Глава 7
По местоположению и по внешнему виду дома, фирма «АСС» процветала. Не многие могли позволить себе арендовать помещение в самом центре города, рядом с метро и с гостиницей «Европейская», в которой могли позволить себе жить только богатые иностранцы и очень «крутые» русские.
Власов огляделся, и присвистнул.
- Ничего не скажешь, удачный выбор.
На позолоченной табличке, привинченной справа от двери, крупными буквами было выбито ОАО «АСС». Массивные двери с массивными ручками, кадка с искусственным деревом, над дверью фонарь под старину.
Власов открыл дверь и вошел во внутрь здания. В холле, стены которого были отделаны под малахит или действительно были из малахита, (он не понял) висела огромная, переливающаяся всеми цветами радуги, люстра. Мраморный пол сиял чистотой. Всюду стояли напольные вазы с искусственными цветами.
Посреди всего этого великолепия стоял стол, за которым сидел охранник. Другой, с не менее внушительной фигурой стоял рядом. Ребята были молодые, накачанные и суровые. Тот, который стоял, спросил:
- Вы к кому?
Власов изобразил на лице улыбку.
- Да, пока конкретно ни к кому. Может, вы подскажите, а мужики? Меня шеф послал. Сгоняй, говорит, в фирму «АСС», узнай, смогут ли они нам помочь? Понимаете, тут такое дело, наш шеф вышел на японцев, может одно дело выгореть, а по-японски у нас никто не базарит.
- И как же вы на них вышли? – Рассмеялся тот, который сидел и повернулся к напарнику, - на пальцах что ли изъяснялись?
Власов продолжал «косить» под дурочка.
- Да, нет. Был у нас один деятель, да весь вышел. А япошки завтра прилетают. Вот меня и послали к вам. Ваша фирма на слуху. Большим спросом, пользуется. Говорят, у вас девочки на всех языках мира щебечут?
Охранники переглянулись, и заржали.
- Не только девочки, но щебечут. Что, правда, то, правда.
Власов сделал удивленное лицо.
- Не понял?
- Сейчас поймешь, - видимо старший из охранников, нажал на кнопку селектора, - Валентина Николаевна, тут к вам посетитель. Да, сейчас, подойдет. – Он посмотрел на Власова, - давай свой паспорт, говори, что за фирма и топай вверх по лестнице на второй этаж, комната 204. Там тебе помогут.
Власов похлопал себя по карманам.
- Вот е мое! Паспорт дома оставил. Мужики, а карточка «ленинградца» подойдет?
Охранник повертел в руках карточку, которую выдавали всем жителям Ленинграда, и по которым отоваривали в магазинах. На ней была фотография, и печать РЭУ.
- Да, вроде, рожа та же. Ладно, пойдет. Фирму называй.
- «Карась», - брякнул Власов, первое пришедшее в голову слово.
- Ну, дают! Слышал, Витек? – рассмеялся охранник, и посмотрел на коллегу, - а почему не лосось или краб, к примеру? Карась, рыба-то речная. А в Японии море, дурики. Ладно, карась, так карась. Адрес диктуй.
Власов назвал адрес больницы, в которой лежал после ранения. Выполнив необходимые формальности, он поднялся на второй этаж, и постучал в кабинет, на котором была табличка «Заместитель генерального директора по работе с корпоративными клиентами Сидоренко Валентина Николаевна».
- Войдите, - услышал он мелодичный женский голос.
Власов вошел. За столом сидела женщина лет 30 – 35, которая встала ему навстречу. Тщательно уложенные волосы, умелый макияж и идеальная фигура, упакованная в узкую черную юбку и белоснежную блузку, делали ее неотразимой.
Женщина улыбнулась заученной улыбкой, демонстрируя красивые зубы, и показала рукой на кресло.
- Проходите, пожалуйста. Чем могу помочь?
Она вышла из-за стола, и легкой походкой подошла к креслу стоявшему рядом. Власов про себя восхитился: вот это ножки! Да, такая, уговорит любого клиента и корпоративного и не корпоративного, даже если и не захочешь.
Сидоренко, без тени смущения ожидала, когда закончится осмотр ее достопримечательносте й (очевидно, она уже привыкла к тому эффекту, который она производила на мужчин), и повторила:
- Слушаю Вас. Чем могу помочь?
Власов посмотрел в ее проницательные глаза и понял, что тут игра «под дурочка» не пройдет.
- Простите, я не представился. Власов Владимир Иванович. Валентина Николаевна у меня к вам дело, не терпящее отлагательства. Горит сделка. Срочно нужен переводчик с японского языка.
Сидоренко ободряюще улыбнулась.
- Никаких проблем. Этим, мы и занимаемся. Это наша работа – помогать клиентам. Кого вы предпочитаете в качестве переводчика: мужчину или женщину? – Она внимательно посмотрела на Власова.
Он сделал вид, что на минуту замялся.
- Ну, желательно женщину и посимпатичнее. Валентина Николаевна у меня к вам щекотливый вопрос. Даже и не знаю, с чего начать…
Сидоренко тихо рассмеялась.
- Не смущайтесь. Все мы люди, все со своими причудами, не так ли? Вы хотите поговорить о досуге ваших партнеров?
Власов как бы облегченно вздохнул.
- Да, именно об этом я и хотел поговорить.
Сидоренко откинулась в кресле, и закинула ногу на ногу.
- Нет проблем. Наши девочки могут быть не только переводчиками, но и гидами по городу, музеям, театрам. Они хорошие слушательницы, массажистки и если понадобится, то и гейши. Да, да, не удивляйтесь. Гейша, это не проститутка, это высокообразованная девушка, для проведения досуга. Некоторым клиентам бывает просто необходимо высказать все, что накопилось у него внутри, сбросить с себя груз, а слушателя нет. А наши девочки умеют слушать. Это вовсе не подразумевает постель, в примитивном ее понимании. Интимные отношения имеют место быть, но только по обоюдному желанию. Вот наш прейскурант, посмотрите расценки, и решите, что вам требуется. На руки мы прейскурант не даем, поэтому, можете либо: запомнить, либо переписать себе в ваш рабочий блокнот.
Власов взял у нее прейскурант и просмотрел перечень предлагаемых услуг. Дипломированные проститутки, подумал он, на любой вкус и цвет, с любыми запросами клиентов, вплоть до извращений. Это не просто элитный бордель. Какие возможности! Присутствие на закрытых переговорах – раз. Конфиденциальная информация в постели, после принятия горячительных напитков и не менее горячих ласк – два. Возможность последующего шантажа – три. Владение секретной информацией – четыре. Действительно ассы.
Он поднял глаза на Сидоренко.
- Валентина Николаевна, вы знаете, шеф переживает по поводу утечки информации. Боится, чтоб не узнали конкуренты.
Сидоренко замахала руками.
- Что вы! Что вы! На том и стоим. Знаете, почему наша фирма пользуется таким спросом? Наши сотрудники умеют хранить ваши секреты не хуже исповедника. Даже наш шеф не имеет права спросить их, о чем велась речь на тех или иных переговорах. Мы дорожим нашей репутацией. Ни один из наших клиентов не может сказать, что по вине нашей фирмы была утечка информации или какие либо другие проблемы. Девочек и мальчиков для работы мы отбираем самым тщательным образом. С ними подписывается договор о неразглашении служебных разговоров и меры воздействия, к нарушителям очень строги, поверьте мне на слово.
Власов пошутил.
- Премии лишаете?
Взгляд Сидоренко стал стальным. Власов даже поежился: да, такой попадешь в руки, мало не покажется, подумал он. Мягко стеллит, да жестко спать.
- У нас есть другие действенные методы наказания. Но это уже наши проблемы, наша кухня. Так, что можете успокоить своего шефа, никаких недоразумений не будет. Останетесь довольны. У нас недавно был клиент из Америки, так настолько увлекся одной из наших служащих, что сделал ей предложение руки и сердца, и увез с собой в качестве жены.
Власов сделал потрясенное лицо.
- Что вы говорите? Женился?
- Представьте себе, да. Молодой, богатый. Может, и вашим японцам глядишь, какая - то из наших девушек понравится настолько, что ваш контракт будет подписан так быстро, что не успеете и глазом моргнуть. Расценки у нас, конечно приличные, но и услуги не маленькие, согласитесь?
Власов закивал головой. Он думал. Как вернуть ее к разговору о Любе.
- Да, повезло вашей девушке. Америка! Надо же. Она-то выиграла можно сказать, миллион по лотерейному билету. А вы вот сотрудницу потеряли. Не жалко?
Сидорнко пожала плечами.
- А чего жалеть? Жизнь на месте ведь не стоит. На ее место уже более 20 претенденток есть. Да и, почему вы думаете, что мы ее потеряли? Она же не умерла, а уехала жить в другую страну. А в этой стране тоже нужны переводчики. У нас в Нью-Йорке есть небольшой филиал. Так, что как говорят американцы: все о-кей.
Власов задумался: так, значит, они не были заинтересованы в смерти Столя. Мазур, должна была выйти за него замуж, и уехать вместе с ним в Америку. Там ее поджидала та же работа, на ту же фирму. Они были заинтересованы в легальном выезде своей сотрудницы и дальнейшем сотрудничестве с ней. Получается, к убийству Столя, они отношения не имеют. Но в этом случае непонятно поведение самой Любы. Решила сорвать большой куш и уйти в тень? Или, когда Ник раскрыл ее планы и то, кем она является на самом деле – у нее просто не оставалось другого выхода, как убить его? Если он узнал, что она занимается сбором информации и едет с ним с той же целью, он был для нее опасен. Он мог развенчать эту с виду добропорядочную фирму и устроить большой скандал. Если Люба рассказала об этом своему начальству, то убийство Столя может быть и их рук дело. Но, тогда Сидоренко ни за что не стала бы упоминать об этом случае, с замужеством сотрудницы. Да, есть о чем подумать.
Власов встал.
- Спасибо вам огромное за исчерпывающую информацию, Валентина Николаевна. С вами было очень приятно беседовать. Вы, очаровательная женщина. Я надеюсь, что все ваши сотрудницы, похожи на вас. Я имею в виду так же: красивы, обаятельны и умны. Сегодня же я все доложу шефу и завтра я снова у вас.
Валентина Николаевна проводила его до двери с улыбкой на устах. Но, закрыв за ним дверь, тяжело опустилась на кресло. Улыбка исчезла с ее лица, словно ее и не было. Сняв трубку телефона, она коротко спросила:
- Ну?
- Он из уголовки. Капитан. Никакой фирмы «Карась», естественно не существует. Кстати, его группа занимается расследованием убийства Столя.
- Я так и подумала. Он так же похож на бизнесмена, как я на королеву Анну. Вот Любка, мерзавка, подставила, так подставила. Как была голодранкой, мечтающей о колечке с бриллиантом, как о манне небесной, так ей и осталась. Такие перспективы были, такие планы. Погналась за быстрой наживой, дура! Я специально о ней при этом капитане упомянула. По крайней мере, сняла с фирмы подозрения в причастности к этому убийству. Никаких документов капитан от меня не получил, так, что улик у них против нас нет. На время становимся «чистой» фирмой. Понял? Все прайсы, расценки, ты знаешь какие, уничтожь. Срочно! Персонал проинструктируй. Ну. А с Любкой, ты сам знаешь, что надо делать. Все. – Она положила трубку, достала сигарету и закурила.
Власов вышел на улицу. Почувствовав сильнейший голод, он заскочил в кафе. Но еда не доставляла, как обычно чувства удовольствия. Что-то беспокоило его. Что-то он упустил. Но, что? Какая-то мысль не давала ему покоя. Какая? Ведь что-то насторожило его. Он, вдруг, хлопнул себя рукой по лбу.
- Ну, конечно! Зачем она рассказала ему о Любе? Ему, первому встречному, даже еще и не клиенту. На сплетницу и болтушку, она не похожа. Значит, это было рассказано преднамеренно, именно для меня. Неужели меня раскрыли? Сидоренко этим рассказом дала мне понять, что они не в курсе произошедшей трагедии, и даже надеются на дальнейшее сотрудничество с бывшей сотрудницей. Они «закрыли» себя, и теперь их слабое место, это Люба. Она для них на данный момент является угрозой и головной болью. А что из этого следует? А из этого следует… . – Власов бегом выскочил на улицу и кинулся к телефону автомату.
Из трех телефонов автоматов работал только один. Два остальных висели без трубки, с вырванными с «мясом» проводами. Власов чертыхнулся и начал быстро набирать номер.
- Как всегда, культура нашего народа на высшем уровне. Руки бы по- отрывать с этими трубками вместе. Александр Анатольевич это Власов. Вы Любу Мазур вызвали к себе? Она приехала? А когда? Минут через тридцать? Я поехал к ней домой. Потом объясню. Все, до связи.
Он перебежал улицу, сел на троллейбус и доехав до улицы Марата, вышел. Почти бегом он побежал к Поварскому переулку. На пересечении Марата и Поварском собралась большая толпа народу. Визжа сиреной, мимо Власова промчалась «скорая помощь». Власов понял, что опоздал. Раздвинув плечами толпу, он пробрался вперед, и увидел Любу. Она лежала на асфальте. Кровь, смешиваясь с дождем, убегала ручейками вдоль дороги. Застывшие, остекленевшие глаза смотрели в небо.
Врач со «скорой» поднялся от трупа, и оглядел окружающих.
- Милицию вызвали?
Кто-то из толпы произнес:
- Вызвали.
Власов подошел к врачу, и показав свое удостоверение, спросил:
- Отчего наступила смерть?
Врач хмыкнул.
- Проще сказать из-за чего не наступила бы. Люди говорят, грузовик на полной скорости ее сшиб. Летела несколько метров, как мячик. Травма черепа, куча переломов, очевидно разрывы внутренних органов. Вскрытие покажет. Но основная, конечно черепно-мозговая травма. Головой со всего размаха об асфальт. Молодая девчонка. Жалко. Сейчас каждый второй за рулем пьяный. Штрафы смехотворные, вот и гоняют. – Врач вздохнул и пошел к машине.
Власов повернулся к толпе.
- Никто номер машины не запомнил?
Все начали отводить глаза в сторону и понемногу расходиться. Только одна девочка, лет двенадцати, сказала:
- Там было видно только две цифры: один и семь, еще буква Л.
Подъехала милицейская машина. Из нее вышла группа людей. Эксперт Зимин, увидев Власова, развел руками.
- Наш пострел, везде поспел. И как ты везде успеваешь, а капитан? Зачем тогда нас вызвали?
Власов махнул рукой.
- Да я тут случайно оказался.
Зимин хохотнул.
- Ага, проходил мимо, смотрю – труп лежит. Кому ты лапшу на уши вешаешь Власов?
Власов вздохнул.
- Ты прав, пятачок. Только этот труп, еще несколько минут назад был не трупом, а свидетелем по делу, которым мы сейчас занимаемся. Трухин теперь нам всем шею намылит, и будет прав. Чуть-чуть не успел я. Вот так-то приятель. Ладно, работайте, я потом за данными экспертизы забегу. Хотя, и так все ясно.
К нему подошел капитан Ермошин. Его группа сегодня дежурила по городу. Кивнув в сторону Мазур, он спросил:
- Ты ее знаешь?
Власов кивнул.
- Знал, Коля, знал. Трухину потом доложишь все подробно. Слышал, сегодня иностранца убили? Мы этим делом занимаемся. Ну, вот, а эта девушка была его невестой, то есть, насколько ты понимаешь, одной из главных свидетельниц по делу. Вот, блин, буквально на пять минут опоздал! Она жила тут, за углом. Адрес я тебе дам. Я сейчас туда пойду.
Власов поднялся по знакомым ступенькам лестницы, и позвонил в дверь. Послышались шаги, дверь открылась, и в дверном проеме появилась уборщица из гостиницы «Пулковская». Власов попытался вспомнить, как ее зовут и не смог.
Женщина заулыбалась.
- Ой, а я вас уже сегодня видела. Вы из милиции, да? А Любочки нет, она пошла к вам.
Власов вздохнул.
- Извините…
- Екатерина Семеновна я. Да вы проходите, чего же стоять? Разминулись, значит с Любой? Мы всей квартирой так за нее переживаем, так переживаем. Поплакали все сообща, погоревали, вроде и легче стало. Такой хороший мужчина был. Я со всеми этими переживаниями и забыла Любочке ключи от ее комнаты вернуть. Теперь-то они мне зачем? Хотя, Люба и раньше мне их оставляла. Мало ли, говорит, потеряю или еще чего, пусть у тебя будут тетя Катя. Ладно, вернется, спрошу, что с ними делать.
Власов вошел в квартиру и закрыл за собой дверь.
- Екатерина Семеновна, а Люба все это время дома была?
- Да. Я с работы вернулась, уже часа два будет, она все это время дома была. Я же говорю: поплакали, погоревали вместе. А потом, ей ваш начальник позвонил, она и побежала.
Власов внимательно посмотрел ей в глаза. Екатерина Семеновна смущенно потупилась.
- Екатерина Семеновна, а вы ничего не путаете? Именно из милиции сейчас звонили? Может, этот звонок был раньше, а сейчас звонил кто-то другой?
Женщина недоуменно посмотрела на Власова.
- Так дважды из милиции звонили. Первый-то раз сказали, что к 16 часам ее ждут. А буквально несколько минут назад снова позвонили, и сказали, чтоб быстро к вам шла. Мол, одна нога здесь, другая там. Она и побежала. Пойдемте ко мне в комнату, здесь как-то разговаривать неудобно.
Они зашли в небольшую, метров семнадцати комнату. Здесь царил идеальный порядок. Власову сразу захотелось вытереть ноги.
- Проходите, проходите, не стесняйтесь. Присаживайтесь к столу.
Власов посмотрел на свои заляпанные грязью туфли, и махнул рукой.
- Спасибо, если разрешите, я у двери сяду, а то натопчу вам. Екатерина Семеновна, вы мне лучше вот что скажите: когда был второй звонок, она сама вам сказала, что снова звонили из милиции или вы так решили?
- Да, нет, из милиции, точно. Она мне говорит: не до них, мол, а они замучили. То тогда приди, то теперь беги. Бессердечные. Одно слово – менты. – Она прижала ладонь ко рту, - ой, чего это я несу-то? Вы уж на меня не обижайтесь. Это Люба так говорила. Вот видите, она убежала, а вы сами пожаловали.
Власов встал, и вышел в коридор. Подойдя к телефону, он набрал номер Трухина.
- Александр Анатольевич, это Власов. Я звоню из квартиры Мазур. Вы ей звонили минут двадцать назад? Нет? Да, случилось. Вам еще не сообщили? Ее минут пятнадцать назад машина сбила. Да, насмерть. Да, да, это ее. Да, группа Ермошина там работает. Хорошо, сейчас дождусь следователя из прокуратуры, вместе осмотрим комнату и приеду. – Он повесил трубку, повернулся, и увидел, как Екатерина Семеновна, зажав рот руками, бледная, как полотно, сползает на пол по стене.
- Кого машина сбила? – Голос ее стал хриплым и свистящим, - Любочку?! Господи всемилостливый, да что же это такое делается? – Она в голос зарыдала. Услышав ее причитания, начали собираться другие соседи. Поднялся шум, гвалт, рев.
Власов попытался их успокоить, но никто не обращал на него никакого внимания, и ему пришлось прикрикнуть:
- Тихо! Разойдитесь все по своим комнатам. Двое понятых могут остаться. Сейчас подойдет сотрудник прокуратуры, будем вскрывать комнату Мазур.
Ждать пришлось минут двадцать. Косых, следователь прокуратуры, зайдя в квартиру и увидев Власова, протянул:
- Ну, что ассы, проглядели? Ермошин сказал, это ваша свидетельница была?
Власов буркнул:
- Не сыпь соль на рану и без того тошно. Давай быстро посмотрим, да мне бежать надо.
С утра в комнате Любы практически ничего не изменилось. Только чемоданов на полу больше не было. Они лежали на шкафу. Быстро осмотрев их и шкаф для одежды, где, кроме постельного белья, полотенец и нижнего белья ничего не было, они пролистали книги, и осмотрели стол. Много времени это не заняло. Ни документов Столя, ни дискеты, они не нашли.
Власов посмотрел на Екатерину Семеновну, которая то и дело вытирала слезы.
- Покажите, где было ее место на кухне. Ее стол, шкаф, посуду.
Женщина всхлипнула.
- А чего там смотреть? Кастрюли да сковородки с тарелками. Вы скажите, чего вы ищите? Может, мы знаем?
Власов молча, пошел на кухню.
В эмалированном бидоне они обнаружили и документы, и дискету. А в жестяной коробке, на которой было написано: крупа, в целлофановом пакете лежала пачка долларов. Власов пересчитал, и ахнул: тридцать пять тысяч!
- Ничего себе, бедная девочка, - протянул он.
Екатерина Семеновна и Света, смотрели на деньги круглыми от удивления глазами.
- Это что же это такое? – Светлана помотала головой из стороны в сторону, - откуда же у нее это богатство? Ведь ходила, как оборванка. Пальто приличного не было.
Составив протокол изъятия, Власов посмотрел на Косых.
- Ну, я побежал. Ты будешь Ермошина ждать? Опечатать ведь комнату надо.
И тут, легок на помине, на кухне появился Ермошин.
- Ну, что тут?
Власов показал на пачку долларов.
- Вот, что тут. Мы все осмотрели, протокол изъятия составили. Комнату опечатывай, и поехали в Управление, Трухин ждет. Хоть до работы доеду, как белый человек. Набегался уже за день под дождем, нитки сухой не осталось.
Всю дорогу он молчал. Ермошин не выдержал.
- Власов, тебя не узнать. То рта не закрываешь, то молчишь, как рыба. Рассказал бы что-нибудь интересное, все веселей ехать будет.
Власов вздохнул.
- Привыкли ржать по любому поводу. Нет, ребята, у клоуна Власова сегодня выходной.
Глава 8
Трухин слушал доклад Борисова, когда раздался звонок от Власова. Положив трубку, он закрыл глаза, и потер рукой лоб. Борисов спросил:
- Что там случилось?
- Труп там случился Боря. Любу Мазур сбила машина, насмерть. Вот такие вот дела. Видимо, убирают свидетелей.
Борисов неуверенно произнес:
- А, может, просто несчастный случай? Бывает же такое. Торопилась, расстроенная шла, просмотрела машину.
Трухин хмыкнул.
- Да, и так удобно для убийцы. Боря, Вовка сказал, что это убийство. А раз так сказал, значит, на то есть основания. Приедет, расскажет. Давай, пока продолжим с тобой. Значит, ты говоришь, - он продолжил прерванный звонком Власова разговор, - что Гурам не скрывал о предложении Мазур продать ему дискету и документы?
Борисов покачала головой.
- Нет, не скрывал. Мало того, он возмущался, что Люба полезла в мужские дела, требовал приструнить наших женщин. Распустили мы их, говорит.
Трухин с иронией переспросил:
- Да, что ты? Даже требовал? Ну, молодец. А как вел себя Парамонов?
Борисов задумался.
- Вы знаете, Александр Анатольевич, мне его даже немного жаль. Он ведь на Ника большие надежды возлагал. Думал, он поможет им на большой рынок выйти. Примчался в гостиницу рано утром с документами, боялся, Столь улетит раньше или времени на него не хватит. Бывший друг родителей, это не личный друг. Если говорить о том, в каком состоянии сейчас находится фирма «АРВИ», то я точно могу сказать, что это «кидальная» фирма. Но это не наш вопрос. У нас и своих «выше крыши». Меня один вопрос из того, что я узнал, интересует: как Люба могла за спиной жениха делать такие дела? Ведь она же собиралась за него замуж. А теперь и она погибает. Клубок какой-то. Если Люба погибла, значит, к убийству Ника она никакого отношения не имеет? Хотя…
Молчавший до этого Звягин, тихо сидевший в углу кабинета, спросил:
- Можно мне добавить?
Трухин повернулся к нему, и улыбнулся.
- Не только можно, но и нужно. «Свежий» глаз всегда больше видит, замечает. Что углядели? Какие мысли, предположения, заключения? Давайте, излагайте, лейтенант.
Звягин встал. Трухин махнул ему рукой.
- Сидите, сидите.
Звягин сел, но спину держал ровно и при рассказе, голос его немного подрагивал от возбуждения.
- Я общался с секретарем Парамонова и Гурама. Ее зовут Зоей. Девочка молодая, с большим самомнением, но глупенькая. Рассказала то, чего и не хотела рассказывать. Потом, правда, испугалась. Фирма действительно «кидальная». По юридическому адресу попасть невозможно, разве что на танке прорваться. А фактический адрес нигде не указан. Сидят в обычном доме, в обычной квартире, без какой – либо вывески и опознавательных знаков. По замашкам - обычные, мелкие мошенники. Гурам хитрый, изворотливый, но не очень далекий человек. Связываться с неизвестной, да еще и краденой продукцией, самому не понятной, он бы не стал. Мы думаем с товарищем капитаном, - он кивнул головой в сторону Борисова, - что, отношение к убийству Столя, он вряд ли имеет. Хотя, мы не исключаем и такой вариант. Нас насторожил тот факт, что Гурам проживает не далеко от гостиницы «Пулковская», на Московском проспекте. И если считать, что убийство совершил он, то и время и возможность у него на это были.
- Обоснуйте. – Трухин вопросительно посмотрел на обоих.
Борисов кивнул.
- Дело в том, что у него нет алиби на это время. Нам сказал, что все утро, до полудня был дома один, спал. Подтвердить это не может никто. У него есть машина. Езды до гостиницы от его дома, минут десять от силы. Но в то же время, и мотива для убийства нет. Какой смысл готовить документы, отдавать их, надеяться на сотрудничество и убивать? И потом, он «лицо кавказской национальности», причем ярко выраженное. Его обязательно кто-то бы запомнил в гостинице. Я думаю. Тот, кто планировал это убийство, знал о контактах Столя с Парамоновым и Гурамом, и об утреннем приходе тоже знал. Нам просто пытаются «подкинуть» их в качестве подозреваемых.
Трухин удовлетворенно потер руки.
- Молодцы. Я тоже так мыслю. Вот только кто об этом знал? Знала, конечно, Мазур, но теперь все ее знания и секреты останутся вместе с ней, навсегда. Да, кстати, Борис, тебя интересовал вопрос о замужестве Любы. Могу тебе сообщить, что Ник, расторг помолвку с ней за день до вылета.
Борисов с удивлением посмотрел на него.
- Как это? Кто об этом сказал?
Трухин усмехнулся.
- Как будто не знаешь, кто об этом может знать, и сказать и главное: кому? Власову об этом поведала очередная старушка, проживающая в одном доме с Мазур. Она воспылала любовью, нежностью и доверием к нашему очаровательному сыщику и раскрыла ему все тайны «мадридского двора». Она слышала разговор Ника с Любой и дословно передала его Власову. В этом разговоре, Ник обвинял Любу в шпионаже, обмане и прочих грехах. При расставании, объявил о расторжении помолвки. Вот такие вот дела, господа.
Борисов протянул:
- Получается, Гурам сказал правду. Но, тогда выходит, что именно Люба была заинтересована в смерти Ника. Он раскрыл ее, и был для нее опасен.
Трухин поцокал языком.
- Нет. Именно у нее на это утро, железное алиби. Соседки подтвердили, что она все утро была дома, и никуда не отлучалась. И потом, не забывай, ее саму убили. Знать бы: кто и зачем?
Борисов развел руками.
- Убрали исполнителя и концы в воду?
Трухин устало потер лоб рукой и зевнул.
- Извините, устал, что-то. Тогда, получается, она на кого-то работала? А если так, то как она могла предлагать дискету Гураму? Это рискованно и непрофессионально. Ей бы этого не позволили. Так могут делать только одиночки. С фирмы она уволилась, поэтому к ним никаких претензий быть не может. Заколдованный круг какой-то получается. Ладно, чего гадать? Сейчас Власов приедет, и обо всем узнаем. Он был и на фирме, где раньше работала Мазур и на месте ее гибели.
Он посмотрел на часы.
- Ого, уже седьмой час. Сейчас дождемся Власова, послушаем, что он нам скажет и по домам. А завтра начнем на свежую голову. Сегодня уже что-то плохо думается и соображается.
В приемной послышался шум, дверь с треском распахнулась, и в дверях появилась возмущенная Виолетта. Из-за ее плеча выглядывал не менее возмущенный Власов. Они начали говорить, перебивая друг друга:
- Александр Анатольевич, этот хам рвется к вам без моего доклада!
- Эта девица возомнила о себе, черт знает что! Она меня не пускает!
Трухин поднял руки вверх.
- Все, тихо, успокоились. Проходи Вова, садись и успокойся. Мы с нетерпением тебя ждем. Виолетта, я же просил вас, всех занятых по делу Столя, пропускать ко мне немедленно.
Виолетта обиженно скривив губы, выскочила за дверь. Власов скорчил ей вдогонку рожу. Трухин одернул его.
- Вов, ну, тебе же не десять лет. Вот нашла коса на камень. Слушай, Вова, а, по-моему, это первая девушка на моей памяти, которая при виде тебя не растаяла, и не растеклась лужицей у твоих ног. Не упала в обморок от счастья, что видит твою неотразимую физиономию. Ай, да Виолетта, молодец! Я просто восхищен!
Власов скривился, и фыркнул:
- Нашли, кем восхищаться. Шланга с характером цепной собаки. – Он замер на полуслове.
В кабинет с подносом вплыла Виолетта. На подносе стояли четыре чашки с дымящимся кофе, сахарница и блюдце с печеньем. Она молча поставила поднос на стол и вышла.
Борисов от души рассмеялся.
- Александр Анатольевич, а вы говорили… . И эта пала, как берлинская стена. Сколько мы тут уже сидим и не то, что кофе, воды не предложила. А стоило Власову появиться, так сразу сервис по высшему разряду.
Трухин нарочито удрученным голосом произнес:
- Да, ты, как всегда прав, Боря. Смотри, даже на два кусочка сахара расщедрилась. Мне только один полагается.
Власов махнул рукой.
- Ну, начали. Нет, чтобы спасибо сказать. Умерли бы без меня от жажды, неблагодарные вы люди. А она ничего, не такая уж и плохая, как мне вначале показалась. Надо будет к ней по-внимательней приглядеться.
Все от души рассмеялись.
Когда кофе был выпит, и чашки отодвинуты в сторону, Трухин обратился к Власову:
- Передохнул? Давай, рассказывай: что выяснил по фирме, и, что случилось с Мазур. Только подробно и без излишнего словесного мусора.
Власов встал, подошел к окну, и облокотившись на подоконник, посмотрел на залитое дождем стекло.
- «Как мы врастаем душой и кожей
В туман и в слякоть, в день непогожий.
И в шквальный ветер и в «Летний сад»
Любимый город - наш Ленинград!
Он повернулся к выжидающе смотрящим на него коллегам, и улыбнулся.
- Все, лирических отступлений больше не будет, только голая правда и ничего, кроме правды.
Борисов хмыкнул:
- Верится с трудом.
Но, Власов уже не улыбался.
- Даже и не знаю, с чего начать? Ну, во-первых – Мазур убили, этот факт сомнению не подлежит.
Трухин вскинул брови.
- Это почему же?
- Сколько раз вы ей звонили?
Трухин недоуменно посмотрел на него.
- Не понял. А при чем тут это?
Власов преувеличенно – тяжело вздохнул.
- Ну, один раз, или два?
- Один. А, что?
Власов развел руками.
- А то, что перед тем, как она вышла из дома, ей позвонили. Соседки говорят, что Люба сказала им, что это из милиции требуют, чтобы она срочно пришла. Она еще ворчала: то к одному времени вызывали, то беги быстрее сейчас. Исходя из этого, я уверен, что наезд на нее был спланирован. Грузовик выскочил на полной скорости именно тогда, когда она начала заворачивать на улицу Марата. Смерть была мгновенной. Грузовик, естественно скрылся.
Во-вторых, при обыске жилплощади Мазур, были обнаружены, и изъяты тридцать пять тысяч долларов, дискета и кое-какие копии документов Ника Столя. Так, что наша «бедная» девочка не была такой уж бедной и невинной. Как вам это?
Трухин и Борисов изумленно покачали головами. Власов продолжил:
- В третьих, я сегодня был на фирме «АСС», где работала Мазур. Что можно о ней сказать? Престижный бордель со специальным уклоном. Услуги от и до, как в «лучших домах Лондона». Но, это не главное. Дама, которая общалась со мной, сама, вдруг, ни с того ни с сего, завела разговор о Любе Мазур. Как вам это нравится? Начала издалека. Вначале нахваливала свои кадры. Какие они у них квалифицированные, умные. Потом, сказала, что их девушки так очаровательны, что некоторые иностранцы, после нескольких дней общения с ними, даже берут их замуж. Вот тут-то она и упомянула о Мазур. Я, конечно, поинтересовался: не жалко, мол, терять такие высококвалифицированные кадры? На что, дама мне ответила, что у них в Нью-Йорке есть филиал и по приезде туда их сотрудница будет трудиться на их фирму, как делала это и здесь. После этого разговора, у меня создалось такое впечатление, что меня «прокачали». Вначале, они, конечно, не знали, кто я и, откуда, но к концу разговора, я думаю, имели уже полную информацию. Может, я и ошибаюсь, но мне, кажется, что убийство Мазур, это их рук дело. Они испугались, что она заговорит. А им есть, что скрывать. Я думаю, что перед отъездом, Люба решила на свой страх и риск, минуя их «провернуть дело», и уехать в Америку, имея при себе, пусть и небольшой, но свой капитал. Она не рассчитывала, что Ник об этом узнает. Не мог же он заподозрить любимую девушку в воровстве? А украсть могли и конкуренты. Да кто угодно! Видимо, он не скрывал от нее ничего, и она знала пароль, иначе бы дискету нельзя было открыть. Но узнал и он, и узнали на фирме. Кто убил Ника, я не знаю. А вот с Мазур, я так мыслю, это была расплата за ее предательство. Но, это только мои предположения. Улик против них нет никаких. Тем более, что по документам, она от них уволилась. Попробуй, докажи то, чего доказать невозможно. Я, думаю, что за то время, как я от них вышел, они успели привести все документы в надлежащий вид, и прикопаться будет не к чему. А голословные обвинения ничего не дадут. И все равно, я предлагаю «капнуть» эту фирму до самого донышка. Вот, хоть убейте меня, но это они!
Трухин улыбнулся.
- Убивать мы тебя не будем. Так и быть – живи. Ты нам еще пригодишься. Ты, лучше вот, что скажи: есть свидетели наезда, и удалось ли установить номер машины?
Власов возмущенно фыркнул.
- Любопытных у нас много, а вот свидетелями быть никто не хочет. Девчушка одна запомнила цифру 17 и букву Л. Можно попробовать, конечно, но…, - он махнул рукой, - я думаю, номер «липовый». Там группа Ермошина была на выезде. Зимин обещал результаты экспертизы сделать как можно быстрее. Только я уверен, что эти результаты ничего нового нам не скажут.
Трухин потер затылок.
- Да, надо идти докладывать начальству, а оно по головке не погладит за такие новости. Еще один труп, да какой. Ну, ладно, я пошел на «ковер» к начальству. Вернусь, решим, что дальше делать. Лады?
Глава 9
Поздно вечером, сидя на диване с Татьяной, Трухин думал: сказать или не сказать ей о звонке дочери? Им было так хорошо, уютно и спокойно вдвоем, и он боялся разрушить эту идиллию.
Татьяна очень медленно привыкала к совместному проживанию. Она все время как будто ждала какого-то подвоха с его стороны. Поэтому, он старался, по мере возможности, ничего не скрывать от нее и ни чем ее не расстраивать.
Еще свежи были в памяти кошмары, связанные с ее похищением, когда Трухина, таким образом, хотели вынудить вести дело так, как выгодно было убийцам. И теперь, когда все стало налаживаться, этот хрупкий и пока нестабильный мирок мог разрушиться из-за появления его дочери.
По недолгому разговору с ней он понял, что она осталась такой же капризной и взбалмошной девчонкой. Как она поведет себя по отношению к Татьяне? Вдруг начнет язвить, издеваться, грубить? Он окажется между двух огней. Он не может запретить дочери приехать к нему и в то же время не может позволить ей разрушить их брак с Татьяной.
А, может случиться и так, что они подружатся? Почему бы и нет? Он вздохнул.
- О чем вздыхаешь, мой генерал? – Татьяна шутливо взъерошила ему волосы, - почему ребята не пришли? Я же приглашала, и блинов напекла.
- Сказали, что поздно, неудобно уже. Какие гости в десятом часу вечера? Борис умчался домой наводить порядок, после сборов его отпрысков на отдых. Говорит, все вверх дном перевернули в доме, пока собирались. Да и позвонить им обещал, узнать, как добрались. Вовка, по-моему, к Соне. Да, я к ним в группу новенького определил – Звягина Юрия. Вовка его сразу «Федосом» окрестил. У него отчество Федосеевич. Первое впечатление неплохое. Воевал, учился. Пока, не женат. Красавец парень.
Татьяна рассмеялась.
- У Власова появился конкурент?
- Что ты! – Трухин улыбнулся, - ты же знаешь, Власов вне конкуренции. Я вот думаю, может его на группу, как Бориса поставить? Вместо Трушкина.
- Власова? – Удивилась Татьяна.
- А, что? Он умница, хороший специалист, надежный товарищ. А то, что балагур, так это даже хорошо. Иногда от его шуток и приколов и жизнь казалась уж не такой беспросветной, когда у меня не было тебя. – Он прижал Татьяну к себе, и поцеловал. – Засиделся он на рядовой работе. Ему простор нужен.
- Распадается ваш «святой союз»?
Трухин отстранился от Татьяны, и заглянул ей в глаза.
- Почему распадается? Может, наоборот увеличится? Работаем ведь все равно в одном отделе. Встречаемся на работе может реже, а в остальном, ведь все по-прежнему. Как ты думаешь?
Татьяна ласково дотронулась до его щеки, и погладила.
- Я думаю, ты у меня удивительный! Ты знаешь, я иногда как подумаю, что могла бы никогда тебя не встретить, так страшно становиться. Так и жила бы в своей скорлупе, боясь всех и вся, боясь жизни. И могла бы не узнать, что такое настоящая любовь и настоящий мужчина.
Трухин, наконец, решился.
- Знаешь, а мне сегодня дочка звонила из Праги. Она хочет приехать к нам в гости. Как ты на это смотришь?
Татьяна посмотрела на мужа.
- Главное, как ты на это смотришь. Она твоя дочь. Ей сейчас лет двадцать, да?
- Да. Почти двадцать один уже. Неужели я такой старый? – Трухин недоуменно покачал головой, - как быстро прошло время. У меня уже такая взрослая дочь. Глядишь, через год-два, я стану дедушкой. Деда Саша. Вот так, не успеешь оглянуться, и жизнь пройдет. Таня, извини, я так и не понял: как ты отнесешься к приезду Иришки?
Татьяна ободряюще улыбнулась ему.
- Я ничего не имею против. Это - ее дом. Ты - ее отец. Конечно, пусть приезжает. Я постараюсь вести себя прилично и не особенно донимать, и загружать работой падчерицу, как это делают все злые мачехи. Не переживай, - она погладила Трухина по спине, - Ирина взрослая девушка, и если пошла в папу, то должна быть умной и тактичной. (Татьяна вспомнила рассказ Насти Борисовой о первой жене Трухина и о том, как та настраивала дочь против отца, показывая ей всячески о его несостоятельности и неумении зарабатывать деньги). Мы поладим, вот увидишь. А если нет, то это тоже не трагедия. Учти, дочери всегда плохо воспринимают чужих женщин рядом со своим отцом. Если хочешь, я могу, на время вернуться в свою квартиру.
- Ни за что! – Трухин сердито нахмурил брови. – Ты моя жена. Моя любимая и единственная жена и ты никуда отсюда не уйдешь, даже и не думай об этом. А Иришка, может, она еще и не приедет. А если приедет, тогда и будем смотреть по ситуации, как быть. Хорошо? Но, запомни раз и навсегда, этот дом настолько же твой, как и ее.
Раздался телефонный звонок. Трухин снял трубку.
- Трухин слушает.
- Папуля, это снова я. Я купила билет. Встречай меня в воскресенье в половине четвертого дня, в аэропорту. Все, чао, до встречи.
В трубке раздались короткие гудки. Трухин повесил трубку на аппарат, и обреченно посмотрел на жену.
- Послезавтра прилетает.
Татьяна улыбнулась.
- Ну, и хорошо. Все определилось. Пошли спать, уже поздно. Вот увидишь, все будет просто замечательно. Пошли, пошли, - она встала с дивана и протянула Трухину руки, - вставай. Мне завтра на дежурство и ты, я думаю, с утра умчишься на службу. Насколько я поняла, у вас сейчас довольно неординарное дело?
Трухин встал и потянулся, потом обнял жену за плечи.
- А когда у нас были ординарные дела?
Они легли в кровать, погасили свет, но Трухин еще долго не мог заснуть, ворочаясь с одного бока на другой.
Утром он встал с головной болью и сердечной аритмией.
Глава 10
На улице светило яркое солнце, на небе не было ни облачка, дул теплый, приятный ветерок. Вчерашний, дождливый, холодный и ветряный день, казался сегодня нереальным.
Улыбающиеся люди в легких светлых тонов одеждах спешили каждый по своим делам, радуясь погожему деньку.
Солнечные лучи играли в кронах деревьев, запутываясь в листве. Золотили многочисленные купола церквей, и заглядывали в окна домов, золотыми дорожками пробегали по Неве.
- Да, в такой день только ехать отдыхать за город, - подумал Трухин, подходя к дверям Управления.
У Виолетты сегодня был выходной, поэтому приемная встретила его тишиной. Зайдя в кабинет, он распахнул настежь окно, и с удовольствием вдохнул полной грудью свежий наполненный ароматами лета воздух.
В дверь кабинета постучали. Трухин обернулся.
- Да. Войдите.
Вошли Борисов и Звягин, следом влетел Власов, и сразу затараторил:
- Нет, вы посмотрите, какой сегодня денек, а? Вот так и верь нашим синоптикам. Обещали на выходные дожди, а солнце вон, во всю сияет. Красота! Нет, я бы точно всех синоптиков за такую дезинформацию зарплаты лишил.
Трухин пошутил.
- Да, тебе только волю дай, ты быстро со всеми разберешься. А на счет погоды, так это, наверное, произошло из-за того, что ко мне дочь в гости прилетает.
- Какая дочь? – Власов с недоумением уставился на Трухина. Потом, хлопнул себя по лбу рукой, - Ирина, что ли? Нет, правда прилетает? Вот это да! Не прошло и десяти лет, - он наткнулся на предупреждающий взгляд Борисова, и осекся.
Борисов спросил:
- Когда прилетает?
Трухин отчего-то посмотрел на часы.
- Завтра.
- Вот и хорошо, - кивнул головой Борисов, - если можно, то мы все придем познакомиться, ну и может Татьяне Ивановне помочь надо будет.
Трухин облегченно вздохнул.
- Спасибо друзья. Будем рады. Юра, вы тоже приходите. Вчера не получилось, значит, переносим все назавтра. А сейчас за работу. Что показала экспертиза по Столю и по Мазур? Результаты готовы?
Власов протянул ему заключения экспертов. Трухин быстро пробежал их глазами.
- Не густо. А если быть точным, то вообще ничего. На момент смерти оба, были трезвыми и здоровыми. Жить бы, да жить еще. Так, а вот это уже интересно, - он вскинул взгляд на коллег, - заключение по дискете и документам, изъятым у Мазур. Дискету вскрыть не удалось. Очень замысловатый пароль. Поэтому смысла в ее краже не было никакого. Если только она не знала этого пароля. Бумаги, это реклама о возможностях этой компьютерной программы. Столь был не дурак, и знал, куда едет.
Власов покачал головой.
- Не скажите, Александр Анатольевич, сейчас есть такие умники, любую программу вскроют и ключ - пароль подберут.
- Я согласен с тобой. Но этого человека еще надо найти, и я не думаю, что у Мазур он был. Она предлагала дискету Солидзе, а что представляет из себя Солидзе, мы уже знаем. Ему это не «по зубам». Я предполагаю, что она выкрала эти документы для своей фирмы, но почему-то решила их не отдавать. Видимо решила заработать на этом деньги для себя лично, «кинуть» фирму и уехать с Ником в Америку. Но у нее не получилось. Солидзе рассказал Нику о предложении его невесты. Но, главное не это. Главное то, что раз у нее были такие деньги, а тридцать пять тысяч долларов, это не малые деньги, значит, она занималась такими делами не впервые. То есть информацию, добытую от клиента, не сдавала фирме, а продавала ее на сторону. Да, как можно ошибиться, воспринимая человека по внешнему виду. Вот тебе и скромная, беззащитная девушка. Жизнь порой преподносит нам такие сюрпризы, - Трухин задумчиво потер рукой лоб, и затих.
Борисов с Власовым понимающе переглянулись. Они поняли, что сейчас речь идет уже не о Мазур, а о дочери шефа, скорый приезд которой, его видимо очень взволновал.
Трухин очнулся от своих дум, и посмотрел на Борисова.
- Что у нас по машине Мазур? Есть какие-то данные?
- Есть. Машина была угнана. Грузовик принадлежит строительной фирме СМУ – 5. Водитель – Кареев Семен Петрович проживает на улице Марата дом 18. Приезжал домой пообедать. Машину оставил во дворе. Вышел, машины нет. Заявил в милицию. Поэтому и узнали. Преступники бросили машину у Кузнецкого рынка. Отпечатки пальцев сняли, но в нашем архиве, таких пальчиков нет, а другие, каких там множество принадлежат Карееву.
Власов встал, прошелся по кабинету, потом резко остановился, и покачал головой.
- Нет, вы как хотите, а я уверен, что эта фирма «АСС» имеет к нашим проблемам прямое отношение. Надо ей вплотную заняться. Знаете, чего я никак не могу понять? Зачем они афишируют свою, мягко говоря, незаконную деятельность, первому встречному? Ну, представился я представителем фирмы, но зачем же так сразу раскрывать передо мной все карты?
Борисов задумчиво произнес:
- Не скажи. Чем ты их можешь «зацепить»? Они тебе какие-то документы на руки дали? Нет. Ты их видел издалека и только. Я думаю, что вся их, как ты называешь, «незаконная деятельность» продумана до мелочей, самым тщательным образом. И я уверен, что никакая проверка или обыск ничего не дадут. Что им еще можно инкриминировать?
Власов возмутился.
- Боря, я же говорил, они предлагают девушек не только для работы, но и для, так называемого, «досуга».
Борисов развел руками.
- Ну, и что? Как ты это докажешь? Скажут, что любая девушка имеет право на личную жизнь, после окончания рабочего дня, и с кем она проводит это время, их не касается. Они же договор с этими девушками на такие услуги не подписывают, я думаю. Не самоубийцы же они. А нет документа, значит, нет и доказательств.
Власов почесал затылок.
- А если я с этой Сидоренко уже здесь поговорю? Она же мне сама эти услуги предлагала и расценки на них показывала.
Борисов усмехнулся.
- А она скажет, что вообще впервые об этом слышит, и, что ты это придумал. Чем ты можешь доказать обратное? Она тебе этот список услуг дала? Нет. Вот так-то, Вова. Нет, я не спорю с тобой, скорее всего они действительно замешаны в гибели Мазур. Но мое мнение, что именно только Мазур, а не Столя. Мазур, если бы мы ее прижали, могла нам дать компромат на свою бывшую фирму. А она, я думаю, его имела. И потом, она «живой» свидетель, показания которой, имеют силу и вес. Поэтому, узнав о смерти Столя и нашем интересе к их фирме и к Мазур непосредственно, они ее убрали. И случилось это, после твоего Вова посещения, этой фирмы. Я так понял, что организация эта серьезная, значит, у них есть осведомители среди наших. Либо ты сам себя чем-то раскрыл, либо тебя раскрыли. А раскрыть тебя, не проблема. Ты у нас фигура известная, запоминающаяся.
Власов с возмущением посмотрел на Борисова.
- Ты хочешь сказать, что это я виновен в смерти Любы?
- Нет, я хочу сказать другое…
Трухин перебил его.
- Боря не надо искать крайнего. Здесь мы все виноваты. Надо лучше просчитывать варианты и бережнее относиться к свидетелям. А в смерти Мазур, виновата только сама Мазур и никто больше. Она вела двойную игру: работала на фирму и на себя. За это и поплатилась.
Раздался телефонный звонок. Трухин снял трубку.
- Подполковник Трухин слушает. О, Витя, здравствуй! Да, тоже трудимся в поте лица в выходной, как и ты, - он прикрыл трубку рукой, - Виктор из Москвы, - Витя, ну и что ты нам можешь рассказать интересного? Удалось, что-то выяснить?
В трубке раздался сочный бас.
- Да, Сашок, задал ты мне задачку. Чем рассчитываться будешь, не знаю. Своей работы выше крыши, а тут еще твой Столов, слинявший за океан, бог знает когда. Но, как говорится: дружба превыше всего, поэтому все свои дела и рабочие и семейные (за что утром уже успел получить втык от благоверной), сижу в субботу на работе и занимаюсь твоей просьбой.
Трухин улыбнулся.
- Витя, кончай трепаться, и давить на жалость. Колись, что узнал?
Виктор рассмеялся.
- Узнаю коней ретивых. Не терпится? Ладно, слушай, тут такая история вырисовывается. Папаша у твоего Столя был мужчиной любвеобильным, тем более, что аудитория позволяла: студентки, аспирантки и так далее и тому подобное. Жена по гастролям, а муж по чужим постелям. Дело закончилось тем, что одна из студенток забеременела, и родила от нашего «многоуважаемого» преподавателя Столова, сына. Скандал был громким. По тем временам это был нонсенс! Столова чуть было не выгнали с работы. Но ему каким-то чудом удалось замять этот скандал. Может, откупился, может, надавил на кого, не знаю. Девочка эта университет, конечно, бросила и начала катиться по наклонной плоскости. Запила в глухую. И когда сыну было семь лет, попала под машину. Мальчишку отдали в детский дом. Столов, внебрачным сыном никогда не интересовался, и никаких отношений с ним не поддерживал. А спустя пять лет, после этого происшествия, эмигрировал. Но самое интересное, что этот внебрачный сын, сейчас живет у вас в Питере. По крайней мере, жил еще год назад. Я был в Детском доме, где этот Игорь (так его зовут), жил и разговаривал с воспитательницей, с которой он до сих пор поддерживает отношения. Правда, она говорит, что последний год он не писал, и не навещал ее.
Трухин перебил его.
- Витя, а фамилию его ты узнал?
- Обижаешь, начальник. Конечно, узнал. Дайнеко его фамилия.
Трухин опешил.
- Витя, как ты сказал? Повтори.
- Дайнеко. А, что? Эта фамилия тебе о чем-то говорит?
- Витя, а лет ему сколько? Ну, хотя бы приблизительно.
- Что-то около двадцати шести или семи.
Трухин был ошеломлен. Он посмотрел на коллег, и покачал головой. В трубку он произнес:
- Да, Витя, я действительно не знаю, чем смогу с тобой рассчитаться за такую подробную, а главное, очень нужную информацию. Спасибо, друг! Я твой вечный должник. По первому твоему зову, я в твоем распоряжении. Семье большой привет и всех благ. Жене твоей лично позвоню, и попрошу за тебя прощение, что оторвал тебя от семейного очага. Все, до связи. Спасибо, еще раз. - Он положил трубку, - да, вот это номер!
Три пары глаз смотрели на него выжидающе. Власов, как всегда не выдержал.
- Шеф, ну, не тяните. Что там?
Трухин, под впечатлением разговора, молчал. Потом, посмотрел на коллег, и развел руками.
- Ну, молодец, Витя. И как ему это удается? За такой короткий промежуток времени и такая исчерпывающая информация. Вот это настоящий друг.
Власов обиженно протянул:
- А мы, что, игрушечные что ли?
Трухин улыбнулся ему.
- Не обижайся Вова. Конечно, вы тоже мои друзья и товарищи. Но Виктор все же молодец! Боря, дай-ка протокол, который мы в гостинице составляли. Кто у нас там дежурным милиционером был в то утро?
Борисов порылся в папке, достал лист бумаги и протянул его Трухину.
Трухин быстро пробежал его глазами и воскликнул:
- Что и требовалось доказать! Старший лейтенант Дайнеко. Все сходится и возраст и имя. Неужели это он убил своего сводного брата? А, что? Затаил злость на папашу и на законного сынка. Тем более, что этот сын живет и процветает в Америке, а он по детским домам скитался.
Власов перебил его.
- Александр Анатольевич, можно поинтересоваться, что все-таки вам рассказал ваш настоящий друг, или это секрет? Бормочите что-то про папаш, сыновей. Законных и не совсем законных. Мы, пока ваши мысли читать не научились. Хотелось бы детально и в подробностях узнать, то, что уже известно вам. А то сами с собой разговариваете, а это уже диагноз.
Трухин изобразил возмущение.
- Вовка, не зарывайся! Ты как со мной разговариваешь? Я, пока твой начальник. Соблюдай, хотя бы на работе субординацию. – Потом улыбнулся, - ладно, слушайте.
Когда Трухин пересказал телефонный разговор, Борисов присвистнул.
- Вот это да! Вот это поворот!
Звягин неуверенно произнес:
- А, может, это просто однофамилец? Или совпадение? Может же быть такое?
Трухин кивнул.
- Конечно, может быть и такое. Будем проверять. Но, если окажется, что это тот самый Дайнеко, то я ему не завидую.
Власов повернулся к Звягину.
- Федос, ты еще не дорос, а уже задаешь такие вопросы, и сомневаешься. Может быть, или не может быть? Теоретически, конечно, может быть просто совпадением. А практически, таких совпадений не бывает. Это я тебе говорю. А я уж знаю, что говорю, поверь моему опыту.
Борисов хмыкнул.
- Ну, конечно, если Власов сказал, то все, других мнений быть не может. Нет, ребята, жизнь порой такие ситуации подбрасывает, только руками разводить остается. Конечно, я согласен, чтобы так совпало, что братья встретились через столько лет (и я так думаю, что старший и не подозревал о существовании младшего), а младший имел: и оружие, и доступ в любое помещение, да еще и не вызывал никаких подозрений, это один шанс из тысячи. Младший, конечно, затаил обиду на всю семейку папаши, это факт. А это серьезный повод для убийства. Александр Анатольевич, когда за ним поедем? Или сюда вызовем?
Трухин задумался. Потом поднял глаза, посмотрел на Борисова, и сказал:
- Я думаю, он не подозревает о нашем открытии. Зачем мы будем его дергать и сами дергаться? Сегодня наведем о нем справки, получим полные данные, а уже от них будет зависеть поедем мы сегодня или в понедельник с утречка. Но я думаю, что сегодня, раньше, чем к вечеру мы их не получим. Не забывайте, что суббота все-таки. Поэтому договариваемся так: Борис с Юрой едут в понедельник на фирму «АСС», официально. Разрешение с прокуратуры я получу. Проверяете там все от и до. А мы с Володей, если по справкам «время ждет», едем в «Пулковскую». Ладно, я пошел на ковер к начальству, доложу новые данные, а вы, сделайте запрос по Дайнеко, и можете быть свободны. Если будет что-то срочное, вам сообщат. Завтра жду, как договаривались, у себя.
Трухин вышел. Борисов заказал справку на Дайнеко, и начал складывать документы в папку.
Власов посмотрел на часы.
- Полдня прошло. За город ехать уже поздно, в городе идти куда-то еще рано. Куда бедному оперу податься?
Борисов рассмеялся.
- Могу предложить работенку, правда, пыльную. Я обещал Насте, пока их не будет, обои на кухне переклеить. Между прочим, твой подарок постарался своими когтями. Не кот, а сплошное недоразумение. Ему почему-то именно кухонные обои понравились. Как когти подточить надо, так сразу на кухню и теперь вместо красивых обоев там страшные лохмотья висят.
Власов сделал обиженное лицо.
- Ну, вот, если не я, то кот мой виноват. И так всегда. Кто крайний? Конечно, Власов. А сам от Афиногена балдеешь, больше чем пацаны. С рук не спускаешь, я же видел. Нет, чтобы сказать: Вова, пойдем ко мне, я накормлю тебя обедом, отдохнешь до вечера, примешь душ и пойдешь с чистым телом и сытым желудком к девушке на свидание. Так нет: пошли красить, клеить, дышать разной гадостью и пылью. А потом, уставший, обнюхавшийся, Власов, тащись на свидание? Узурпатор ты, Борисов. Знаешь ведь, что отказать тебе не могу, вот и пользуешься. Потому, что: во-первых, ты мой начальник, а во-вторых, друг. Жаль, Насти нет, она бы ни за что не позволила использовать меня, как чернорабочую силу.
Он посмотрел на притихшего Звягина.
- Борь, а ты вон Федоса вместо меня возьми. Ему все равно делать нечего. Так ведь, Федос?
Звягин покраснел.
- Да, нет. Если надо, я всегда, пожалуйста.
Борисов застонал, и поднял глаза к потолку.
- Ну, и лентяй ты Вовка. Значит, сам на свидание, а Юру ко мне обои клеить? Не выйдет. Спасибо Юра. Занимайся своими делами, отдыхай. А этого «кавалера» я теперь из принципа припашу. Он моей жилплощадью пользуется чаще, чем своей, вот и пусть отрабатывает проживание.
Власов тяжело вздохнул, и удрученно произнес:
- Я всегда знал, что ты, каждый съеденный мною кусок, в твоем доме, считаешь, и каждую проведенную ночь отмечешь. Буржуй недобитый. Узурпатор. Скряга. Ну, что ж, работать, значит, работать. Пошли, начальник, нечего разговоры зря разговаривать. Быстрей начнем, быстрей закончим.
Поглядев друг на друга, они весело рассмеялись. Спустя несколько минут, они вышли из кабинета, и закрыли за собой дверь.
Выйдя на улицу, они с удовольствием подставили лица солнцу и ласковому ветру.
- Красота! – Выдохнул Власов.
Борисов рассмеялся.
- Ладно, отпускаю тебя на все четыре стороны, сын мой. Иди, пока я добрый.
Власов буркнул:
- Нет уж, чтобы потом до конца жизни мне ставили в упрек, что я отказался помочь одинокому папаше привести семейный очаг в порядок? Работать, значит работать. Вперед!