Мне нравится одушевлять предметы,
Я и сама не знаю почему.
Но расскажу я вам сейчас про это,-
и, может быть, сама чуть-чуть пойму.
Вот старый шкаф, воспоминаний полон,
вещами нашими он доверху набит.
А по ночам ему все снятся волны,
И он просторы моря бороздит.
Ведь если бы из досок этих
Когда-то сделали каюту корабля,
Какую б жизнь прожил тот шкаф на свете,
А так таланты все пропали зря.
А вот комод. Ведь он почти что новый,
Обычно верхним ящиком стучит.
Характер у него такой бедовый,
И очень странно – он сейчас молчит.
В углу там важно кресло развалилось,
Сидит в нем серый Заяц, и с тех пор
Я в это кресло больше не садилась,
Хоть понимаю – это перебор!
А вот и вазочка в коричневой оправе!
В ней васильки с ромашками стоят.
Ее критиковать никто не вправе,
От красоты такой глаза у всех горят!
А этот стол! За ним мы ели, пили,
И оргалит на нем безжалостно пилили,
Из пластилина с внучкой мы зверей лепили,
А тостов и речей за ним наговорили!
Наш бедный стол! Уж как ему досталось!
Он все терпел, лишь изредка кряхтел.
Терпел, бедняга. Что ж ему осталось?
Теперь он стар, и, вроде, не у дел.
Вот кошка села важно на окошко,
Где два столетника тихонечко живут.
Я думала, что съест столетник кошка,
Добавит он ей жизни несколько минут.
Давно уж с ними я хочу расстаться,
Но что – то останавливает вдруг.
Быть может, стало мне сейчас казаться,
что эта вот колючка - лучший друг?
А вот - картины! Каждая - загадка,
И ты ее попробуй разгадать!
И каждая - как в памяти закладка,
И каждая – как времени печать.
Я уж смотрю на них и так и этак,
Хочу войти, но что-то не дает.
Быть может поискать каких- то меток?
Художник, может, знак мне подает?
А вот окно с глазами голубыми,
А, может, серыми, когда как повезет -
Глядит на парк с дубами вековыми,
на белку, что орешки все грызет.
Все вещи на местах стояли молча,
Мне помогать старались иногда,
Лишь изредка смешную рожу корча,
Но, в общем, дружелюбно, как всегда,
Смотрю на них я тихо и печально.
Как жалко, что они не говорят!
Про них я мало знала изначально,
Свалила в одну кучу все подряд.
А каждая из них ведь самобытна,
И каждую вещь кто-нибудь создал,
Им даже может быть немного стыдно,
Что я о них прелюдно рассказал.
Я приношу свои вам извиненья,
Живите мирно, дружно – как всегда.
И обещаю, что без разрешенья
Не повторится это никогда!