В соавторстве с Валерием Сергеевым Орловским
Размышления свободной души – 9
Иногда люди вызывают духов… Они серьёзно полагают, что им откликаются души тех, к кому они взывают… Убогие, наивные людишки… Вы разговариваете с «перехватчиками»…
Души никогда не откликаются. С «Земли» до них невозможно достучаться. Зато эти попытки хорошо видны «перехватчикам» и они выходят с вами «на связь».
И вы никогда не поймёте, что охота началась уже на вас…
Глава 9. «Спасибо, доктор!»
Страшно осознавать, что тебе конец. Он ещё не пришёл, но неизбежен, близок… Странная болезнь, от которой нет спасения… Утром, выходя из кошмарных сновидений проверяешь, на месте ли твои конечности… Ведь их всю ночь грызли страшные крысы…
И не всегда убеждаешься в том, что это был лишь сон…
- Надеюсь, с рыбалкой тут всё в порядке? – Андрей и Кирилл стояли в компании с Константином, расспрашивая его о местных обычаях и одновременно любуясь красотами природы.
- И с рыбалкой порядок, и с охотой, - ответил инструктор. – На обратном пути будет возможность в этом убедиться. Мы сейчас идём по Малому морю, самой мелкой части Байкала. Глубина здесь – примерно 200 метров…
- Ничего себе… - присвистнул Ильин.
- Вот тут, в основном, и ловят. Омуля и другой рыбы - полно.
- А змей на берегу много? – спросил Орлов. – Я их не очень-то уважаю. Кроме, пожалуй, одного… зелёного…
- Из ядовитых пресмыкающихся на Байкале распространён щитомордник. Есть полоз, но он безобиден… Так что, со змеями у нас полный порядок… На берегу вполне безопасно…
Вечерело. Плавание проходило спокойно. Пассажиры успели отдохнуть после бессонной ночи и вдоволь налюбоваться байкальскими пейзажами. Неоднократно наблюдали на берегу озера красавцев изюбрей, выходивших из зелёных лесных массивов, лосей и даже медвежью семью, чьё появление вызвало целую массу восторженных эмоций. Не менее радостно встречали каждую особь байкальской нерпы.
Чайки и бакланы подлетали совсем близко к судёнышку, с любопытством и опаской оглядывая незваных гостей своей славной обители.
Мимо проплывали большие и маленькие островки, эта часть Байкала изобиловала ими. Справа был хорошо виден Ольхон.
- Красота! – только и могли вымолвить впечатлённые кёнигсбержцы.
- Да, вот это – действительно красота…
- Я слышал, что байкальская вода оттого такая чистая, - сказал подошедший Борисов, - что здесь водится особый вид креветки, этакий малюсенький монстр, который здорово фильтрует воду…
- Да, говорят, - подтвердил Гришин. – Но куда бы эта чистота подевалась, если бы здесь стояли целлюлозно-бумажные комбинаты, вокруг озера курсировали бы товарные поезда, а берега Байкала распродавались бы нуворишам и предпринимателям? Наш народ любит своё озеро и следит за его чистотой… Вы же сами видите, мы ни одного окурка не бросили за борт, всё складываем в специальный бачок, который потом отправим на утилизацию… - Он посмотрел на часы. – Скоро прибываем. Пора собираться понемногу...
Уже начинало темнеть, когда катер причалил к берегу. Вот и Онгурёны, как говорят буряты, - «конец пути». Действительно, дальше пути нет. Бездорожье. Конец цивилизации.
Выгрузились на берег, впрочем, ничего из вещей с собой решили не брать. Планировали отдохнуть и переночевать, сходить в баньку да побеседовать с местным шаманом. Некоторое время пришлось привыкать к суше, ведь после катера на земле слегка «штормило».
Пока собирались, подъехала машина из посёлка. Из кабины вышли два человека, судя по внешности – буряты. Поздоровались с Константином. О чём-то поговорили. Потом направились в сторону наших путешественников. Поздоровались и с ними. При этом местные жители вели себя как-то напряжённо и беспокойно.
- Беда пришла в Онгурёны, - наконец, произнёс Гришин. – Местного охотника медведь заломал. Еле добрался до посёлка, упал почти замертво. Потерял много крови, рваные раны… А помощи всё нет. Обещали вертолёт из Иркутска, но у нас подобные дела так быстро не делаются… Кинулись было к местному шаману, а он туман напускает, говорит, помощь придёт оттуда, откуда не ждёте…
- Где раненый? – деловито спросил Кирилл. – Мы поможем.
- Среди вас есть врач? – с надеждой спросил инструктор.
- Дружище, - ответил Орлов. – Мы все трое – очень знатные шаманы. Двое из которых могут оказать помощь прямо сейчас, а третий… очень пригодится,… если эти двое окажутся бессильны,… - и покосился на Виктора Анатольевича. - Да-да, не волнуйтесь! Мы все – врачи. Кирилл, где наша медицинская укладка?
- Сейчас принесу! – Ильин поспешил на борт катера. – Как же доброму доктору без инструментов и перевязочного материала?
- Так что, успокойтесь, ребята, - обратился к приехавшим из посёлка людям Борисов. – Сейчас мы осмотрим больного и сделаем всё, чтобы он дождался вертолёта.
- Сам бог вас к нам послал! Я – Роман, а это – Петя… - ответил, широко улыбнувшись, один из прибывших посельчан.
- Ну, поехали! – Кирилл сошёл на берег. В руках он держал медицинскую сумку. – Вот уж не ожидал, что так скоро она пригодится...
В течение часа, пока солнце продолжало свой неспешный поход на ночёвку за ближайшие сопки, был проведён осмотр и лечение. Руководил процессом, да, в основном, и действовал, Борисов. Андрей ассистировал ему, а Кирилл готовил шовный и перевязочный материал, обеспечивал покой и порядок в помещении. И, как мог, поддерживал близких. Его голос, негромкий, но очень уверенный, казалось, отводил всякую тревогу, успокаивал и обнадёживал. Операцию проводили в доме охотника. Виктор Анатольевич остановил кровь, наложил десятка два аккуратных швов на лице и волосистой части головы пострадавшего, вставил дренажи, ввёл противостолбнячную сыворотку. Переломы плеча и голени были надёжно иммобилизированы с помощью тонких дощечек и импровизированного «сапожка».
- Теперь – полный покой, - сказал врач-пенсионер. – Опасности для жизни больше нет. Даже если вертолёт прилетит завтра утром, не беда…
- Ай-ай-ай… Старый охотник, а так нарвался,… – причитали местные жители. – У медведей сейчас свадьбы! … Попадаются злющие… Как допустил такую промашку?..
- Скажите, а он будет жить? – приставали с вопросами иные.
- Будьте уверены, братцы! Операцию сделал не какой-нибудь знахарь, а врач-профессионал. Причём, очень высокой категории! – успокаивал людей Ильин.
- Ладно, Андреич, совсем захвалил, - отмахнулся Борисов.
- Я тоже не ожидал такого проворства от ветерана-прозектора… - вполголоса произнес Орлов, но Виктор Анатольевич его всё же услышал.
- Ты, дружище, верно, забыл, что я два десятка лет был корабельным хирургом? – улыбнулся он. – В моих походах случались ситуации и посложней... Приходилось ставить диагноз без какого-нибудь оборудования.. Такая методика называется: «палец – пол – потолок»… и оперировать в одиночку… А тут мне такой отличный ассистент подвернулся… Вот мы шутя и справились.
В течение короткого промежутка времени прибывшие в деревню путешественники и местные жители как-то очень быстро перезнакомились и почти сдружились.
Теперь, когда дело было сделано, и опасность миновала, все вывалили на улицу и закурили. Виктора Анатольевича обступили люди и стали горячо его благодарить.
- Однако, ловко вы этим… ножичком своим… и иголкой кривенькой тоже… Да-а-а…
- Не впервой, - устало отвечал Борисов, отгоняя комаров от своего лица.
Появился Гришин. Узнав, что всё обошлось благополучно, сообщил:
- Вертолёт будет завтра. А сейчас – в баню! Она уже натоплена и ждёт! А потом – ужин!
Орлов стоял в сторонке, тоже дымил сигаретой и поглядывал на домики, в которых уже зажглись окна. На первый взгляд, посёлок был небольшой, не более трёхсот жителей. Никаких достопримечательностей, кроме старого паровоза в центре селения. «Интересная, наверное, история у этого памятника старины»… - подумал Андрей. Услышав про баню, он словно очнулся. - Да, в баньку бы не мешало...
- Спасибо, доктор, - вдруг произнёс подошедший к нему Пётр, родственник раненого охотника, и крепко пожал Орлову руку. – Вы спасли моего брата…
- Как ты сказал? – переспросил Андрей…
«Спасибо, доктор»… Боже мой, как же давно я не слышал этих слов…». В горле тотчас образовался горький комок… Что-то забытое, но родное шевельнулось в его душе… «Спасибо, доктор»… Ведь всё это уже было! И слёзы радости, и искрящиеся счастьем глаза… И чувство гордости за своё искусство… И благодарные слова Учителю… «Спасибо, доктор»… Ведь он же действительно – врач! Был врачом и остался им! А всё остальное – библиотекарь, переводчик и философ-наблюдатель – это наносное, неправильное, преходящее… Его истинное призвание – лечить людей, возвращать их к жизни и как знак высшей благодарности – слышать от людей: «Спасибо, доктор»!.. Ведь из всей его 55-летней жизни самым ярким и важным был лишь тот маленький период, правда, канувший уже в прошлое, когда он… работал врачом.
- Дружище, - обратился Орлов к Петру, сглотнув слюну. – У вас тут коньячком затариться можно? Или уже поздно?
- Для вас – легко, - ответил тот. – Только коньяком мы не балуемся.
- А что у вас в наличии?
- Кедровка. Настойка такая. Сорок пять градусов…
- А она нервную систему успокаивает?
- Ещё как, - хмыкнул тот.
- А работу желудочно-кишечного тракта улучшает?
- А то! Для того и пьём!
- Артериальное давление нормализует?
- Не жалуемся…
- Ладно. Сойдёт.
- Сбегать, что ли?
- Да, пожалуйста, как тебя?.. Петя... Двести рублей хватит на литрушку?
- Хватит. Я сейчас, пулей… А вы проходите в баню!
Валентин Чомгаев внешне не походил на шамана. Появился он в доме Петра в самый разгар ужина и вызвал соответствующую его статусу суматоху. Только вошёл, как сразу стал объектом всеобщего внимания.
- Прошу любить и жаловать, - объявил Константин кёнигсбергским врачам. - Наш шаман. Один из немногих, настоящих… - сказал он уже более спокойным тоном. Чувствовалось, что уважением к этой категории людей, по прошествии веков и тысячелетий, нисколько не угасло и в эпоху Интернета.
Валентин одевался просто, но по-современному, даже со вкусом. С виду и не скажешь, что это представитель таинственного клана людей, умеющих общаться с духами… Просто, улыбчивый человек с монголоидным типом лица и умными глазами, глядящими через узенькие щёлочки век, которому и до старости ещё далеко, чего уж тут говорить о посвящении в древнее и таинственное искусство камлания…
Хозяйка, жена Петра, поставила перед шаманом чашку, налила в него молока. Тот кивком поблагодарил.
Прерванная трапеза возобновилась. Собравшиеся за столом люди с интересом наблюдали за шаманом, полагая, что прямо сейчас, за столом, он начнёт свои хитрые манипуляции…
- Значит, на Рытый собрались? – как бы между прочим спросил он. Его взгляд был как облако: он есть… и его нет, он рядом, но не здесь.
- Да, - тут же ответил Борисов. – Хотелось бы в общих чертах узнать об этом месте… Из ваших, так сказать, авторитетных источников…
Тот не спешил с ответом. Задумался. Придвинул к себе тарелку с картошкой, взял в руки вилку… После чего недобро сверкнул глазами, словно пустил изучающий импульс в сторону незнакомцев.
- Наши посельчане, - наконец, ответил Чомгаев, - мыс Рытый, я бы сказал, побаиваются. Так уж издавна повелось …
Он рассказал о том, что мыс носит и другое название: Хыр Хушун. По-бурятски это означает «гневный». Мыс является излюбленным местом древних шаманских обрядов. Женщинам запрещается появляться на нём, а точнее - ступать ногами по земле «гневного мыса». В нескольких километрах севернее мыса даже есть место, оно на картах отмечено как «Анютка». Название заимствовано из бурятского «анюурхла», что означает «моргнуть» или «закрыть женщине глаза перед святым местом».
- В шаманских гимнах говорится, что пастухам и верующим мужчинам разрешается немного подходить… приближаться к распадку… Это к тому месту, где река Рита уходит в «подземный мир»… То есть, она течёт и вдруг… пропадает под землёй… Здесь они молятся и приносят свои жертвы духам Ухэр... Шаману же можно одному идти по реке Рита вдоль ущелья, но только до места, где кедр растёт из голой скалы. А уж далее… даже ему идти нельзя… Рядом со скалой стоит Ухыл-Шулуун – «мёртвый камень»… Проклятое место… Я бы, честно говоря, не советовал вам соваться туда без особой на то надобности…
- Так что вы подумайте, - закончил шаман, доставая и прикуривая трубку, - так ли уж нужен вам Хыр Хушун… Мест для приятных прогулок много. И все они гораздо безопасней, чем «гневный мыс». Да и на самом мысу надо чётко знать, куда вам можно, а куда – нельзя.
Голос у него был хрипловатый и какой-то «тяжёлый», если уместно такое сравнение. Сказалось ли на его голосовых связках влияние громких певческих упражнений, иногда довольно продолжительных, которые, как известно, необходимы в шаманских ритуалах, или же это – результат постоянного курения табака, но что-то превратило этот речевой инструмент в жёсткие, хлёсткие ремни.
- Мы не на прогулку собрались и не на экскурсию, - проговорил Борисов. – Этот вопрос уже обсуждался. Если на мысу есть самое опасное место, то нам надо попасть именно туда.
Шаман понимающе кивнул.
- Прежде чем идти с вами на мыс и проводить обряд, - объяснил он, - я должен был… составить о вас впечатление… И чтобы уговорить духов не препятствовать вам… Вы – люди дела, - он выпустил изо рта клубы дыма, - духи благоволят к таким. И вы не ведёте за собой бхуту и «верхнего демона»…
- Это злые духи, - подсказал на ухо Борисову Гришин. – Очень древние и очень злые…
- Вы уважаемые люди и настоящие целители... Врачи… Это очень хорошо, - продолжал рассуждать Чомгаев.
- Помыслы наши чисты, - добавил Орлов, - аки слёзы младенца. С мыса мы не заберём ни единого камушка, ни самой маленькой пылинки…
- Наши важные исследования имеют под собой строго медицинскую основу, - подтвердил Кирилл.
- Хотелось бы узнать, хотя бы в общих чертах,… - повторил Борисов, - как сами шаманы объясняют те странности, что происходят на Рытом… или Хыр Хушуне…
- Вы кушайте, кушайте, - суетилась хозяйка у стола, пододвигая к беседующим мужчинам яства, разложенные по мискам, чашкам и горшочкам. – Вот мясо, вот грибки… вот яблочки мочёные…
- Старики рассказывают то, что слышали от своих далёких предков, - помедлив, начал говорить шаман…
Оказывается, очень давно, целые тысячелетия назад, здесь был захоронен Ухэр-нойон, владыка Северного Байкала, «отец семи ветров», хозяин земель, что протянулись от мыса Рытый до северной оконечности Байкала.
Ухэр-нойон вместе с сыновьями жил в том ущелье.
- Ещё с тех далёких времён это место было всегда особо почитаемо, - говорил шаман. – Духи могли прогневаться в любой момент… Очень страшное и опасное место. Давно люди стали замечать, что пастухи и охотники неожиданно умирают после посещения этого места. Тогда шаманы объявили запрет на вход в ущелье. И этот запрет действует по сей день.
Валентин рассказал, что ни один бурят не войдёт в это ущелье по собственной воле, несмотря на обилие белки и соболя. Те охотники, которые нарушаю запрет, долго не живут.
- Пятнадцать лет назад группа чужаков осмелилась проникнуть в ущелье, - продолжал он. – Много было людей. Сейчас там, среди унылых скал, бродят их духи, - он пыхнул дымом и зажмурился. – Ущелье забрало их.
На некоторое время в избе воцарилось молчание. Все думали о том страшном происшествии, которому до сих пор не найдено разумное объяснение.
- Мой отец говорил мне, - текла скрипучая речь шамана, - будто бы ольхонские старики рассказывали ему, что в этом месте сходилась граница охотничьих, пахотных и пастбищных земель. За владение землями мыса разгорелся жаркий спор между эвенкийским, якутским и бурятским родами. Однажды решено было провести сражение. От каждого народа вышли по великому шаману и богатырю… И началась великая битва, продолжавшаяся не один день и не одну ночь…
Сражение, проводившееся шаманами и богатырями, по словам Валентина, не принесло никаких результатов. Но именно с тех пор это место и стало проклятым. Великая битва разбудила дух захороненного здесь Ухэр-нойона, и на плодородную равнину обрушился ужасный сель, засыпав всю землю огромными камнями.
- Раньше, посередине мыса росло священное дерево, - продолжал он свой рассказ, - а перед входом в ущелье было святилище. Сюда могли добраться только шаманы. Они молились чёрной ночью, на перевернутом чёрном котле… Но, с тех пор всё нарушилось, и теперь дух Ухэр-нойона мстит людям, приходящим в то место, где захоронено его тело...
После ужина все вышли на воздух. На дворе уже стояла ночь, тихая, прохладная и звёздная. Гришин распоряжался насчёт ночлега команды, а шаман подозвал Петра и троих кёнигсбергских медиков.
- Идите за мной…
Они зашли за дом и приблизились к сараю. Пётр отворил дверь, которая громко скрипнула, недовольная тем, что её побеспокоили. Вошли. Резко пахнуло сеном и потом животных.
- Приготовил? – тихо спросил Валентин.
- Да, - ответил Пётр и включил свет. Почуяв людей, замотала головой корова, ягнята потянули свои мордочки к вошедшим. В дальнем загоне одиноко ютился молодой барашек.
- Купите у хозяина этого барана, - сказал шаман. – Завтра на мысу мы принесём его в жертву…