Осмысленная жизнь без определённого мировоззрения не жизнь, а тягота, ужас.
А.П.Чехов
Человек с походкой бешеной собаки идёт слегка раскачиваясь вверх-вниз. Голова чуть наклонена вниз вместе с плечами. Напоминает с виду размеренно быстро идущую по прямой собаку, готовую напасть в любой момент на проходящее мимо любое существо. Пружинистость, угнетённость, размеренность – три составляющих такой походки.
– Ты погладил свою форму? – поинтересовался папа.
– Да. Вот! – похвастался первоклассник, указывая на свой новенький школьный костюм.
– Ну, и что это такое, - вмешалась в разговор мама, недовольно обглядывая форму. – Складки. Здесь вообще забыл погладить. Руки кудрявые. Как завтра в такой форме в школу пойдёшь. Догладь.
Буквально тут же форма перестала быть праздничной. Потеряла свой торжественный вид. Смотреть на неё было неприятно, а надевать совсем не хотелось. Кое-как переглаженная, отвратительно тёмно-синяя костюмная двойка понуро висела на стуле до утра.
– Что ты там опять нарисовал? – частенько подвыпившим голосом спрашивала мама. – Иди сюда, проконтролирую, что ты там, сына, рисуешь? Ну-ка, ну-ка… Чё эт. Краски тебе папа самые дорогие купил, старайся лучше, чтоб красиво было.
Часты и регулярны были семейные поездки на дачу, в лес, на речку. Землянику ездили собирать вчетвером-впятером, вместе с дедушкой, тётей. Тошик набирал отдельно выделенную для него объёмистую алюминиевую кружку. Пахучая ярко-красная земляника радовала детский глаз. Вокруг весело щебетали птички. То тут то там пестрели редкие необыкновенно синие цветочки – незабудки. Сквозь часто растущие сосны и берёзы проблёскивали радостные лучи летнего солнца. Мир казался беспредельно счастливым и огромным. Ягоды собирались легко и непринуждённо.
Довольный и гордый так долго и кропотливо собиравшейся земляникой, он бежал ко взрослым, уже отдыхавшим возле наполненных доверху больших корзин с дарами природы, глаза его сияли:
– Вот, я полную собрал, - кричал на бегу мальчик, вытянув руки со своей добычей.
Антоша так торопился, что, конечно, не заметил то ли толстой прогнившей палки, то ли лесной неудобной кочки, то ли низкого старого пня. И не важно, что стало причиной неминуемого падения. Споткнувшись, Антон шлёпнулся на мягкую траву. Ягоды рассыпались красным бисером. Они покатились, как мелкие бусинки, под опавшие берёзовые листочки, под тянучую тонкую траву, смешались с коричневыми сосновыми хвоинками. Закончилось обычное неудачное падение обычным детским плачем.
– Шары-то чего разинул? Под ноги смотреть надо! А то бежишь как угорелый. Не реви, ты же мальчик. Чего сопли распустил! Ну, давай собирай уж, раз уронил.
Вечером пекли пирожки с ягодами и грибами, делали беляши с мясом. Тошика позвали в помощники.
– Большой уже. Помогай взрослым. Вырастешь – семью кормить будешь.
– Защипывать что ли не умеешь? Тесто защипывай лучше! Что за кривульки у тебя получаются. Должны ровные получаться…
…
– И что за почерк у тебя? Всё криво и косо. Пиши аккуратнее.
– Ты посуду за собой можешь нормально помыть?
– Во втором классе учишься, а шнурки толком завязать не можешь!
– Ты хоть что-нибудь толково когда-нибудь сделаешь уже?
…
В пятом классе учиться не хотелось совсем. До дома ехать было ровно пять остановок на трамвае. Но Тошику не хотелось видеть всё чаще пьющую во время частых отцовских командировок мать. Поэтому он садился на свой трамвай, но ехал в противоположную сторону. Доезжал до конечной, а потом обратно, до другой конечной. И ещё минут двадцать плёлся до дома, до которого быстрым шагом пять-семь минут. Идти домой почему-то совершенно не хотелось.
…
– И что?! – кричал Антон ей, – что из того, что я этим оборудованием китайским торгую? Что я сделал в этой жизни? Что создал? Что построил? Как трусами на рынке торговать, так и оборудованием этим! Я в свои тридцать пять даже не знаю, чего хочу от жизни! Что мне дальше делать?! Чем заниматься?! Я сам себя не могу понять! Многие мне позавидовали бы. Многие хотели бы оказаться на моём месте: квартира есть, машина есть, бизнес идёт. А я не могу так! А как дальше – не знаю! Чем дальше жить, заниматься – понятия не имею!
Эмоции перехлёстывали, глаза горели, голова была понуро наклонена, руки бессильно опущены. Она слушала этот монолог… какой-то там по счёту раз. Все его мысли, алгоритмы действий знакомы были от начала до конца. Всё по сценарию. Только если раньше в такие минуты она переживала каждое его слово, то через N-ное количество раз услашанного одного и того же можно уже было просто сидеть и делать вид, что виждешь и внемлешь. Её мысли представляли что-то наподобие ассорти из джеймсджойсовского моллиблумовского монолога:
– Лучше бы сексом позанимались. Три дня уже не было. Тоже сравнил оборудование с трусами. Да оборудование это тебе беззаботную жизнь подарило: Лондон, Нью-Йорк, Шанхай, Бали, Испания, яхт-клуб, вейк-, кайт-сёрфинг…
Она слышала:
– Я же не с цепи сорвался ни с того ни с сего. И не с жиру бешусь. Я себя понять хочу, разобраться в себе. Что я хочу? С кем я хочу жить? Может, я один хочу жить? Может, мне одиночество уготовано, и одному будет лучше. Вот с детства всё твердили: продолжатель династии. А у меня спросили?! Все мои мечты были расписаны на всю мою оставшуюся жизнь. Настрогал детей, а кто их сейчас воспитывает?! Дебильная школа! Что я могу сделать для своих детей, когда для себя ничего толком не делаю?!
Она в это время думала:
– (Сначала это были нецензурные слова.) Опять этих тренингов психологических наслушался. Хлеба не давай – лишь бы попасть под чьё-нибудь влияние. И почему у тебя нет друзей? Пошёл бы в баню с друзьями. Глядишь, разработали бы совместными усилиями хороший бизнес-проект. Когда эти словеса закончатся? Хочу дела, действий. Ну, и истеричка же мне попался.
Она не умела и не хотела устраивать истерик. Только слушала. Иногда вставляла пару предложений, чтобы хоть с виду было похоже на диалог:
– Тошик, я хочу, чтобы твоё «да» было твоим «да», а твоё «нет» было на самом деле твоим «нет».
– А я хочу пожить один. Осознать себя. Хочу понять, чего хочу я, именно я, а не тот, кто рядом со мной. Мне надо узнать мои желания. – акцент был сделан на слове «мои».
– Тошик, всё, что ты делаешь в своей жизни, ты делаешь правильно. Твои действия – это твои действия, значит, они уже по определению верны. Одно из наших с тобой действий привело к результату – «две полоски»…