать у смерти. Слишком велики были потери в  первые дни боевой операции. На этом вертолёте кроме сопровождающего Славы (который был «привязан» капельницей к раненому - держал банку с раствором) вылетали ещё несколько офицеров по делам. Вертолёт взлетел. Второй опустился, туда загрузили тела погибших. Вскоре оба вертолета пропали из глаз. Невский мысленно сжал кулаки. Только бы удачно прооперировали парня!

     Выезд управления на новое место дислокации был назначен на девять утра. Времени было в обрез. Вместе с водителем разобрали палатку, сложили все свои «пожитки», приготовились к выезду. Невский уселся в кабине, прислонил голову к дверце и …Проснулся он уже на новом месте. Ничего не слышал и не видел несколько часов, спал «сном младенца». Три часа пролетели, как один миг. Рустам посмеивался. Рассказал о каком-то обстреле во время движения, о грохоте выстрелов, о криках. Доктор не слышал ничего. После сна можно было жить дальше. Теперь понятно, почему одной из изощренных видов пыток с древних времен по сей день, считается лишение человека сна. Это уж точно!

    На новом месте  всё повторилось. Опять установили с Рустамом палатку, сделали навес от солнца. Ожидание. Обед. Снова ожидание. Раненые пока не поступали.

     Вертолёт прилетел в шесть вечера.  Вернулся Слава. Сразу радостная новость – Данилу прооперировали, пулю из легкого достали. Всё сделали, как надо. Будет жить. Просили передать врачу благодарность за умелые действия с тяжелораненым. Говорят, вряд ли что-то ещё можно было сделать в полевых условиях.

- Одним словом, молодец, товарищ старший лейтенант!- радостно закончил Табачников. Он говорил громко, явно рассчитывая на других офицеров управления, что пришли встречать свой груз. Привез фельдшер и носилки, медикаменты и всё «по списку».

    Раненых в тот день так и не было.  За весь день Невский отоспался, даже позагорал на солнышке, успевая только поворачиваться на носилках, чтобы не обгореть. Настоящий курорт. Эх, ещё бы речку какую-нибудь рядом! Но, увы…

     В последующие дни приходилось ещё дважды переезжать на новое место. Привозили новых раненых, но к счастью, не тяжелых. Были и погибшие. Этот рейд оказался очень кровопролитным. По своим масштабам и по задумкам, да и по конечным результатам это была грандиозная боевая операция, стоившая жизни десяткам людей, покалечившая многие десятки человеческих судеб.



                13

   Обратно вернулись к вечеру шестнадцатого августа. После бани Невский уселся писать письмо домой. Не терпелось успокоить своих родных. Старательно склонившись над листком бумаги, он писал:

«…Когда ехали в рейд и обратно, то проезжали через Кандагар. Посмотрел этот город. Довольно-таки интересный, красивый город. Понаблюдал жизнь чужого народа, их обычаи. На улице очень много мужчин и детей, совсем  почти не видно женщин, а если и есть, то все в парандже ходят. Пока мы ехали, по краям дороги, прямо на земле сидели, как столбики, эти горожане. Сидят и смотрят. Интересно! Множество мелких магазинов, лавочек по краям дороги. В общем, интересно было. Город стоит в очень живописном месте, река рядом, буйная растительность, кругом горы. Почти райский уголок. Зато за городом – пустыня… В один из дней среди полной пустыни нашел цветочек, не знаю, как называется. Посылаю его вам, специально сорвал. А сколько всяких жителей пустыни встречал: и насекомых разных, и ящериц, и варанов. За эти дни так загорел, что стал ,как «головешка», хотя и до этого ходил чёрный, а тут совсем… Когда с рейда вернулся, даже все ребята это заметили. Когда возвращались обратно, то при въезде в часть, прямо на дороге, нас встречал оркестр. Так это было неожиданно, и даже растрогало. В общем, рейд прошел для меня нормально. Не волнуйтесь за меня… Сейчас стало на улице уже не так жарко, держится на отметке плюс пятьдесят только. А по вечерам даже прохладно, ночью – совсем хорошо! Скоро и здесь будет приличная температура, как у вас на Урале… Сегодня сообщили, что скоро опять намечается рейд. Может быть, придётся мне снова ехать. Посмотрим. Я уже здесь, как «ветеран», остальные хирурги после приехали, «молодые» ещё. Их нельзя посылать. Но вы не волнуйтесь за меня. Всё будет нормально!»


                Глава 6


                1

    Первого сентября было собрание. Новоиспечённых студентов разделили по группам.  Александр Невский  оказался в сто четвёртой, его товарищ Михаил Донцов – в сто четырнадцатой. К сожалению их разделили.  Как им объяснили, за основу брался иностранный язык,  а они были из разных  «лагерей» - «англичане» и «французы». Было очень жалко, они так сдружились за  время абитуриентства.  К тому же  у них была  встреча с Незнакомкой-Наташей. Товарищи почти одновременно вздохнули, вспомнив эту девушку.  Видимо, не поступила.  Так они решили между собой.

    Мишка пожал руку и ушёл к своей группе, Александр подошёл к  толпе ребят из своей.  Собрание уже заканчивалось, когда в Большую аудиторию вошла небольшая группа опоздавших.  Невский к своей великой радости  увидел девушку, которую мысленно так и называл «Наташа». Он несколько раз  отводил от неё взгляд, потом снова вглядывался в девушку. Не ошибся ли?  Нет, не ошибся. Это была она.

   Тут объявили начало регистрации учебных групп.  Чтобы студенты не «ходили табунами» по огромному залу, было предложено  сесть строго по своим порядковым номерам групп по соответствующим рядам.

    Группа сто один (женская) и сто два (мужская) должны были сесть на первый ряд, группа сто три (женская) и сто четыре (мужская) – на второй ряд и так далее.  Невский был вне себя от радости. Его Незнакомка подошла сюда же.  Но села на первый ряд.  «Ах, чёрт!» - подумал Александр.  От досады он даже стукнул кулаком по стулу, поймав удивлённый взгляд соседа.

    Но тут он услышал вопрос, который его просто окрылил: «Кто хочет поменяться группой сто четыре на сто два?» - спрашивал высокий крепкосложенный  парень, которому было далеко за двадцать. С рабфака, как  он пояснил, сдружился с человеком и вот их разделили.

   Невский  молниеносно ухватился за этот  шанс. Сегодня ему просто невероятным образом везло.  И вот он уже официально переведен в сто вторую группу, которая до четвёртого курса будет обучаться вместе с женской сто первой.

    Вряд ли кто-нибудь обратил на него внимание, вряд ли кто-нибудь представлял, как ликовал в душе этот парень.   «Ура!» - кричала каждая клеточка его тела.   Даже захотелось петь, но он ограничился  лишь громким кратким  выкриком – «Есть!!», после чего его новый сосед отшатнулся от него, как от  дикого зверя. 

     С трудом успокоившись,  Александр  стал внимательно разглядывать девушку, с которой теперь будет учиться  вместе, по крайней мере,  до четвёртого курса. А это много значит.   Все дни, что ожидал начала учёбы, он постоянно вспоминал эту красавицу, боялся, что больше никогда не увидит её.  Но чтобы учиться с ней в одной группе, не мог об этом даже мечтать. Слишком это было невероятным везением.

    После нескольких минут пристального рассматривании молодым человеком девушка заметила его.  Их взгляды встретились, несколько мгновений они смотрели  друг другу прямо в зрачки, словно задавали один и тот же  немой вопрос: «Кто ты? И кем ты будешь для меня?»

   Девушка опустила ресницы, снова быстро посмотрела на нахала, который слишком уж пристально смотрел на неё и отвела взгляд. Невский тоже решил больше не «таращиться» и отвернулся.  Теперь Александр не боялся, что потеряет  вновь эту красавицу, он успокоился.

    «Успею найти с ней общий язык, впереди еще столько будет времени», - решил он. Сейчас, внимательно разглядев девушку, Александр  смутно почувствовал, что она,  кажется,   старше его. Сам он только закончил школу, имел семнадцать лет за плечами. «Сколько же ей?» - этот вопрос назойливо метался в его голове. Наконец, он решил, что не больше восемнадцати.  А это такая пустяковая разница. Вот и классики утверждают, что в любом возрасте «женщина всегда «старше», «взрослее» мужчины, умнее и опытнее его». Этот довод подействовал. Окончательно успокоившись, он стал, наконец,  слушать, что говорил декан курса…

     Невский переложил автомат в другую руку и стал смотреть из окна Автоперевязочной на унылый пустынный пейзаж.  Выезд в этот рейд был совершенно неожиданным.  Но он и не стал отказываться от участия. Даже почувствовал интерес к таким выездам.
 
     Он решил продолжить сопоставление дат: сейчас и десять лет назад.  Даже понравилась ему эта затея.  Теперь он носил студенческий дневник  с собой, буквально ежедневно открывал и читал торопливые строчки. Иногда записи были излишне подробными, иногда только пара-тройка слов. Но и этого было достаточно, чтобы оживить в голове воспоминания. И картина студенческой   жизни приобретала краски и полутона. 


                2

           Вечером первого сентября  первокурсникам предстояло выехать на уборку урожая в колхозы.  Свердловский мединститут направлял рабочие руки в Красноуфимский район.   Александр старался  не терять свою Незнакомку из вида. Но в поезде он её не видел,  даже пришёл в беспокойство. Через шесть часов «трудовой десант» высадился на вокзале  районного города. «Вон она», - сам себе сказал Невский,   приветливо улыбнувшись заспанной девушке, выходящей из соседнего вагона.
   
   Дальше предстояло ехать на  автобусах. Первые четыре группы лечебного факультета направлялись в деревеньку под названием Сажино.  Кое-кто уже шутил, что скоро и мы будем все с ног до головы в саже…

   Александр по-прежнему    именовал девушку придуманным именем. Так и не удавалось пока узнать настоящее имя.  «Наташа» была одета в болоньевую  курточку бордового цвета,  в чёрное трико,  в резиновые полусапожки. Голову её покрывал темный платочек.  В таком наряде она  казалась  Невскому  совершенно простой, а потому  такой близкой и родной, словно он знал её ещё со школьного времени, лет так пять.

     Первую ночь всю большую группу студентов разместили в управлении колхоза.  Спасли вповалку во всех комнатах и коридорах, подложив под головы свои рюкзаки и сумки.  Весь следующий день размещали по  домам местных жителей. Невский и ещё  человек пять ребят разместились  на постой  в крайнем к полю доме. Хозяин – угрюмый мужчина с прокуренными жёлтыми зубами был не в восторге от таких постояльцев. Он каждый вечер напивался с дружками и орал, что разгонит всех этих студентов, его утаскивала спать жена, худенькая женщина, потом она непременно извинялась перед ребятами. На следующий вечер всё повторялось…

        Решив все вопросы с размещением, перешли к комплектованию рабочих бригад.  Принцип был добровольный. Тут Александр совершил ошибку – записался  во вторую бригаду, а девушка оказалась в первой.  Меняться никто категорически не захотел.  Пришлось остаться во второй.  Невский решил, что это не так важно – он сможет  видеть «Наташу» каждый день, а это главное.

     Всё оказалось иначе – работали в разных местах, обедали в разное время, даже начинали и заканчивали не одновременно. А главное препятствие – между бригадами установился дух соперничества, порой даже  откровенной вражды.  Особенно напряжёнными были отношения именно между первой и второй бригадой из четырёх имеющихся.
 
    «Грызлись» из-за границ участков, воровали друг у друга пустые мешки под картофель,  наиболее непримиримые даже пускали в ход кулаки.  В такой ситуации,  о чём могут говорить люди из враждующих бригад?
 
     Невский был в отчаянии. Он пытался положить конец этим глупым «войнам», а его обвинили в пособничестве «врагам».

     Примерно через неделю работ Невский узнал, что фамилия девушки Лукина, а зовут её не Наташа, а Маша.   Вначале молодой человек даже расстроился из-за имени. Он привык к придуманному имени и не хотел иного. Конечно, это было глупо.  Через день-другой Александр уже  не имел ничего против настоящего имени. Напротив, оно ему понравилось, а спустя время он вообще считал это имя лучшим на свете.

    Рабочие дни потянулись вереницей.  Уставали так, что не хотелось ничего делать после работы – только бы дотянуть до подушки.  Невский всё откладывал и откладывал день знакомства с девушкой, все придуманные способы казались ему глупыми и смешными.

    Не зря всё-таки древние говорили, что «промедление смерти подобно»…  Естественно, речь не шла в его случае о смерти. Но…  Машу  везде стал сопровождать высоченный, под два метра,  парень из первой бригады. Они рядышком «бок о бок» работали на поле,  вместе шли в колхозную столовую. Парень говорил непрерывно, а девушка часто заразительно смеялась.
 
    Между студентами пополз слушок, что Костя (так звали паренька) «ухлёстывает», а Мария  ничего не имеет против.   Более того, парень уже  имел серьезные виды на девушку и  ревностно оберегал её от прочих кавалеров. Даже доходило до потасовок. Только по приблизительным прикидкам Невского,  Константин дал «от ворот поворот»  не менее пяти наглецам, попытавшимся приблизиться к красавице на «близкое расстояние».
 
   Было, от чего прийти в уныние. Нет, Невский не боялся высокого парня. Он  со школы имел разряд по самбо, а, значит, легко мог «сложить пополам» худого Костю.  Несмотря на высокий рост,  парень отличался крайней худобой. Он словно вышел из  ворот концлагеря.  Правда, аппетит он имел «зверский» - это Александр  отметил в столовой. В таких случаях говорят, «не в коня корм».

    Дело было в другом. Ему стало казаться, что эти двое молодых людей нашли друг друга. Уж слишком заразительно смеялась Маша, уж слишком счастливо смотрел на неё  Константин.
 
   Невский считал, что в таких случаях, как нормальный мужчина, «третий лишний» должен уйти. Увы, этим лишним он видел себя.   «Неужели я потерял Марию навсегда?»- этот вопрос он задавал себе снова и снова, незаметно наблюдая за смеющейся парочкой.  В их отношениях, казалось, наступило удивительное единодушие.

    В конце сентября рабочие  бригады распались – всех перебросили  на новое большое поле турнепса.  Теперь все студенты работали одной большой группой.  Случалось, что Невскому  приходилось  работать в паре с Машей: он вытаскивал созревшие овощи и сносил их в кучу, а Маша большим ножом отрезала ботву, складывая  турнепс в контейнер.  Таких «рабочих пар» по полю было огромное множество.  Бывало, Саша с Машей оказывались на большом удалении от всех остальных.  Конечно, теперь и она знала о его существовании, звала по имени. И вообще вела  себя с ним вполне дружелюбно.  А Невский в такие моменты был в ударе – весёлые истории из его жизни,  реальные и придуманные,  так и сыпались, как из дырявого мешка. Он сам не узнавал себя. А Маша так же, как с Костей,  весело и заразительно смеялась, смешно всплёскивая руками.

    Конечно, Константину это не нравилось. Он частенько под надуманным предлогам подходил к ним, слушал, вставлял свои реплики, но  затем, не говоря Невскому ничего, уходил.
 
    Невский говорил о многом, но о своих чувствах к девушке не проронил ни слова. Зачем вмешиваться в  их отношения  с Костей?  Уж так он был воспитан с детства – никогда не совершать низких поступков.  А здесь, он считал именно так, будет большой подлостью воспользоваться случайным моментом и  разрушить хрупкую симпатию между  этими молодыми людьми.

    Александр  по крупинкам собирал сведения о Маше. Через несколько дней он уже знал многое.  Мама Марии,  Лариса Григорьевна, учитель химии и биологии, отец, Виктор Михайлович, полковник ПВО. Родители живут в Елани, где расквартирована учебная дивизия.  Маша, кажется,  единственная дочь в семье, тут Невский не был уверен, ибо она говорила и о брате, может быть, речь шла о двоюродном.  Пару месяцев назад ей исполнилось восемнадцать. После окончания школы она год проработала, только в этом году удалось поступить в ВУЗ.

    Чем больше он общался с девушкой, тем больше убеждался в её  скромности, порядочности и простоте. В ней не было тех черт, которых он ненавидел – заносчивость, чванство, пренебрежение к людям. И уж, конечно, у неё не было никакой «звёздности».  Невский с радостью обнаруживал, что она относится к людям, которых все любят или просто уважают. Разумеется, не последнюю роль в этом играла её природная красота. Даже здесь на поле, по колено в грязи, она оставалась  красавицей. Вот уж точно подмечено – «красоту ничем не испортить».

   Как он расценивал свои чувства к ней?  Даже себе он  упорно не хотел сознаться, что эта девушка давно ему не безразлична. Теперь, когда часто работал с ней рядом, он мог сколько угодно долго смотреть на неё, даже не просто смотреть, а любоваться. И его сердце стучало всё чаще и всё радостнее.  Как девушка относилась к нему?  Очень даже нормально. Она сама много расспрашивала  о его жизни, о его доме, о его увлечениях и привычках. Было ли это заинтересованностью или просто делалось из вежливости?  Невский уверял себя, что не надо придавать этим разговорам большого значения…

    Месяц пролетел. Работы на колхозных полях закончились.  Пора было возвращаться в Свердловск. В последний день месяца погрузились в поезд.  В вагоне Маша сидела рядом с Костей, который, как и прежде, непрерывно что-то рассказывал.  Похоже, он был большим мастером вести разговоры.

    Занятия в институте начинались с четвёртого октября, поэтому иногородние студенты разъехались по домам. Уехал в Алапаевск и Александр Невский.

   

                3

     Начались учебные будни. Первый день прошёл  в радостном возбуждении.  Успели привыкнуть друг к другу, вспоминали дни на колхозных полях, шутили, смеялись.  Александр с особым удовольствием  смотрел на Марию.  Он радовался самой возможности видеть её.

    Учёба постепенно подчиняла себе всех, отнимала всё время.   Шутить с первокурсниками никто не собирался. За невыученный материал  безжалостно ставили двойки. А вскоре кое над кем нависла угроза отчисления.  Приходилось впрягаться в полную силу. Тяжело было всем. Особенно много сил отнимала анатомия. Это сколько же у человека костей, связок и мышц, не говоря уже про остальные органы! Неужели всё это человек может выучить  да ещё на латинском языке?!

   Мария очень серьёзно отнеслась к учёбе, быстро выдвинулась в число лучших в группе.  Ни о каких прогулках-свиданиях  не могло быть и речи. Учёба и ещё раз учёба.  Константин, по крайней мере, на занятиях и в перерывах постоянно старался быть рядом с Машей.
 
    В такие минуты Невский с грустью смотрел на девушку. Но в глубине души он чувствовал, что отношения Марии и Константина становятся всё напряжённее.  Мария явно начала его избегать.  А  через пару недель с начала учёбы они поссорились. Это стало всем понятно и без слов:  Костя совсем не подходил к девушке, а она его не замечала.  Однако через несколько дней всё вернулось на прежний уровень. «Значит, помирились», - отметил про себя Невский.

     Между тем на лице Кости Диброва появилась растерянность, даже какая-то неуверенность при общении с девушкой.  Похоже, он  явно её терял.  В течение двух учебных месяцев  молодые люди ссорились часто, при этом по несколько дней вообще не разговаривали.  Каждый раз в группе «судачили»: «Опять наш Костик в ауте…»

     Невский уже знал от девчонок, её подружек, с которыми у него установились хорошие отношения, что Маша  упорно  отказывается от встреч с Костей вне стен института,  отвергает все его приглашения в кино и театр, на концерты и в музеи. Очень редко разрешает парню просто проводить себя до дому.

     Однажды Невский случайно стал свидетелем их разговора: Костя приглашал  Машу на вечер в  дискотеку в один из модных новых клубов. В  ответ он получил  отказ, причем сказано это было в грубой форме с нескрываемым раздражением.  На миг Александру даже стало жалко парня.

      Его личные отношения с девушкой оставались хорошими, даже дружескими.  Они часто и подолгу разговаривали в перерывах между занятиями.  Однажды девушка подошла и стала внимательно рассматривать значок на его пиджаке. Это был портрет одного из мировых рок-музыкантов, которым Невский страшно гордился – такого не было ни у кого в институте (он и ему достался случайно – выменял на коллекцию марок).
 
    Впервые Александр так близко видел лицо Маши,  даже ощущал её дыхание. Совсем близко от себя он видел по-детски вздёрнутую нижнюю губку Марии и чувствовал непреодолимое желание прикоснуться к этим губам, похожим на только что распустившийся розовый бутон, хотя бы дотронуться до них кончиком мизинца. Прижаться лицом к её щеке, погрузить пальцы в её волосы, провести рукой от затылка к темени по этим медно-рыжим волосам. В этот миг его сердце готово было вырваться из груди. Казалось, девушка тоже слышит этот стук.

    А Мария уже отступила на шаг и начала новую тему разговора.  Невский вышел из «ступора», перевёл дух, а потом снял значок и подарил его девушке.  Маша не ожидала такого поворота, она явно была смущена. А это так мало вязалось с её ослепительной внешностью. Видя её смущение, Александр сам смутился ещё больше. Он покраснел до корней волос, как иной раз краснеешь без причины, просто когда попадаешь в дурацкое положение.  Так они и стояли  напротив друг друга всё больше и больше краснея.  Маша первая овладела собой, поблагодарила, попросила  помочь нацепить значок, а уже через минуту она была  среди подруг и весело хвасталась подарком.
 
     Это событие  не выходило из головы  парня весь день, а потом он часто вспоминал его. Хотелось снова оказаться в такой близости к девушке, вновь вдыхать аромат её духов, ощущать её дыхание…


                4

   Незаметно подошёл Новый год.  Решили встречать его своей учебной  группой на станции Хрустальная, что в часе езды на электричке от областного центра.  Там находилась дача родителей одной из девушек группы.

    Староста группы опрашивал всех – поехать решили многие. Конечно, Невский поедет – ведь Маша тоже будет там.
 
    В декабре незаметно для себя  Александр сдружился с Костей Дибровым.  Что их сблизило? Они питали друг к другу уважение, даже симпатии. Невскому нравился этот умный, ироничный, острый на язычок парень. Он был на два года старше, имел уже кое-какой жизненный опыт – успел поработать до института на заводе.

    Утром тридцать первого декабря Александр пришёл к  Константину домой – тот попросил помочь  донести  до вокзала продукты, вино.  Жил Невский  неподалёку – он снимал с двумя товарищами  жильё  (все три постояльца были Александрами, поэтому хозяйка частного домика – старенькая бабушка -  звала их строго по их родным городам: Ревдинский, Ирбитский, Алапаевский).

    Друзья быстро упаковали  всё в два рюкзака и две сумки,  отправились на остановку троллейбуса. Здесь, на Посадской,   Костя договорился встретиться  в одиннадцать часов с Марией.   Прошло минут пятнадцать, а её всё не было.  Дибров сильно волновался. Он курил одну за другой, нервно расхаживал  вокруг остановочного комплекса, через каждую минуту смотрел на часы.  Волновался и Невский, но по другой причине – впервые он едет с девушкой на отдых. А то, что вечер будет хорошим, он не сомневался ни на миг. Ведь это же Новый год – любимый праздник!

     «И вот так всегда – опаздывает, - как-то уж очень тоскливо выдавил Константин. -  Ещё и опоздаем  по её милости».

    Вдалеке показалась  знакомая девичья фигурка.  Девушка раскраснелась, даже запыхалась от бега, но от этого она показалась ещё красивее Невскому – глаза блестят, губы полуоткрыты, прядь волос выбилась из-под зимней шапки.  Мария с радостью (так ему показалось или хотелось в это верить) посмотрела  на Александра, едва кивнула Константину.
 
    Они через минуту сели в подкативший троллейбус и поехали на вокзал.  Их уже ждали – вся группа давно собралась.  Около часа ехали на электричке,  затем ещё часа полтора шли по лесной заснеженной дороге.  Наконец, показалась дача – конечная точка их маршрута.  То и дело слышались восторженные выкрики – место всем понравилось: чистый белый снег, густой лес, прозрачный воздух, которым хочется дышать полной грудью.

     Девчата взялись готовить новогодние блюда – резали овощи, колбасу, хлеб. Парни растопили печь, открывали банки с консервами. Почти всем нашлось занятие. Но   кое-кто откровенно «сачковал», прогуливаясь по лесу вокруг дачи.

      К семи часам стол был накрыт.  Парни и девчата рассаживались за столом в соответствии со своими симпатиями.  Костя, конечно, сел рядом с Марией. Невский оказался  прямо напротив неё через стол.

       Перво-наперво решили проводить старый год.  За первым тостом последовал второй-третий. За столом царило веселье, каждый старался высказаться, пытаясь перекричать соседа.

    Появился Дед Мороз,  он раздавал каждому подарок, требуя взамен стих или песенку.  Новогодняя  ёлка  была весомым дополнением празднику -  новогодние игрушки  переливались всеми цветами радуги от пульсирующих электрических гирлянд.
 
     Прямо напротив себя Александр видел счастливые глаза Машеньки, слышал её смех. Она целиком отдалась атмосфере праздника. Невский тоже был счастлив. Нет-нет, да вспоминал он, как впервые увидел девушку летним днем. Даже не мог мечтать, что  будет сидеть с ней за одним столом.

     Лишь лицо Кости было напряжённым. Он словно прислушивался к чему-то, изредка бросая быстрые взгляды на красавицу-соседку. Создавалось впечатление, что он чувствует себя здесь лишним. Может быть потому, что Маша не обращала на него внимания.  Воровато посмотрев по сторонам, Константин неловко обнял девушку за плечи, но она тут же резким движением стряхнула его руку.
 
    Между тем веселье  за столом  разгоралось. Постоянно слышался смех,  шум стоял невообразимый.  Решили начать танцевать.

   Первые два танца Костя танцевал с Машей.  Александр внимательно наблюдал за этой парой.  Мария была значительно ниже Константина, даже не доставала до его плеча. Он, естественно, не мог в этот момент видеть её лица, чувствовать её дыхания. Судя по всему, и она была не в восторге от такой ситуации – всё, что она могла видеть – это его середину груди.

    Александр вышел на морозный воздух, стал вдыхать его с удовольствием, подставляя лицо ветру.  Музыка  прервалась. Хлопнула дверь. Это Костя вышел покурить.  Они перебросились ничего не значащими фразами.
 
   Сделав  последний глубокий вдох, Невский вошел в дом.  Опять играла музыка.  Кругом кружились пары.  В уголке комнаты, почти вжавшись в кресло,   одиноко сидела Маша.  Александр подошёл к ней. Девушка подняла глаза. Показалось, что она ждала именно его. Радость вспыхнула на её лице.

     Саша не произнёс ни одного слова, он просто наклонил голову и по-гусарски щёлкнул каблуками.  Маша поднялась и вышла в танцующий круг, через мгновение её руки покоились на его плечах. Девушка была лишь на полголовы ниже, поэтому её лицо было видно  партнеру отчётливо.


                Глава 7

                1

        Ему показалось, что попал в сказку. И теперь эти волшебные звуки музыки  очаровали парня.  В этот момент он не видел никого вокруг, кроме Машеньки. Он страстно хотел, чтобы так и было всегда – он и она одни.

       Это был первый танец с красавицей. Александр   нежно прижимал девушку к своей груди, ему казалось, что он ощущает стук её сердца, и теперь их сердца стучат в унисон. Чтобы она не усомнилась в этом, он осторожно взял её ладонь и прижал к своему сердцу.
      
   В нескольких сантиметрах от себя он видел лицо  Маши.  Лицо её отличалось удивительной живостью – глаза то искрились озорным, мгновенно вспыхивающим задорным юмором, то вдруг становились мечтательно-мягкими. И Саша  заглядывал в эти красивые глаза в окружении трепещущих ресниц.

    Никогда до сих пор не видел  он таких глаз – в них словно отражалось сияние всех подзвёздных и надзвёздных миров.  Какие они необыкновенные! Скорее продолговатые, чем круглые. Но и не совсем продолговатые. Глаза такой формы, как если бы художник, не отрывая от бумаги перо, начертил несколько квадратов и все углы их заключил в один круг. Длинные ресницы затеняли глаза девушки, отчего они казались бездонными. Полуоткрытые губы словно замерли в немом вопросе. Что спрашивала она?  Сейчас это казалось неважным.

       Молодой человек уловил тонкий и такой восхитительный запах её духов,  он уткнул лицо в её длинные пушистые волосы, восхищаясь этим тонким ароматом, исходившим от  них.  Не удержался, несколько волосков просто ухватил своими губами, целуя и лаская их языком.
 
    Невольно вспомнился день, когда увидел девушку, тогда еще Незнакомку. Разве мог он тогда мечтать о таком вечере, об этом танце с ней. Захотелось, чтобы сейчас его увидел Мишка, добрый друг, с которым они и  «нашли» эту красавицу. Александр даже улыбнулся, представив с какой завистью Михаил смотрел бы сейчас на них.

   Сейчас не было счастливее человека на земле, чем Александр Невский.  В этом он был уверен. А ещё он понял, что  любит Марию.   Именно так – любит, а не восхищается её красотой, как многие,  сейчас он признался  в этом уже самому себе. Он влюбился. Сразу, с первого взгляда, ещё в тот летний день.  Впервые в жизни он влюбился, и это было похоже на потоп, на пожар, на землетрясение.

    Что-то неведомое, странное поднялось  у него в груди и так забродило вместе с кровью, что он стал ощущать внутри каждый, даже самый маленький нерв. Он прижимал девушку к своей груди, отдавшись во власть ожидания,  прислушиваясь к своему сердцу. А фактически всё было просто. Он  любит её.

   Он любит Машу так, как никто на земле никогда не любил и уж точно не полюбит.  От этих мыслей девушка стала ему дороже и родней.  Александр ещё крепче обнял Марию,  словно собирался её раздавить в объятиях. Но девушка  стерпела этот душевный порыв, лишь бросила быстрый взгляд ему в лицо.
 
    У него еле-еле хватило сил дотанцевать этот танец – он был сражён своим «открытием».  Музыка уносила его мысли в совершенно другую область. Ему казалось, что она выражает только его сердечное томление и любовь  к дорогой ему девушке, его счастье, что, наконец, он  нашёл подругу и тревожная грусть, что он может потерять её.
 
    Музыка закончилась.  Они не сразу  «разъединились», стояли в кругу одинокой парой ещё целую  минуту, не меньше.   Наконец Маша тряхнула волосами и осторожно высвободилась из объятий. Невский взял её за талию и подвёл к группе подруг, многие из которых смотрели на них широко раскрытыми глазами. Но Невскому было уже всё равно. Пусть все видят, пусть судачат и «перемывают косточки».
 
    Между тем поставили новую пластинку. Зазвучала быстрая,  зажигательная музыка.  Модный танец шейк лихо отплясывали всем  скопом.   Александр не сводил глаз с Маши,  которая, как ему казалось (в этом он ничуть не сомневался), танцевала лучше всех, красивее всех, элегантнее всех. Да и вообще она в его глазах была, несомненно,  Королевой вечера!

    Она танцевала с увлечением, со страстью, теряя голову от радости, не думая ни о чём, упиваясь триумфом своей красоты, фимиамом успеха, окутанная, словно облаком счастья, всем этим поклонением, всеми желаниями, пробуждёнными ею, торжествуя полную победу, всегда сладостную для женского сердца.

   Потом он танцевал с Машенькой все медленные танцы подряд, боялся упустить её. Он даже не мог помыслить, чтобы девушка  прижималась в танце к кому-нибудь другому, а не к нему.  Видимо, это заметили и остальные парни, которые даже не пытались пригласить Машу пока Александр выходил покурить на улицу.
 
    Конечно, заметил такое «нахальство» и Константин, который долгое время где-то отсутствовал, а потом снова объявился.  Ему это очень не нравилось –  читалось на его лице, но он молчал и лишь чаще и чаще опрокидывал одну рюмку за другой, пьянея прямо на глазах.
 
    В один из больших перерывов Саша и Маша сидели на подоконнике, и он кормил её конфетами,  вкладывая их в рот,  и каждый раз произнося: «За маму, за папу, за  кошку и за собаку».  Мария смеялась, озорно поглядывая на него.  О чем они говорили при этом – это даже не важно. Это был просто обычный «трёп». Бывают минуты, когда слова теряют свой изначальный смысл и обращаются просто в музыку.

    Незаметно подошла полночь. Новый 1973-й год!  Разлили шампанское по фужерам. Радостно прокричали троекратное «Ура!».  Александр обошёл стол и  с бокалом приблизился к Марии. Они чокнулись, пожелав друг другу нового счастья.  В глазах девушки он прочитал (или захотел прочитать) радость и нежность.  Широко раскрытые, они блестели  «звёздочками» от ёлочных гирлянд, в этих красивых глазах ярко  горел таинственный огонь.

   «Маша, я люблю тебя», - произнёс Саша. Но она его не слышала, ведь он сказал это мысленно.  Сейчас он уже не боялся этого слова, напротив,  повторял его снова и снова до бесконечности, глядя ей в лицо. И пусть пока это было только безмолвное признание в любви к девушке среди  шумной толпы  товарищей по учёбе. Он был уверен, что однажды скажет любимой наедине эти чудесные слова.
 
   Что думала в этот момент Мария, что творилось в этой прелестной растрёпанной головке, никто не знал.  Но всё равно, Александр был счастлив. Этот  новогодний вечер он будет вспоминать всю жизнь…

    Вот и сегодня, на далёкой земле Афганистана,  он с радостью возвращается мыслями в ту праздничную ночь.  Здесь  же Новый 1983-й год ему пришлось встречать иначе. Сколько же «воды утекло» с тех пор, сколько событий и поворотов в его судьбе  случилось с того новогоднего студенческого вечера! Невский даже тряхнул головой, прогоняя всплывающие воспоминания прошедших лет: «Не сейчас. Потом. Сейчас я буду только об одном думать – о Машеньке»…
   

                2
   
    Новогодний вечер продолжался.  Много танцевали, пили, смеялись, пели песни под гитару и баян – много талантов оказалось в их группе.  Угомонились только под утро.  Все девчата перешли спать на «женскую половину» - им досталась большая комната, а парни легли вповалку в других подходящих местах дачи.
 
    Поднялись только часам к десяти.  Перекусили на скорую руку. Привели в порядок дачу, ликвидировав «следы пребывания»…  Пора было возвращаться. Всё когда-то кончается. Вот и эта чудесная новогодняя ночь  пролетела, оставив в душе ощущение радости и чистоты.
 
    Путь на станцию проделали быстро – большую часть дороги бежали, боясь опоздать на электричку.  Правда,  успевали при этом забрасывать друг друга снежками и валять в чистых белых сугробах.  Смех не прекращался  ни на минуту.  Новогодний праздник удался, это отмечали все. А ещё планировали, что непременно соберутся этой же компанией через год.
 
    В электричке Маша дремала, положив голову на плечо  Кости.  Он был, конечно, счастлив.  Постоянно бросал  взгляд на Невского, словно предлагал ему удостовериться в этом: она осталась с ним, а не с Александром. 

        Вот и провожать девушку  с вокзала до дому поехал Дибров, а не Невский (она сама так решила).  Александр даже растерялся. Неужели всё, что было в эту новогоднюю ночь не в счёт?! А может быть, Мария и не ссорилась с Константином?  Может быть это всё Александру приснилось в ночь под Новый год: и танцы, и разговоры, и смех, и эти шоколадные конфеты, что он предлагал девушке из большой праздничной коробки?

     Подходя к своему съёмному жилью, Невский твёрдо решил, что не будет мешать отношениям Кости и Маши.  Он подумал, что девушка счастлива с тем парнем.  «Значит,  Саша, ты должен отойти в сторону, тем более  что Константин стал твоим другом», - мысленно приказал  себе Александр.

    Весь остаток дня молодой человек проспал.  Вечером приехали его товарищи по жилью. Втроём они отметили наступление Нового года, рассказали, кто,  как и где встречал этот праздник. Александр из Ирбита учился в сто восьмой группе, он ездил к родителям. Александр из Ревды хоть и учился с Невским в одной группе, но не захотел поехать с одногруппниками на дачу – у него была своя девушка со  школы, к ней он и умчался на праздник.

   Три Александра давно привыкли, что  хозяйка дома зовёт их строго по городам, из которых приехали.  Например, заглянув в комнату, она могла спросить: «А где это  так поздно шляется  Ирбитский? Вот закрою дверь на засов и не пущу его, пусть ночует на улице. И скажите ему, что он один не заплатил мне за этот месяц». Так что и между собой парни стали в шутку  звать друг друга также.
 
    Ревдинский Александр  очень хорошо рисовал. Мог в считанные минуты изобразить любого человека.  Это был крепкий, могучий парень с кулаками молотобойца-кузнеца. Несмотря на свою громадную фигуру в нём жил тихий и скромный парень, про таких говорят, что «мухи не обидит». Ещё его отличительной особенностью была безграничная доброта и отзывчивость. Он не мог отказать, если его о чём-то просят. Этим и злоупотребляли в группе, делая его «вечным дежурным» по классу или  вечным носильщиком тяжёлых шкафов и прочей мебели на всех кафедрах, где учились в этот момент. Как только обращались с просьбой помочь в этом нелёгком деле – староста сейчас же отправлял туда Сашу  Лагутина.
 
   К Саше Лагутину однажды ещё в начале учёбы и обратился Александр Невский с  глубоко личной просьбой. Услышав её, Ревдинский даже крякнул, потом почесал в затылке и кивнул: «Сделаю». Через несколько дней он передал Невскому свой труд. Это был карандашный портрет Марии Лукиной.
 
   Как он смог это сделать, оставалось загадкой, ведь не было под руками даже фотографии девушки. Видимо, он наблюдал за ней на занятиях, делал наброски, а потом  создал этот рисунок на листе из альбома для рисования.  Сходство было просто потрясающим.  Теперь этот портрет  уже несколько месяцев висел над кроватью Невского. Каждый вечер, ложась спать, Александр смотрел  на девушку, мысленно с ней беседовал. А по утрам ей первой всегда желал доброго утра.

    Ночью Невский не мог уснуть. Всё прокручивал и прокручивал в голове новогодний вечер,  его разговоры с девушкой пытался воссоздать снова и снова.  Под утро, когда товарищи ещё спали, Александр снял портрет Маши со стены и сжёг его в печке. Он долго сидел у открытой дверцы,  наблюдая, как исчезает  образ девушки, превращаясь в чёрное «ничто»,  как это ничто постепенно рассыпается в мелкую пыль.
 
    «Вот и всё, - произнёс Невский, глубоко вздохнув. – Пусть Мария будет счастлива с Костей»… Сам он в этот момент  был счастлив: впервые в жизни он пережил любовь сильную, как ненависть.


                3

     На другой день, второго января, Невский   был чернее тучи. Не спал всю ночь, не хотелось ничего  делать, тем более идти на учёбу.  Кое-как его уговорил Саша Ревдинский.
   
     Первый, кого увидел Александр войдя в учебный класс, была Мария Лукина.   Она приветливо помахала рукой, тут же подбежала к нему, забросав несколькими вопросами сразу: «как вчера добрался домой?», «а что делал весь вечер?», «понравился новогодний праздник?», «правда, было здорово?», «а ты поедешь на следующий год?»

    Невский даже опешил, явно не ожидая такого внимания.  К ним подошёл Костя Дибров. Поздоровался с другом за руку.   Стали вспоминать новогодний вечер вместе. Глаза девушки смотрели на  Сашу внимательно, словно изучали его заново.  Константин неловко переминался с ноги на ногу,  похоже, он чувствовал себя в этом положении неловко.

    Взглянув на Марию несколько раз, Александр  понял, что поторопился вычеркнуть девушку, поспешил вырвать её из сердца, тем более что сердце так сильно ныло  все эти часы после расставания,  а теперь забилось быстрее и увереннее.   «Она не любит Костю»,- поставил он окончательный «диагноз».

     Это было второго января, а пятого января (опять пятое – эта цифра, похоже, становилась для Невского счастливой, ведь именно пятого августа он увидел девушку впервые) произошло ещё одно знАковое событие, о котором часто молодой человек вспоминал.  Сам Александр об этом дне записал в своём дневнике:

«Во второй половине дня я пришёл в «анатомку»,  чтобы перед зачетом повторить мышцы.  Маша с подругами была там же. Около  часа прилежно занимались всей группой.  Потом случайно или умышленно все девчата таинственным образом исчезли, оставив меня с Машей наедине.  Мы продолжили занятия. В перерывах, которые для себя устраивали, гуляли по полупустым коридорам кафедры анатомии. А  потом опять вдвоём изучали приготовленные препараты из мышц, смотрели плакаты, наконец, закрепляли материал уже на трупе, что сиротливо лежал на секционном столе.
   
   Мария  попросила рассказать  меня о себе, что я и делал с удовольствием. Я не преминул поведать, что знал её с момента поступления в институт.
 
   Время летело незаметно. Вот уже лаборант намекнул нам, что на кафедре мы остались одни, пора, мол, и честь знать.  Оказывается, уже поздно.  Из института вышли вдвоём, пошли на остановку.

«Тебе на каком автобусе?» - спросила Маша.

«На двадцать первом».

«Мне тоже можно ехать на нём».

    Мы вскочили в подошедший автобус.  «Билеты брать будем?» - спросил я. Машенька подмигнула заговорчески и махнула рукой.  Мы рассмеялись.  Болтали всю  дорогу. Так,  не о чём. Бывают моменты, когда не важно что говорить,  просто приятно слышать голос дорогого тебе человека.  Редкие пассажиры  рассматривали нас, даже смеялись над моими шутками.  Очевидно, вид у нас был забавный.
 
     Мы вышли на остановке – «Кинотеатр «Буревестник».

«Тебе ведь можно было ехать дальше пару остановок», - Маша посмотрела мне прямо в глаза. Приосанившись, я гордо изрёк: «Неужели ты думала, что я смогу тебя бросить так поздно. Я провожу тебя до дома».

    Мы отправились в путь. Я не очень хорошо знал этот район, но это было и не важно.  Главное, я был рядом с Машей,  впервые провожал её до дому.  «Хоть узнаю, где ты живёшь», - я шутливо изобразил поклон.
 
    «Обычно я езжу на троллейбусе, остановка рядом с моим домом», - пояснила Маша, беря меня под руку.  Мы шли довольно долго. Болтали непринуждённо о разных пустяках.  Я решил, что пора уже открыть ей своё сердце, но  проклятая робость вдруг навалилась на меня. Вдруг испугался, что после этих важных слов  тут же потеряю девушку. Перед глазами так и стоял грустный Костя. Между тем, как показалось мимолетно, Мария ждала от меня именно этих  слов.

    Маша отпустила мою руку и, шагнув в сторону,  хотела что-то сказать, но  неожиданно поскользнулась  и, смешно растопырив руки, села в снег, поджав под себя ноги.
 
    «И вот так каждый день падаю почти на одном и том же месте. Только хотела сказать тебе об этом коварном тротуаре, как свалилась», -  засмеялась Мария.

   Я подскочил, взял её за талию и легко, точно пушинку, поднял.  Она оказалась такой лёгкой.  Мы стояли вплотную друг к другу и смотрели в глаза.
 
   Дурак, я должен был в этот момент поцеловать её в губы. Это же очевидно!  А я, как чурбан, пялился на неё и молчал.  Конечно, дурак. Уже находясь дома, я снова и снова «проживал» этот эпизод и ругал себя. Но ведь мы глупы в молодости и часто теряем голову и говорим не то, что надо, а хороши бываем лишь потом, когда перебираем всё в памяти, - тогда вдруг и слова находятся, и движения красивы, и всё бывает вообще-то просто и ясно…

    Через мгновение Маша  вдруг смутилась и стала отряхивать снег с пальто. Я помог ей.  Пошли дальше.  Я уже справился с возникшим смущением. Искал тему для разговора.
«Ты, кажется, живёшь на улице «Сапожников»,- я спросил это подчёркнуто шутливо.
«Не «Сапожников», а «Обувщиков»,- нарочито обиженным голосом ответила Мария. – Вечно над нашей улицей издеваются». Мы оба засмеялись.  Возникшая недавно неловкость улетучилась.
 
    Подошли к её дому номер 68. «Вот здесь я и живу с  двумя подругами, одна учится на санитарном факультете». Это был небольшой домишко с высоким забором.  Он напоминал дом, в котором жили мы с ребятами. Во дворе залаяла собака.

    Я внимательно рассмотрел дом, соседние дома, чтобы лучше запомнить. Уверен, теперь я буду приходить сюда не раз. Мы постояли, молча,  минут пять.
 
    Маша сняла рукавичку и помахала мне рукой: «Ну, Саша, до свидания. Я пошёл». Именно так она и сказала – «пошёл». Я смог только выдавить: «До свидания».

    Она стояла рядом и, прикрыв глаза, улыбнулась как-то слабо и беззащитно. Её лицо само приблизилось ко мне.  И получилось так, что в этот момент мне не оставалось ничего другого, как только прикоснуться губами к её щеке.  И всё же я  пришёл в восторг от собственной смелости, это было так чудесно и невероятно – ещё никогда в жизни я не переживал ничего подобного. Но едва я попытался поцеловать её в губы, Мария вырвалась из моих объятий. Я увидел только её спину и распущенные  длинные  волосы. Я даже не заметил, когда она успела снять свою зимнюю шапочку, словно и не было вокруг январского мороза.  Маша открыла калитку, пробежала по дорожке и  по ступенькам поднялась на крылечко, за ней захлопнулась  входная дверь…

   Я подождал, пока моё сердце успокоится.   Казалось, оно готово было выскочить из груди. И только потом  медленно побрёл домой.

В голове сами собой начали складываться строки:

 «Мне не может никто и не должен помочь,
Это ты, Мария,  понимаешь сама…
Это – ранняя рань, это – поздняя ночь,
Потому что январь и зима.
Это скрип одиноких шагов в темноте.
Это снег потянулся на свет.
Это мысль о тебе на случайном листе
Оставляет нечаянный след.
А была у тебя очень белая прядь,
Потому что был холод не скуп,
Но она, потеплев, стала рыжей опять
От моих прикоснувшихся губ.
Ты шагнула в квадратную бездну ворот,
Все слова унеслись за тобой.
И не смог обратиться  я в тающий лёд,
В серый сумрак и снег голубой.
Я забыл, что слова, те, что могут помочь,-
Наивысшая грань немоты.
Это – ранняя рань, это – поздняя ночь,
 Это улицы. Это – не ты.
Это гром, но и тишь, это свет, но и мгла,
Это мука стиха моего.
Я хочу, чтобы ты в это время спала
И не знала о том ничего…»


                4

       Наступила первая сессия.  Невский все экзамены сдал хорошо, на четыре и пять, подтвердил право на получение стипендии.  Мария  получила одну тройку  по истории.  Она передавала шпаргалку одному «тонущему»  парню, преподаватель заметил это и снизил ей в наказание отметку на один бал.  Конечно, Александр переживал за девушку, теперь ей не будут  выплачивать стипендию.  Но Лукина не теряла присутствия духа, внешне она даже не выглядела расстроенной, не стала обвинять парня, что так подвёл её – не смог незаметно получить предлагаемую помощь.  Хотя большинство ребят в группе готовы были убить виновника.
 
    Невский не первый раз убеждался, что Маша имеет крепкий характер, она явно была волевой, мужественной и храброй девушкой, возможно, в отца – полковника армии.
 
    В зимние каникулы Маша Лукина улетела к родителям в город Кутаиси.  Пока она училась, родители успели переехать туда – такова военная служба.

    Невский неожиданно для себя был включен в команду мединститута (занимался в секции от случая к случаю – всё время отнимала учёба), отправившуюся в зимние каникулы в Магнитогорск на соревнования по самбо среди медицинских вузов Урала.  Он не стал призёром, проиграв схватку за третье место студенту из Кургана, но по результатам соревнований получил первый разряд.  Несомненно, это была большая радость.  К имеющемуся разряду по спортивной стрельбе добавился  теперь  и  этот титул.  Несколько дней, что провёл в Магнитогорске,  успел использовать и с личной пользой – встретился с друзьями детства, которых судьба забросила в этот город-труженник.   Кстати, летели командой в город этот на самолёте. Для Невского это вообще был первый в жизни полёт.  Не так волновался во время соревнований, как при полёте на самолёте.
 
     Оставшиеся несколько дней провёл в родном городке. В Алапаевске забежал по старой памяти в секцию стрельбы, а потом нашёл тренера по самбо, с чьей помощью делал свои первые шаги в этом виде спорта.  Конечно, Виктор Петрович страшно был рад успеху своего ученика.

     Все каникулярные дни вспоминал Марию. Нет,  не так. Не  вспоминал, а просто никогда не забывал.  В любое время дня пытался представить, а что сейчас делает Маша,  считал дни до встречи с ней.

     С замиранием сердца входил в первый день нового семестра в учебную комнату, приготовив десятки вопросов девушке, в зависимости от ситуации. Но её не было.  Маша Лукина  приехала на два дня позднее.  Эти два дня  и Невский, и  Дибров с нетерпением ждали её, с трудом скрывая друг от друга волнение.

    На третий день, когда занятия по биологии уже начались, дверь открылась,  и на пороге появилась Мария.     Она только-только прилетела. Преподаватель пробурчала что-то, но присутствовать разрешила. Девушка помахала всем рукой и уселась за стол подруги.  Невский очень обрадовался, готов был соскочить с места и броситься к ней с объятиями.   Он бросил взгляд на Константина.  Тот тоже прямо расцвёл на глазах.
 
    Потянулись скучные, однообразные дни учёбы.   По настоянию тренера Невский  всё же выкраивал время для тренировок по самбо.  Но   теперь не спорт был на первом месте, а   Мария. О ней думал постоянно.  В его отношениях с девушкой ничего не менялось.  Она по-прежнему была с ним приветлива и внимательна.  Не более того.  Они много говорили о посторонних вещах.  О своей любви Александр так  и не мог сказать – всё казалось не подходящим  для таких объяснений – ни место, ни время.

      А вот дела Кости стали совсем плохи.  Маша демонстративно избегала его.  Подруги Маши, которые питали добрые чувства к Александру, как-то шепнули ему, что девушке  Константин не нравится, да и не нравился никогда, просто одно время с ним было интересно.  И уж точно она никогда ничего ему не обещала и не давала повода.

     Странно, но Невскому было жалко друга.  Тот  сильно страдал.  Их дружба крепла день ото дня. Теперь часто ходили друг к другу в гости, в любую свободную минуту искали возможность пообщаться.  Несомненно, Дибров был интересным собеседником. Он знал очень многое. Хорошо играл на гитаре, пообещав и Невского научить.
 
    Как-то, будучи в гостях у Александра, он заметил на стене над его кроватью портрет Маши (по  просьбе Невского добрый Саша Лагутин снова нарисовал для него портрет девушки, получилось даже ещё лучше). Долго и внимательно его разглядывал, похвалил работу,  а затем заказал  у  Ревдинского Саши  такой же портрет для себя. Лагутин лишь, молча,  кивнул.  Потом Костя отвёл Невского в сторонку и спросил вполголоса: «Ты уверен, что у тебя с ней что-то получится? – Невский пожал плечами. - Имей в виду, если обидишь её, то убью». Хотя это и было сказано с улыбкой, на шутку это не походило. Невский опять промолчал и лишь кивнул.

     Ну, что ж, теперь Дибров знал о чувствах Александра к девушке. Но он ещё не собирался сдаваться.  О чём и поведал за рюмкой, когда они отмечали какую-то дату.  Теперь всё должна была решить сама Маша. Это было честно и по-мужски. Они даже обнялись после этого откровенного разговора.  На душе Невского полегчало -  он теперь был на равных условиях с Костей.


                Часть 2


                Глава 1


                1

     Февраль подходил  к концу.  Константин Дибров решил устроить вечер к Восьмому Марта  у себя на квартире.  Конечно, всё это  делалось исключительно ради  Марии.  В группе это понимали все.  Большие надежды возлагал Костя  на этот день.

     Ребята и девчата из группы с благодарностью приняли это приглашение. Многие вызвались помогать. Подготовка началась задолго до назначенного дня.
 
     Он не скрывал от Невского, что для него это будет последний шанс вернуть любимую девушку.  В откровенных разговорах, что теперь часто происходили между друзьями,  он делился своими обидами и горестями.  С грустью вспоминал то время, когда их отношения с Машей были ещё нормальными.  Он ничего не скрывал от Александра,  рассказывал о девушке всё, что знал сам: что она любит, что не любит, её любимые словечки, её привычки и предпочтения в еде.  Вспоминал, как гуляли они в былые времена, как ездили на дачу его родителей, показывал кафе, в которых бывал с ней.  Он с обидой вспоминал  быстрые смены её настроения, говорил, что во многом так и не научился её понимать.
 
    Делился Константин и планами на будущее. Скоро наступит весна, которую она так любит.  А вместе с весной он надеялся на добрые  перемены  девушки в отношении него.  Проговаривая всё это, парень с мольбой смотрел на Невского, наконец, попросил не мешать ему в этот день. После долгого молчания Александр дал слово. Этого другу было достаточно.  Похоже, они достигли большого доверия друг к другу.

    Сразу повеселев, он поделился своей тайной – подарит  Маше кольцо и огромный букет цветов.  Кольцо он тут же продемонстрировал – его подарил матери отец Кости, а мама, которая души не чаяла в Машеньке, передала  семейную реликвию сыну. 

     Невский задумчиво рассматривал кольцо с большим бриллиантом – кое-что он понимал в камнях. Это будет царский подарок.

     А второго марта, за  несколько дней до назначенного вечера, всё было кончено.  Произошёл окончательный разрыв отношений молодых людей.  Об этом  Невский узнал от друга первым.  С трудом сдерживая дрожь в голосе, Костя сказал, что Мария «отшила его».  Она сказала, что между ними всё кончено и просила больше не преследовать её.  Тот ответил, что будет ждать её хоть несколько лет.  «Пожалуйста», - отрезала девушка.
 
     Взглянув глазами побитой собаки на Невского, Дибров попросил дать ему успокоиться несколько дней и ничего не предпринимать в отношении Машеньки. Он признавал своё поражение, но просил снисхождения.  «Ведь это такая малость», -  преданно заглянул в глаза друга. Помолчав, он высказал ещё одну просьбу: «Пожалуйста, Саня, не объясняйся в своей любви  к Маше хотя бы пару-тройку месяцев. У тебя будет впереди столько времени, что ещё успеешь, а для меня  это так важно…»

     Невский долго  молчал. Ему очень не хотелось  выполнять эту странную просьбу. Наконец, Александр, медленно выговаривая слова, произнёс:

    «Хорошо, Костя, - он протянул свою руку. – Говорить ей о своих чувствах я не буду, по крайней мере,  до лета. А там…»

     «Да-да, конечно. Спасибо тебе. Я не ошибся в тебе. Ты настоящий друг и не трепло.  В этом я убедился. А ещё ты держишь слово, как настоящий мужчина».

     «А как же назначенный вечер?».    Дибров пожал плечами: «А что вечер?  Он состоится. Ведь столько в него уже вложено. Да и мать не хочется огорчать – она так хочет увидеть дорогую Машеньку.- Парень скривил болезненно губы.- Обещай, что дашь мне  потанцевать с Машей  хотя бы один танец». Невский лишь склонил голову.

     В тот же день Саша встретил  девушку в читальном зале.  Пытался разглядеть на её лице отпечаток недавнего тяжелого разговора с парнем. Нет, ничего не было заметно.  Маша была абсолютно спокойна и невозмутима. Они перебросились несколькими фразами. Голос был прежний, приветливый и доброжелательный.

        «Я бы так не смог, - подумал Невский. – Вот выдержка у девушки. Кремень!»

      У Маши была полная сумка книг, только что взяла в библиотеке. Первой мыслью Александра было помочь девушке, проводить её до дома с тяжёлым грузом. Но тут он вспомнил умоляющие глаза Кости и … извинился, что не может проводить.  Срочно просили зайти в деканат – соврал и почувствовал, что краснеет.  Мария рассеянно кивнула.


                2

     С этого дня Дибров вступил в полосу запоя. Он не появлялся на занятиях, изредка по вечерам заходил к Невскому «на огонёк». Такое его состояние продолжалось около двух месяцев. Над ним всерьёз нависла угроза отчисления. Невероятным усилием воли Константин  взял себя в руки, смог «погасить» все долги и исправить все двойки. Однако, характер!

    Намеченный вечер состоялся в срок, седьмого марта.  Собралась практически в полном составе вся сто первая и сто вторая группа.  Это случилось впервые. Вечер прошёл  на должном уровне. Постарались родители Константина, да и девчонки из группы помогали активно.
 
     С  Машей Костя потанцевал лишь раз.  Потом начал активно напиваться, пугая суетившуюся мать.  Вскоре  родители вообще уехали на дачу.  А Костя  махнул Невскому рукой и показал глазами на Машу.  Он «уходил в тень», так  он это стал говорить в последние дни.  Дибров ушёл в другую комнату, закрылся там. Если прислушаться, то  можно было услышать звук его гитары.  Впрочем,  об их окончательном разрыве с Машей в группе мало, кто знал, только самые близкие друзья и подруги. А потому остальные веселились на «полную катушку».

     Невский подошёл к девушке и пригласил её. Она радостно вспыхнула и молча протянула руку.  Сегодня она казалась особенно красивой.  На ней было розовое модное платье, которое невероятно ей шло.  Александр приглашал девушку снова и снова, как только начинался медленный танец,  а вовремя быстрых танцев старался быть с ней рядом.
 
    Много раз, нежно обнимая девушку, Саша  хотел произнести заветные и важные слова о своей любви, но каждый раз «ловил себя за язык» - ведь он дал слово другу.  «Чёртовое благородство», - мысленно ругал себя Невский, но нарушить слово не мог.

    А Маша, точно нарочно, всё сильнее и сильнее прижималась к нему, обнимала обеими руками за шею, клала голову на грудь.   В такие минуты они словно сливались в единое существо на четырёх ногах.  Александр чувствовал всё её молодое и восхитительное тело, любовался её красотой, ощущал близко её дыхание. 

    Все танцы  теперь они танцевали только друг с другом.  К концу вечера, похоже, Маша тоже «хватила лишку», потому что  беспомощно жаловалась Невскому, что  у неё кружится голова, и чтобы он крепче держал её, иначе она упадёт.   И Александр, конечно, держал.  Он всё крепче обнимал девушку, всё плотнее прижимал  её к себе. Теперь они напоминали уже единое существо не на четырёх ногах, а на двух – ноги Маши уже  не доставали пола. Она просто «висела» на шее Саши.

    Устоять было тяжело. Но Невский и не думал  отпускать девушку.  Он брал её за плечи, заглядывал в глубокие глаза и вновь обнимал, вновь чувствовал всё её тело.  Он даже прижался лицом к лицу Марии, а она не отстранялась,  лишь загадочно улыбалась.  Саша уткнулся в её волосы и целовал их, эти пушистые, длинные каштановые волосы, самые лучшие в мире. В этом он был уверен.  Совсем рядом он видел её полуоткрытые розовые губы. Эти губы ждали и манили к себе. Александр вдыхал её чудесный запах, такие духи  были только у неё.  Он чувствовал на щеке её дыхание. Любовался её длинными ресницами с загнутыми кончиками, они трепетали в такт музыке.  А когда ресницы поднимались, как крылья бабочки, Александр видел эти милые, любимые глаза.

      «Дорогая Маша!  Я люблю тебя больше всего на свете.  Ты самая лучшая девушка в мире», - сказал Саша.  Она ничего не ответила, ведь слова не были произнесены. Он сказал это мысленно.  Данное другу слово, как якорь, удерживало его.

     Иногда их пара была единственной, все остальные ребята и девчата, молча, наблюдали за ними, многие из которых с явным изумлением. Теперь  все всё видели и все всё начинали понимать.  Но этим танцующим, похоже, было на всё наплевать. Они в этот миг были единственными людьми на земле…  Иногда музыке нарочно не давали  закончиться, снова и снова ставя пластинку сначала.  Конечно, Невский был только благодарен своим невидимым в полумраке друзьям за такую услугу.

    Вечер, как бы он не был хорош,  закончился.  Неожиданно в комнате появился Константин. Удивительно, но он уже опять был почти трезв.  Он подошёл к Маше и   Саше, буквально силой растащил их «клубок».  Кое-кто из девчонок вскрикнул, ожидая драки. Но Костя был миролюбив.  Он положил руки на плечо девушки и парня и умоляющим голосом попросил у Александра разрешения  последний раз проводить Машу.  Невский посмотрел на Марию, она лишь слабо кивнула.
 
     Дибров решил использовать последний шанс. Впрочем, он, как и Александр,  понимал, что ничего это не даст.

      Маша попросила  Сашу проводить близкую подругу  Веру Гартвинову, та живёт далеко и боится идти одна.   «Хорошо», - лишь кивнул Невский.

       Всю дорогу Вера непрерывно щебетала, но Александр её почти не слушал. Все мысли были только о Маше. 

      Глубокой ночью, проводив девушку, Невский добрался-таки  до дома. Пришлось ловить попутную машину.  За «трояк»  его согласился подвезти один лихач. Впрочем, хозяйка всё-таки закрыла дверь на ночь, пришлось долго стучать – открыл  Саша Лагутин. Он давно уже вернулся домой после вечера и недоумевал, куда пропал Невский.
 
     В эту ночь, конечно, Александру  приснилась Мария. Это был необыкновенный сон…


                3

     На другой день занятий не было -  Восьмого марта,  всё-таки.  Только девятого числа Невский увидел Марию.  Перебросились несколькими фразами.  На перерыве Александра увлёк  в сторонку Константин. Глядя в пол,  он глухо  произнёс: «Всё напрасно, Сашка.   Маша осталась непреклонна».  Он долго молчал, разминая сигарету, потом бросив на друга быстрый взгляд, добавил: «Я в полном ауте… Пусть тебе повезёт с ней больше.  Держи «краба», друг».
 
   Он крепко сжал  руку Невского. А потом, подумав и ухмыльнувшись, добавил: «Но если она и тебя бросит, то будь мужчиной, не раскисай, как я. Держи удар». Сгорбившись,  он вышел из учебной комнаты, не оборачиваясь.  С тех пор он редко появлялся на занятиях.
 
       В группе ещё не один день обсуждали этот праздничный вечер. Часто Невский ловил на себе внимательные и изучающие взгляды ребят и девчат  из группы.
 
     Десятого марта была суббота.  Александр после занятий уехал к матери в Алапаевск.  Хотелось  привести в порядок мысли, решить, что же делать дальше.  Вечером в воскресенье он не смог вернуться в Свердловск – не было билетов на пригородный поезд,  пришлось остаться  ещё.

     «Делать нечего, - успокоил он себя. – Поеду в понедельник двенадцатого,  утром. Придётся пропустить занятия в институте».

      Ночью не спалось. Конечно, он думал о Маше.  После долгих раздумий решился-таки написать ей записку, пригласить на свидание.

     После нескольких вариантов остановился на таком:  «Маша, ты, наверное,  удивишься, получив эту записку.  Однако поговорить с тобой наедине никак не удаётся.   Я бы хотел дружить с тобой, чаще видеть тебя, чаще бывать вместе с тобой.  Скажу прямо – ты мне давно нравишься.

     Если ты согласна, то приходи, пожалуйста, сегодня, то есть семнадцатого марта к семи часам к кинотеатру  «Буревестник». Я очень хочу видеть тебя.  Приходи, Маша. Хорошо? Спасибо заранее».

     Записка была написана за неделю, оставалось только отдать её.  Успокоенный, Невский, наконец, уснул. На другой день он уехал в Свердловск, но на занятия пришёл лишь тринадцатого числа.
 
      Он всё откладывал и откладывал передачу записки девушке. Уже и семнадцатое наступило, а кусочек бумаги так и лежал сиротливо в его кармане.  Последние дни Мария нигде не появлялась одна. Её всегда окружали несколько подруг.  А эти девчата так любили  «совать свой нос» в чужие дела – известные  болтушки в группе.
 
     После занятий Невский пошел следом за Машей в столовую.   Её опять плотным кольцом окружали «кумушки». В очереди Александр стоял рядом с Лукиной, они даже поговорили немного. Но и теперь было  как-то неудобно отдавать записку у всех на глазах.
 
    «Отдам позже, когда буду с ней наедине», -  твёрдо решил  Александр.  Увидев, что она с подругами выходит из столовой, он решил подождать её на остановке троллейбуса – ведь поедет же она домой.

     Ждать пришлось долго, даже очень.   Тут он припомнил, что она  шла с подругами из общежития, видимо, к ним и зашла в гости.  Вдруг он отчётливо вспомнил, что девушки в очереди предлагали Маше пойти в кино на двухсерийный фильм. Идиот! Как он мог забыть?!

    Чувство досады и злости на самого себя овладело Невским. Обозвав себя последними словами, он  поехал на автобусе домой.

     Целый час провалялся на кровати без всяких мыслей – просто «тупо» смотрел в потолок.   И тут молодого человека осенило: он может отнести ей записку домой и бросить в почтовый ящик, как письмо.
 
      Переписал записку, оставив прежнее начало.  Как и прежде, он приглашал её на свидание сегодня, семнадцатого марта к семи часам к кинотеатру. А закончил он так: «Если же сегодня у тебя не получится, то приходи завтра, в воскресенье, восемнадцатого к одиннадцати часам.  Знаю, что ты будешь дежурить в больнице, но ведь это вечером, а не днем…»

     Он это знал наверняка – подошла по графику её очередь на ночное дежурство в онкологическом диспансере с четырёх  часов.

        Невскому очень хотелось увидеть девушку именно  сегодня, но она могла поздно вернуться из кинотеатра или вообще не заметить письмо в почтовом ящике.
 
       Было часов шесть вечера, когда Александр отправился к дому девушки.  Нашёл его сразу, сам чуть не упал на «заколдованном месте», где  упала в прошлый раз Мария. Вспомнил тот день, свой неуклюжий поцелуй, улыбнулся.  Бросил письмо в почтовый ящик на заборе и быстро зашагал прочь.   Было бы идеально встретить её прямо сейчас, у дома. Не повезло.
 
     Дошёл до кинотеатра «Буревестник» и стал ждать, хотя времени было ещё предостаточно. Гулял вокруг,  ходил, словно часовой на посту – сто шагов вправо, сто шагов влево.  В назначенное время девушка не появилась. Для верности подождал еще полчаса – для женщин опоздать на такой срок вполне обычная практика.  Но Невский не огорчился. Он готов был ждать и больше. Кроме того, у него в запасе был ещё завтрашний воскресный день.

     Вечером долго не мог уснуть. Мария была причиной тому.  Её глаза постоянно  появлялись в памяти и словно заглядывали ему в душу.  Ему нравилось припоминать  истории из их с Машей общения. Однажды, еще осенью, в ноябре, Александр сидел рядом с ней на комсомольском собрании курса.  Они не слушали, что им вещал с трибуны комсомольский лидер, а самым нахальным образом болтали о чём-то своём.  Машеньку приводила в восторг способность молодого человека управлять своими мимическими мышцами: он легко  мог поднимать одну бровь,  мгновенно менять выражения лица от гнева и ужаса до радости и умиления.  Он запросто мог изобразить  даже девичьи  фокусы, включая кокетство и игру глазами.  Мария тихо  хлопала в ладоши и шептала, смеясь: «Научи меня!»

    А в начале декабря  в перерыве между лекциями Лукина подошла к нему  и, улыбаясь, произнесла:  «Хочу прийти к тебе, Саша, в гости, посмотреть, как живёшь». – «Пожалуйста», - тут же отозвался он. – «Но только ты приготовь для меня любимое вишнёвое варенье, тогда и приду», - продолжила Маша.

    Конечно, это была шутка. Оба знали об этом, тем более рядом с ней стоял угрюмый Костя Дибров.
 
    Уже в этом семестре, совсем недавно, Мария взяла в руки его студенческий билет, случайно забытый на столе, долго разглядывала фотографию. Потом глубокомысленно и важно изрекла: «Похож. Вылитый Костя Иночкин». И засмеялась. Невский вспомнил эту фразу из фильма «Добро пожаловать, или Посторонним  вход воспрещен» и тоже засмеялся.
 
   Наконец, самое свежее воспоминание: на Восьмое марта Невский подписывал всем девушкам группы поздравительные открытки.  Писал практически одинаково всем, а вот Маше придумал другой текст, особенный. Эта мысль согрела его.  Незаметно ресницы сомкнулись и Александр уснул в предвкушении завтрашнего дня. Он  тоже будет особенным, верил в это…


                4

     Утром  Невский  вскочил рано с постели. Конечно, волновался. Промаялся в бесцельном шатании по комнате,  за полчаса до назначенного времени вышел из дома.  Почти бежал в нетерпении, так что у кинотеатра был уже минут через десять.  Ходил, как заведённый по кругу, разглядывал прохожих.  Думать ни о чём не хотелось.

    Это было первое свидание с Марией.  «Придёт или нет?», - этот вопрос метался в голове.   В последний раз глянул на часы – осталась пара минут до одиннадцати.  Девушки  видно не было.  Медленно, пиная комок снега, перешёл улицу в направлении её дома, а когда поднял глаза, то от неожиданности даже вздрогнул – Маша была от него в паре метров.
 
    Вспоминая позже этот день, он непременно удивлялся, почему вышел ей навстречу, даже перейдя улицу, ещё не видя её.  Неужели сердце подсказало?  А от кинотеатра он отошёл метров на  двести. Чудеса!

  Минуту, не меньше, они смотрели друг на друга, не приближаясь.  Глаза Невского радостно блестели, а в глазах девушки он прочитал удивление.  Да, она была удивлена. Кроме того,  Александр чувствовал, что в ней самой что-то неуловимо изменилось.   Это была совершенно другая Мария, а не та, что спокойно подходила к нему прежде, брала за руку или вопросительно заглядывала в глаза.   Сейчас лицо девушки выражало что-то новое. Но что? Этого молодой человек не понимал.

   Все приготовленные заранее фразы вмиг показались глупыми и пустыми.  Александр явно растерялся.  «Почему Маша так удивилась этому приглашению на свидание? Неужели я не достоин этого?»-  мысль парализовала, мешая сосредоточиться. С трудом взял себя в руки: «Конечно, а что ты хотел?  Не может же девушка броситься сразу на шёю, а тем более заговорить о взаимной любви».

    Тут его ударило, словно током: он и сам до сих   не сказал Маше о любви. Откуда она знает, зачем пригласил, может быть просто захотел погулять?! Но новая мысль снова сжала его горло: «Я же Косте обещал… Черт, я совсем запутался… А может плюнуть на все мои обещания парню? Нет, не так я воспитан с детства. Уж что-что, а это мне отец с ранних лет внушал – главное, это с честью жить…»

    После затянувшегося замешательства Невский, прокашлявшись, поздоровался с девушкой, сделав шаг навстречу. Она кивнула.

     Молодые люди медленно пошли по заснеженной тропинке. Незаметно для  Александра завязался непринуждённый разговор.  Вспомнили знакомых, поговорили о книгах (ей очень нравился писатель О.Генри, которого Невский пока не читал. Он клятвенно обещал ликвидировать своё невежество.  Спустя время он прочитал практически всё, что смог найти в библиотеке из книг этого  автора. На долгие годы  О.Генри стал его любимым писателем. Вот и сейчас в Афганистане непременно брал в библиотеке его книги. Наконец, удалось даже купить здесь, на далёкой земле Афганистана, сборник его рассказов и повестей).
 
     Невский не удержался и достал из тумбочку новенькую книгу, нежно провёл рукой по ней, словно через книгу погладил руку  Марии.  Начал неторопливо листать сборник, а спустя несколько минут уже не мог оторваться. Видимо, О.Генри теперь на всю жизнь будет у него ассоциироваться с девушкой.  Через полчаса его вызвали в стационар -  глубокой ночью привезли раненого, требовалась операция.  «Обязательно продолжу читать после операции.  Это будет своеобразный привет Марии Лукиной», - пообещал он сам себе…

     В тот день они поговорили и о кинофильмах. С детских лет Саша  обожал кино, старался не пропускать новинки. Одно время он даже вёл запись просмотренных фильмов. Так что теперь он сел «на любимого конька», окончательно справился с неловкостью первых минут свидания, «сыпал» цитатами из фильмов, припоминал смешные киносцены.  Маша слушала его внимательно,  охотно смеялась, задорно вскидывая при этом руки. Вспомнили вместе фильм «Разбудите Мухина» с Сергеем Шакуровым в главной роли.  Пересказывая фильм, Мария заразительно смеялась.

   Глядя на любимую девушку, Александр  радовался от души, а его сердце наполнялось нежностью к Марии. «Я хочу, чтобы она как можно больше смеялась. В этот момент она становится  особенно прекрасной»,- думал он, не сводя с Машеньки глаз.

    Он задал несколько вопросов о её жизни. Девушка постепенно разговорилась,  вспоминая о своих годах в школе, о своих родителях, о Кутаиси,  где она была в эти зимние каникулы. «Там тепло, горы, река. Настоящий рай. Но мне там не нравится».
 
     Последние четыре года семья Лукиных прожила в посёлке Порошино, это рядом с посёлком Еланским – воинской частью, где служил глава семьи.  Это не так далеко от Свердловска, в  Камышловском районе.  Рассказывая, Маша раскраснелась, глаза её блестели.  Саша откровенно любовался ею.

«Мне там больше всего нравилось. Всё хочу съездить туда и посмотреть, что стало с посёлком за эти  месяцы отсутствия. Там я училась  с восьмого по десятый класс.  После школы год проработала секретаршей в одном учреждении.  Постоянно «воевала» с пишущей машинкой. Она с  удивительным постоянством ломалась. Бывало, вся измажусь в чёрной краске. Даже своё любимое платье испортила. Прямо смех, как вспомню.  Летом поехала поступать в Свердловск.  Всё боялась, что не поступлю».

    «А я тебя хорошо помню при поступлении. Например, на сочинении ты сидела на правом крайнем ряду. Так ведь?»

     «Точно», - Маша с удивлением посмотрела на Сашу.  Они шли в этот момент  по парку. Деревца стояли, согнувшись под шапками снега. Было тихо и светло, белый снег искрился на солнце,  создавая ощущение праздника.

      Маша продолжила рассказ: «Очень обрадовалась, когда узнала о зачислении. Моя мама всё не могла поверить в это.  Мама у меня  очень хорошая. Добрая. Всё боится, что со мной что-нибудь случится. Я когда зимой летала домой к ним (они осенью уже переехали на новое место службы папы), так мама сильно ругала меня, мол, надо было поездом поехать.  Один за другим разбились два самолёта «Москва-Кутаиси», вот она и переживает теперь.  Она у меня очень красивая.  Волосы у неё чёрные-чёрные. Она ведь по национальности полячка, у неё девичья фамилия Синицкая.

     Папа у меня тоже хороший. Всё «носится»  по делам службы. Смелый, сильный. Мама говорит, что характером я в него «уродилась».  Он сам себя постоянно называет «старым». Ничего подобного. Мы с мамой всё заставляем его седину закрашивать.  А так он молодец.  Как-то ходили мы с ним на танцы. Он так хорошо танцует.  Даже молодые девчонки на него засматривались. А он знай, кружит меня и кружит…

     А однажды идём с ним по парку, так ему честь не отдали два молодых офицера.  Я не стерпела такого неуважения и заставила его их поругать.  Потешно было видеть, как они стояли и краснели перед моим папой, полковником.  Вообще-то он у меня добрый, но чего не сделаешь, если дочка просит», - Маша засмеялась.

    По дорожке парка пробежала белочка. «Смотри, смотри, кто там», - Александр указал рукой на зверька. Мария захлопала в ладоши и пробежала пару метров за испугавшимся животным. 

    Потом повернулась к Невскому, весело улыбнувшись.  Через пару минут она продолжила говорить:  «Папа скоро должен выйти на пенсию. Но вот теперь в связи с переводом ему могут присвоить звание генерала, а, значит, придётся служить ещё, как минимум пять лет.  Так что имею возможность стать генеральской дочкой, - девушка вновь улыбнулась. – Теперь не скоро ему «втыкать штык в землю», так, кажется,  говорят при увольнении из армии.  Одна беда – очень много курит. Одну сигарету за другой.  Получается больше двух пачек в день.  Пока что-нибудь говорит, то не курит. Как закончил говорить – начинает опять дымить.  Я всё заставляю его адъютанта (украинец, интересный такой офицер)  непрерывно разговаривать с папой, каждую минуту, чтобы он не курил.
 
    У него очень большой стаж курильщика.  Очень рано начал «смолить», рос-то ведь без родителей.  Парнем удрал без разрешения на фронт. Начал службу с простого солдата.  Сейчас вот полковник, без «пяти минут» генерал.  Отличный у меня всё же папа. Я его так люблю. Курил бы только поменьше...»

     Она посмотрела на Александра: «Я пока не поняла, Саша, точнее не заметила: ты сам-то куришь?» - «Есть такой грех», - Невский изобразил виноватый вид, точно школьник у доски, которого распекает учительница.

    А Маша уже продолжала: «Я вообще-то не против курения. Всю жизнь вижу, как папа курит.  Думаю, курить можно, но не так сильно, как он. Я даже сама одно время курила. Правда-правда.  Как-то говорю папе: «Дай и мне  закурить за компанию». У него такие глаза были!  Потом  всё-таки  подал сигарету: «На» и смотрит на меня.  Я так сильно закашлялась от дыма, а он смеётся: «Куряка!»

   Он ещё молодо выглядит: подтянутый, стройный. Если бы не седые волосы. Я заставляю его покраситься в чёрный цвет. Не хочет»

   Девушка замолчала, начала пинать ледышку, подвернувшуюся под ноги.
 
   «А у тебя каким цветом настоящие волосы? Ты ведь их хной красишь?» - Александр тоже стал пинать её ледышку, старясь опередить девушку.
 
   «Каштановые, почти такие же. Я их просто подкрашиваю, так они лучше становятся», - Маша шутливо оттолкнула его, вновь овладев  замёрзшим кусочком снега.

    Незаметно подошли к её дому.  Постояли немного, глядя в глаза друг друга, потом пошли обратно.  На этот раз долго шли молча.  До кинотеатра «Буревестник» не дошли с полкилометра.

  «Ну, до свидания, Саша», - неожиданно произнесла девушка, остановившись.
 
«Как так? Ещё же так рано», - Невский опешил.  – «Мне ведь сегодня надо дежурить в онкологическом диспансере,  а я ещё хотела голову помыть», - пояснила Маша.

«Но до дома-то твоего я тебя всё равно провожу». Мария попыталась возразить, но передумала. И опять они уже знакомой  тропинкой шли по парку к дому девушки.   Заговорили о собаках – здесь их много гуляло с хозяевами.  Невский рассказал, что в детстве у них была любимая собака из породы хаски – возила их с сестрой на санках, это ведь ездовая собака северных краёв.  К сожалению, её украли, когда семья уезжала в отпуск, а смотреть за животным поручили соседке. Не уберегла…

      Навстречу им попался пожилой мужчина под руку с женщиной.  Когда молодые люди проходили мимо, мужчина, кивая спутнице в их сторону,  произнёс: «Вот видишь, Машенька, не только мы с тобой, но и эти влюблённые  гуляют по парку, а ты не хотела «тряхнуть стариной». Смотри, какие они красивые и счастливые». Женщина тряхнула головой: «Прелестная пара, ты прав, Саша. Здесь сейчас царствует любовь».

    Это было удивительное совпадение имён. Александр усмотрел в этом добрый знак, словно им  с Марией показали их далёкое будущее.  Он быстро взглянул на девушку. Та лишь улыбнулась уголками губ.
 
   Второй раз за этот день подошли к  её дому. Словно припомнив что-то, Маша сказала: «А ты всё-таки бросай курить, Саша». -      Потом она серьёзно взглянула на него и спросила: «Ты ведь занимаешься в секции самбо? А разряд у тебя есть?»  - «В зимние каникулы получил первый». – «Да я слышала. А почему не похвастался?» - «Не имею  привычки. Но откуда ты знаешь?»
 
      Мария улыбнулась: «Разведка донесла. Ты ведь и по стрельбе имеешь разряд?» - «Да, ещё в школе получил. Тоже разведка донесла?» - «Она. У меня везде свои люди».  Она хлопнула его по груди и примирительно сказала: «Не тушуйся. Институт – большая деревня.  Тут новости быстро распространяются».  Маша  повернулась уходить, потом обернулась и задумчиво произнесла: «Надёжный ты парень, Саша.  И на улице не дашь хулиганам в обиду и на войне сможешь от врагов защитить».

     Она что-то хотела ещё добавить, но  в этот момент скрипнула входная  дверь в доме, Девушка  помахала рукой и скрылась за калиткой.

    Невский медленно пошёл обратно. Двойственное чувство было у него: радость от свидания и грусть, что так рано всё закончилось.  Хотя, посмотрев на часы, удивился – показывало половину второго.   Вот уж точно говорят, что «любимые часов не наблюдают».  Ему казалось, что пробыл с девушкой меньше часа.

    Домой идти не хотелось. Зашёл  в столовую…

    Весь остаток воскресения предавался безделию.  Просто снова и снова вспоминал  свидание, заново проживал  их разговоры.  И ждал. С нетерпением ждал завтрашнего дня, когда вновь увидит свою любимую…


                Глава 2


                1

     Девятнадцатого  марта был понедельник. На лекциях Мария Лукина  не появилась. «Наверное,  отсыпается после ночного дежурства в онкодиспансере», -  догадался Невский.  Девушка появилась только на последнем занятии. Это была гистология.  Александр ожидал, что она после их первого свидания  как-то иначе поведёт себя с ним, он не знал, как. Но  всё равно окажет любой знак внимания, хоть рукой что ли помашет ему.  Ничего.  Она осталась совершенно невозмутимой,  на её лице не промелькнуло даже улыбки. Александр даже растерялся. Он хотел сам подойти к ней, хоть за руку, что ли взять. Но тут подумал, что, возможно, Маша не хочет афишировать их отношения.  «Ну, что ж не буду и я «активничать», - Невский  решил отложить с ней разговор на более удобное время.
 
     Как назло, его вызвали прямо с занятия – он был профоргом группы,  требовалось его участие в аттестации по ОПП. Естественно, в этот день поговорить с Марией уже не удалось.
 
     Следующие несколько дней  навалилось много дел по учебе, по общественной работе, да и начался активный период тренировок по самбо – готовились к новым соревнованиям.  Каждый вечер возвращался домой поздно, валясь от усталости. 

     Месяц март обернулся для Невского роковым  промедлением.  Лицо Маши становилось всё напряжённее во время их встреч на занятиях.  Александр, считая, что не следует перед группой открывать «их тайну»,  искал случая поговорить с девушкой наедине. Но  ему стало казаться (!), что  она начала его умышленно избегать – Мария нигде не появлялась одна – её всегда сопровождали две-три подруги.
 
    Как он жестоко ошибался в те дни! Много позднее, уже осенью, он узнал от девушки, что она ждала встречи с ним. Ждала, что он, наконец, признается ей в своих чувствах.
 
     Дни уходили стремительно.  Не сумев застать Марию наедине, Александр даже стал сердиться на неё, а было несколько дней, когда он, действительно,   начал избегать девушку.

     Спустя  месяцы, он узнал от Маши, что именно в эти дни она написала ему откровенное письмо, но это послание о своих чувствах она так и не отдала.  Она решила(!), что Саша  намеренно избегает её, а, значит, отказался от неё совсем. Да и в чувствах-то своих он ей так и не открылся.

    Ах, молодость… Сколько досадных и обидных ошибок мы совершаем в эти годы! Иногда это приводит к роковым последствиям, разделяя  людей, симпатизирующих друг другу,  рушит их развивающуюся любовь, калеча и коверкая их судьбы…А нужно-то было всего лишь однажды встретиться и просто поговорить  по душам…

     Напряжённость в отношениях Саши и Маши достигла предела – они даже перестали здороваться друг с другом, словно не замечая. Однажды, мучаясь от бессонницы,  Александр проанализировал ситуацию и  пришёл в отчаяние.  Он теперь  почему-то не мог набраться смелости, чтобы просто подойти к девушке на перерыве между занятиями и  поговорить даже о пустяках.  Он никогда не считал себя трусом, мог постоять за себя в любой ситуации, тем более что занятия борьбой  закалили  его характер. А тут…

    Было, отчего прийти в уныние…  Проходя однажды в начале апреля  по улице, он увидел афишу ансамбля «Самоцветы».  Решение пришло само собой – он пригласит девушку на концерт популярного ВИА. Покупая билеты, он выбрал день – пятого апреля, он верил, что эта цифра стала его счастливым талисманом: пятого августа и пятого января были тому подтверждением.
 
       Конечно, надо было предупредить девушку заранее, хотя бы за день-два.  Здесь он опять совершил ошибку: отложил на последний срок – в день концерта. Правда, реально он не мог  отдать раньше.  В этот день, пятого числа, они ехали всей группой из Второго теоретического корпуса института в Третий. Среди девчат группы находилась Маша.   Кто-то из ребят завёл разговор о концертах «Самоцветов». Мария  вступила в разговор, сказав, что они с подругами идут завтра, удалось достать три билета.

     Невский внутренне обмер: «Ах, чёрт, дотянул, дурак,  до последнего момента. Теперь ясно, что она со мной не пойдёт».
 
   Но он решил испытать судьбу и  остановил Машу в вестибюле Третьего корпуса.  Они не общались со дня их свидания, поэтому Александр сильно волновался. Маша тоже вспыхнула, когда он обратился к ней. Выслушала приглашение и, подумав, покачала головой:  «Ты, наверное, слышал в троллейбусе, что мы идём с девочками завтра. Мне будет неудобно перед ними – уговорила, а сама не иду…»

      Невский  покраснел, словно школьник, и промямлил:  «А как же я? А как же мой второй билет?»    - «Продай кому-нибудь».  Маша тряхнула волосами и побежала догонять подруг.


                2

     Второй билет Александр  отдал   Константину  Диброву.  Они сходили в тот день в «Космос» на этот концерт.  Ансамбль «Самоцветы» выступил превосходно, понравилось всем – обсуждали потом это событие в группе.

    В отношениях Саши и Маши видимого улучшения не наступило, правда, здороваться они всё-таки начали опять.  Между тем весна всё властнее вступала в свои права.  Становилось тепло, кругом таял снег,  текли ручьи.  Всё больше горожан переходило на весеннюю одежду.
 
    Маша ходила теперь в красном,  приталенном и длинном до земли пальто, подпоясанная ремнём с замысловатой пряжкой.  Этот ремень как нельзя лучше подчёркивал её стройность.  Длинные и волнистые каштановые волосы были лучшим дополнением ко всему её облику.  На ногах у неё красовались красные башмачки.  Очевидно, он любила красный цвет.   Ей он и, правда, очень подходил.

    Вся её легкая и грациозная фигурка притягивала, словно магнитом, мужские взгляды. Теперь её можно было увидеть издалека.  Уж Невский-то  мог найти её глазами за сотни метров.

     Александр решил, что пора прекращать  «киснуть», надо действовать, а не «жевать сопли». Теперь он начал активно искать встречи с любимой девушкой.  Он прекрасно помнил,  что Маша садится по утрам  на троллейбус на остановке «Посадская».  Решил, что лучшего места для встречи и не придумать.  А о чём он станет с ней говорить? Да не о чём. Просто случайная встреча, а это даст возможность побыть с ней наедине. А там будет видно…

    Утром он встал рано, отправился на остановку, хотя ему это было совсем не по пути. Чего не сделаешь ради любви?! Километра полтора прошёл быстрым шагом.  Стал ждать на остановке.  В этот день были первые две лекции, однако Мария на остановке не появилась.  «Не захотела идти на лекции», - поставил «диагноз» Александр.

    Неудача ждала молодого человека и на следующий день. Только на третий день, двадцать первого апреля, ему повезло.  Как и в предыдущие дни он стоял на остановке и ждал. Равнодушно пропуская уходящие  троллейбусы.  Внезапно на остановке появилась Мария. Она явно бежала, чтобы успеть на транспорт.  Вскочила в стоящий троллейбус, Александр едва успел за ней в соседнюю дверь.

     Народу было много, как «сельди в бочке», но Невский всё же  протолкался к девушке.  Поздоровался приветливо. Маша с удивлением смотрела на него: «А ты как здесь оказался? Тебе же далеко до остановки». – «Договорился с товарищем здесь встретиться, а он, гад, не пришёл», - не моргнув глазом, соврал Саша.  Он был рад, что его план сработал, сердце отстукивало  победный марш. Они оказались «нос к носу»,  причём их прочно прижали друг к другу.  Александр с нежностью смотрел в любимое лицо. Как давно он не видел девушку так близко! Они непринуждённо поговорили о прошедшем в начале месяца концерте ансамбля.  Маше он тоже понравился. Сравнивали репертуар – практически всё совпадало.  «А у тебя билет-то не пропал?» - она спросила это с легкой улыбкой.  «Нет, что ты. Его с руками бы оторвали, но  я с другом ходил», - он не стал уточнять, с кем именно.  Вспомнив теперь Константина, он с радостью подумал, что скоро лето, а, значит, закончится срок его договорённости с Дибровым. Он сможет спокойно объясниться в любви Марии.  От  этих мыслей  настроение стало стремительно повышаться.

     В троллейбусе Маша была, несомненно, центром мужского внимания.  Её постоянно просили передать деньги на билет, на абонементы, спрашивали время, а один смельчак, даже поинтересовался: свободна девушка или замужем.  Невскому было чертовски приятно находиться рядом с Марией.  Он мог сейчас говорить с ней, не боясь, что она «упорхнёт» от него. Ему даже казалось, что ряд парней завидуют ему чёрной завистью. Он был счастлив в этот миг.  К сожалению, они подъехали к своей остановке.  С большим трудом выбрались из переполненного троллейбуса, причём Саша выскочил первым и подал Маше руку. Она величественно сошла на землю, благодарно взглянув на него. Мужики, видевшие это, прямо обзавидовались.  Невский ликовал, представляя их лица.

     К институту шли рядышком, касаясь плечами, разговаривали о пустяках.  Возле мединститута стоял… танк.  Откуда он здесь взялся и что вообще это значит, выяснить так и не удалось.   Они постояли рядом, посмеялись, разглядывая грозную машину.  В здании они расстались – у Маши были занятия по  немецкому языку, а у Саши – по английскому.


    
                3

   На следующий день их группа должна была сдавать зачёт по плаванию – необходимый компонент занятий по физической подготовке.  Этот вид учёбы был поставлен в институте строго – врач должен быть здоров сам,  а потому обязан исправно заниматься физподготовкой.  Поговаривали, что были даже случаи отчисления из института за  «хвосты» по этому предмету.

    Группа почти в полном составе выехала после занятий по анатомии на стадион «Юность».  Именно там институт арендовал  бассейн.

    Парни и девчонки, подшучивая друг над   другом, весело вбегали в помещение стадиона. Их направили на два потока -  в мужскую и женскую раздевалку.  Через некоторое время, галдя и смеясь, все собрались у бассейна.  Основная масса была совершенно бледной, не загоревшей – сезон только- только  приближался.
 
     Невский искал глазами Машеньку, её не было видно.  Александр успел уже несколько раз позагорать – он залезал на крышу  небольшого хозяйственного сарайчика, где снимал с друзьями жильё и  подставлял бока под жаркое апрельское солнце.  Как итог, весь он был покрыт ранним темным загаром, чем удивил многих.  Многие девушки смотрели на него  одобрительно. Парни многие подходили и вполголоса узнавали, где он так успел загореть.

    Среди студентов вдруг прошёл шумок, многие повернули голову в одну сторону. Невский тоже посмотрел. Из раздевалки вышла Маша. На ней был черный,  закрытый  спереди купальник. Единый вздох восхищения повис в воздухе. Несомненно, это стоило видеть.

    У девушки было великолепное тело. Высокий рост, изящные формы – удлинённые и полные, упругая, эластичная чистая кожа, высокая, упругая и крепкая девичья грудь, пышность которой так выгодно контрастировала с тонкой талией, это придавало девушке ещё больше привлекательности.  Длинная тонкая шея казалось изваянной из мрамора, как и красивые покатые плечи. Округлые руки, при движении которых на плечах и лопатках обозначались задорные ямочки, руки несколько крупные, но с красивыми длинными пальцами. Ступни ног казались крошечными, как у ребёнка.

     Действительно, Маша имела идеальную фигуру, такие бывают, например,  у гимнасток или фигуристок.  В этом теле бурно играла кровь, клокотала кипучая жизнь и как бы ликующее здоровье какого-то нового,  ещё не знакомого для всех   человека. Её стан венчался красивой головой, посаженной на гордой шее. Словно не замечая реакции, она  легко подбежала к группке своих подруг, которые обступили девушку, словно пряча её от посторонних взглядов.

    Невский с трудом отвёл глаза. Он и раньше знал, что Мария  являет само совершенство, но теперь он убедился в этом воочию.

     Тренер засвистел, привлекая к себе внимание. Он объявил, что предстоит простая, как танк, задача – проплыть  двадцатипятиметровую дорожку бассейна  на время.  Было выделено несколько таких дорожек.

    По очереди – мужские и женские группки начали сдачу плавания.  Да, зрелище было забавное – кое-кто плыл, буквально «по-собачьи». О выполнении  норматива не могло быть и речи. Замаячила угроза провала в получении зачёта.
 
    Девчонки, посовещавшись, приняли гениальное решение – отправили договариваться с суровым тренером Машу Лукину. Сама она проплыла одной из первых, как и Невский, легко перекрыв норматив.
 
     Суровый мужчина просто не смог устоять, через несколько минут таких переговоров с Марией он уже улыбался, кивал головой. Как итог, все «несчастные» получили зачёт.
 
    Не обошлось и без комедийной ситуации. С одной из последних групп должен был плыть Саша  Лагутин, Ревдинский, как звал в шутку своего товарища по жилью Невский.
 
    Старт был дан, парни справились с задачей без проблем, но когда Лагутин стал выбираться из бассейна – все ахнули. Плавок на нём не было. Они слетели с него  пока плыл, видимо, лопнула резинка. Конфуз был полный. Парень не сразу и заметил, в каком он виде. Только когда девчонки прыснули в кулак,  Саша заметил. Он мгновенно спрыгнул в воду, покраснев так, что лицо стало бардовым.
 
   Невский первым бросился к другу с полотенцем,  помог  выбраться из бассейна, прикрыв «причинное место».  Несколько ребят прыгнули в воду, чтобы найти плавки сконфуженного парня. Нашли. Тренер отпустил всех девчат, чтобы они не смущали Лагутина смехом. Хотя, парни тоже ржали, как кони.
 
     Флегматичный Саша быстро справился с конфузом и уже никак не реагировал на сальные шуточки товарищей.

   
                4

    Вспоминая сейчас, на далёкой земле Афганистана, эту забавную историю, Невский не мог удержаться от улыбки – перед глазами вновь  возник Лагутин,  гордо выходящий из бассейна  «в чём мать родила».
 
    Десять лет минуло, а точно только вчера он был в том бассейне, восхищался фигурой Машеньки. Где она сейчас? Что поделывает в этот час? Ответов он, конечно, не получит. Первые месяцы после отъезда Марии,  когда она после второго курса всё-таки уступила настояниям родителей и перевелась поближе к ним – в Краснодарский  государственный медицинский институт,   Невский  долго не мог смириться с её потерей. Он даже не мог теперь  просто видеть  любимую девушку. Всё рухнуло с её отъездом. Он прекратил ведение своего дневника, а потому смутно припоминал то время.

   Одно осталось для него неизменным на долгие годы – он всегда поздравлял её мысленно с днем рождения, всегда поздравлял с Новым годом и 8 марта. А ещё он делился с ней своими радостями и горестями, мысленно разговаривал с ней. Это не было болезнью или сумасшествием. Она для него стала неотъемлемой частью всей жизни.  Он просто никогда не забывал о девушке.

    Он отнюдь не считал, что этим предаёт свою жену. Нет, тут всё иначе.  Разве можно обижаться, если один человек любит Солнце или Радугу над полем… А Маша теперь неизменно олицетворялась с чем-то недосягаемо  Великим.

    Вот и сегодня, накануне тяжелого рейда, а что он станет таким, Невский ясно чувствовал, он снова мысленно беседовал с Марией. Вспоминал эти апрельские дни десятилетней давности.
 
      Тогда он  больше не ходил на остановку. Решил придумать новые способы, чтобы как бы случайно встретиться с Лукиной. Он даже находил в этом  свою прелесть: разработать всё до мельчайших подробностей, предугадать ход событий.  Он радовался, как ребёнок, если эта «операция»  проходила удачно.  Маша, скорей всего, и не подозревала,  что эти зачастившиеся  «случайные встречи» тщательно спланированы.

    Отношения молодых людей понемногу  «выправлялись», теплели. Впрочем, они ведь и не ссорились никогда. Просто однажды в их  отношениях «пробежала кошка» - так пытался себе внушить Александр.

    Вечерами перед сном Александр любил вспоминать  встречи с Машей. Однажды он с товарищами по жилью поехал во Второй корпус на автобусе восемнадцатого  маршрута – теперь у них часто там проводились занятия  и лекции.  Выйдя на остановке Чапаева из автобуса, он увидел Марию – она тоже ехала в этом автобусе, но на другой площадке.
 
     Невский тут же присоединился к девушке и пошёл с ней рядом.   Товарищи не стали их догонять, даже перешли на другую сторону улицы, чтобы не мешать.  Он был благодарен друзьям за эту мелкую услугу.

    С этого дня  в течение  нескольких недель, правда,  с перерывами,  Невский неизменно ехал с Машей в одном автобусе, а потом  они шли рядышком до учебного корпуса. Это длилось минут по десять, но и этого было достаточно, чтобы просто поговорить о всяких пустяках.  Открыть своё сердце девушке  Александр не мог – не истёк  срок его «договора» с Константином  Дибровым.  Чёрт бы побрал этот договор! Не раз в сердцах думал Невский.

     Однажды с товарищами вышли из Второго корпуса после занятий, не торопясь прошли  на остановку троллейбуса.  Тут к остановке подошла Мария, через пару минут она сказала, ни к кому не обращаясь: «Пойду лучше на остановку автобуса». Это было за углом, метрах в ста.
 
    Невский постоял-постоял, а потом решительно пошёл туда же. «Куда это ты намылился?» - спросил один из товарищей, но тут же понимающе подмигнул.

     Маша одиноко стояла на остановке, пряча лицо в поднятый воротник.  Дул резкий, холодный ветер – вдруг в конце апреля вернулись холода.  Мария была  в своем весеннем пальто, без головного убора.  Ветер раздувал её длинные волнистые волосы, придавая им причудливые формы. Девушка  сердилась и постоянно приглаживала их рукой.
 
     Александр подошёл к ней, встал рядом, закрывая от порывов ветра: «Я тоже поеду на автобусе». Лукина улыбнулась и прижалась к его груди,  укрываясь от ветра-шалуна.  Автобус пришёл не скоро, Невскому хотелось, чтобы он ещё как можно больше  задерживался…

    В автобусе они стояли вплотную друг к другу.    Маша поделилась планами на Первомайские праздники: она поедет к подруге на пару дней.  Невский кивнул. Но ему хотелось именно с ней провести этот праздник. Не выходит…

     На остановке «Дворец спорта» они вышли.   Дальше  Мария  пересела на другой автобус – поехала по делам. Невскому ничего не оставалось, как отправиться домой, делая огромный крюк…

    Александр приказал себе закончить с воспоминаниями. Они, конечно, грели душу,  но подготовку к рейду никто для него не отменял. Пора было заняться делом…



                Глава 3-4-5

    По материалам дневниковых афганских записей Александра Невского -  «Кровавый рейд «стариков»…


                1

    - Не понял я что-то: чем таким серьезным болен мой боец, что вы его уже два  месяца у себя держите?  Через три дня  выезд в рейд, у меня людей в обрез, а он у вас полы в операционной моет – сам видел. – Взъерошенный, раскрасневшийся капитан в сердцах бросил свою панаму на стол и уселся на свободный стул. – Комбат наш вчера вернулся с предрейдового совещания, там комбриг ясно выразился, мол, всех «сачков» - в строй,  особенно всех дембелей,  рано им  «на чемоданах» сидеть. Он так и сказал в заключение: «В рейд идут одни «старики»,  совсем, как в том фильме, помнишь?

    Старший лейтенант, ординатор операционно-перевязочного отделения, кивнул головой – конечно, фильм помнил, разве можно было не знать знаменитую режиссерскую работу Леонида Быкова.  Он покопался на столе, нашел «Историю болезни» солдата, о котором шла речь. Действительно, прошло около двух месяцев, когда он был в конце февраля  госпитализирован к ним.

      Его положил сам начальник отделения капитан Зыков. Парень пришёл на прием и честно признался,  что боится погибнуть, отслужил уже положенный срок, а замены всё нет. Был в десятках рейдах, не дрейфил, а тут вдруг «что-то нашло». Так и видит себя убитым, почти в каждом сне. Да ещё мать всё письма пишет, сильно болеет – боится его не увидеть, просит Бога  скорого возвращения сына.  Понял его тогда капитан Зыков, долго осматривал-ощупывал, но нашёл-таки подходящую причину для госпитализации – костный нарост в области колена (так называемая болезнь Осгут-Шляттера), довольно редко встречается. Сам и прооперировал младшего сержанта - сбил медицинским долотом эту шишку (довольно болезненный процесс, даже не смотря на обезболивание, но боец стойко переносил боль). После выздоровления парня оставили в отделении на одном условии – будет работать санитаром в операционной, помогать операционной сестре, будет и за чистотой там следить. Одним словом, станет беспрекословным работником, так и дождется своей замены. Тот согласился. За всё  время никаких претензий  к работнику не было. Все к нему привыкли, Андрей оказался не только толковым санитаром, но и приятным в общении человеком.  Когда Зыков сам  уезжал по болезни в Союз, то строго наказал Невскому – додержи Андрюху до замены, так он  ему обещал.

       И вот теперь такое. Старший лейтенант попытался «навешать лапшу» командиру роты, рассказывая о долгом послеоперационном периоде при такой болезни. Ничего не помогло. К сожалению, тот  сам видел жизнерадостного, смеющегося Тимухина в обществе медсестер.  Пришлось вкратце поведать  о «их договоре» с бойцом.

     Капитан как-то сразу успокоился, закурил и прошёл к форточке в ординаторской. Невский составил ему компанию. Они, молча,  дымили, поглядывали друг на друга, больше никого в помещении не было.  Наконец, капитан заговорил, назвал себя, протянув руку для пожатия - Шашков Петр. Представился и врач – хирург.

-Ты думаешь, Александр, у меня за них душа не болит? Ещё как болит. У меня в роте  треть дембелей, все хотят выжить, все хотят обнять мать-отца. Я сам комбату предлагал их не трогать, тем более что в начале мая, уж точно, их всех отправим домой в Союз.  Но комбриг упёрся. Это, мол,  традиционный «рейд «стариков», так из года в год идет.  Ничего с ними не будет. Это он так думает, а я знаю, что положим мы не мало их. И как я потом письма буду их родителям сочинять?! У вас один мой  боец санитаром работает, вчера двоих своих забрал из госпиталя – тоже там стали  нужными людьми.  А как быть с остальными? Они не успели «спрятаться», значит, пусть их убивают. Нет, не могу я на это пойти.  Пусть всё решит судьба – кому жить, а кому помирать. Так что зови этого Тимухина Андрея, я сам ему всё  обскажу, и он откажется от своего «договора».

    Старший лейтенант кивнул, вышел в коридор, попросил дежурную медсестру пригласить из операционной санитара Андрея. Он пришел довольно быстро.  Улыбка на его лице стала «затухать», как только он увидел своего командира роты. Тимухин понял всё сразу.  Доложил капитану, что, мол,  младший сержант и т.д. и т.п.

    Капитан остановил доклад и  коротко, но ясно дал понять, что ждет бойца в расположении роты не далее, чем через два часа. Он, молча,  надел панаму и вышел, коротко козырнув.

    Невский развел руками. Как помочь в этой ситуации, он не знал.  Тимухин поблагодарил за лечение,  мол, пора и честь знать, засиделся у них. Невский крепко пожал ему на прощание руку, пожелал удачи. Младший сержант кивнул головой и пошел на выход. На пороге он обернулся:

- Убьют меня в этом рейде, я чувствую! От судьбы не уйдешь.

-Да, ты что говоришь-то, Андрей. Вместе будем. Я ведь как раз еду с вашим вторым батальоном в этот рейд.  Врач ваш, старший лейтенант Кульчеев Сергей, неделю как был положен в госпиталь, брюшняк у него вроде.  Вот меня и определили на этот рейд.  Всё будет нормально, я уверен. Вернешься  домой, мать обнимешь.

-Нет, доктор.  Не вернуться мне, сон этот не зря так часто видел. Прощайте.

    Он быстро вышел в коридор, опустив низко голову.

  Невский сел писать его «Выписной эпикриз» в «Истории болезни». Лечение закончилось выздоровлением.  Рекомендовалось беречь прооперированную ногу от больших нагрузок во избежание рецидива болезни.


                2
    Выезд был назначен на четыре часа утра двадцать второго апреля, в день рождения вождя мирового пролетариата.  Предстояло «чесать» Кандагарскую «зелёнку».  Впервые Невскому предстояло ехать не на Автоперевязочной, а в одном из БТР батальона.  На «традиционной» машине поедет теперь врач-стоматолог Отдельной Медицинской роты старший лейтенант Иван Сухар.  Это будет его первый рейд, конечно, немного волновался доктор. Последний день Невский консультировал его при сборах машины в рейд. Старался научить всему, что  сам освоил за несколько подобных выездов. Пожелали друг другу удачи.

        За день до этого был устроен строевой смотр всех подразделений, выходящих в рейд. Прямо с утра было приказано всем выстроиться на плацу Семидесятой отдельной мотострелковой бригады.  Невский занял своё место среди офицеров второго  мотострелкового батальона, с кем предстояло теперь ехать в рейд.

    Сначала готовность проверяли офицеры управления Бригады, дотошно разбирая личные вещевые мешки солдат и сержантов. Каждый боец должен быть экипирован по списку. Это затянулось надолго. Офицеры батальона  по ходу устраняли неполадки, записывали старательно все отмеченные недостатки, чтобы на следующем построении доложить об  их устранении.

     Невский откровенно скучал со своими батальонными санинструкторами и санитарами. Свою медицинскую сумку (десантный вариант) он лично собрал «под завязку».

      После обеда опять  было объявлено построение.  Вновь офицеры управления Бригады проверили готовность теперь уже под руководством начальника штаба, невысокого подполковника с ярко красным лицом (каждый раз при встрече с ним Невскому казалось, что тот только что вышел из бани…),  который разговаривал исключительно на «командном языке» (он не матерился, а просто разговаривал матом. Невский диву давался «богатству его речи», казалось, подполковник участвует в конкурсе на самое изощренное и необычное ругательство. Впрочем, его все понимали хорошо).

       Наконец, спустя ещё часа полтора, появилась новая группа проверяющих. Сам командир Бригады, высокий стройный, молодой полковник  сопровождал важного полковника из штаба армии. Невский так и не понял, какую он занимал должность в Кабуле, но повадки у него были «барские».  Невысокий, коренастый с очень короткой шеей, отчего казалось, что его голова просто «положена» на плечи, он лениво обходил строй за строем.  Замечания сыпались «пачками».

       Дошла очередь и до второго батальона. Тут Невскому стали понятны основные замечания  гостя из Кабула: упор он делал на медицинское обеспечение солдат к предстоящим боевым действиям. С одной стороны это было отрадно – забота о жизни и здоровье  бойцов дело хорошее. Но если этим занимаются специалисты своего дела. Этот полковник не был специалистом,  более того,  он не был и медиком.  Его требования противоречили всякому здравому смыслу: по его требованию выходило, что каждый боец должен иметь не только ППИ (перевязочный пакет индивидуальный), но и полностью снаряженную аптечку АИ (аптечку индивидуальную) со всем содержимым, включая таблетки от радиации (цистамин). Проверял он и наличие упаковок пантоцида (хлорсодержащие таблетки для обеззараживания воды). Всё это у солдат батальона как раз и было. Но проверяющий сделал вывод о неготовности подразделений  к боевым действиям, так как ни у кого из них при себе не было кровоостанавливающего жгута(?!)

      Вот тут кабульский полковник «перегнул палку». Даже по всем медицинским канонам выходило, что такая мера излишняя.  После вынесения «вердикта» о плохой работе врача батальона, который не обеспечил бойцов необходимыми средствами, Невский попытался убедить полковника,  что он не прав. На что последовал грозный рык:  «Молчать!»  Сам проверяющий двинулся дальше.
 
     Итог был очевиден: Бригада не готова к боевым действиям. Приказано устранить указанные недостатки и быть в строю через два часа.

     Впрочем, гость из Кабула несколько изменил своё  требование: теперь жгут требовался на каждую «пятерку» бойцов (видимо он всё же прислушался к доводам Невского). Но где взять даже такое количество кровоостанавливающих средств на всю Бригаду?  Впрочем, выход был найден быстро: один из офицеров предложил резать старые автомобильные камеры на эти самые жгуты.  Работа закипела.

    Через два часа все вновь стояли на плацу. Боевой рейд ещё не начался, а солдаты были издерганы и измучены этими бесконечными построениями и устранениями недостатков.  Оставалось только изумляться. Неужели такое происходит при каждом выезде на боевые?! Раньше Невский со своей Автоперевязочной  при выездах в рейды был вне подобных проблем.  Хотя и теперь  врач из Медроты и его Автоперевязочная не участвовали в строевом смотре. Повезло же Ване Сухар! И каково приходится врачам батальонов – это на своей шкуре теперь  пришлось испытать.

    Уже в наступающих сумерках строевой смотр завершился. Полковник Трубинер был доволен – теперь жгуты были розданы на каждую «пятерку» бойцов. Бригада была готова к боевым действиям!

    Невский был между тем обеспокоен: никто не учил солдат  правилам наложения жгутов, а с ними ошибиться нельзя. Жгут требуется накладывать только при артериальном кровотечении (выше места ранения) и строго на определенное время (полтора-два часа, обязательно записать время наложения), иначе потом  неизбежно  придётся конечность ампутировать. По неопытности можно ошибочно наложить жгут при венозном кровотечении (а тут достаточно обычной тугой повязки), а потом также появится угроза последующей ампутации. Невский попытался всё это растолковать командиру батальона, но у него была масса других забот.   Время показало: старший лейтенант не зря так волновался из-за этих розданных самодельных жгутов…


                3

        За несколько часов до выезда колонна начала выстраиваться  на территории Бригады. Невский, наконец, увидел свой бронетранспортер семидесятой модификации  с бортовым номером двести тридцать два.  Ещё раньше комбат объяснил, что  выделил эту «броню» в распоряжение своего доктора, тот отказался от  гусеничного  МТЛБ, предпочитая ему  БТР. Это было вполне объяснимо: при подрыве  шансы уцелеть на бронетранспортере были больше, чем на гусеничной тяжелой технике.  Невский согласился с таким вариантом тоже.

        Санитарным инструктором батальона, с которым Невскому предстояло теперь находиться плечом к плечу, был Фадис Ахадуллаев.  Парень заканчивал срок службы в армии, полтора года из которых пробыл в Афганистане. Он не скрывал своей радости из-за скорого возвращения в родной Ташкент.   Только и разговоров было о предстоящем последнем рейде и о будущей дороге домой.

        Водитель БТР, он же – санитар Влад Валк  (все звали его просто «ВВ»), ещё года не служил в армии, в Афганистан был направлен три месяца назад. Между тем, уже побывал в нескольких боевых рейдах.  Одного призыва с ним был и пулеметчик башенной установки, он же  - санитар  Андрей Чиков, также имел не один выезд в боевые рейды.

       Наконец, Невскому придали и звено санитаров-носильщиков.  Это были  два молодых парня-корейца, практически не отличимые друг от друга: оба невысокие, щуплые (как они будут носить тяжелых раненых?!). Их даже звали одинаково – Валерий. Правда, фамилии у них были разные:  Пак и Ли.  Впрочем, Невский тут же забыл, кто из них кто.

       С этой  командой старшему лейтенанту предстояло бороться за жизнь раненых  второго батальона. Были, конечно,  еще и санитарные инструктора, и санитары в каждой роте.

       В салоне БТР Невский сразу уложил свою тяжелую медицинскую сумку, осмотрел и другие запасы: коробка с трофейными системами для переливания кровозамещающих жидкостей, размещенных в удобных пластиковых пакетах. Не надо никаких стоек – вкалывай в вену и клади пакет раненому под голову, жидкость сама потечет под тяжестью  головы. Очень удобно!   Была целая коробка перевязочных  средств. На полу бронетранспортера лежало несколько связанных  проволочных и фанерных шин для иммобилизации переломов, среди этого «богатства» врач даже увидел шину Дитерихса (используется при переломах бедра).   Несколько  носилок  были привязаны сверху на броне.

     Всем этим результатом осмотра Невский остался доволен. Можно ехать воевать! А пока можно было подремать прямо в салоне бронетранспортера. До выезда колонны оставалось  еще много времени.  Уложив на коленях свой АКСУ (автомат Калашникова укороченный), старший лейтенант надвинул панаму на глаза и попытался подремать. Это ему удалось. Приснился даже сон. Он снова оказался дома среди родных и близких ему людей, читал дочке книгу и показывал ей диафильмы. Оба были счастливы…

      Александр проснулся от грохота двигателей,  криков, шума.  БТР начал движение в колонне. Рейд начался.  Невский пересел на сиденье командира, рядом с водителем. Влад  сосредоточенно крутил баранку,  стараясь выдерживать дистанцию с идущим впереди бронетранспортером.  Андрей занял своё подвесное место у пулемета, а оба Валерия сидели спиной друг к другу, выставив свои автоматы в овальные люки.  Впрочем, стрелять пока было не в кого. Лишь санинструктор Фадис  продолжал дремать (или делал вид),  разместившись на одноместном  сидении.

      Вскоре колонна выбралась на «бетонку»,  начала «накручивать  километры».  Когда подъезжали к Кандагару, уже стало светло.  Как всегда, перед въездом в город, техника остановилась.  Через крышку люка командира старший лейтенант вылез на броню, сел, свесив ноги вниз. Закурил.   Эти же действия проделали многие из  БТР впереди и позади медиков.  Кое-кто спрыгнул на землю, прохаживался вокруг боевых машин.  Минут через тридцать колонна двинулась дальше. Постепенно люди стали исчезать в своих люках, предпочитая укрыться под защитой брони. Невский тоже спустился вниз.  Скорость колонны машин нарастала, по городу мчались довольно быстро.  А город жил уже своей жизнью. Горожане спешили по своим делам, торговцы открывали многочисленные магазинчики - дуканы,   то и дело попадались седобородые старцы в чалмах, чинно сидящие у домов.  Проезд по городу прошёл без происшествий, даже знаменитая «Черная площадь»  не  «изрыгнула» ни одного выстрела.
 
       Невский рассеянно следил за дорогой – всё это он уже видел не раз. Участие в предыдущих нескольких рейдах притупило интерес, хотя глаз подмечал некоторые перемены. Всё больше попадалось по краям дороги сгоревшей боевой техники, а, значит, здесь разыгрывалась трагедия, оборвалась,  возможно, чья-то жизнь.
 
       За городом колонна вновь стала притормаживать.  Вот и знаменитые «голубые купола» - мечеть.  Опять остановились.  На этот раз никто не вылезал на броню, не хотели рисковать – можно  «схлопотать пулю».

-А что, Влад, хорошая это машина БТР-70? – нарушил молчание врач.

      Водитель будто только и ждал этого вопроса. Он охотно откликнулся и стал выдавать многочисленную информацию, не всегда понятную старшему лейтенанту. Было ясно, что Валк Влад обожает свой БТР:

- Это плавающий, с круговым бронированием, четырехосный, восьмиколесный, со всеми ведущими колесами, обладающий высокими динамическими качествами, проходимостью и плавностью хода, способный с ходу преодолевать окопы, траншеи  и водные преграды.  Вот что такое наш бронетранспортер!   Он изготовлен из броневых листов, закрытый, водонепроницаемый, герметизированный, по форме он напоминает, как вы могли заметить, лодку, а это обеспечивает хорошую плавучесть.  Силовая установка размещена в кормовой части корпуса. Здесь смонтированы два двигателя в сборе со сцеплениями, коробками передач и другими узлами и механизмами.  У карбюраторных восьмицилиндровых двигателей мощностью по сто двадцать л.с. трансмиссия раздельная, крутящий момент от правого двигателя подводится к колесам первого и третьего мостов, от левого – к колесам второго и четвертого. При этом двигатели и агрегаты трансмиссии не сблокированы между собой, соединены лишь приводы управления ими. А если…

-Стоп-стоп! Ты думаешь, я способен сразу переварить столько технической информации? На этом  пока урок окончим.

- Но я ещё не сказал о вооружении.

- А пусть нам об этом доложит  Андрюха-пулеметчик,- Невский развернулся и кивнул Чикову.
 
    Все взоры обратились к  рыжеволосому, конопатому пареньку. Даже  Фадис сразу «проснулся», сдвинул панаму с глаз  и тоже смотрел на  Андрея.  Парень не растерялся, а после минутного раздумья продолжил «просветительную лекцию» для доктора, тоном и говором практически копируя предыдущего «оратора»:

- Главное здесь  - башенная пулеметная установка, в которой смонтированы два пулемета. Один марки КПВТ (крупнокалиберный пулемет Владимирова танковый), калибра 14,5 мм, другой – 7,62 мм, марки ПКТ (пулемет Калашникова танковый).  Оба они служат для поражения живой силы и огневых средств противника, а крупнокалиберный,  кроме того – для стрельбы по легкобронированным целям.  У него отличные тактико-технические характеристики: наибольшая прицельная дальность – две тысячи м, а скорострельность – шестьсот  выстрелов в минуту.  Представляете, до противника еще два километра, а его уже можно «взять на мушку» и вести прицельный огонь с высоким темпом стрельбы. Питание такого пулемёта ленточное, в каждой ленте по пятьдесят патронов, а весь боекомплект пятьсот патронов. У пулемета ПКТ наибольшая прицельная дальность тысяча пятьсот м, а скорострельность до семисот пятидесяти  выстрелов в минуту, лента снаряжена двухсот пятидесятью патронами, боекомплект – две тысячи  патронов.

    Когда одновременно начинают стрельбу оба пулемета, на «духов» обрушивается шквал огня. А когда дело доходит до ближнего боя, может пойти в ход также оружие экипажа и десанта.  Надо сказать, дополнение это весьма ощутимое. Десант ведет огонь из автоматов через овальные лючки в борту машины. Кроме того, в бронетранспортере предусмотрены укладки для одного ручного противотанкового гранатомета РПГ-7 и двух автоматических гранатометов АГС-17.- Протараторив это, Чиков с победным видом оглядел всех слушателей.

- Браво, ребята! Вы меня прямо успокоили. Теперь в этой чудо-машине можно ничего не бояться.- Невский слегка похлопал в ладоши.

    Все парни заулыбались и закивали головами. Контакт офицера с солдатами был установлен.

      
                4

        И опять на Нагаханском повороте, как и в прошлые рейды, начался обстрел колонны.  Было сделано несколько выстрелов из гранатометов, один из  БТР первого батальона был подбит. Густо затрещали автоматные выстрелы.  Тут и Андрей Чиков продемонстрировал свое грозное оружие, ударив из обоих пулеметов  по развалинам кишлака, откуда и велся по ним огонь.  Через бойницы стреляли оба Валерия и Фадис, используя все три отверстия правого борта.  Колонна мчалась, не сбавляя,  хода.

      Стрельба стихла также внезапно, как и началась.  Дальше ехали по «бетонке» без происшествий.   А вот и знаменитый «ориентир» - оторванная башня танка, которая перегородила всю бетонную дорогу.  Далее колонна стала съезжать на бездорожье, разъезжаясь веером по своим направлениям. У каждого батальона была своя конкретная задача. Второй, например, должен был блокировать кишлак, смутно вырисовывавшийся вдали.  Затем проверить результаты бомбоштурмовых ударов с прочесыванием местности.  Наступало время конкретных действий.

      Ещё перед выездом командир батальона строго определил место для Невского и его БТР – оставаться в составе бронегруппы, не соваться с ротами на «прочесывание» кишлаков. И вообще – поменьше «самодеятельности», командир батальона лично будет определять доктору задачу.  «Я должен тебя вернуть в целости и сохранности, как просил ваш командир Медроты, майор Семенчук. А я его уважаю, поэтому обещал ему»,- на прощание обронил комбат.
 
        Боевая техника стала рассредоточиваться, занимая строго  определенные места. Свой БТР Невский распорядился поставить на небольшом удалении от бронемашин управления батальона.  Ещё раз, проверив свое медицинское имущество, Невский вылез из бронетранспортера, прошелся, разминая затекшие ноги.  Кругом сновали офицеры и солдаты. Это напоминало гигантский потревоженный муравейник.

        Прошло минут тридцать.  Появилась пара вертолетов, они и нанесли бомбоштурмовой удар, сбросив по две бомбы.  Над всем кишлаком надолго повисло пыльное облако, казалось, она никогда не осядет. О, эта знаменитая Кандагарская пыль! О ней можно писать целые страницы.
 
       Кишлак был взят бронетехникой в «колечко», вскоре застучали крупнокалиберные башенные пулеметы БТРов,  «затявкали» автоматические пушки с БМП-2.  С этого расстояния Невскому было не видно, с кем ведётся бой. Возможно, это пытались покинуть свои дома местные жители. Были ли они все душманами – сказать трудно.  Когда пыль окончательно осела, роты двинулись на «прочёску», редкие цепочки бойцов перемещались к низкорослым глиняным домикам, затрещали автоматные очереди.

- Ни хрена там уже не найдут! Все давно попрятались в кяризах.  Это так называются подземные колодцы с ходами  сообщений. Весь Афган изрыт за долгие века. Практически в каждом доме есть такой колодец, а от колодца к колодцу идут ходы сообщений, там «духи» и свободно перемещаются. – Рядом с Невским остановился старший лейтенант.  Он дружелюбно взглянул на Александра и протянул руку, представившись: «Сергей Монастырлы, минометчик.  А ты, как я понял, замещаешь нашего заболевшего дока?»

    Врач кивнул головой и назвал себя, крепко пожав в ответ руку.

- В кого же тогда все стреляют?

- Ну, это больше психологическое воздействие. Хотя, могут кого-нибудь и завалить. А если повезет, то и  в плен взять. Ладно, побежал. Проверю, как там мои «самовары», то бишь, минометы. Пока.

    Он стремительно сорвался с места и вскоре исчез за пригорком.

-Товарищ старший лейтенант, мы завтрак приготовили. Давайте поедим. Война войной, а перекусить не мешает,- водитель Влад  неожиданно «вырос» за его спиной.
 
    Невский кивнул и двинулся за Валком. У их БТР уже сидели в кружок   все санитары и санинструктор.  Старший лейтенант принял из рук пулеметчика разогретую банку с перловкой, смешанной с тушенкой, кусок хлеба, ложку.  Присел рядом. Голод давал о себе знать, поэтому и такое блюдо «шло на ура». Ели молча, изредка поглядывая в сторону выстрелов.
 
     После чая все заметно оживились.  Травили байки, вспоминали случаи из прошлых рейдов.  Каждому было, что рассказать.
 
     Первые раненые появились часа через два. Их привезли на одном БТР. Оказывается, не все в этом кишлаке спрятались в этих самых кяризах. Со слов раненых, душманы выскакивали из своих подземных укрытий и открывали огонь из стрелкового оружия, потом снова уходили. К счастью, все раненые были задеты осколками и пулями легко (два ранения в руку, один – в голень).  Первую помощь им оказали санитарные инструктора рот, наложив повязки, а на раненую  ногу был даже наложен резиновый жгут.

       Невский первым делом провёл «контроль жгута» - ослабил его, кровотечения не появилось. Всё ясно. Этот самодельный жгут здесь лишний, тугая повязка надежно остановила кровотечение. Выяснилось, что жгут этот наложил его товарищ, в порядке взаимопомощи, а бинтовал ногу уже подоспевший санинструктор. Зря он не проверил нужность этого жгута. Впрочем, времени прошло не много,  кровообращение ещё не успело нарушиться.  Черт, а, сколько таких жгутов может быть впопыхах наложено не по показаниям!

       Врач сменил всем промокшие кровью и загрязненные повязки,  с удовлетворением окинул взглядом свою работу. Начало положено.  Скоро начальник штаба батальона был вызван в расположение управления Бригады, где также находилась Автоперевязочная, там была и площадка для  вертолётов. Невский упросил капитана прихватить и первых раненых.  Позднее они вертолётом были переправлены на «большую землю». Система эвакуации заработала!



                5

      Больше в тот первый день рейда раненых во втором батальоне не было.  Были, со слов начальника штаба, который вернулся от комбрига, раненые во всех батальонах. Больше всех «пощипали»  ДШБ (десантно-штурмовой батальон).  Все раненые эвакуировались на Автоперевязочную (Невский мысленно пожелал удачи Ивану Сухар; тяжело ему приходится), а затем переправлены на вертолетах в госпиталь и Медроту. Есть очень тяжелые ранения. Среди раненых было много дембелей – «старики» отрабатывали своё право возвращения  на Родину…

      Первый и единственный убитый в этот день появился уже под вечер.  Роты второго батальона возвращались в своё расположение.  Оставалось пройти не много, можно было различить отдельные лица. В одной из групп солдат виднелись две фигурки в  чалмах – вели пленных.   Один из БТР, стоявших на блокировке, начал также движение, обгоняя пеших. Его башня была повернута назад.  Вдруг башенный пулемет этого бронетранспортера заработал.  Длинная очередь «вонзилась» прямо в группу бойцов.  Даже с этого расстояния было видно, что один из солдат был буквально «прошит» этой очередью.  По поднявшимся крикам Невский понял, что произошло что-то ужасное. Он подхватил свою малую медицинскую сумку и побежал  к раненому, а за ним, обгоняя, уже мчался санитарный инструктор Ахадуллаев Фадис.

    Очередь из крупнокалиберного пулемета пробила грудь солдата вместе с бронежилетом,  она же оторвала ему правую руку до основания.  Из обрубка хлестала кровь из разорванной крупной плечевой артерии.  Товарищи суетились вокруг умирающего, пытаясь остановить кровь, но сделать это даже с помощью многочисленных  под руками резиновых жгутов   было не возможно.  Когда запыхавшиеся санинструктор, а за ним врач подбежали, то наступала уже агония.  Невский сумел наложить кровоостанавливающий зажим прямо на сосуд в ране, но крови было потеряно слишком много. Да ещё это тяжелейшее ранение в грудь.

      Смертельно бледное лицо парня показалось знакомым.   Ну, конечно, это был Андрей Тимухин, младший сержант, выписанный из Медроты прямо перед рейдом по настоянию своего командира роты.  Сразу на память пришли его слова о неизбежной гибели в этом последнем рейде. 

      Врач  не хотел просто так сдаваться. Он вколол обезболивающее - промедол, чтобы вывести из шока.  Пока Фадис бинтовал огромную рану на груди, предварительно сняв с парня бронежилет, а затем с помощью помощников наложил повязку на культю оторванной руки, Невский пытался вколоть в вену здоровой руки капельницу с кровозамещающим раствором. Эх, сейчас бы перелить настоящую кровь, но где её взять в полевых условиях!  Спавшиеся вены практически не определялись.  Проверил пульс на шейной артерии. Увы, сердце остановилось.  Чуда не произошло.
 
     Старший лейтенант отрешенно отодвинулся от погибшего. Потом в исступлении стал бить кулаками по земле, выкрикивая какие-то нечленораздельные звуки.  Фадис с трудом смог поднять его с земли.

     Солдаты переложили  умершего на носилки, которые принесли два Валерия.  Им не доверили нести тяжелого парня, нашлись ребята здоровее.

      Между тем у БТР, из которого вылетела эта «роковая очередь» собралась большая группа офицеров и солдат.  Доктор заметил знакомые фигуры комбата (в своих знаменитых на всю Бригаду хромовых сапогах), начальника штаба, замполита, особиста, а также командира этой роты Шашкова  Петра.  Все они смотрели на щупленького солдата, которого держали  по бокам  за руки  два бойца. Солдатик кричал тонким голосом, что «нечаянно нажал на гашетку пулемёта».

     Да, это был несчастный случай. Роковое стечение обстоятельств. Такое случается даже в мирное время, а что уж говорить о войне.  Но почему Андрей так предчувствовал свою смерть?  Он пытался  даже избежать её, «осев» в Медроте.  Но злой рок был неумолим.  А, может, всё это было предопределено заранее?  Вопросы – вопросы, на которые нет однозначных ответов.

       Уже почти в сумерках приземлился в расположении батальона вертолет. На нём и увезли тело Андрея Тимухина. Вместе с ним улетал арестованный пулемётчик в сопровождении двух автоматчиков. Жертва и невольный палач – на одном борту. Этим же вертолетом увезли двух пленных афганцев.

       До самой ночи Невский и его подчиненные медики не произнесли ни слова. Да и о чём было говорить?!

               
                6

        Ночь прошла без происшествий.   Спать разместились  прямо в БТР: разложили продольные сиденья, создав четыре нижних лежачих места, а спинки сидений подвесили к потолку на ремнях, образовав два верхних места. Наверх положили самых легких – двух корейцев, все остальные легли внизу.  Усталость быстро взяла своё - через несколько минут все уже спали.
 
        Утром после завтрака батальон менял свое местоположение.  А потом ещё и ещё. За два последующих дня переезжали несколько раз. От названий населенных пунктов в голове образовалась настоящая «каша»: Сенжарай,  Нагахан, Кикимати Аргандаб, Махаджири.  Все они перепутались-сплелись в причудливый клубок.  Менялись задачи батальона, в целом оставаясь примерно теми же.    Невский выполнял свою привычную и знакомую работу: перевязывал, обезболивал, ставил капельницы.  Санинструктор и санитары активно ему помогали.
 
       Число убитых в батальоне приближалось к десятку: подрывы на минах, выстрелы снайперов. А раненых было и того больше.  Не всё было подвластно врачу батальона – не хватало возможностей и средств.  Дважды Невский сам сопровождал своих раненых   до Автоперевязочной. Он даже оставался помогать Ивану обрабатывать тяжелораненых.  Вместе они  боролись за жизнь нескольких человек.  Вертолёты регулярно потом увозили искалеченных в госпиталь.

       Александр регулярно напоминал Ивану, чтобы проводил «контроль жгута» - по-прежнему часть раненых не нуждалась в наложенных жгутах.  Как известно, у страха глаза велики – некоторые солдаты при виде крови, не задумываясь, накладывали самодельные жгуты на конечности.  Невский не раз уже поминал «недобрым словом» этого полковника из Кабула.  Впрочем, на четвертый день рейда  старший лейтенант увидел этого полковника  Трубинера  воочию.

      В тот день батальон был разделен на две части: роты выполняли свои задачи в пешем порядке, а бронегруппа и артиллерия, включая минометчиков,  стояли в низине на  виду населенного пункта, расположенного на пригорке.  Там же находилось управление батальона и БТР медиков. Рядом протекал большой и глубокий арык, вдоль которого росли высокие деревья. Солнце припекало нещадно, но в тени деревьев было даже не жарко. Совсем не хотелось думать, что где-то рядом идет война, что сейчас роты  пойдут на проческу  кишлака; им требовалось лишь перейти  зелёное цветущее поле.

     Невский сидел перед маленьким зеркальцем, пытаясь избавиться от четырехдневной щетины, водитель-санитар Влад  принес ему немного теплой воды в кружке. Все в один голос отговаривали старшего лейтенанта, но он решился-таки привести себя в «божеский вид». Тут и приземлился вертолет, доставивший несколько офицеров, среди которых оказалась знакомая «фигура без шеи».  Гость их Кабула облетал все подразделения с проверкой.
 
      Командир батальона доложил полковнику о ситуации  на данный момент, они скрылись в развернутой палатке, поверх которой была натянута маскировочная сеть.

     Невский закончил бритье, сразу почувствовав себя комфортнее.  С удовольствием умылся из арыка.  Теперь можно дальше воевать!

    Мимо, не спеша,  двигался старый знакомый – старший лейтенант Сергей Монастырлы, миномётчик. Они познакомились ещё в первый день рейда,  а потом часто общались, курили-болтали в свободную минутку. Вот и сейчас он остановился рядом. Поздоровались. Закурили.
 
-Как думаешь, Серёга, на долго мы здесь остановились? Не хочется уезжать из этого тихого местечка.

- А хрен его знает. Это сейчас и решается в палатке комбата. Видал «заморского гостя»? Не люблю я этих штабных, тем более из Кабула. Всё норовят себя умнее всех других изобразить. Обстановку толком не знает, а начнет сейчас командовать. Но наш батя-комбат просто так не даст себя сожрать.  Он – «тертый калач». Я с ним уже второй год воюю.   Слышишь, стрельба началась в кишлаке? Вот тебе и «тихое местечко»! Видать, большая заварушка начнётся скоро. Попросят нас «огоньку подбросить».

-Слушай, у тебя такая редкая фамилия. Не слышал никогда. А откуда ты родом?

- Я из Молдавии. До поступления в военное училище в Кишинёве жил. А по национальности я гагауз, нас не так много на свете. Но историю своего народа знаю хорошо – дед рассказывал. Потом как-нибудь тебе расскажу на досуге. Ты сам–то с Урала?

- Школу заканчивал там. А вообще я из Иркутской области, это в Прибайкалье.

- Сибиряк, значит. Тоже хорошо. А что, сибиряк, видел ты, как стреляют миномёты?
-Нет, пока только издалека. Не было случая.

- Пошли со мной. Сейчас моя миномётная батарея начнет палить. Там всё и увидишь. Даже познакомишься с «Васильком».

- Кто это?

- Не кто, а что. Это наш 82-мм автоматический миномет так называется.  Я уверен, ты его ещё не видел. Ты ведь сейчас свободен? Вот и пошли. Это не далеко.

- Хорошо.  Я только предупрежу своего санитарного инструктора, где меня найти.


                7

        Они шли минут десять вдоль дувала на границе с виноградником.  Вот и развалины каких-то строений.  Впрочем, несколько низеньких глинобитных домиков были целыми.
-Это «кирпичный завод». Видишь, сколько заготовок лежит. Их прямо раскладывают для просушки на солнце. И не надо никаких печей для обжига.  Как есть «каменный век»!

         Миномётная батарея старшего лейтенанта  разместилась  на большой ровной площадке  недалеко от этого «заводика». Некоторые минометные расчеты находились вблизи дувала – этого, казалось, бесконечного глиняного забора.
 
-Как же вы будете стрелять? Вам же ничего не видно из-за пригорка, да и деревья практически скрыли этот кишлак.

-Сразу видно, док, что ты не специалист. Нам и не надо ничего видеть, тем более и они нас не видят. И пусть, что наша цель, этот кишлак, загорожена от прямого наблюдения.  Наше настоящее наблюдение ведется с КНП (командно-наблюдательного пункта), там сидит наш корректировщик огня,  это он будет видеть результаты наших стрельб, а потом по рации будет вносить поправки. Помнишь знаменитый фильм «Свадьба в Малиновке»? Там Яшка-артиллерист постоянно говорил: «Трубка пятнадцать, прицел сто двадцать». Вот такие, примерно,  выходные данные и сообщаются  наводчикам и заряжающим, будь это в артиллерии или у нас, миномётчиков.  Хотя миномёты как раз и входят в состав артиллерии. Я знаю, как во всех войнах наша «матушка пехота», как говорится, души не чаяла в миномётах, а артиллеристы уважают его как оружие, способное выполнять задачи, недоступные для настильной и даже гаубичной стрельбы. Дело в том, что для миномёта не существует  «мёртвого» пространства, мины могут поражать цель всюду: за зданием, за холмом, в овраге или глубоком окопе. Это возможно потому, что угол падения мины всегда больше сорока пяти градусов и, бывает, близок к прямому, т.е. мина падает почти отвесно. Определить координаты хорошо укрытого миномета вражеским наблюдателям  нелегко: звук слабый, пламя небольшое, а пыли при выстреле, как пушка, он не поднимает.
 
- Это вся здесь твоя батарея?

- Да, ты все их видишь сейчас. Шесть батальонных миномета (БМ), это 82-мм миномет 2Б14 «Поднос», весит всего пятьдесят шесть кг. А ещё сюда входят три миномета «Василек», я тебе о нём уже говорил. Давай поближе посмотрим.

     Они подошли к небольшой «пушечке» на колесах. Сергей продолжил знакомить доктора со своим родным вооружением. Даже невооруженным глазом было видно – Монастырлы обожает свои минометы.

- Вот это и есть «Василек»,- он любовно похлопал по стволу, смотрящему в небо.- Калибр восемьдесят два мм, весит шестьсот тридцать два кг, мина весит чуть более трёх кг, а максимальная дальность стрельбы четыре тысячи семьсот тридцать м. Этот миномет может вести огонь как по навесной траектории, то есть выступать в роли миномета, и в роли классической пушки. «Василек» может заряжаться как с казенной части, так и с дула. В первом случае он может автоматически перезаряжаться с помощью обоймы из четырех патронов (мин), вставляемой в специальное окно казенника. Во втором варианте заряжение происходит обычным образом, т.е. вручную.

       Они перешли к другим минометам.

-Ну, а это  наш  «Поднос». Тоже 82мм миномет. Их, было,  снимали с вооружения, но сейчас опять решили возродить. Лишь с началом этой войны в Афгане стало ясно, что эти минометы прекрасно могут обеспечить стрелковым подразделениям непосредственную огневую поддержку и сопровождение их при ведении боевых действий в условиях горной местности. Миномет этот сделан по, так называемой, схеме мнимого треугольника. Заряжание производится с дула. Ствол миномета – гладкостенная труба с навинтным  казенником. Прицел оптический МПМ-44М. Лафет-двунога состоит из собственно двуноги с подъемным механизмом и механизмом горизонтирования, поворотного механизма, двух амортизаторов и обоймы для соединения лафета со стволом.  Опорная плита круглой формы представляет собой штампованную конструкцию с приваренными снизу грунтозацепами, обеспечивающими устойчивое положение ствола миномета в момент выстрела. В походном положении миномет разбирается и переносится в трех вьюках.

- А чем здесь стреляют?

- Ах, да. Я не сказал. Используются 82мм осколочные мины О-832 и О-832Д. Они дают по четыреста – шестьсот  убойных осколков весом более одного грамма. Радиус сплошного поражения  у них шесть м, а действительного поражения восемнадцать м.

-Как это? - Невский уже начал уставать от обилия  всей этой информации. Теперь слушал больше из вежливости.

- Площадью сплошного поражения принято называть площадь, на которой при разрыве одной мины поражаются не менее девяносто процентов  всех стоячих целей.  А площадью действительного поражения принято называть площадь, на которой при разрыве одной мины поражаются не менее пятидесяти процентов  всех стоячих целей.

- Понятно.- Невский вежливо кивнул.- Ты прямо, как на экзамене отвечаешь.

- Да, я могу о минах и минометах часами говорить.  Ладно, сейчас начнем стрелять, ты сам всё увидишь. Постой пока здесь, я разведаю обстановку.

    Монастырлы озабоченно почесал за ухом, сдвинул панаму на затылок и умчался. Невский стал прогуливаться среди этого грозного вооружения.

               
                8

      Вскоре стали звучать команды, суета вокруг всех минометов усилилась, боевые расчеты занимались последними приготовлениями.

   Появился сосредоточенный командир батареи. Спустя несколько минут, прозвучала знаменитая по многим фильмам и книгам команда «Огонь!» Стволы начали выстреливать минами, которые улетали с характерным шуршащим звуком.   После нескольких корректировок огня, стрельба продолжилась с убыстряющимся  темпом.  Невский специально не засекал скорострельность, но даже он смог прикинуть, что пока одна мина в стволе, в воздухе в этот момент  «висит» до четырех мин.  Зрелище завораживало! Смертельные «посылки» улетали по назначению.  Оставалось только представлять, что сейчас происходит в месте их разрывов. 

     Внезапно стрельба стихла. Тишина «ударила по ушам». Оказывается, так легко можно и оглохнуть. Как же минометчики  с этим справляются, и как они  не теряют счет выстрелам? В горячке ведь можно закинуть в ствол «лишнюю мину», или закинуть мину поверх застрявшей. Монастырлы сам как-то говорил, что на сто выстрелов неизменно возникает два отказа, когда не срабатывает капсюль-воспламенитель минометный (КВМ) и мина не хочет вылетать из ствола.  Эти вопросы требовали объяснений, и Невский отправился сам искать своего нового товарища.

     Сергея он нашел возле одного из  «Васильков». Он совершенно не удивился вопросам, даже обрадовался возможности показать свои знания.  Дал указания расчету и отошёл в сторонку. Доктор послушно пошёл за ним.

- Сейчас ещё подкорректируем,  и снова будем стрелять.  Грозится прийти сам полковник их Кабула,  Трубинер, вроде его фамилия. Подождём его.  Пока можно перекурить. – Они закурили.- А что касается твоих вопросов. Молодец, в самую суть смотришь. При выстреле уши, конечно, рекомендуется зажимать. Можно и затычками пользоваться. Это не проблема.  И со второй проблемой тоже справились. Действительно, случаи бывали, когда происходил подрыв двух мин в стволе, возникала куча разных осколков, и весь расчет погибал, а иногда и все, кто был рядом.   Но придумали оригинальное приспособление:  сейчас на дульном срезе минометов на резьбе закрепляется  устройство, называемое «предохранитель от двойного заряжания», который выглядит в виде цилиндра с прорезями, где установлена на оси так называемая «лопатка», которая при наличии в стволе миномета мины, перекрывает ствол так, что вторую мину опустить невозможно. Когда мина вылетает, «лопатка» поднимается и дает опустить следующую мину в ствол. Этот предохранитель  и устанавливают для того, чтобы не опустить вторую мину на первую. Хотя в руководстве службы, помнится, написано, что предохранитель от двойного заряжания практически не оказывает влияния на стрельбу, тем не менее, перед стрельбой надо обязательно проверить его работу. Если он неправильно работает, можно получить неприятности. Ладно, по местам. Вон полковник идет.

      Старший лейтенант побежал на доклад проверяющему, а Невский подошёл поближе к полюбившемуся уже «Васильку».

      Вскоре стрельба возобновилась.   «Фигура без шеи» вместе с командиром батареи стала обходить все стреляющие расчеты. Даже издали было видно недовольное лицо полковника. По долетающим обрывкам фраз  Невский понял, что требуется увеличить скорострельность.  Мины ещё зачастили.

      Среди шума и грохота врач не сразу расслышал, что его зовёт санитарный инструктор Фадис. Когда он успел здесь появиться – было не ясно. Только подставив ухо, старший лейтенант расслышал, что его вызывает командир батальона, срочно требуется уточнить списки раненых.  Последний раз, бросив взгляд на миномётчиков, Александр быстро пошёл вдоль дувала. Но решил ещё раз взглянуть на боевую работу миномётчиков и оглянулся.  Глаз  зафиксировал «исходное положение тел»: в десятке метров от него стоял полковник и командир батареи Монастырлы, миномётный расчет «Подноса» работал слаженно,  длинный дувал полукругом окружал  этот участок земли, сзади  метрах в двух от него шел Фадис, другие минометы и «Васильки» исправно посылали  свои «подарки» в сторону  мятежного кишлака.  А потом случилось не объяснимое.  Время практически остановилось. Все дальнейшие события происходили, словно на замедленных кадрах кинохроники.  Причём сразу наступила абсолютная тишина…


                9

      Изменения начали происходить с самим минометом  БМ - 2Б14: ствол миномета, эта гладкоствольная труба, стал разбухать, увеличиваться в размерах; затем из центральной его части начало  вырываться пламя.  Одновременно с этим  двунога-лафет стала подниматься на воздух. Между тем труба разлетелась на крупные части, а оттуда, словно наконец-то вырвавшись на волю, ударил ливень осколков. Он обрушился на лица, на руки, на шеи людей, калеча и убивая всех без разбора. Одновременно с этим Невский увидел, что идущий следом санитарный инструктор в прыжке бросился всем корпусом на врача, а ему вдогонку  уже летела часть двуноги, этого металлического штыря. Штырь летел быстрее Фадиса, настигая его, он пронзил  грудную клетку со спины.  От удара о грудь старший лейтенант стал падать навзничь;  пытаясь удержаться, он обхватил тело Ахадуллаева. Они так и упали, обнимая друг друга.  Невский сильно ударился затылком о крупный камень, из глаз «посыпались разноцветные искры», но одновременно с этим «включился звук»: грохот нарастал, равномерный, как шум огромного водопада.

       Не остался без изменений и проходивший рядом дувал – он стал вспучиваться,  по нему побежали трещины, а вскоре стена начала  разлетаться на куски. Казалось, огромная масса желтоватой каменистой глины стала мягче пластилина, она «послушно соглашалась» с таким обращением с собой.  А невидимый гигантский «творец» задумал вылепить нечто иное, полностью отличающееся от прежнего мира.  И этот новый  мир назывался ХАОС.

      Грохот разрушения пронзили крики. Люди бежали. В панике иные бросались навстречу гибели, в этот клокочущий «котел», в котором продолжались взрывы.   Пыльное облако затмило лучи солнца. Кровь и камень смешались в едином водовороте. Кровь запятнала уцелевшие участки дувала. Кровавый туман висел в воздухе. Кровь брызгала из десятков тел раздавленных или сокрушенных.  Кровь обильно текла из пробитой грудной клетки Ахадуллаева  на лицо и грудь Невского.  С невероятной трудностью  врач смог выбраться из-под тела погибшего санитарного инструктора. Он с трудом поднялся на ослабевшие враз ноги, руками стал нащупывать путь. В пыльной тьме не различить было собственной ладони.
   
       Невский побрел без всякой цели, просто чтобы не стоять на месте.  Он то и дело спотыкался о тела упавших, чьи-то руки цеплялись за его одежду, раненые молили о помощи.  В глазах его ослепительно сверкали красные, синие, зеленые, жёлтые огоньки.  Нестерпимо болела голова,  тошнило. После рвоты стало полегче.   Из облака пыли вынырнул молодой солдат, его куртка «хэбэ» спереди была выпачкана рвотой, он бормотал что-то нечленораздельное, а из его ушей обильно текла кровь. Они не обратили друг на друга никакого внимания и вскоре «растворились»  друг для друга в облаке пыли.

      Задыхающийся от  недостатка кислорода, выгоревшего в очаге взрыва и пожара, весь покрытый красно-желтой густой пылью вперемежку с кровью, Невский остановился, пытаясь восстановить дыхание и отогнать подступающее безумие. Вся площадка перед ним лежала в руинах.  Обезумевший мир то скрывался во тьме, то озарялся ослепительным светом,  когда тучи на мгновение рассеивались. Тьма. Свет. Бесконечный рокот грома. Он снова двинулся на ощупь. Оторванная рука сжимает спусковой крючок автомата,  и оружие продолжает посылать в пыльное облако длинную очередь.  Пыль немного рассеялась. Тут его взгляд вырвал из полутьмы знакомое лицо.  Полковник из Кабула. Он был весь засыпан обломками дувала,  была видна лишь голова, покрытая толстым слоем пыли. Темные волосы офицера теперь казались белыми. Невский без всяких мыслей наклонился, протянул руку и ухватил Трубинера за волосы. Снова тьма. Александр вслепую намотал побольше волос на руку, дернул.  Облако пыли поднялось кверху, позволяя увидеть… Голова полковника висела в его руке. Тело исчезло. Из разорванной шеи макаронинами свисали красные трубки. На миг старший лейтенант застыл, уставившись в мёртвенное лицо, освобожденное от пыли. Казалось, что за окровавленными губами ещё двигается язык, словно отрубленная осколком голова пытается заговорить.  Невский выронил её и бросился прочь, спотыкаясь на каждом шагу. Впереди показался дневной свет.
 
     Потом он сидел на большом камне у арыка и жадно ловил ртом чистый воздух. Через каждую минуту старший лейтенант поправлял на плече свой автомат. Как он умудрился его не потерять в такой обстановке, оставалось загадкой. Но ощущение оружия придавало силу.  Все тело трясло, постоянно хотелось прилечь и свернуться калачиком. Мысли текли вяло. Даже воспоминания о погибших больше не внушало ужаса. Что было - то было, и всё тут. Наверное, когда телу грозит смертельная опасность, природа погружает мозг в анестезию.
 
     Совершенно неожиданно вспомнились давние рассказы прадедушки о войне (так получилось, что своих дедушек он не застал живыми, а прадедушка был).  В  Первую Мировую войну  он был капралом. Они трое суток стояли в окопах, по пояс залитых водой, под яростным артиллеристским обстрелом. Голодные, измученные, оглушенные грохотом снарядов люди на второй день начали засыпать и погружаться в воду. Григорий (так звали прадеда) сначала пытался спасти тонущих рядом товарищей, но через некоторое время впал в транс. К концу третьего дня он тупо смотрел, как на расстоянии вытянутой руки от него погружается в мутную воду его лучший друг. Прадед вспоминал, как смотрел на редеющие пузыри, а когда на поверхность всплыла выпавшая из кармана друга пачка сигарет, пожалел, что курево промокло. Только через месяц, в отпуске, его ударило сознание того, что лучший друг утонул в канаве у него на глазах.  Невский догадывался, что с ним сейчас происходит то же самое. Вероятно, так действует инстинкт самосохранения. Что бы ни творилось кругом, неважно – ты делаешь только то, что необходимо для твоего выживания…

       
                10

      Невский пришел в себя, когда его крепко начали трясти за плечи, а потом бить по щекам со всей силы.  Странно, это подействовало. Мозг начал «включаться в работу». Он смотрел на шевелящиеся губы  возбужденного лица и пытался понять смысл речи. Как  из-под воды, наконец, прорвался голос:

-Док, как ты? Как ты? С тобой всё в порядке? - продолжала кричать голова, приблизившись максимально к лицу Невского.

   Наконец, Александр узнал в этом человеке командира роты, с которым познакомился прямо перед рейдом.   «Шашков Петр,- лениво вспомнил доктор его имя.- Странно, что он тут делает? И почему он кричит мне прямо в лицо?»

    Он хотел ответить ему, но язык разбух до невероятных размеров и совершенно не хотел двигаться во рту. Получилось какое-то мычание.
 
- Контузия,- сказал Шашков, обращаясь  к кому-то с ним рядом.- Вон и кровь из правого уха течет.

    Только теперь Невский увидел множество людей, которые сновали вокруг.  Он узнал своих санитаров, которые перевязывали раненых. «Андрей Чиков, Валк Влад, оба Валерия,- мозг старательно подавал ему информацию,- они ведь делают мою работу. Почему я сижу? Надо немедленно взяться за свою работу! А где санинструктор Фадис?»

   Это неотступная мысль начала биться в его голове.  Он даже застонал, когда вспомнил всё. Прежняя картина молнией пролетела в голове.  «Он спас мне жизнь! Он закрыл меня своим телом! Он совершил геройский поступок! А как же его дембель?! Он же мечтал о скором возвращении в Ташкент!»- Эти быстрые мысли, как вспышки сварки, появлялись в его сознании.

    Неожиданно  одно и тоже слово стало всплывать в его памяти - «лопатка». Он вновь и вновь «обсасывал» это слово, даже пытался попробовать его «на вкус». Что оно означает? И почему оно лезет в мою голову?

    «Лопатка не перекрыла ствол  миномета, взорвались обе мины в стволе, а потом и другой боекомплект рванул»,- эта мысль вдруг отчетливо сложилась в голове.   «Но почему это произошло?!»  Ответа на этот вопрос он в своей голове так и не дождался.
 
     Невский поднялся и побрел в сторону взрыва. Пыль уже окончательно осела. Убитых собирали и укладывали рядком.  Многие фрагменты тел отсутствовали.  Перед оторванной головой полковника Трубинера сидел на корточках майор и плакал, приговаривая: «Яков Семенович, Яков Семенович! Что я теперь скажу в штабе армии?!» Видимо, он прилетел с ним сегодня на вертолете, его подчиненный.

    Тело полковника нашли позже и приложили ему голову в общей скорбной шеренге.  Эти погибшие лежали одинаково, сложив руки на груди. Эту последнюю дань уважения выразили им живые.

    Невский тихо побрел вдоль этого неподвижного строя.  В одном из лежащих он узнал старшего лейтенанта Сергея Монастырлы.  Верхняя волосистая часть его головы была аккуратно срезана, в глазах застыло удивление. И ничего более. Александр опустился перед ним на колени и закрыл ему веки. Через два тела от командира минометной батареи  он увидел, наконец, санинструктора Ахадуллаева Фадиса и тут понял, что искал именно его.  Металлический штырь из груди погибшего уже извлекли.   Пришлось и ему тоже закрыть навеки глаза.  Этого показалось Невскому мало.  Он осторожно застегнул  его куртку «хэбэ» на все пуговицы, внимательно вгляделся в лицо, стараясь получше запомнить черты. Затем достал из кармана расческу и осторожно привел в порядок спутавшиеся, взлохмаченные волосы Фадиса.

    За этим занятием доктора и застал командир батальона. Он постоял рядом с минуту, но Невский его не замечал.

- Ну, слава Богу, док! Ты жив. А мне доложили, что и ты погиб в этой мясорубке. Что ты вообще делаешь? Ты весь в крови, тоже ранен?

    Врач осторожно поднялся, покачал отрицательно головой и, открыв рот, показал на свой язык. Странно, но комбат понял его сразу. Он отстегнул от пояса фляжку и  вложил её в руки старшего лейтенанта. Только после нескольких крупных глотков, Невский понял, что пьет не воду. У этой водки был сильный привкус бензина (всё ясно, везли контрабандным путем через границу в цистернах с горючим). Но сейчас она подействовала, как «живая вода». Язык вдруг опять мог свободно помещаться во рту, можно было даже говорить. Сделал «пробный пуск» своего «речевого аппарата»:

-Спасибо, товарищ капитан!- Сам не узнал своего голоса. Но вернулась речь!- Я не ранен, это кровь Ахадуллаева. Он закрыл меня своим телом. А что здесь случилось?

-Хрен знает, док! Будем разбираться. Похоже, мины  в стволе взорвались. Ты можешь сам идти? Тогда ступай к своему БТР, не заблудишься, туда сейчас все будут двигаться. Вертушки я вызвал. Будем раненых и « двухсотых» отправлять. Около десятка здесь положили, а раненых и того больше. Слов нет!- Он в сердцах длинно и «заковыристо» выругался. Потом похлопал Невского по плечу и добавил: « А Ахадуллаева я запомню. Буду на него оформлять «Красное Знамя». Он ещё раз крепко сжал плечо врача и  стремительно пошел в гущу завалов. Его некогда блестящие хромовые сапоги были  покрыты толстым слоем пыли.


                11

      Санитары  добросовестно выполнили свою работу: каждая рана была перевязана, каждый раненый и контуженный получил свою первую медицинскую помощь. К счастью явно тяжелораненых не было – многих сильно посекло осколками, а получившие сотрясения мозга просто нуждались в покое  и отдыхе. Их всех сложили в тенечке под большими деревьями.
 
     Невский поначалу пытался помогать оказывать помощь, но сами пострадавшие буквально шарахались от такого доктора: вся форма и лицо залиты кровью, пыль, казалось, въелась в каждую клеточку его тела. Закончилось тем, что оба Валерия подхватили своего доктора под руки и увели к арыку. Помогли умыться и мало-мальски привели его в «божеский вид».  Там же, в тенечке, по настоянию своих подчиненных старший лейтенант и прилег. Голова просто «трещала», шум в ушах стоял непрерывно, тошнило. Несколько кружек воды очень помогли.

     Через минут тридцать прилетела пара вертолетов. Они по очереди садились на ровную площадку и забирали раненых и контуженных.  Позже прилетела ещё «пара», они забрали всех  погибших. К тому времени были доставлены ещё трое  из кишлака – погибли при проческе от рук снайперов. Ничего этого Невский уже не видел – он буквально «провалился» в сон.

    Примерно два часа сна придали сил, стало значительно легче. Даже поел со своими медиками. Ребята окружили его такой трогательной заботой и вниманием, что сердце офицера переполняла благодарность. Это давало дополнительные силы.  К вечеру он даже сам смог «обслужить» двух поступивших с прочески раненых.  Ранения были легкие – ради них не стали вызывать новый вертолет. На ночь обоих парней уложили спать в свой БТР.

   Утром второй батальон  перебазировался на новое место – предстояло соединиться с основными силами Бригады. Потом была трудная дорога домой. Обстреляли даже на территории Кандагара. Впрочем, без потерь.  Невский сидел вполне уверенно на своём месте рядом с водителем.  Как выяснилось позже, остальные батальоны  во время выполнения боевых задач тоже были «пощипаны», понесли потери. Не малую часть среди погибших и раненых составили дембеля   и старослужащие. Общее настроение у возвращавшихся  из рейда было – подавленность.  Позднее этот рейд так и нарекли «кровавый рейд «стариков»…


   
                Глава 6

                1

      В последние дни апреля перед сном  Невский  лежал на кровати и лениво перебирал в памяти события прошедшего дня.  «А хорошо было бы подарить Марии цветы к празднику».
   
    Что может быть лучше цветов! Наивные фиалки, чувственные розы, холодные астры, дурманящие орхидеи, заносчивые гортензии. Их столько же, сколько женских характеров. Женщины потому любят цветы, что сами похожи на них…Правда, весной выбор цветов будет явно не велик.  «Нет, правда, взять и подарить ей. Что тут такого?»…Он отмахнулся от этой мысли и повернулся на другой бок.
 
    Утром он уже думал, как осуществить задуманное.   В конце занятий он приступил к реализации плана: подписал Маше открытку, поминутно взглядывая на склонённую голову девушки – она  что-то старательно записывала за преподавателем.  Конечно, он пожелал девушки счастья  и любви.

     По окончании занятия Александр  пошёл  за цветами.  Вместе с ним из здания вышел его товарищ  Ростислав Денисюк, с которым у него сложились доверительные и близкие отношения.  Похоже, он не собирался отставать от товарища, так что пришлось ему открыть цель похода.
 
    «Старик,  а кому цветы-то?» Он задавал этот вопрос несколько раз, вновь и вновь возвращаясь к этой теме, пока они   двигались мимо Центрального стадиона.  Невскому надоело скрытничать, он ответил.

   «Ты знаешь, я ведь так и подумал», - парень добродушно хохотнул.

    «Как догадался, Ростик?»

    «Старик, я ведь не первый год живу, да и имею глаза, могу видеть многое и делать выводы.  Ваш секрет с Машей  для меня давно уже стал «секретом Полишинеля», - он положил руку ему на плечо и прошептал на ухо: «Одобряю и поддерживаю твой выбор. Кстати, многие в группе тоже знают». – «Но откуда?» - «Старик, ты наивен, как малое дитя. Любви не скроешь.  Достаточно увидеть, как ты смотришь на Машу, а она на тебя. Как дети, ей-богу».

   Невский лишь покачал головой от удивления: «Ну, и дела…»

   Вдвоём они обошли несколько цветочных магазинов.  Всё не устраивало Александра: «Марии нужен только отличнейший букет!» Наконец,  им повезло.  Невский купил  большой букет  красных,  свежих  и крупных тюльпанов.

     Денисюк настоял, чтобы зашли к нему домой – он снимал квартиру неподалёку от вокзала.  Ростислав лично взялся, как он сказал, «за отделку букета»:  завернул цветы в целлофан, смочил их водой – чтобы свежее выглядели.

    Он вызвался сопровождать товарища и до дома девушки, мол, постоит в сторонке,  даже спрячется, если Маша выйдет из дома.  «Нельзя тебе доверить такой красивый букет  - ещё испортишь, так что в автобусе я его сам подержу».

    Видя, что от товарища не отвязаться, Невский махнул рукой.  Добрались без приключений. Всю дорогу в переполненном транспорте Ростик ревностно оберегал букет от повреждений.

      Во дворе знакомого дома залаяла собака. На стук вышла молодая девушка.

    «Мария дома?» - обратился к ней Александр, приветливо поздоровавшись.
 
    «Нет, она около часа назад уехала в гости, вернётся только третьего».

    «Передайте  ей, пожалуйста, это», - он протянул девушке букет и открытку.

    «Хорошо, передам», - девушка заулыбалась и кивнула головой.  Немного  подумав, она спросила:  «А она поймёт, от кого?» - «Думаю, поймёт».  Он послал девушке воздушный поцелуй, в ответ она помахала рукой.

    Всё это время  Ростислав переминался с ноги на ногу, стоя поодаль. Парни пошли обратно, «не солоно хлебавши». Правда, они  предвидели такую возможность, тем более что Мария сама говорила  заранее о неизбежном отъезде.

    «Странно, что такая красавица, как Маша, живёт в такой развалюхе. Кстати, эта девчонка, что вышла на крыльцо, ничего, тоже симпатичная». Он оглянулся на старенький домик, словно мог увидеть девушку.

    «А то займись ею, Ростик. Будем ходить к этому дому вдвоём», - Невский невесело усмехнулся.

   «Нет,  старик,  я пока не готов к общению с прекрасной половиной человечества. Так, кажется, принято говорить о девушках.  Очень это хлопотно, да и накладно», видимо,  парень намекал на стоимость букета…


                2

     Марию Лукину Невский  увидел только  четвёртого мая – он сам съездил на праздничные дни домой в Алапаевск, а вернулся с опозданием.  Маша приветливо ему улыбнулась, а проходя во время перерыва между занятиями рядом,  шепнула: «Спасибо за цветы!»

     Этого Александру было достаточно, чтобы весь день у него было радостно-приподнятое настроение.  Он представлял, как глядя дома на букет, она вспоминает его.

     Майские дни бежали быстро.  Кроме занятий приходилось ещё много времени уделять тренировкам в секции самбо.  В середине месяца он принял участие в соревнованиях самбистов между ВУЗами Свердловска.  Впервые вошёл в тройку призёров в своей весовой категории. Несомненно, это был успех. Сам-то Невский знал секрет своего третьего места – он старался исключительно ради Маши.

     Наступили теплые дни, кругом зеленела молодая изумрудная трава, деревья стремительно покрывались листвой, цвели яблони  и черёмуха. Горожане ходили уже в летних нарядах.
 
    Невский щеголял в белых брюках с широким кожаным ремнём, в светлой рубашке и черном жилете.  Он уже давно не подстригался и теперь имел порядочной длины волосы.  По его собственному разумению, он не плохо смотрелся.

     Маша приходила на занятия чаще в брючном костюме, иногда – в короткой юбочке с жилетом.  В таком наряде она была просто обворожительна.
 
     Заканчивался срок, который они согласовали с Константином Дибровым в отношении Марии, поэтому Александр решил, что  пора проявлять активность. А вообще-то Костя ревностно следил за соблюдением договора – непременно заводил с Невским об этом разговор при первом удобном случае.   Зачем это ему было нужно, Дибров так и не сказал.

    Александр начал искать встречи с Марией ежедневно.  Это было не так-то просто – она снова окружила себя группой подруг, словно нуждалась в «охране и обороне».

   Однажды, это было девятнадцатого мая, в День пионерии (по городу тут и там мелькали школьники в красных галстуках – это было необходимое условие, чтобы ездить бесплатно на любом городском транспорте, вот детишки и катались в своё удовольствие) Невский вышел из Третьего корпуса раньше Марии. Случайно он услышал, что она собирается ехать домой.  Значит, надо двигать на троллейбусную остановку.

    На остановке Александр стал ждать. Повезло, Маша подошла через несколько минут.  Саша её старательно «не видел». Девушка остановилась чуть сзади: «Ты ведь никогда не ездил домой на троллейбусе», - произнесла она негромко.  Невский оглянулся и «удивился»: «Да, всё так. Но мне нужно съездить на Посадскую. Ростислав говорил, что там в киоске продаётся хорошая пластинка», - придумал он ответ.  Мария рассеянно кивнула.
 
    Заговорили о летних планах.  Лукина сказала, что собирается  устроиться пионервожатой в детский лагерь.   «А ты, как я слышала, в стройотряд едешь?»

    «Да. А откуда информация? Опять своя разведка сообщила?»

     «А ты как думал?» - девушка рассмеялась.
 
    «Ну, тогда нечего и скрывать. – Невский тоже рассмеялся. -  Еду со стройотрядом «Свердловский медик»  в Сысертский район.  Кажется, предстоит строить коровник или свинарник. Я толком не знаю.  Сегодня будет собрание всех бойцов в пять часов.  Отряд хороший, имеет богатые традиции.  А почему бы тебе, Маша, тоже не «рвануть» в стройотряд?» - «А кем?» - «Да хоть поваром». – «Скажешь тоже.  Я и готовить-то толком не умею.  Отравлю ещё вас», - она снова заразительно рассмеялась, смешно размахивая руками.
 
    Невский почувствовал вдруг удивительную лёгкость,  на душе у него было радостно. Так хотелось, чтобы их троллейбус долго-долго не подъезжал. Но… Он приехал через минуту.  Вошли  в полупустой салон.
 
    На Александре были тёмные очки, поэтому он легко мог позволить сколь угодно долго рассматривать девушку.  Она так похорошела за последние дни.  Как и Невский,  успела хорошо загореть.  Он любовался девушкой и не мог отвести взгляд.
 
    Сегодня он был в ударе – болтал без умолку. Анекдоты и смешные истории следовали друг за другом. Не узнавал самого себя.  Давно ему не было так хорошо рядом с Машей.  Девушка не спускала глаз с его лица и смеялась каждой новой шутке.  Несколько пожилых людей с интересом прислушивались к этому «трёпу» и тоже начали посмеиваться.

   Прибыли на конечную.  «Посадская», - объявил водитель.  Из салона вышли последними.
 
     «А где же твой киоск?» - девушка начала вертеть головой.

       Александр напрягся («Черт, а если тут и нет никакого киоска…»), но заметил    вдалеке домик. Показал его рукой.

    «Ну, беги за своей пластинкой», - тоном уставшей женщины, говорящей своему непутёвому ребёнку, произнесла девушка.

     «А может, чёрт с ней с пластинкой. Лучше давай, я провожу тебя до дому?»

     «Нет-нет, что ты. Опоздаешь на собрание  стройотряда. Осталось меньше часа».
 
      Конечно, она была права. Саша кивнул Маше и побрёл к «своему» киоску.  Он оглядывался несколько раз, пока фигурка девушки не скрылась между домами.  Шла она очень медленно и, видимо, размышляла о чём-то своём.


                3

     В заботах пролетел весь май.  Правда, в последние дни месяца Невский  активно загорал, забираясь на крышу сарайчика.  Учебники сиротливо лежали рядом. Он их даже не открывал.  Конечно, он думал о Маше.  Представлял, как,  наконец, сможет объясниться  ей в любви – «срок молчания»  практически закончился, ещё  пару дней назад он объявил об этом Константину Диброву. Тот  кивнул: «Спасибо, друг. Ты всё сделал честно,  не могу тебя упрекнуть. К сожалению, я так и не смог вернуть расположение Маши. Я так надеялся на эти весенние месяцы. Всё напрасно…»

     В последний весенний месяц Дибров «взялся за ум» - ликвидировал все задолженности, пересдал «хвосты». Как и всех в группе его допускали к летней сессии.  Александр радовался за друга – хоть не «вышибли» человека с курса. 
 
       Сейчас, вспомнив этот  разговор, Невский вновь возвращался   мыслями к Марии.  Он верил, что их любовь будет взаимной, а главное, прочной и долгой.   О такой любви, наверняка, мечтает каждая женщина. Он сможет сделать девушку счастливой. В этом он был абсолютно уверен. О них ещё книжки напишут, как,  например, о Ромео и Джульетте. Он тут же поправил себя – «Не совсем удачный пример. Там всё кончилось великой трагедией…»

    Чёрт,  других великих примеров любви не мог припомнить.  Вздохнул и повернул солнцу другой бок.
 
    После таких солнечных ванн к началу лета Невский загорел до черноты, причём ровный загар покрывал всё его тело. В группе он был, пожалуй, самым загорелым. У других,  если и был загар, то только на лице и руках.

    Друзья откровенно ему завидовали, допытывались, где он так «подкоптился»? Александр отвечал каждый раз шуткой: «Под электрической лампочкой в библиотеке».

    Теперь он часто ловил на себе заинтересованные взгляды девушек в транспорте или на курсе.  Похоже, он может даже кому-то нравиться. Было чертовски приятно.

    Бывало, он перехватывал  на занятиях взгляды Маши. Она смотрела на него внимательно, изучающее. Порой ему казалось, что он улавливает сдерживаемое восхищение и одобрение.
 
    Студенты вышли на сессию.  Первокурсникам  предстояло сдавать пять экзаменов. Нагрузка была большой, так что приходилось отложить в сторону все иные дела.

    Невский  старательно уселся за учебники в первый же день – первого июня.  Но учёба не шла в голову. Промучившись час, он решил, что день-два отдохнёт. Экзамен был назначен на четвёртое июня. Это была история. Её-то он знал хорошо, мог бы даже получить автомат,  но из-за майских соревнований упустил шанс.   Сказано-сделано. Отправился на «свой пляж». Эта крыша сарайчика уже    сослужила ему хорошую службу, превратив его в «шоколадку».  Хотелось «закрепить» результат…

    Вечером с двумя Александрами напились слишком густого чая, поэтому сон  к Невскому не шёл.  Оставалось только одно -  думать о Маше и мечтать, мечтать, рисуя мысленно картины их будущей совместной жизни.
 
    Неожиданно ему пришла в голову мысль о цветах.  Захотелось вновь подарить их Машеньке. Но где их сейчас взять? А сирень? Он сам очень любил цветущую сирень, готов был вдыхать этот аромат  часами. А может быть, она тоже любит сирень?

        Видя, что сна ему так и не видать, посмотрел на часы – пять утра.  Осторожно поднялся, оделся, взял моток проволоки, чтобы обвязать  этот букет. Написал записку, которую вложит в букет: «Марии Лучиной с наилучшими пожеланиями».  Осторожно прошёл мимо комнаты хозяйки и вышел на улицу.

      Было уже светло,  ему попадались редкие в этот час прохожие.  Город ещё спал.

     Александр  представил, что Маша сейчас спит и не ведает ни о чём.  Он улыбнулся, подумав, как она обрадуется, увидев букет.
 
     Как назло, сирени нигде  не было видно.  С пустыми руками Невский дошёл до её дома, постоял, посмотрел на окна, задёрнутые белыми занавесками.
 
    Снова отправился искать. Сирени решительно не было.  Нарвал цветов шиповника и ещё каких-то белых цветов.  Букет получился «хилым».  Снова подошёл к знакомой калитке.  Тут неожиданно хлопнула входная дверь.  Александр в замешательстве просунул  букетик  через калитку и положил на дорожку.  Поспешно ушёл от дома.

    Досадуя на самого себя, медленно возвращался домой.  Взгляд его упал на крупное здание – это была школа.   «Здесь точно должна быть сирень», - сказал сам себе  Невский и перелез через высокий забор в школьный сад.  Сирень увидел почти сразу.  Она росла и буйно цвела под самыми окнами.   Высокое деревце с красивыми нежно-розовыми цветами. Какой  здесь стоял запах! Настоящий рай. Гудели пчёлы, порхали бабочки – все они наслаждались сладким нектаром.

   Жалко было разрушать такую красоту. Но вспомнив, что цветы предназначались любимой девушке,  Александр принялся за дело,  попросив прощения у пчёл, бабочек и у самой сирени.
 
    Букет получился огромный.  Понюхал его, даже сладко закружилась голова. Удивительная красота!

    Обвязал стебли проволокой, заложил за неё записку и. гордо неся букет, зашагал к дому девушки.  Прохожих на улице  прибавилось.  Некоторые с изумлением смотрели на него.  Некоторые, понимающе, улыбались.
 
   В третий раз за это утро  подошёл  молодой человек к калитке. Букета на месте уже не было – кто-то забрал его.

    «Хорошо бы сейчас вышла Машенька! Или хорошо бы положить цветы прямо ей на постель, чтобы она ещё во сне начала вдыхать этот чудный запах, а проснувшись, увидела букет на кровати у её ног», – размечтался Саша.

    Постояв   несколько минут,  Невский  осторожно перебросил букет через забор, поближе  к входной двери. Цветы мягко упали на дорожку.
 
    Делать здесь было больше нечего. Александр зашагал домой.  Его губы расползались в широкой улыбке. Он был доволен, что так успешно «провернул операцию».   «Как хорошо, что я сделал это! Маша  проснётся, а ей принесут  букет. Она будет рада. Я просто уверен в этом.  Ведь все девушки радуются, когда им дарят цветы.  А Маша -  самая необыкновенная девушка. Самая красивая! Самая чудесная.  Я люблю её, люблю, люблю! И буду любить всегда, всю свою жизнь!» -  Саша не замечал, что разговаривает сам с собой вслух уже давно.  Он одёрнул себя и замолчал, продолжая уже шептать эти слова, которые он скажет своей любимой уже совсем скоро. Вот  и с Костей он повёл себя достойно, честно следовал данному слову. Теперь это вынужденное молчание можно прервать…

     Не заметил, как подошёл к своему  дому.  Внезапно почувствовал, что смертельно хочет спать.  С трудом добрался до подушки. Через минуту он уже спал глубоким сном, совсем забыв про консультацию…


                4

       Вспоминая сейчас, на афганской земле, события десятилетней давности, Невский поражался: как же он был молод и наивен! С годами стеснительность, доставшаяся ему при рождении,  ушла. Он, несомненно,  повзрослел, «заматерел» что ли. И тем удивительнее было   сравнивать эти  два начала июня – периода студенчества и периода участия в афганской войне…

   А тогда, в далёкие теперь семидесятые консультация по истории была назначена на  десять часов.  Естественно, Невский её проспал.  Лишь около двенадцати часов он подходил к Третьему корпусу института. Прямо у дверей нос к носу столкнулся с Машей и  двумя её подругами.

     Увидев Марию, он смутился так, что лицо мгновенно покраснело (хорошо, что оно было тёмным от загара – не так заметен этот конфуз). Все приготовленные фразы вылетели из головы, он просто «лишился языка». И вот так уже не первый раз. Злился на себя, но ничего не мог поделать – природная стеснительность  часто играла с ним злую шутку.  Впрочем, ему показалось, что и Лукина тоже смутилась. Они смотрели друг на друга и молчали.
 
    Девчата с интересом их рассматривали.  Наконец, одна из них, Надежда Муллагалиева, спросила: «Ты куда это, Саша, консультация-то кончилась.  И почему ты вообще её пропустил?  «Историчка»  будет мстить – она переписала всех, кто не пришёл, обещала дать по дополнительному вопросу наглецам».

    Прокашлявшись, он начал говорить, с трудом подбирая слова и заикаясь: «Так уж получилось, проспал.  А сейчас хочу поставить зачет по физвоспитанию», -  Александр всегда побаивался этой властной  молодой женщины – она была намного его старше, поступила в институт после нескольких лет работы фельдшером.

   «Ну, ты  и соня! - Надя засмеялась, оказавшись не такой уж строгой. – Ладно,  иди за своим зачётом. А историю должен сдать на «отлично», иначе получишь от меня «взбучку».

    «Слушаюсь!» - Невский, понемногу приходя в себя,  в шутливом поклоне приложил ладонь к голове.

   «Сразу видно, что не служил ты в армии, иначе бы знал, что «к пустой голове руку не прикладывают».  Кстати, девочки, нам ведь тоже надо поставить этот зачёт. А зачетку-то я не взяла. А ты, Маша, ты, Лида, взяли?»

    Лукина и Воронова покачали головами.  Девушки кивнули стоящему «столбом» Александру и стали спускаться с высокого крыльца здания.
 
    Только теперь Невский почувствовал, что может говорить нормально:  волнение  мгновенно, как и налетело, улетучилось.  Захотелось догнать Машу и спросить о  букете сирени.  Но, решил, что это будет нелепо выглядеть, да и других девушек не хотелось втягивать в «их с Машей  тайну»…

     В день экзамена  Александр поднялся  на второй этаж на кафедру истории. Многие студенты уже сдали экзамен. Мария стояла  перед дверью  экзаменационного класса в окружении нескольких подруг.  Единственным парнем  здесь оказался  Андрей Северов, солидный, женатый и серьёзный мужчина.  Он был старше Невского, но всегда опекал его, точно старший брат. 

     Саша подошёл к группе,  поздоровался с Андреем за руку, кивнул девушкам.  Речь зашла о предстоящем экзамене.   Андрей готовился к самому худшему: «Мне хотя бы «трояк» получить», - обречённым голосом произнёс он. Учёба вообще давалась ему трудно.  Александр, напротив, был совершенно спокоен и уверен в себе – со школы он любил и хорошо знал историю.
 
     Всё время недолгого их разговора с товарищем Невский  чувствовал внимательный, пристальный взгляд Марии.  Она наблюдала за ним, слегка приподняв голову от учебника. Трудно точно сказать, но, кажется, этот взгляд был  благодарным – Невский так  ни разу  не взглянул на девушку. Он вдруг  опять смутился, боялся, что  покраснеет, «как рак».

    Экзамен Саша сдал на "отлично", правда, преподавательница, как и обещала,  задала ему несколько дополнительных вопросов из-за пропуска консультации. Этот «наскок» он  с честью выдержал и получил заслуженную отметку. Маша получила четыре, что её вполне устроило.

    Константин Дибров сдал экзамен на пять. Он вообще в эту летнюю сессию удивил сокурсников, получив  на всех экзаменах «отлично». Явно хотел доказать Марии, что он не пал духом. Невский искренне радовался за друга. Их отношения давно стали спокойно-доверительными,  каждый дорожил мнением другого.

     Следующий экзамен по латинскому языку предстояло сдавать девятого июня, накануне была консультация, но в разное время с девушками, поэтому  Машу Саша увидел лишь на экзамене.

    В этот день с утра у Александра было приподнято-радостное настроение.  Странно, но он совершенно не боялся за результат в отличие от большинства товарищей по группе.  Почти все дни подготовки Невский провёл на своём «пляже», а. значит, загорел ещё больше.  Всю свою жизнь с детства он очень любил загорать. Он, словно живой аккумулятор, заряжался от солнышка энергией и хорошим настроением. Красивый загар придавал ему уверенности и не позволял стеснительности перевесить уверенность в поведении.
 
    Сейчас, перед дверью экзаменационной комнаты, он выглядел «пришельцем» среди бледнолицых  одногруппников.  Ему хотелось подойти к Маше и закружить её  по коридору, расцеловать на глазах у всех.
 
      Сегодня девушка была молчалива и внутренне сосредоточена. Она шептала про себя  латинские слова и правила, вновь и вновь подглядывая в учебник.  «Волнуется», -  решил Александр. И не стал ей  мешать своими шуточками, которые он отпускал направо и налево, ловя удивлённые взгляды товарищей.
 
    Не известно, помог ли этот настрой, но Невский получил «отлично» к своему собственному удивлению.  Мария получила «хорошо», но по её реакции было видно, что рада.
 
   Много было  «провалов».  Получил «неуд» и Саша  Ревдинский. Мало того, Лагутин умудрился поругаться с их преподавательницей, являющейся заведующей кафедрой одновременно.  Это Саша-то, который и «мухи не обидит»?! Он вообще  был самый спокойный и уравновешенный  студент в их группе - как правило, не участвовал ни в каких спорах и «войнах» среди товарищей, чаще всего сидел и рисовал что-то в блокноте.  Как результат, экзамен по латинскому Александр Лагутин сдавал пять раз, только глубокой осенью он ликвидировал свой «хвост»…


    По материалам афганского дневника Александра Невского: «Маленьких врагов не бывает».

                Глава 7-8

 
                1

      Уже к семи часам утра управление третьего батальона расположилось на высоком пригорке. Отсюда во все стороны была прекрасная видимость.  Вся «ленточка» дороги сейчас  видна, как на ладони.  По этой дороге и будет двигаться боевая колонна. Для проведения рейда задействованы были большие силы: кроме Семидесятой  отдельной мотострелковой бригады сюда переброшены части из Шинданда, Лошкаргаха («Лошкарёвки», так между собой называли это место) и, даже, говорили, из-под Кабула.

      И вот этот день – «день икс» наступил. Первого июня.  На родине многих «афганцев» это считалось началом лета. Только не здесь, в самом Афганистане.  В провинции Кандагар, как и в одноимённом городе и его окрестностях, этот день  никому в голову не приходило считать первым летним  днём.  Солнце немилосердно палило уже второй месяц, выжигая всё живое. Действительно,  зелёные участки растительности встречались лишь вдоль арыков и рек,  число которых стремительно сокращалось.

     Ещё этот день с 1949-го года  традиционно считался Международным днём защиты детей.
Однако  это событие в расчёт не принималось.  Шла война, гибли люди, как с той, так и другой стороны. Смерть не щадила и детей.  В этом рейде опять будут потери. Возможно, пострадают и дети…

     Командир батальона  майор Тараборин громко разговаривал по рации с  командиром седьмой роты, давал последние указания.  Бойцы этой роты обеспечивали безопасность колонны в зоне своей ответственности  - от района «афганского ГСМ» до виноградников Сенжарая.  Восьмая и девятая роты тоже занимали сейчас участки  вдоль дороги  далее на запад почти до Махаджири.  Огромная территория!
 
     Подобную работу батальон выполнял уже многократно, все действия солдат и офицеров были отработаны до автоматизма, каждое нападение встречалось  ответным огнём.  Как правило, проходящие колонны, в том числе и боевые, «проскакивали» без особых потерь эту «зону третьего батальона».

     Старший лейтенант Невский, исполняющий обязанности врача третьего батальона, без особых усилий смог разглядеть  не менее десятка бронетранспортёров, боевых машин пехоты и танков, расставленных на видимом участке  по краям дороги  на удалении друг от друга.  Боевая вахта началась. Все ждали начала движения большой колонны.

     Основная задача предстоящего рейда – «разобраться» с Кандагарской «зелёнкой», причем начинать следовало с  самого знаменитого места в Кандагаре – Чёрной площади. Это – на выходе из города в сторону Шинданда. Впрочем, площади как таковой нет: дорога среди  «зелёнки».  Но особенность в том, что эта самая «зелёнка»   подступает здесь к асфальту почти вплотную, давая возможность «духам» расстреливать проезжающих по трассе  в упор. Каждый раз колонны техники, включая бронированные БТР, БМП проносятся здесь по дороге на предельной скорости, с ветерком.  Но растут на Чёрной площади красивейшие розы.  И розы эти дают представление  о характере самой войны. Вот из-за этих розовых кустов частенько и бьют из гранатомётов и автоматов  по нашим машинам. Так что красота может быть обманчивой.

       Комбат закончил разговаривать с командиром роты, поднялся с раскладной табуретки, прошёлся  по пригорку. Несколько бронетранспортёров и одна БМП-2 (боевая машина пехоты) стояли полукругом  в качестве надежной защиты  управления батальона. Машина связи – «будка» на базе ГАЗ-66  стояла в центре полукруга  с многочисленными антеннами – «штырями»  и «перекладинами» на крыше.  Связь на войне имеет первостепенное значение, делая командира  «вездесущим», не давая  «оглохнуть» и «ослепнуть».  Сан Саныч выглядел довольным – всё идёт по плану. 

     Он вернулся под натянутую метра на три  от крыши машины маскировочную сеть, создающую хоть какую-то тень, присел за большим  столом, заваленном бумагами.  Начальник штаба капитан Кобылаш  тут же наклонился к нему с вопросом. Они негромко переговаривались.

     Замполит батальона майор Пястолов и его тёзка Владимир Пугайчук, старший лейтенант, командир взвода связи батальона, азартно играли за соседним столиком в нарды.  Они решили  использовать  появившуюся «передышку» -  комбат объявил перекур  до появления сводной колонны. Там будет  уже не до отдыха.

      Все офицеры  на пункте управления батальона, за исключением комбата, пока разделись по пояс, как в постоянном полевом лагере. И-то верно – жара стояла  уже с утра. Сан Саныч не хотел, по его выражению, «сверкать телесами», поэтому не снял свою тельняшку. Сейчас в ней и в горно-пустынных трофейных штанах он напоминал боцмана, списанного на берег.

      Невский подсел к игрокам, стал следить за ходом поединка. Говорят, нарды – одна из древнейших игр на Земле.  Азарт офицеров «распалялся» с каждой минутой. Действительно, интересно! Но сам он пока плохо разобрался с правилами игры.  Да и наши шашки нравились больше. Понаблюдав ещё несколько минут, доктор  уселся читать книгу.

    До появления колонны оставалось менее двух часов.


                2

24 часа назад.

   Конечно, на всё воля Аллаха… Раз он послал эту болезнь на жену, значит, надо принять это  безропотно.  Так учили. Вон, и мулла всегда об этом говорит. Но почему так сжимается сердце, когда смотришь на страдания  Гульнары.  Сейчас этот «цветок граната» (дословный перевод имени)  совсем «усох».  Но для него она по-прежнему остаётся,  как «Джамиля» («прекрасная»). Двух сыновей подарила ему.  При воспоминании о первом сыне  опять защемило сердце. Назвали его Бавр, вот теперь этот «леопард» (дословный перевод) второй год сражается с неверными.  Жив ли? Давно не передавал никаких вестей с гор. А,  может,  снова в лагере в Пакистане. Он уже взрослый, двадцать лет исполнилось. Настоящий мужчина! Но всё равно переживаешь за него.

   Хорошо, что младший сын Ториалай  всегда рядом. Главный помощник и в поле, и в доме.  Ему недавно исполнилось четырнадцать лет, но он уже высокий и крепкий парень, почти сровнялся с отцом. За него я спокоен – не даст себя в обиду. Так и оправдывает своё имя (дословный перевод – «доблестный», «храбрый»).  Но очень горяч! Пока нужен за ним глаз да глаз.

   А как он любит свою мать! Сильно переживает  из-за её болезни. Всё просит меня найти лекарства. А где их взять? Сколько горя уже принесла эта малярия!
 
    Хабибулла  (дословный перевод – «любимый Аллахом») тяжело вздохнул.  Это был высокий крепкий мужчина  средних лет с чёрной окладистой бородой и загоревшим до черна лицом. Он стоял посреди пыльного дворика своего дома и смотрел на утреннее солнце, безраздельно господствующее на голубом небе.  Впрочем, этот дом с большой натяжкой можно было так назвать.  Это было  полуразвалившееся  глиняное строение, обнесённое  глиняной же стеной – дувалом,  который окружал дом.  Почти в центре дворика находился  колодец – кяриз (система ирригации, использовалась и как подземные ходы).    Ещё  во дворе имелся  навес с  нарами, сделанными из  грязных, не струганных досок, на которых лежала толстая кошма.  Здесь часто ночевал хозяин дома, чтобы не видеть страдания жены во время очередного приступа лихорадки.  Он не мог ей ничем помочь, она это знала и терпеливо сносила страдания.  В глубине дворика имелся  ещё один навес–загон для живности.

     Конечно, Хабибулла не был богачом, даже зажиточным его в кишлаке не считали. Но всё для жизни у него было:  ослик,  две овечки, несколько куриц и петух, клочок земли и даже несколько  гранатовых деревьев.  Жить можно. Если бы не болезнь жены. С каждым приступом  его Гульнар  «таяла», всё реже и реже выходила от слабости из дома. 

     Хабибулла обернулся на звук – из дома вышла маленькая и худенькая женщина.  Лицо и голова её были укутаны в большой разноцветный платок.  Но он – то  помнил и мог с закрытыми глазами описать каждую морщинку на лице своей, ещё до сих пор красивой жены.   Не глядя на мужа, она прошла  к овцам.  Значит, приступ уже прошёл, теперь несколько часов  ей  можно передохнуть от  мучений.
 
     Снова тяжело вздохнув, стал обдумывать предложение, которое ему сделали вчера  мулла и незнакомец, которого  раньше  в их кишлаке не видел.  Очень заманчивое. В награду  этот незнакомец с пронзительными чёрными глазами, источающими клокочущую злобу, обещал принести лекарства для его жены.   А нужно-то всего установить взрывное устройство на дороге, по которой вскоре пройдёт колонна неверных.  Попросил подумать до утра. Время истекло. Скоро они опять придут.
 
    По двору снова прошла Гульнар, два раза останавливалась от слабости. Она ушла в дом, не закрыв за собой двери.

    Решение было принято. Ради спасения жены Хабибулла примет это предложение.  «Инша  Аллах» (если того пожелает Аллах).


12 часов назад.

   Надо спешить. Скоро начнет темнеть.  Нельзя ошибиться в установке этого фугаса, ведь только после подрыва боевой техники неверных   ему заплатят, причем речь идет о лекарстве для жены. Лекарство, как ему говорил незнакомец, очень дорогое, так как  поступает из Пакистана.  Успехом будет считаться подрыв бронетранспортёра или боевой машины пехоты (рассказал, как их отличить), совсем повезёт, если подорвётся танк (как он выглядит, Хабибулла знал сам – приходилось видеть этих «слонов»). Тогда ему ещё и прибавят награду в афганях.  При мысли о деньгах,  мужчина с удовлетворением погладил бороду. Он сможет купить  целый мешок риса или даже два! 
 
    Небольшая повозка, запряженная осликом, легко катила по бетонной дороге.  Не приходилось даже подгонять своего серого помощника.  А основным помощником  будет его сын.  Конечно,  Ториалай не раздумывал ни минуты, когда отец объяснил ему, куда и зачем придётся ехать, на ночь глядя.   Даже угроза быть убитым не остановила парня.  Славный всё-таки у него растёт сын.  Ничего не боится,  тем более  что и он хочет помочь матери.
 
    Незнакомец, который назвался Джелал ад-Дин,  удовлетворённо кивнул головой, услышав согласие  Хабибуллы, когда утром вновь появился в доме.    Они ещё несколько минут на пару  с муллой поговорили с хозяином дома, а затем ушли.

     Позднее Джелал ад-Дин приехал на  машине «Тойота», его помощники перенесли в ограду большой и тяжёлый груз, завернутый в  мешковину.  Не менее полутора часов потратил гость на обучение, он был  очень старателен и терпелив.  Убедившись, что Хабибулла сделает всё правильно,  согласился разделить трапезу в его доме, даже хвалил плов из длинного китайского риса и изюма.  Перед уходом, важный гость нарисовал карту, указал место, где лучше всего закопать этот «подарок» неверным.
 
    Сверившись с картой,  Хабибулла  кивнул сам себе головой и  направил ослика к скоплению камышей, густо растущих вдоль  арыка.  Здесь большой участок дороги имел многочисленные выбоины и повреждения бетонного полотна. Идеальное место для установки взрывных устройств.

     Не теряя драгоценного времени,  отец и сын принялись долбить заступали слежавшуюся и  каменистую землю.    Ослик терпеливо стоял на обочине, понурив голову. Его совершенно не интересовало, чем заняты люди.

      Закончили работу уже в  сумерках. Пришлось подсвечивать фонариком, который подарил ему  Джелал ад-Дин.  Хабибулла с удовлетворением осмотрел работу. Всё было сделано на совесть. Да и не заметно было ничего – он был хорошим учеником, поэтому справился с заданием.

      В кишлак возвращались с хорошим настроением. Хорошо, что до их дома было совсем рядом.  Из головы не выходил мешок риса, который Хабибулла купит на премию.  Он решил непременно подорвать танк.  Придётся только самому соединить провода, обеспечив контакт.  Для этого он вернётся сюда пораньше  утром, спрячется в камышах и дождётся своей «добычи». А ждать Хабибулла умел.


                3

   - Ну, что, док! Не надоело ещё читать? Давай-ка я поучу тебя играть в нарды,- майор Пястолов, шутя, надвинул Невскому панаму на глаза. -  Мой соперник Вовка ушёл по делам. Так что соглашайся.

     Старший лейтенант захлопнул толстую книгу  и пошёл следом за замполитом.  Они сели перед доской.

- Итак, Саша, начнем первый урок. Вначале немного информации.  Нарды появились на Востоке, до сих пор точно не известно, когда именно. Я читал, что сроки рознятся от пяти  до семи тысяч лет. Например, в иранском городе археологи нашли остатки игры, похожей на эти нарды, это самая древняя находка.  Кроме того, доска для игры в нарды была обнаружена в гробнице Тутанхамона.  В древние времена игра в нарды была занятием высшей знати Востока. Исходу партии в нарды придавался большой смысл. По легендам, в зависимости от результата партии, правители даже могли принять решение, объявлять ли войну или нет.

    Ошеломив таким образом доктора,  майор широко улыбнулся.  Он был доволен   произведенным эффектом.  Продолжая расставлять шашки, замполит продолжил  «лекцию».

- Устройство доски для игры в нарды не случайно и имеет связь со счётом времени. Двенадцать пунктов на каждой стороне символизируют двенадцать месяцев, четыре части доски – времена года, двадцать четыре  пункта как двадцать четыре  часа в сутках, тридцать  шашек – число дней в месяце, а их круговое движение символизировало движение звезд на небе. Сумма очков на кубике равна семи, а это число было и есть самое магическое в жизни человека – семь дней недели, семь нот, семь чудес света и так далее.   В Европу игра нарды пришла в средние века вместе с крестоносцами, а как вид  спорта обозначилась в Соединённых Штатах в 1920-м году.   Не бойся начинать играть, док! Ведь нарды – это пятьдесят процентов  везения и пятьдесят процентов  умения.  В этой игре даже начинающий может победить чемпиона, если кубики выпадут удачно, но у него практически нет шансов в матче из нескольких партий.

- Но я даже не знаю, как ходить и что делать в начале.

- Не боись! Сейчас всё расскажу, а потом по ходу игры буду подсказывать.  Итак, доска для игры в нарды состоит из двадцати четырёх  узких вытянутых треугольников, называемых «пунктами». Нумеруются пункты от одного  до двадцати четырёх, причем для каждого игрока нумерация своя. Там, где у одного игрока двадцать четвёртый пункт – у другого первый, и так далее. У каждого игрока в его расположении имеется пятнадцать  шашек. Условно игровое поле разделено на четыре четверти, по шесть пунктов в каждой. Эти четверти называются – дом, двор, дом противника, двор противника. Дом и двор  разделены между собой специальным бортом, который выступает над игровым полем и называется бар.  Имеются, как видишь, зары, или игральные кости. Это обычные кубики с точками на гранях (от единицы  до шести). Количество зар - две штуки.  Запомни на будущее: новые кости желательно обкатать, то есть произвести от ста до двухсот бросков и фиксировать, что выпало.  На хороших зарах все очки выпадают примерно одинаковое количество раз.

- А цель-то игры, какая?  - Невский уже начал втягиваться  в игру, ему не терпелось начать.

- Цель игры состоит в том, чтобы по очереди бросая зары, в соответствии с выпавшим числом очков, пройти шашками полный круг (против часовой стрелки), зайти ими в дом и выбросить шашки раньше, чем это сделает соперник.  А всё движение шашек подчинено двумя зарами – сколько выпало на них очков, настолько и двигаются шашки. Очки на зарах не суммируются – сначала нужно передвинуть шашку на количество пунктов, выпавших на одной кости, а потом – на количество пунктов, выпавших на другой. Когда выпадает дубль, количество пунктов, на которое можно передвинуть шашки, удваивается.

-Всё понял, Владимир Иванович! Поехали!

    Посмотреть со стороны – отдыхающие на пляже «убивают время»,  шум – крик, «дым коромыслом». Азарт игроков привлёк  зрителей.  Невозможно было поверить, что где-то рядом идёт война, калечатся и  гибнут люди, рушатся надежды…


                4

2 часа назад.

   Этот приступ болезни был особенно сильным.  Хабибулла  опасался, что жена не выдержит мучений, и её сердце остановится.  Мужчина не должен плакать, поэтому внешне на лице ничего не отражалось, но  и его сердце готово было остановиться от горя. Подавая очередной раз кружку с водой, Хабибулла смотрел, как его любимая  Гульнар  стучит зубами о край посуды, проливая большую часть  жидкости на грудь.  Он терпеливо наливал снова, подавал опять.

    Правильно, что он согласился установить фугас. Теперь ему принесут лекарства, он сможет по-настоящему помочь бедной женщине. Хабибулла уже не сомневался в успехе. Но скоро надо выходить в путь, а приступ жены всё не проходит.
 
    Сын наотрез отказался остаться дома, он пойдёт с отцом. Вместе им будет легче осуществить подрыв.  Хабибулла понимал справедливость его возражений, но как оставить сейчас Гульнар одну?

     Но Аллах милостив. Он помог справиться с очередным приступом малярии, жена даже задремала. Решив, что медлить больше нельзя, Хабибулла бросил прощальный взгляд на свою «ханум» и вышел из дома.  Ториалай уже в нетерпении переминался с ноги на ногу, поправляя винтовку на плече.  Решили с отцом, что «бур» (старая английская винтовка) всё же пригодится.  Конечно, Ториалай прекрасно умел обращаться с оружием. Ещё бы – родитель  научил его этому ещё в раннем возрасте.  Но отец требовательно протянул руку, оружие пришлось уступить.

    Давно уже рассвело, многие соседи по кишлаку видели, как отец с сыном молча двигаются к окраине, оставляя на пыльной земле две пары  босых следов.     Они торопились.
 
     Проделали уже большую часть пути, когда Хабибулла внезапно остановился, точно налетел на стену.  Он лихорадочно снял с плеча холщёвый мешок, развязал его, проверил содержимое. Успокоился.  Всё на месте. Сын не забыл положить и кальян – изделие их бамбуковых трубочек, предназначенное для курения чарса, наркотика из конопли.  Сухая лепёшка, фляга с водой, патроны, даже коврики для молитвы.  Хороший сын.   Доверил ему собрать котомку,  он не подвёл.  Разрешу ему покурить со мной  кальян, ибо в одиночестве его не принято раскуривать.
 
    Отец даже одарил сына легкой улыбкой, тот опустил голову в смущении. Не часто он видел  похвалу от сурового родителя.

     Через двадцать минут Хабибулла и Ториалай   оборудовали в зарослях камыша своё убежище.  Ещё через несколько минут  над буйной растительностью стал подниматься легкий дымок.
 
      Отец и сын осторожно  передавали друг другу кальян, не спеша, пропуская дурманящий дым через легкие.  Они окончательно успокоились.  Страх ушёл. Да и не может с ними ничего плохого произойти. Аллах поможет…

    Хабибулла, казалось, лишь на мгновение прикрыл веки.  Молодая, улыбающаяся Гульнар буквально бросилась ему на шею. Испуганно подскочил.  Звук работающих двигателей  ударил по ушам, доносились приглушенные взрывы.  Сын лежал рядом и целился из винтовки.
 
     Мужчина осторожно выглянул из укрытия. Два бронетранспортёра медленно  ехали  по дороге, до них оставалось метров триста.  Из боевых машин  друг за другом  выбегали «шурави» и бросали гранаты в заросли камышей,  изредка простреливая пространство из автоматов. Слышался частый смех. Проводилась обычная профилактическая зачистка.  Скоро они будут здесь.

     Решение созрело быстро. Они мирные жители!  Их не тронут. Хабибулла быстро прошептал сыну все необходимые наставления.  Лихорадочно забросал срезанными камышами свои вещи, винтовку, «адскую машинку», которую так и не пришлось пустить в дело. Ничего, сейчас эти неверные проедут, тогда можно сюда вернуться. Ещё не всё потеряно – успокаивал себя  мужчина.
 
      Они осторожно вылезли из своего укрытия и медленно побрели навстречу  военным. Только бы побыстрее уйти от своего укрытия!

      Кажется,  заметили их не сразу.  Оба БТР тут же  прибавили ходу, остановились  рядом по обеим краям дороги, обдав густым вонючим облаком выхлопных газов.

     Хабибулла ничего не понимал из того, что кричали эти неверные. Только чаще всего звучало одно и то же слово – «душман», это было  знакомо. Так они именуют борцов за веру.  Он только непрерывно повторял, что они с сыном мирные люди, идут по своим делам. Ничего у них нет. Они без оружия.

     Старший из «шурави» что-то прокричал своим солдатам. Те рассыпались в цепь и направились  в сторону камышей.

     «Ничего-ничего! Это не опасно. Они всё хорошо спрятали. Найти будет очень сложно»,- мысленно подбадривал себя  Хабибулла.  Он стоял рядом с сыном и старался его подбодрить.  Ториалай  исподлобья смотрел на старшего из неверных.  Казалось, он хочет его испепелить взглядом.

     Ждать пришлось  минут двадцать. Хабибулла уже окончательно успокоился, старался даже приветливо смотреть на офицера.  И тут раздался радостный крик, а затем на дорогу выбежал неверный, высоко над головой  держа их винтовку, следом ещё два солдата несли мешок и кальян.

      Аллах праведный! Как же он забыл про этот кальян? Хабибулла понял, что проиграл.  И тут его сын бросился на офицера, стараясь вцепится ему в горло…

               
                5

     Комбат получил информацию, что боевая колонна начала движение от Кандагара.  Наступало напряжённое время, третий батальон должен показать свою работу. Главное – не допустить  при нападениях остановки колонны. Она должна следовать быстро и без потерь.  Все офицеры на пригорке занялись своей работой, всё чаще прибегая к услугам связи. То и дело звучали короткие фразы,  которыми отдавались  боевые приказы.

     Доктор и замполит отложили в сторону нарды.  Закурили. Им пока можно было не напрягаться – их вмешательство не требовалось.

    По сообщениям было ясно, что была попытка обстрела колонны в районе  «Голубых куполов»  (исламская мечеть), но удалось быстро отразить нападение. Жертв и раненых нет.
 
     Майор Пястолов и старший лейтенант Невский  подошли к краю пригорка, стараясь получше рассмотреть раскинувшийся внизу серпантин дороги.   Издалека  до них доносились  звуки взрывов, стрельба.

- А, что, Саша, помнишь, как я тебе кое-что рассказывал о стратегии войны?  Открою тебе большую тайну. Правила стратегии можно применять и в повседневной жизни. Ведь по большому счёту стратегия – это искусство достижения результатов, претворения идей в жизнь.  Приведу тебе основные правила, которыми следует для этого руководствоваться. Итак, «разувай уши».

    Невский превратился весь в слух.

    «Первое. Воспринимай мир таким, каков он есть, а не через призму собственных чувств. Поясню. Следует рассматривать собственные эмоции на события как своего рода болезнь, которую нужно излечить.  Страх заставляет нас переоценивать недруга и уходить в слишком глухую оборону. Гнев и нетерпение понуждают действовать опрометчиво, необдуманно, не используя своих возможностей в полной мере.  Чрезмерная самоуверенность, особенно развившаяся в результате успеха, заставит зайти слишком далеко. Любовь и восхищение подчас ослепляют, не позволяя заметить предательские маневры тех, кто вроде бы находился на твоей стороне.  Единственное средство – не терять бдительности, помнить о том, что эмоциональные реакции неизбежны, замечать, когда они возникают  и делать на них поправку.  Когда тебе сопутствует успех, будь особенно внимателен и осторожен. Когда сердишься, не принимай никаких действий. Когда тебе страшно, не забывай, что ты преувеличиваешь грозящую опасность. Жизнь требует, чтобы все мы были истинными реалистами и видели вещи такими, каковы они есть.

     Второе. Суди о людях по их поступкам. Судить следует о людях  по результату их действий, по делам, которые можно увидеть и оценить, по тому, к каким манёврам они прибегают для достижения власти. Не важно, что сами люди говорят о себе – слова ничего не значат. Взгляни на то, что они сделали; дела не лгут, соврать поступком  невозможно.  Кстати, винить в своих провалах следует только себя, а не нечестного противника. Каждый сам несёт ответственность и за хорошее и за дурное в своей жизни.  Исходя из этого, расценивай все, что делают окружающие, как стратегический маневр, попытку добиться победы. Те, например, кто обвиняет тебя в нечестной игре, заставляет мучиться чувством вины, рассуждает о морали и справедливости, стараются добиться преимущества на шахматной доске жизни.

    Третье. Полагайся на собственное оружие. В поисках жизненного успеха люди стараются опираться на то, что им кажется простым и понятным, или на то, с чем они уже имели дело раньше. Это может сводиться к тому, чтобы накопить денег, к обширным связям, повышенному интересу к новым технологиям и тем преимуществам, которые они дают. Однако всё в жизни может быть отнято - да, собственно, и будет отнято в определённый момент. Материальные ценности могут исчезнуть. Но если твой ум наготове, если ты вооружен знанием, этого у тебя не отнять никому. Даже находясь в жесточайшем кризисе, ты сумеешь найти выход, принять правильное решение.

     Четвёртое. Поклоняйся уму, а не силе. Образно говоря – Афине, а не Аресу.  Не следует в жизни «идти по трупам», расходуя человеческие жизни и средства. Рассудительность и разум, победа без кровопролития, достигнутая с их помощью, - вот каков идеал.  Аресы нашего мира, как правило, недалёкого ума, их легко сбить с толку. Старайся, подобно Афине, всегда опережать недруга хотя бы на шаг, чтобы твои действия были для него непонятны.

      Пятое. Старайся увидеть всё поле боя с высоты.  В военном деле стратегия – это искусство управлять операцией в целом. Тактика, с другой стороны, это умение распределить силы, умение управлять армией непосредственно в ходе сражения, мгновенно реагируя на изменение ситуации и применяясь к ней. Большинство из нас в обыденной жизни тактики, а не стратеги.  Мыслить стратегически трудно, противно природе.  Однако  если постоянно помнить о глобальных целях, будет проще определять, когда бросаться в атаку, а когда лучше отступить. Тактики приземлены и страдают отсутствием воображения; стратег легок на подъём, ему свойственны дальновидность и широкий кругозор.

    Шестое и последнее. Придай своей войне символический смысл.  Воевать нам приходится постоянно, ежедневно – такова реальность, все живые существа борются, чтобы выжить. Но величайшая  битва из всех – это битва с самим собой, со  своими слабостями, эмоциями, с недостатками решимости доводить начатое до конца. Ты должен решительно объявить войну самому себе.  Будучи воином в жизни, ты научишься приветствовать сражения, не чураться конфликтов, видеть в них способ доказать правоту и продемонстрировать свои возможности, отточить умения, приобрести доблесть и опыт.  Вместо того  чтобы подавлять сомнения, загонять страхи в глубину души, брось им вызов и одержи победу».

    Владимир Иванович победоносно глянул на слушателя. Тот потрясённо молчал. Вот это да!  Хорошо бы всё это запомнить, а потом претворять в жизнь.

- Здорово! – только и смог произнести Невский.

    Новая информация заставила забыть всю эту лекцию.  Поймали двух душманов, есть оружие, а главное, найден установленный фугас, у которого они и дежурили, чтобы привести  смертельную установку в действие. Сейчас сапёры уже работают над обезвреживанием.

    Комбат приказал доставить этих «духов» на КП батальона. Скоро они будут здесь.


                6

  - Однако, молодец, Малышкин! Ай, да, Артур. Очень толковый командир взвода. Выходит, док, что он спас чьи-то жизни, обнаружив этот фугас.- Майор Пястолов даже потёр руки от  удовольствия. – Будешь, Саша, воочию и близко наблюдать этих самых душманов. Не видел ещё?

- Приходилось уже. В рейдах прошлых брали пленных, правда, они были какие-то «не породистые», если можно так выразиться.  В апреле со вторым батальоном выезжал, правда, только издалека пришлось посмотреть на  пленных «духов».

- Считай, сейчас повезло. Близко увидишь. Наверное, матёрые гады будут.  Поглядим.  А с этим старшим лейтенантом мы по замене в одном самолёте в Кандагар летели, познакомились.  Он быстро  в службу вошёл. Меньше года здесь, а  уже имеет орден Красной Звезды, недавно вручали. Солдаты взвода его любят.  Авторитет у подчинённых он завоевал с первого раза тем, что своим бронетранспортёром смог «подковать блоху».

- Как это?- Невский удивлённо посмотрел на замполита.

- Сразу видно, Александр, что ты в этом деле не спец. Это так трюк называется.  Он носом БТРа аккуратно вбивал гвозди в дощатую стену модуля, кстати, вашего же Приёмного отделения Медроты.  Я сам там  случайно оказался. Думал, что придётся восстанавливать ваше здание. Всё обошлось. Зрителей куча была. Все потом аплодировали ему. Увидевшие такой трюк солдаты насмерть прикипели к командиру. Кстати, Артур одинаково хорошо водит БТР и БМП (боевая машина пехоты).  Свою неприхотливую и надёжную машину с бортовым номером 332 старлей просто обожает.  На ней он даже сам написал  белой краской  «Всем смертям назло». Отчаянный парень! Впрочем, сам ещё поближе с ним познакомишься.
 
-А что с пленными будут делать? Я слышал, их в ХАД (афганские органы безопасности) передают.

- Передают. Только это равнозначно смертному приговору. Как правило, там особо не церемонятся, а сразу  казнят. Тем более, если поймали с оружием. А в нашем случае так расстрел грозит на месте, ведь поймали на минировании дороги. Копец им, одним словом.
 Ты сам-то, что об этом думаешь, док?

-Вопрос не в бровь, а в глаз… Я из истории примеры приведу.   «Святой Благоверный Великий князь Александр Невский во время главных своих битв – на Неве и Чудском озере старался в плен супостата не брать. Врагов Святой Руси он без пощады уничтожал во время боя. Так, на Неве он повелел своим лазутчикам заранее подсечь днища шведских ладей, чтобы у противника не было возможности ретироваться. И только после этого князь напал своей дружиной на троекратно превосходящего по силе противника.

    Именно поэтому же он выбрал местом битвы с ливонскими рыцарями весенний лёд Чудского озера, чтобы ни один пёс-рыцарь, поругавший общерусскую святыню – Дом Пресвятой Троицы  --  Псков-Батюшку, не  избежал Божьего возмездия. Святой князь так рассуждал: если Господь дал тебе в руки своего врага для возмездия и наказания, ты своей скорбной волей не должен его жалеть и щадить, но обязан предать неминуемой смерти».

-Всё правильно ты глаголешь, Саша. Но, это когда было!  Время смягчило древнерусские нравы, но на любой войне, при любом конфликте бывали и хладнокровные самосуды. Конечно, убить пленного, если он уже взят в плен и силой обезоружен, среди русских воинов почиталось за грех, ибо из поколения в поколение наши воины воспитывались в духе беспощадности к вооружённому противнику и милости к побеждённому врагу.  И тем не мене всплески безудержной ненависти, чего греха таить, случаются здесь в Афгане.
 
Они подспудно зреют ото дня ко дню в безысходности ожидания собственной смерти, от жажды мести при виде пустой койки друга.  Ладно, не будем забегать вперёд. Посмотрим на этих пленных.


                7

   Этот бронетранспортёр  заметили ещё издали – он быстро мчался по дороге, затем свернул и, не сбавляя скорости, стал взбираться на пригорок. Несколько минут – и он лихо развернулся у стоявшей группы офицеров. Из командирского люка молниеносно выскочил огромный плечистый парень в камуфлированной форме.  Приблизившись  к майору  Тараборину, старший лейтенант  громко, коротко и толково доложил обстановку.

    «Вот так, Малышкин! – невольно улыбнулся Невский, глядя на высоченного  офицера. – Настоящий богатырь!»  Светлые, коротко стриженые волосы, правильные черты лица, тонкие щегольские усики, внимательные голубые глаза. Настоящий красавец.  Он сразу вызывал симпатию.

    Боковой люк БТР открылся, выпрыгнул солдат в бронежилете и в каске. Следом вылез мужчина в белой чалме и в  традиционной афганской одежде -  свободные белые шаровары и белая же длинная  до колен рубаха.  На вид ему было лет сорок пять, но очень трудно судить о возрасте афганцев:  длинная чёрная борода  путала  «ориентиры». Впрочем, ему могло быть как больше, так и меньше.   Афганец даже изобразил подобие улыбки, обвёл взглядом всех офицеров, остановив его на комбате.  Прижал руку к груди  и слегка кивнул головой.

    Следом вылез еще один афганец.  Молодой парень,  рослый и плечистый, на вид ему можно было дать лет восемнадцать. Хотя… И здесь можно ошибиться.   Он был одет в такие же белые шаровары и длинную рубаху, поверх которой красовалась тёмная безрукавка. На голове паренька была афганская шапочка – подобие тюбетейки.   Он был босой, как и взрослый его напарник.  Большие, даже непропорционально огромные кисти рук были,  крест накрест стянуты верёвкой, парень прижимал их к груди.  Молодой душман смотрел себе под ноги, его лицо было сосредоточено.

   Старший афганец стал быстро  говорить, показывая рукой то на себя, то на паренька.
«Вот так душманы,- Невский с изумлением рассматривал пленных. Они не производили впечатление кровожадных и беспощадных «борцов за веру». Но тут же он сам себя поправил.- Они были схвачены с поличным, найден фугас, который был приведён в боевое положение, оставалось соединить проводки, подав напряжение в цепь шесть вольт,  этот взрыв мог уничтожить бронированную цель, включая танк.  А, значит, погибли бы наши солдаты. Парень, хоть и молодой с виду, не побоялся броситься на гиганта Малышкина, пришлось его даже связать по рукам.  Только после этого тот успокоился. Ладно, разберутся».

   Врач подошёл поближе к пленным, рассматривая их во все глаза.

- Курбанов! Где тебя черти носят? – Комбат громко крикнул, повернув голову в сторону автомобиля связи.

    Почти  в ту же минуту из будки выпрыгнул лейтенант в полевой форме и подбежал к группе офицеров.

- Давай, Шухрат, переводи, что этот «дух» лопочет.  – Сан Саныч отошёл к столу, налил стакан воды из термоса, выпил, не спеша.

   Переводчик, черноволосый, смуглый офицер, задал несколько вопросов, внимательно выслушал ответ.  Повторил по-русски. Выходило, что этот мужчина с сыном, которому только четырнадцать лет, шли по дороге, а их схватили солдаты. Они ничего не знают о фугасе, винтовка тоже им не принадлежит.
 
- Пусть он своей тёще рассказывает эти сказки, - вмешался басом старший лейтенант Малышкин. – Мой боец заметил, как они вынырнули из камышей, а потом он же нашёл там кальян, разворошил связку травы и нашёл и винтовку, и вещевой мешок, а позже неподалёку  нашли пульт  управления фугасом. Наконец, от обоих так и несло  покуренной травкой.  Что скажешь?

   Мужчина-афганец напряжённо слушал переводчика. Потом опять быстро заговорил.
Шухрат, не спеша,  повторил его слова.

- Он говорит, что они мирные дехкане, не желают причинять «шурави» вреда. Просит отпустить их с сыном к больной жене и матери  этого парня.

    Комбат, а за ним и все офицеры засмеялись. Ложь была слишком очевидной. Но мужчина воспринял это, как добрый знак. Он тоже засмеялся, пытаясь заглянуть в глаза майора Тараборина.

- Всё ясно, товарищи офицеры. У нас слишком мало времени. Вон колонна уже показалась на ленточке дороги. Малышкин, давай возвращайся к своим.  Осматривайте дальше места возможных засад.  Может быть ещё таких «духов» выловишь.  Объявляю тебе благодарность.

- Служу Советскому Союзу! – громко отчеканил офицер, приложив правую ладонь к панаме. Повернулся и побежал к своему БТР. Через пару минут только облако пыли поднималось вдалеке.

- Охрана! – крикнул комбат. Как из-под земли появились два солдата с автоматами.- Не спускать с этих «духов» глаз. Я пока доложу обстановку  комбригу.

   Сан Саныч скрылся в будке машины связи. Автоматчики, подталкивая задержанных стволами, отвели их в сторонку и показали на землю. Отец и сын послушно сели прямо в пыль пустыни, скрестили ноги.

   Невский внимательно наблюдал за пленными – лица у них были напряжёнными. Они прекрасно понимали, что решается их судьба.

    Командир батальона вернулся минут через десять. Не глядя ни на кого, он жёстко произнёс:

- Первый приказал отправить в Кабул. Выполняйте!  Шухрат, пойдёшь с ними.  Переведёшь там.  Все  остальные, по своим рабочим местам!

    Он развернулся и опять исчез в будке машины связи.
 
    Странно, но старший афганец понял, разобрав слово Кабул. Он закивал головой, заулыбался и, поднявшись с земли вместе с сыном, пошёл в сторону, которую им указали люди с оружием.

     Они так и шли бодро впереди, следом двигались два солдата и офицер.

- А почему они пошли в ту сторону? Ведь вертолётная площадка в другой стороне.- Невский недоумённо подошёл к замполиту Пястолову.

     Владимир Иванович, мельком взглянув на доктора, буркнул:

- Ни хрена ты, Сашка, ещё не знаешь, хоть и служишь в Афгане почти год. «Отправить в Кабул» - означает расстрел. Так-то, док.

    Когда прозвучали две  отдалённые автоматные очереди, Невский даже вздрогнул, а потом весь сжался – ему показалось, что это через него проходят горячие пули, разрывающие все внутренности.  Он даже присел. Но этого никто не заметил. Все были заняты своим делом.  По всей длине видимой части дороги уже шла нескончаемым потоком боевая колонна.  Впереди предстоял недельный рейд.

… Несколько часов управление батальона оставалось на месте, наблюдая движение колонны. Начальник штаба подсчитал, что  она растянулась не менее чем на тридцать  км…


                Глава 9


                1

       После экзамена по латинскому языку Невский  уехал  домой в Алапаевск. Он даже не приехал на консультацию, рискуя опять попасть в «чёрный список». Когда четырнадцатого июня он появился на экзамене по физике, почти все уже сидели в экзаменационном классе и обдумывали билеты.  Кому мест не хватило, ждали в соседнем классе.  Здесь Александр нашёл Марию Лукину,  Веру Гартвинову и старосту мужской группы  Валентина  Онуфриева.

    Практически всё время молчали, лишь сдержанно поздоровались друг с другом.  Александр бросал быстрые взгляды на Машу – она  что-то повторяла вполголоса.  Как только освободилось место,  девушка тут же перешла  на экзамен.  Вскоре ушла и Вера, чуть позже – Валентин.

   Наконец, появилось за столом место и для Невского.  Билет он знал хорошо, поэтому большую часть времени слушал, как отвечают парни и девушки группы.  Последним на экзамене появился Саша Лагутин.

    Отвечали довольно быстро - было два экзаменационных стола.  За одним сидел заведующий кафедрой, за другим – Фаина  Давыдовна. Она была куратором их группы на первом курсе, «классной мамой», как её звали все за глаза. Вскоре в классе остались только студенты из «последнего набора».
 
    К Фаине села отвечать Вера Гартвинова, а Машу вызвал  зав.кафедрой.  Александр Невский сидел рядом за своим столом, поэтому слышал и видел всё прекрасно.  Конечно, он волновался за Марию, знал,  по словам её подруг, что очень она боится этого экзамена.

    Саша не спускал глаз с любимой девушки,  буквально готов был ей шептать подсказки, если потребуется…

     Отвечала Маша хорошо, а вот задачу решить не смогла.  «Вам надо ставить тройку», - услышал Александр «приговор» доцента.
 
     Маша вспыхнула, мгновенно покраснела и сказала дрогнувшим голосом:  «Мне нельзя получать тройку…»  - «Хорошо, тогда ответьте на дополнительные вопросы». Заведующий кафедрой стал задавать один вопрос за другим. Что-то Лукина могла ответить, что-то нет.  Наконец, доцент произнёс:  «Если сейчас ответите хорошо, то пойду вам навстречу, а если нет…»

     Мария думала долго, но так и не смогла ничего сказать.  Невский увидел первый и, наверное, последний раз, как на глаза его любимой девушки набежали слёзы, она как-то по-детски всхлипнула.  Александр готов был броситься к ней, помочь. Но как?!
 
      Он заметил, что доцент внимательно смотрит на него, всё видит и всё понимает.  Тень пробежала по лицу заведующего кафедры, Невскому даже показалось, что уголки губ седого мужчины сложились в понимающую улыбку.

     «Ну-ну, не надо плакать, - примирительно сказал экзаменатор. – Где ваша зачётка?» Взял её из рук Марии и стал  записывать.  Маша заложила длинные пряди волос, спадающие на глаза, за уши и доверчиво наклонилась к седому мужчине, слегка касаясь его плеча. 

     В этот момент у неё было такое милое, по-детски обиженное лицо. Оно стало для Александра ещё более родным  и близким, весь налёт неприступности, который он частенько видел, испарился без следа.   Он увидел, что у девушки  маленькие, топорщащиеся в сторону ушки. Только сейчас он осознал, что никогда их прежде не видел.  Очевидно,  Машеньке  они не нравились, и девушка старательно прятала их под волосами.  И вот сегодня, в минуту волнения,  она  забыла обо всём, заложив волосы за эти торчащие ушки.
 
     Удивительно, но Невскому её ушки вызвали острый приступ умиления, он уже безраздельно любил их, как и всю их хозяйку в целом.

    Доцент протянул зачётку Лукиной, она радостно воскликнула: «Спасибо!» и  поспешно поднялась со стула.

    «Что?» - Не удержался Александр. -  «Четыре». Девушка улыбалась счастливой улыбкой.  Через миг она выбежала за дверь, оставив лёгкий след чудесных духов.
 
     Невский сел отвечать к доценту.  «Прелестная девушка. Просто прелестная. Я видел, как вы переживали за неё. Считайте, это моим подарком её красоте. – Он улыбнулся. Потом строго взглянул на Невского. -  Ну-с, слушаю вас, молодой человек».
 
      Как и Маша, Саша получил четвёрку.

     Они снова увиделись лишь  восемнадцатого на консультации по органической химии. Уже на следующий день  был экзамен.  Оба опять получили  «хорошо».  Правда, Маша очень была недовольна, пояснила, что ей, «как дочери учительницы по химии этого результата маловато, вот и перед мамой будет стыдно»…


   
                2

     Сессия заканчивалась. Осталось сдать двадцать пятого июня последний экзамен по биологии.  Этот экзамен боялись многие. Невский тоже чувствовал себя не совсем уверенно. Одной из сложнейших составляющих экзамена была генетика, в том числе задачи. Требовалось, например, определить, какая группа крови будет у ребёнка, если  у родителей она такая – давались исходные данные.   Или какого цвета будут глаза ребёнка. Подобные же вопросы были и про других представителей животного мира – насекомых, птиц, животных.  Тут очень легко было «сломать шею», перепутав формулу для расчёта.

   Но, пожалуй, самое сложное - это пройти «предварительный этап», так называлась работа с микроскопом по паразитологии. Каждый студент должен был узнать,  что именно находится у него на «покровном стекле» - какой такой паразит ему попался: блоха (и какая именно),  клещ (какой именно),  плазмодий или риккетсия, какой червь (какой-такой это «гад», что привык жить в организме человека или животных),  в том числе очень много было препаратов с яйцами этих червей. Было, отчего прийти   в уныние, ведь в случае ошибки студент не допускался до теоретической части экзамена.

     Оставалось одно – добросовестно, а главное, регулярно ходить на кафедру и смотреть в микроскоп, запоминать этих самых  паразитов. Те, кто выполнили это условие, позже не пожалели о потраченном времени. Впрочем, была целая группа «оступившихся»…

    Александр решил не шутить с этим предметом, а потому в первый же день подготовки к экзамену отправился на кафедру биологии.  К его радости он нашёл здесь Марию.  Она призналась, что не имеет право получить плохую отметку, иначе сгорит от стыда перед мамой – та кроме химии преподавала в школе и биологию.

    Молодые люди  начали заниматься вместе, заглядывая в один микроскоп,  иногда касаясь щеки друг друга.  Александр ликовал, вновь и вновь хвалил себя мыслененно за  мудрое решение прийти сюда.  Что может быть лучше, чем сидеть рядом с любимой девушкой, словно случайно  касаться её лица, волос,  вдыхать запах её духов.
 
    Очень быстро у них установились доверительные отношения. То Саша, то  Маша  поочерёдно отгадывали препарат, спорили, смеялись, «заваливали» друг друга, ставили  друг другу двойки или пятёрки.  К сожалению Мария вскоре вынуждена была уйти – до сих пор не поставила     зачёт по физ.подготовке.  Но они договорились, что завтра встретятся здесь же,  в определённое время.

    Лукина не обманула. Они снова сидели вплотную друг к другу и старательно запоминали приготовленные препараты.  Теперь было легче – многое уже было знакомо.  У Александра вообще с детства была фотографическая память, поэтому ему было достаточно подобной повторной  тренировки.  Но Маша попросила приехать на кафедру и завтра. Разве мог Невский отказать?

    Из  Второго корпуса они вышли вдвоём. Не торопясь,  двинулись к остановке, продолжая беседовать о препаратах по биологии.  После недолгого молчания, Маша  заговорила снова: «Я всё  хочу тебя за цветы поблагодарить. Спасибо тебе, Саша, огромное!  Я была так рада. Совсем ты меня избаловал цветами. После  Первого мая  приехала, а меня букет такой красивый ждёт.
 
    А в начале июня я ночевала у подруги, у Нади Муллагалиевой. Прихожу утром домой, а хозяйская дочка Люда   мне говорит, мол, возьми свои цветы в чулане. Я прямо опешила: «Какие ещё цветы?»  - «Твои,  я их подальше в чулан поставила, они так здорово пахнут, что мешают мне учить». И выносит в ведре этот громадный букет сирени.  Я прямо обомлела. Даже ещё не прочитав записки, поняла, что это может быть только от тебя, Саша.   Потом и второй букетик подаёт, трогательный такой: «Думаю, это тоже от него для тебя». Там был цветущий шиповник с другими цветочками.  Людмила, помню, позавидовала: «Никто никогда мне таких вот  букетов  не дарил, да и не подарит, наверное…»

    Невский ликовал.  Он чувствовал, что взлетает от счастья на небо.  Улыбнувшись, он пояснил: «Я тогда никак не мог уснуть.  Пошёл гулять, вот и нарвал тебе. Сначала с шиповником, не мог найти сирень. Потом увидел.  Всю школу ограбил».

   «Я так и поняла, что из школы. У нас и нет других мест поблизости. Так ты через забор перелезал? А если бы сторож поймал?»

«Убёг бы».  Они рассмеялись одновременно.

   Глядя на него «тёплым взглядом», Маша закончила мысль: « Эти букеты у нас стояли целую неделю. Конечно, всегда думала о тебе, глядя на цветы.  Спасибо тебе большое ещё раз.  Она стремительно прижалась к его груди, потом отстранилась: «Извини, сейчас мне опять надо срочно ехать, вон и автобус подходит,  а тебе ведь на нём совсем не по пути».

     Маша прыгнула в открывшиеся двери и помахала рукой. Автобус незнакомого маршрута, обдав Невского  чёрным облачком дыма, увёз его любимую девушку.  А он так рассчитывал проводить Машу до самого дома, как когда-то…


                3

        На следующий день, как и договаривались, они снова встретились на кафедре биологии.  Теперь там было очень много народу из разных групп с курса, буквально негде было присесть. Кое-как  нашли свободный микроскоп, бегло прошлись по всем экзаменационным препаратам. Невский был доволен – Мария Лукина справится на экзамене с этой задачей.

    Они планировали вместе сходить  пообедать в кафе, но, как назло, Невского срочно вызывали в деканат – это было связано с поездкой в стройотряд.  Пришлось подчиниться.  «Не судьба»… Маша откровенно была огорчена.  «Ничего не поделаешь, езжай, Саша. Удачи!»

   В деканате Невского ждал командир отряда «Свердловский медик». Долго говоря вокруг да около, он, наконец, извинился, что  не может взять его в отряд.  Срочно понадобилось ещё  одно место для «блатного», вот и нашли  Александра в качестве жертвы – Невский был один с первого курса, остальные бойцы были со старших курсов. Было обидно, но не смертельно. Даже не сильно переживал. Тем более  что командир обещал, если он останется старшим, то на следующее лето непременно возьмёт Невского в отряд.   На том и расстались, пожав друг другу руки…

    В день экзамена Александр  приехал на кафедру биологии одним из последних.  Правда, Мария Лукина тоже ещё  не заходила в экзаменационную комнату.  Она прохаживалась по коридору с сосредоточенным видом, прижимая к груди тетрадку с конспектами.  На приветствие Невского она рассеянно улыбнулась.  Через несколько минут её пригласили в класс.   «Счастливо тебе, Машенька!» Невский желал ей удачи от всего сердца.

       Через некоторое время подошла и его очередь. С первым этапом экзамена он справился мгновенно, определив, что на препарате  видны яйца глистов, а именно -  аскарид.  Даже стало досадно, что достался такой легкий вариант.  Ему разрешили взять билет.  Пробежал по нему глазами. Кивнул сам себе – справлюсь.

    Присел на свободное место. Маша что-то сосредоточенно записывала.   «Значит, препарат сдала, раз готовит ответ по билету», -  Саша гордился, что и его частичка заслуги есть в этом – не зря три дня занимались с девушкой.
 
      Через минут двадцать Лукину вызвали отвечать к  преподавателю. Все в группе за глаза звали его «тараканом» - за  длинные усы.  Мария собрала все свои листочки и обречённо пошла к экзаменатору. «Неужели не знает?» - Невский заволновался.
 
   Отвечала Маша довольно долго. Правда, «таракан» часто срывался с места и куда-то убегал, а девушка терпеливо его ждала.  Уже и Невский ответил, получив четвёрку, а Мария всё не выходила из класса.

    Между тем, число «завалов» было велико – не все справились даже с определением препарата.  Царило общее уныние. Но тут одна из девушек группы, точнее «женщин, которым под тридцать» предложила отметить у неё на квартире,  не смотря  на  результаты,  завершение сессии.  Это была Алла Смолкина, одна из самых старших студенток в группе (ей было двадцать восемь лет, долгие годы работала медсестрой, а потом решила  выучиться на врача). В группе почти все звали её «мамой». Впрочем, она ничуть  не обижалась. Она вообще была добрым и заботливым человеком, одна без мужа воспитывала дочь-школьницу. Естественно, ей было труднее всех учиться. Впрочем, с учёбой-то у неё как раз всё было хорошо.  Вот и эту сессию она сдала, правда, на одни тройки.

    В их  группе училась ещё одна  взрослая женщина. Той  «стукнуло» тридцать три года. В эту сессию она умудрилась завалить три экзамена из пяти. Конечно, она наотрез отказалась от участия в вечере.  Остальные студенты и студентки приняли предложение.
 
    Тут же начался сбор денег, составление  списка покупок.   Многие  брали на себя часть общих забот. Понемногу парни и девушки оживились,   с каждой минутой всё меньше оставалось «хлюпающих носов» - это переживали свой «завал» девушки.

     Невский, после недолгого раздумья тоже сдал деньги в «общий котёл». Наконец,  к его великой радости, из класса вышла Маша. Она получила четвёрку. Александр ликовал…

     Условившись о встрече в назначенном месте, в назначенное время, стали разъезжаться по домам.

    Вот и всё… Сессия позади. Можно вздохнуть свободно. Честно говоря, практически все парни и девушки группы были измотаны этим «экзаменационным марафоном».   Дома Невский прилёг отдохнуть, восстановить перед вечером силы. Даже о Марии решил не думать – устал чертовски.


                4

     В шесть вечера его разбудили товарищи – к ним с Лагутиным пришли, как и договаривались накануне, Константин Дибров, Володя  Уткин (по прозвищу «гном» - он был менее ста пятидесяти сантиметров, очень переживал из-за роста, что постоянно  отравляло ему жизнь), Ростислав Денисюк.
 
    Обсуждали прошедшую сессию. Из них пятерых только Саше Ревдинскому не повезло – срезался на латинском. Костя закончил сессию на «отлично». Герой!  Парень и не скрывал своей гордости. Всем нос утёр. Вот и стипендию  теперь будет получать повышенную.
 
    Отправились всей группой на вечер. Нужно было торопиться – сбор был назначен на семь часов, а ехать предстояло до центра города.  Шёл теплый дождь.  Люди торопливо бежали  по улицам, а ребята  шли и весело болтали о всякой чепухе,  подставляя лица под струи воды.  Промокли  без зонтиков все до нитки.  Дом на улице Вайнера нашли с трудом.
 
     Шумной толпой ввалились в квартиру. Почти все уже были в сборе. Оказалось, что девушки пригласили и общую  «классную маму» - Фаину Давыдовну, куратора группы.  Правда, теперь уже бывшего. Физику они закончили изучать, а, значит, на втором курсе у них будет новый  куратор.  «Физичка» сказала, что с неохотой расстаётся с такой замечательной группой. Всем было приятно это слышать.
 
    Александр Невский опасался, что Мария Лукина не придёт – на его вопрос на кафедре биологии она толком ещё сама не знала, что сказать. Этот экзамен, видимо, выжал из неё все силы.

    Машу он увидел рядом с Фаиной Давыдовной – она буквально «плакалась ей  в жилётку». Это зрелище просто потрясло Александра. Но что случилось?! Впрочем, увидев входящих парней, девушка тут же скрылась в ванной.
 
     Наконец, все, кто собирался прийти, были в сборе.  А пришли, практически все, за редким исключением.

     Невский  с тревогой ждал Лукину. Наконец, она вышла из ванной. Выглядела спокойной и сосредоточенной, вновь подкрасила глаза, смыв растекшуюся от слез тушь.  Александр вдруг почувствовал, что  его сердце болезненно сжалось.  Одна мысль не давала теперь ему покоя: «Скоро они должны будут расстаться с Марией на долгие летние каникулы. Как  же он будет жить без неё, как сможет обходиться без её глаз, без её голоса, без этих чудесных волос  и её обворожительной улыбки?!»

  Видимо, эта мысль «отравила»  Невского. Его радостное настроение мгновенно улетучилось. Он впал в тоску…

   Между тем Марии Лукиной поручили выполнить «маленькое, но очень ответственное  поручение» (совсем, как  говорилось в фильме «Кавказская  пленница»).  Она подходила ко всем присутствующим и просила расписаться на поздравительных открытках. Эти  открытки предназначались тем, у кого дни рождения приходились на летние каникулы.  Оказывается, таких людей было много.
 
   Маша подошла к очередному человеку, каким оказался Александр Невский.  Она стояла рядом в уже знакомом розовом платье и терпеливо и покорно ждала, потупив глаза. Саша намеренно долго продержал её, словно у него отнялась рука – он ставил роспись очень и очень медленно. Так ему хотелось подольше удержать девушку рядом.  Кое-кто из девчонок даже крикнул, чтобы не задерживал всех.  Он узнал, что и у Маши день рождения пришёлся на это время – двадцать седьмое июля. Уж Маше-то он расписался особенно  красиво и старательно.

    Подошло время садиться за стол. К Невскому подошла Надежда Муллагалиева и указала место рядом с Машей.  Но парень сел  прямо напротив девушки.  Рядом с ней тут же уселся Валентин Онуфриев. Невский обратил внимание, что этот парень всё настойчивее проявляет к ней внимание. «Ну и пусть», - с тоской подумал Александр. Сейчас ему было очень плохо. А когда человеку плохо, то по необъяснимой причине хочется, чтобы стало ещё хуже. Загадки психики…

    Именинникам вручили подарки.  Вечер начался.  Стол буквально «ломился от яств». Выпивки было, хоть отбавляй.  А вот настроение Александра падало всё ниже и ниже. Он буквально источал тоску и печаль. И с этим он ничего не мог поделать. Из головы не выходил вопрос – прочему это Мария плакала? Неужели что-то стряслось у неё?

    Но,  глядя на девушку, ничего нельзя было понять – её лицо было непроницаемым.

     Наконец, столы были сдвинуты к стенам. Начались танцы.  Конечно, Александр мог тут же пригласить Марию. Но вместо этого он уселся в уголок и предался тоске… Это было чистой воды идиотизмом. Но парня уже «понесло»…

     Мария выглядела потерянной. Она несколько раз взглянула на Невского, нервно прохаживаясь по комнатам. Ей не давал покоя Валентин, насильно пытавшийся  вытащить её на танец, но Лукина  отмахивалась от назойливого парня. Валя  здорово напился, едва стоял на ногах. Понятно, что Маше такое не нравилось.  Вскоре ребята буквально «под руки» утащили его на улицу проветриться.  За ними потянулись покурить и остальные парни.   Танцы не клеились. В обществе девушек остались лишь два Александра – Невский и Лагутин,  оба упорно не танцевали. Ростислав сидел у проигрывателя и менял пластинки. Он вообще никогда не танцевал (кстати, и не пил алкоголь), да низкорослый Володя Уткин, которому просто не было подходящей пары.
 
    Невский пересел к открытому окну и смотрел на пузырящиеся от дождя лужи.  Видимо, своим видом он привлёк внимание многих девушек: то одна, то другая  спрашивали его: «Что случилось, Саша?» - «Ничего», - неизменно отвечал он.

    Тут к нему подошла Надежда Муллагалиева и насильно вытащила на танец.  Сразу же взяла «быка за рога», строго спросив  Александра: «Что случилось, Саша? На тебе лица нет. Что-то дома стряслось?» - «Ну, что ты. Всё нормально». – «Тогда почему ты такой грустный? Почему не приглашаешь Машу? Она вон извелась уже вся. Не стыдно тебе?» - «Думаю, она найдёт, с кем потанцевать. Ей только свистнуть надо». – «Дурак ты, Сашка. И не лечишься совсем. Господи, ну какие же вы дураки оба. То один дуется, то другой. Устала я уже на это смотреть.  Ей-богу, плюну на всё. Живите, как хотите». Похоже, Надя рассердилась всерьёз.

    Невский опешил от такого напора. Но и этот разговор с Надеждой не заставил его подойти к Марии.  Она между тем и, правда, выглядела растерянной. Ходила по комнате, прижав руки к груди, садилась, снова вставала.  Александр с каким-то мстительным чувством смотрел на мечущуюся любимую девушку. Чего он хотел добиться, он, наверное, не знал и сам. Просто сидел и тупо смотрел под ноги.


                5

    Он не сразу понял, кто к нему подошёл.  А когда поднял глаза, то просто замер от изумления.  Маша стояла рядом.  Она была смущена, что так не вязалось с её ослепительной красотой. В замешательстве девушка спрятала руки за спину, откинула волосы кивком головы, и, уже окончательно смутившись, пробормотала что-то.  «Белый танец, дамы приглашают», - разобрал Александр её прерывистый шёпот.  Сейчас она напомнила ему пловца, отчаянно бросившегося в ледяную воду.  Она, видимо, страшно боялась получить отказ, её глаза смотрели с мольбой.

     Саша,  молча,  поднялся, полуобняв, провёл девушку на середину танцевального круга и   затем нежно обнял её. Она тут же приникла к нему всем своим телом, обхватив  обеими руками за шею.
 
     Как тогда, во время  первого танца на День Восьмого марта, на квартире Кости, для них никого больше не существовала рядом. Они были одни на всём белом свете.  Господи, как он любил эту девушку!  Как он хотел, чтобы на всю оставшуюся жизнь был только с ней рядом.  Он смотрел в её глаза, такие счастливые в этот момент и ничего не говорил. Он не хотел нарушать словами эту сказочную атмосферу танца.  Музыка сейчас заполняла всё пространство вокруг, проникала во все клетки его тела, пьянила и поднимала ввысь. Это было счастье в чистом виде. Огромное и всепоглощающее.
 
    Саша всё крепче и крепче прижимал Машу к себе. Опять, как и прежде, уткнул лицо в её волосы, целовал их. Полумрак в комнате  погружал их в таинственный мир.  Александр брал Марию за плечи, слегка отстранял и рассматривал её лицо, восхищаясь этой неземной красотой. Боже, как  прекрасны её глаза!  Они блестели сейчас  внеземным светом.  Эти тонкие дуги бровей, этот симпатичный носик, румянец, покрывший щёки, полуоткрытые розовые губы. Кажется, они что-то шепчут. Слов не разобрать.   Да это и не важно. Она непременно чувствует и  ощущает тоже, что и он. Думает о том же, что и он. Вспомнив, какие у Машеньки ушки, которые она так старательно прячет, он пришёл в неописуемый восторг. Даже попытался сквозь пряди волос их поцеловать.

    Казалось, нельзя уже обнять девушку крепче, но Саша  ещё и ещё прилагал усилие. Однако,  Маша и не думала возражать. Она и сама  всё глубже растворялась в этом молодом парне.   Александр чувствовал высокую, вздымающуюся грудь девушки. Он уже знал, что она самая красивая в мире. Иначе и быть не могло.

    Музыка звучала вновь и вновь. Пластинке просто не давали кончиться, снова и снова переводя в начало. Это Ростислав   старался для друга. Невский был так ему благодарен.  Это были счастливейшие минуты его жизни.  Вместе с тем он нет-нет, да думал о их скором расставании. И не хотел этого. Зачем эти каникулы, если они отнимут у него любимую?!

    Внезапно музыка оборвалась. Включили верхний свет, так резанувший по глазам.  Несколько мгновений эта одинокая танцующая пара оставалась в объятиях.  С видимым трудом они, наконец, «отлипли» друг от друга.  На них сейчас смотрели десятки глаз. Это были и одобрительные, и внимательные, и завистливые взгляды. Всякие. Невский поймал взгляд Надежды. Та радостно покачала головой, широко улыбнувшись: она наконец-то соединила этих «непокорных и глупых детей»…

     Снова решили перекусить, поднять бокалы за окончание сессии. Невский теперь сел рядом с Машей. Иначе он и не мог. Разве можно отпустить девушку от себя хотя бы на минуту?!

     Выпив и подкрепившись, снова сдвинули столы. Начался быстрый танец. Шейк пошли танцевать все, или почти все – Ростик, как всегда, устроился у стопки пластинок.  Снова раздавались смех и шутки. Вечер, словно пережив кризис, вступил в свою новую стадию.  Невскому хотелось думать, что это они  с Машей так изменили атмосферу праздника.

    На следующий медленный танец Мария пошла танцевать вместе с Надей. Им очень хотелось о чём-то поговорить.  Но Александр  не мог позволить, чтобы «пропало» такое танго.  Он прихватил Сашу Лагутина, и парни «разбили» женскую пару. Естественно, Невский  вял за руку Марию.  Они снова плотно приникли друг к другу. На этот раз говорили, почти прижимая губы к уху, чтобы расслышать хоть что-то среди громкой музыки.

     Саша признался, что на эти каникулы не едет в стройотряд – так уж получилось.  Маша тоже  сказала об изменении планов – не поедет в пионерский лагерь, родители настаивают на её приезд в Кутаиси.  Сообщила, что скоро к ней приедет отец, вместе они и переедут в Грузию – так маме будет спокойнее.  Незаметно перешли на  разговор о фильмах, о книгах, о товарищах и сегодняшнем вечере.
     Снова был шейк. Александр держался рядом с Марией.  Он выделывал ногами «замысловатые кренделя», а она смеялась и просила научить.  Сама она танцевала легко и красиво, гордо поднимая прекрасную  голову.
 
     На третье танго  Невский сам   подошёл к Марии. Она ждала, это было видно и «невооружённым глазом».  «Почему ты сегодня такая грустная, даже плакала?» - «Пустяки, не обращай внимания. Это я с Фаиной разговорилась, ну и … А потом-то ведь я взяла себя в руки. Так что весь вечер  была радостной и весёлой. Всё порхала по комнате туда-сюда.  А вот ты сегодня, действительно печальный.  Почему?» - Она почти прокричала ему на ухо вопрос – музыка была слишком громкой.

    «Потому что я люблю тебя.  И теперь целое лето не увижу. Разве это не повод для печали?» Она лишь на долю секунды напряглась всем телом, но промолчала. Да и расслышала ли девушка эти важнейшие слова, которые  долгие три месяца хотел произнести Невский и не мог – мешал пресловутый уговор с  другом.  Он так и не понял.  Остальное время танца они молчали.  Саша всё внимательнее вглядывался в лицо любимой, буквально фотографировал её глазами. Жаль, что у него не было фотографии девушки.  Это хоть как-то бы скрасило горечь разлуки.

    Танцы закончились. Решили попеть песни под гитару.  Оказалось, что Алла, хозяйка квартиры, великолепно играет и поёт.

     Понемногу гости начали уходить. Константин, собрав большую часть мужской половины, увёл её из квартиры.  Сегодня он ни разу не потанцевал с Машей, да и вообще,  словно не замечал её.

     Невский рассчитывал, что пойдёт провожать Марию Лукину.  Его ждал неприятный сюрприз – к нему подошла  Надя и доверительно сообщила, что забирает Машеньку с собой – уже несколько ночей она ночует у неё. Надежда вызвала по телефону  такси – её знакомый уже подъехал, так что, мол, не обижайся.  Они же и Фаину Давыдовну до дома отвезут.  «Не волнуйся,  Саша, со мной Маша не пропадёт.  Не думай ни о чём плохом. Ты нравишься ей. Уж мне-то поверь. А ты молодцом был  сегодня. Вот и сессию хорошо сдал, даже по истории пятерку получил, как я и приказывала», - она засмеялась.

   Перед уходом Мария помахала всем от дверей рукой, бросила внимательный взгляд на Александра и вышла.

    В эту ночь Невскому  не спалось. Он вновь и вновь проживал этот вечер, танцы  с Машей. Своё признание. Всё больше грыз червь сомнения – да услышала ли девушка эти заветные и такие важные слова?! «Чёрт,  надо было сказать это в тишине, да и наедине, а не в толпе орущих студентов…»

      На следующий день Невский  сходил  в деканат, сдал зачётку. Всё, теперь он студент  второго курса! Он с Машей, как и большинство парней и девчат группы вырвались из категории «без вины виноватые».

    Среди студентов ходила такая давняя классификация по годам учёбы: первокурсники – «без вины виноватые», второкурсники – «по тонкому льду» (В любой момент можно провалиться и «сгинуть» - слишком много предстоит сдать тяжёлых экзаменов), третьекурсники – «весёлые ребята», четверокурсники – «отцы и дети» (многие к тому времени обзаводятся своими семьями). А что дальше, на пятом и шестом курсе, – Невский даже не запоминал – слишком это казалось далёким.

    Сразу же из института Александр уехал домой в Алапаевск.   Вечером двадцать седьмого июня вернулся, так как не все ещё вещи перевёз домой.   Ночью, мучаясь от бессонницы, решил, что  подарит Маше ещё букет цветов, а кроме того, обязательно сходит с ней в кино.
 
    Утром  отправился реализовывать свой план: в кинотеатре «Космос» купил два билета на фильм «Горячий снег», а затем купил шикарный букет цветов.  Не медля, поехал к девушке домой.  Вот и знакомый домик, знакомая калитка.  Вошёл внутрь. Сразу  же, откуда не возьмись, рядом оказалась  тявкающая собачонка. Впрочем, она лаяла скорее для порядка, привлекая внимание.  На крылечко вышла старушка.

   «Маша дома?» - с надеждой в голосе спросил Невский.

   «Нет, она сейчас живёт у подруги. Сегодня должна появиться, так как приезжает её отец», - обстоятельно пояснила хозяйка.

    «Передайте ей эти цветы, пожалуйста», -  Александр протянул ей букет.

     «Хорошо, непременно передам», - старушка заулыбалась, кивая головой.  Понюхала цветы  и поохала в восхищении.

     Попрощавшись, Невский  пошёл обратно.  Было чертовски обидно…

     В кино в тот день он сходил со своим другом Константином Дибровым.

     На следующий день он окончательно распрощался с областным центром, уехал в Алапаевск.  Лето (с пятого июля по двадцать пятого августа) Александр   провёл у бабушки в деревне Сивцево, что в Костромской области.  Сюда он неизменно приезжал  во время всех школьных летних каникул.  Отдохнул великолепно: купался, загорал с друзьями, ловил рыбу, не плохо научился играть на гитаре, даже научился у деревенских парней водить  гусеничный трактор, чем очень гордился.  Ходил с друзьями на Центральную усадьбу совхоза в кино и на танцы. 

    О Маше не забывал никогда. Она неизменно  и незримо сопровождала  его  везде. Огорчался лишь, что не может вспомнить её  всецело, например, забылась форма её губ. Хотя глаза Марии помнил хорошо. Забыть их было просто невозможно…


                = Конец первой книги =


                ***
= На фото: Мария Л.- студентка. Свердловск. Осень 1972 г. =
                *