Помню, было это у берегов Англии. Мы подошли вечером и встали на якорь. Ночью погода испортилась, заштормило. К утру, слава Богу, все успокоилось и даже появилось скупое Английское солнышко. Часам к девяти поступила команда сниматься с якоря и следовать в порт назначения. Ну, я собрался и пошел выбирать якорь.
Танкерок не первой молодости, привод брашпиля электрический, мощностью не отличается. Выбираю я себе потихоньку якорь, вот и последняя смычка на брашпиле, скоро и якорь подойдет. Брашпиль жалобно попискивает, устал старичок за много лет морской службы.
И вдруг стоп. Электромотор жалобно запищал и перестал вращаться. Ну, думаю, что за хрень такая, этого еще не хватало. Подхожу к борту, смотрю, а на лапах якоря толстенный кабель висит. Как мы его поймали, не понятно. Видно капитан ошибся с якорной стоянкой. Стали на якорь не в том месте. Капитан спрашивает у меня: “What happens?”
Я докладываю ему обстановку, и пытаюсь сбросить этот кабель. В общем, пробую все мыслимые и немыслимые способы. Капитан уже начинает нервничать и повышать голос. Кстати о капитане. Собственно говоря, этой истории и не было бы, если бы не наш Петруха, славный скандинав и великий Викинг. Был он родом из Швеции и звали его Питер. Но мы звали его по нашему – Петруха.
Небольшого росточка такой, ножки тонюсенькие, ручки, как мои три пальца. Ходил он вечно в шортах и короткой майке, невзирая на неласковую скандинавскую погоду. Ходил он так потому, что на его неказистом теле не было живого места, одни сплошные татушки. И чего там только не было: Русалки и якорные цепи с якорями, Нептун со своей свитой, какие- то надписи на Шведском языке типа « Не перевелись еще в Швеции Викинги» в общем, все его тело было исколото вдоль и поперек.
Гордился он своими наколками невероятно и мог часами рассказывать про каждую из них. Невзирая на свои 57 лет, был он пареньком шустрым и задиристым. Если возникал какой – либо спор, он подлетал к человеку, неважно кто это был, матрос, механик или штурман, махал перед его лицом своим маленьким кулачком и громко кричал, почему то на Шведском языке.
Все просто отворачивались и уходили, капитан все-таки. И еще он очень гордился Шведской морской академией, которую, как он говорил, успешно закончил. Один раз он подскочил и ко мне со своим кулачком и стал громко кричать. Я не долго думая, молча, сжимаю кулак и медленно так подношу к его лицу. А мой кулак, почти с его голову. Он вначале опешил.
Потом взял мой кулак, покрутил, примерил к своей голове и говорит: «Yes, Konstantin, you are right !» После этого мы стали почти что друзьями. И жизнь на пароходе наладилась. Ну а я тем временем пытаюсь избавиться от этого злополучного кабеля. На бак сбежались все, кто мог. Пробуем и так и этак. Не можем затащить якорь и все тут.
Силенок не хватает у нашего брашпиля. Пробовали «кошкой» сбросить кабель с якоря, слишком тяжелый. Остается один вариант: резать якорь цепь. Вообще - то потеря якоря считается большим происшествием на пароходе. И за это по головке не гладят.
Наконец прибегает наш Петруха. «Крыльями» машет, кричит, что нас лоцман ждет и нам пора уже двигать. Я у него спрашиваю, может он имеет какую-либо идею по поводу возникшей ситуации. Он оббежал брашпиль, подлетает ко мне и говорит: - I have a good idea. You necessary to make quickly of a pipe the handle, to weld to windlass and then we can tighten together an anchor to deck hawse hole.
Железяку, весом в три тонны, подтянуть вручную? Все, кто стоял на палубу, чуть не упали от такой классной идеи. Пришлось ему методом втыка объяснять, что из этого ничего не получится и нашего «пару» не хватит, чтобы сдвинуть якорь даже на сантиметр. Выход только один, обрезать цепь и идти на погрузку в порт.
Он долго топал ногами, но потом вытащил телефон и стал звонить хозяину. Наконец переговоры закончились, настроение у него поднялось, и он дал добро обрезать якорь цепь. Что он там наговорил хозяину, мы так и не узнали. Мы быстро отпилили якорь цепь, пожелали якорю приятного отдыха и пошли встречать лоцмана. Такая вот история.