Только глаза говорили о потусторонней сущности.
– Буду предельно честным, дорогой мой, и скажу прямо – взялся ты за дело, которое выходит за рамки моей компетенции. Да, я сыщик и сыщиком останусь. С пятнадцати лет работал не покладая рук. Все положил на карту, не свив гнезда… И вот ты пришел ко мне за советом… старику, сидящему на веранде в кресле-качалке, смотрящему на океан из окна домика… Разве я не заслужил вот так сидеть по утрам, смотреть вдаль на волны, слышать крики чаек, пить кофе, прогуливаться по берегу, подставляя лицо и грудь пронизывающему душу ветру? Тогда почему бы тебе просто не навестить меня, а? Не поговорить о какой-нибудь ерунде?
– Сэм, эта девушка – моя дочь.
– …
– Стал бы я беспокоить тебя по пустякам?
– Ты говоришь, она приходит ночью обнаженной, находясь во сне, и ложится с тобой?
– Да… мне тяжело говорить… Глаза ее отрыты, но ничего не выражают. Я лежу в холодном поту, не зная, что делать, пока она ощупывает меня. Когда касается… когда трогает… в общем, я убираю ее руку, а она бьет другой по моей руке, и довольно сильно для девочки. Когда же пытаюсь встать и уйти, удерживает. Сопротивляется, если пытаюсь оттолкнуть ее.
– Ты обращался к психиатру?
– Собирался. Но решил сначала к тебе, потому что… Сэм… – и молодой мужчина заплакал.
– Боишься, что он сдаст тебя...
– Да… я не хотел этого, и не мог сопротивляться, чтобы не ударить.
– Ты и не мог драться с ней, понятно, это тоже попадает под статью. Она беременна?
– Лили? Не знаю…
– Как долго это продолжается?
– Месяц.
– Ты смотрел ее календарик?
– Да. Еще рано, но честно говоря, Сэм, я сомневаюсь. Только этого еще не хватало! Что мне делать? Что?
– Позволь уточнить, сколько раз в течение месяца это было?
Питер смутился.
– После того как я ударил ее, она упала на пол. Я испугался. Но повреждений не нашел. Когда осматривал ее, она обняла меня за шею – такой детский привычный жест. Я взял ее на руки и перенес в комнату. Положил, накрыл одеялом и вышел. Она за мной. И все началось сначала. Она легла со мной. Трогала лицо, руки, грудь, живот. А потом, нащупав восставшую плоть… с этого-то и началось… С тех пор… Сейчас. Дай подумать. Никогда не был таким рассеянным. Мне кажется, я схожу с ума.
– Питер, ты сказал, что месяц. Может, это не лунатизм? Девочка у тебя умная, не по годам развитая, не по годам начитанная. Возможно, она увлеклась всей этой психопатологией и имитирует болезнь, чтобы переспать с тобой? Ты, насколько я помню, как-то выражал беспокойство, что у дочери нет парня, тогда как многие за ней ухаживают и добиваются ее расположения.
– Все верно, общаются в колледже, постоянно звонят, вечерами провожают до дома. Поклонников хоть отбавляй. Но неужели ты думаешь, что…
– Предполагаю.
– Как это тогда понимать?
– Эдипов комплекс, перешедший в инцест. Что ты молчишь?
– Сэм… я лгал тебе, сказав, что… А ты просек. Сразу. Я тоже. В первый же день перерыл всю литературу. И понял, что она блефует. Ты понимаешь теперь о чем я?
– …
– …
– Бедный мой Питер. Воспитывал девочку с трех лет, один… Только во время командировок приезжала твоя мать. Мне жаль. Тебе надо было жениться.
– Я не думал об этом, пока Лили росла. А потом она взяла да и выросла, Сэм, – и Питер заплакал. – Что мне делать? Я пришел за советом. Мне не к кому идти.
– Это останется тайной.
– Ты… ты настоящий… друг. Сэм! Ведь я хотел застрелиться. Я был на грани. Не знал, как жить с этим. Ведь я абсолютно нормальный. Что она сделала со мной? Кто мог подумать? Моя девочка, в которой души не чаял!
– Я знаю, Питер, все знаю. И все знают, что таких отцов еще поискать надо. Успокойся. Поплачь, а хочешь – иди на берег покричи. Я когда-то так сделал, когда не уберег свидетельницу, полностью доверившуюся мне от маньяка. Он убил ее у меня на глазах. Я все просчитал, и просчитался. А ты, Питер, хороший сыщик. Главное, чтобы тебя не подкосило. Подожди, придет время, и она найдет себе другого мужчину.
Питер плакал.
14 июня 2013
________________________
На странице – фото Анки Журавлевой
Работы фотохудожника можно посмотреть здесь http://anka-zhuravleva.com