Зинченко Евгений - "Последний день Джонатана Иши"
Последний день Джонатана Иши
Белая мгла… как молоко, только горьковатая на вкус, затягивала в себя горизонт острова, что висел над бездной. Ни одна дорога не могла привести сюда человеческую душу, и ни одна тропа не могла спасти от мук несчастных. Иши шел, закрыв глаза, ему нельзя было видеть, куда он идет, а отчетливый, властный, с адским пламенем голос звал, приказывал ежесекундно - сбиться с пути было трудно. Первым, что Джонатан увидел, когда зов умолк и сознание вернулось к нему, был тусклый свет заволоченной безысходным туманом с запахом тлена пещеры. Поверх нее еще можно было наблюдать пики острых гор, а сзади, из пропасти, наползал волнами, втискивал в затхлое пространство, молочной язык, обожженный пламенем. Ничего не оставалось, и Иши последовал в знакомый пещерный зев. Огонь факелов трещал, а сами факелы держаливрезанные в камень человеческие руки, словно хватались утопленники за соломинку. Ностоило только взгляду остановиться на одной из таких соломинок, как голос снова являлся, затуманивая рассудок: «Ииииши! Сюда!Скорее! Ты мой, ты мой, ты моооой! А-ха-ха-ха!» - и приходилось идти размеренно-смиренно, невзначай кидая взгляды и перебирая ужасные мысли. По лазу гулял холодный ветер (или казалось, что он есть), сковывал своими ледяными челюстями движение. Сам тоннель был длинный, переходящий от скользкого от испарины природного камня к построенному из оттесанного кирпича коридору, залитого запеченной кровью. По всему его пространству разносился запах гноя, под ногами чавкало, а с каждым шагом жар подземелья все усиливался. Как и всегда, коридор неожиданно обрывался, объявляя маленький театр лестницы из девяти сюжетов и шестисот шестидесяти шести ступеней. Девять различных площадок, подведенных под общий знаменатель ночного кошмара: сначала демоны, кожа которых была облеплена шипами, принимали званых гостей, освежевывая тело и душу, и бросали вниз. На следующей площадке их ждали копья и пики, кресты, на которых распинали тела, покоряя своей воли. Затем, в то, что оставалось от людей, снова заключали бессмертную частичку: порой это были обычные рабы – изувеченные оболочки, жаждущие мести; а иногда оставалось так мало, что душу приходилось хранить в потрескавшихся от пыток черепах, поджигая их незатухающим огнем бездны или выбрасывать голыми обратно в мир. В стальных клетках, что висели всюду, находились скульптуры, облагороженные лавой. К горлу Иши с каждой ступенью все сильнее подкрадывался ком, а когда на шестом пролете он увидел свою мать, в окружении обезображенных младших братьев с крыльями - потерял сознание…
«Ииииши! Ко мне! А-ха-ха-ха!» - продолжал насмехаться дьявольский голос, отрывая от спасительного забытья.На нижних ярусахсвета почти не было, и приходилось двигаться на ощупь. Стены, потолок, пол – все было ни живым, ни мертвым: если пещеру соорудила природа, а тоннели – рабы, то это место было истинным адом – кости, плоть и тлен держали в целостности подземный мир; души усопших жаждали отмщения: они летали, грызли, рвали все что было на пути и друг друга; руки не давали прохода, затягивали в массу из тел нечаянных гостей – только от своих повелителей все разлеталось в стороны, освобождая дорогу: невозможно и представить, сколько покорности и ненависти обитало здесь. Но голос звал, он жаждал смерти Джонатана и придавал ему силы, чтобы тот не умер слишком рано от страха и безумия; голос вел его в полусне сквозь мглу и огонь и сейчас бросал на колени перед своим властелином. Тело не слушало Иши, глаза не могли увидеть лицо врага - только трон, сделанный из черепов людей, что обрекли себя на муки ради власти, и копыта в крови. Такие же копыта, но закованные в металл, подошли к нему сбоку, чьи-то лапы схватили, подняли и бросили порабощенного голосом человека на пентаграмму, что была на стене. Властелин последний раз сказал: «Ииииши! Думал победить меня? Ты сам себя победил! А-ха-ха-ха!» - и спину прокалило прочерченное пламенем знамя…
Ночное марсианское время. Полночь. Все еще спали. Спали слишком крепко и неуместно; никто не мог услышать стон отчаяния раздиравшего тишину. Джонатан проснулся. За ним велась охота, но жертвы были случайными: еженощно пропадали из своих квартирок люди. Каждый день, сколько себя помнил (и даже ребенком на Земле), ему приходилось скрываться от демонов и переживать будущее человечества в снах: столкновение мириад одичавших душ и нескольких миллиардов еще живых людей. На столе тускло горела эктоплазменная лампа, освещая на странице книги по демонологии одно из тех адских созданий. Чуть вдали виднелся портрет матери и икона, хоть это и была причина многих насмешек:
- Джонатан! Ты же лучший спец у нас, какая к черту икона?
- С чего ты стал вдруг такимсентиментальным? Еще каждую шлюху, что тебе дала, повесь в рамочку! Не знаю как остальным, но мне надоело твои выходки оправдывать перед начальством. Знаешь же, что нельзя!
Иши оставалось только кивать головой и продолжать нести свой крест. Он обещал, что отомстит за потерю родни; и он не выносил, когда люди столь легкомысленно отрицали очевидное. Не так давно, сорок лет назад, большинство еще верило в каких-то мифических «марсиан», которые были похожи на людей, но обладали сверхтехнологиями и «летающими тарелками».Теперь же марсиане были всего лишь колонистами, и о новом витке истории знал каждый школьник на Земле.Но история не хотела останавливаться: бесконечные раскопки перенеслись с родной для всех планеты на безжизненную, как полагали, пустыню. И именно пустыня в скором времени грозилась стать кладбищем и началом вторжения из Ада. Древние храмы, склепы, пещеры ни разу не сослужили добрую службу человечеству: фобии, призраки, мор – все проклятия преследовали безумцев долгое время, может потому, что кто-то не хотел признавать за другими право собственности, а может и из-за того, что человечество, как и Бетругер, желали власти, не думая о последствиях. Через многое пришлось пройти Джону, чтобы иметь возможность сразиться с ним, и сейчас на днях этому противостоянию должен был прийти конец: до генерального инспектора Элиота Свонна дошли слухи о нарушениях в ходе экспериментов, ровно, как и о потере всех пополнений, прибывавших на Марс. Конечно, неплохо было бы лично ввести в реальный курс дела инспектора (люди пропадали по ту сторону портала, артефакты таинственно исчезали из лабораторий), а не отдавать все на попечение подделывающего отчеты Бетругера, думал Иши, но последние всплески активности в секторе Дельта-4,где и находился телепорт, его сильно беспокоили. «И зачем только копать так глубоко, даже прочитав, что это чертовски небезопасно? Представить только: первый в истории телепорт, позволяющий преодолевать расстояния в тысячи световых лет за секунду! И по милости одного человека отправляющий всех остальных в Его лапы. Это дурак! Идиот! Каким наивным нужно быть, чтобы предлагать условия Ему и верить в законность сделки! Только вчера четверо пропали… Спешить, спешить, надо спешить. Свонну я нужен меньше, чем человечеству».
- Джонатан! – пауза – Джонатан! Эй, вы уснули там что ли?
- Что? Я? Нет. Никак нет! – Иши улыбнулся, сгоняя улыбкой навалившийся в шахте лифта морок: просмотренные страницы книги по демонологии, что еще утром пугали лишь воображение, всплыли перед глазами.
- С вами все в порядке?
- Да… со мной все в порядке. Спасибо, капрал Джоул.
- Опять не спали? Грезите своей клеткой и Его ликом? Хватит уже: двадцать лет работаете, а все туда же.
- Но сегодня же еще один техник пропал! Или это тоже мой бред?
- Откуда вы знаете? Мы всего полчаса назад послали отряд… Понимаете же, что жутковато тут, сроки, темпы, частые перепады напряжения – в чем и ваша вина, кстати, - вот люди и не выдерживают. Скольких сотрудников находили свалившимися с моста или бредившими?
- А скольких не находили?
- Иши, в самом деле, это не твоя забота – прервал их суровым голосом заместитель штаба охраны, - тебе надо в центр связи? Вот и вали к своему черту.
Джонатан думал осклабиться и напомнить о пропаже отряда в секторе Дельта-4, но передумал. Тумблер щелкнул.
- Хех. Что скажешь, Джоул? По-моему шутка удалась: «Джона к Черту»! А-ха-х… Эй, постой… Ты что выключил?! Зачем дверь закрыл, придурок? На гауптвахте давно не бывал? Селектор! Немед…
Дверь открылась, итеперь можно было позволить себе ухмылку: «он же там был… он видел… и не верит… Боже, спаси нас!». Джонатан шел по коридорам, свет мерцал, один раз включилось аварийное освещение. Временами виднелись тени явно не принадлежавшие человеку. Джону часто приходилось наблюдать измученные лица сотрудников ОАК, но сегодня что-то изменилось. Казалось, квинтэссенция страха проникла в каждого из них: все прятались в сумраке – и становились тенями, - оглядывались - боялись чудовищ, -нервничали. Даже оборудование вело себя очень странно: будто предчувствовало катастрофу и отказывало себе в муках заранее. На личные КПК приходили странные сообщения, порой на непонятном языке, предлагающие продать тело в обмен на душу, прыгнув в пропасть или убив себя током. «А может приходили и раньше?». Один из сотрудников, ФрэнсисДорбок, завидев приближение Иши, хоть и насмехался больше всех, бросился на него: «спаси нас, спаси меня, спаси!» - потом отшвырнул своего спасителя в сторону, промчался до конца коридора и разбил голову о стену. Пришлось задержаться почти на два часа, сообщая о происшествии в соответствующий отдел, давая показания и ставя росписи. «Не доложен… времени нет…» - уговаривал себя Джонатан, но не мог бросить товарища умирать, как когда-то отвернулся от родных, хоть и понимал, что бросает все человечество на произвол судьбы. Пока санитары забирали Фрэнсиса, Иши вспомнились зеркала – это тоже были порталы, куда менее слабые, но через них следили. По требованию, в его комнате зеркало убрали; к сожалению, это не распространялось на ванную, и ровно один раз он увидел Дорбока, мчащегося на стекло, а затем лежащего на полу, снова подымающегося, и снова, и снова… – больше он в уборные не заходил.
Единственное, что сейчас успокаивало Иши – он был не один. Не один такой, что не исполняет свой долг, и неважно какой величины были обязательства: спасение миллионов или охрана воздушного шлюза – первое было связано со вторым. На открытое пространство Марса нельзя было выходить без скафандра, но и так он потерял слишком много драгоценного времени, и решил пойти на риск.Шлюз, дегерметизация, шаг, еще шаг, еще - по стальному мосту. Легкость, невесомость и нечеловеческую тяжесть чувствовал Джон в тот момент. Стальной мост соединял старый комплекс связи – его лабораторию, построенную еще до рождения – и первый город на Марсе. На небе виднелись Марс и Фобос: «буквально через день они обнимутся и закроют собой солнце» - думал Джон, но раздумья прервало нечто вылезающие из пропасти под мостом.По резким движениям, снам и книге он узнал в чудовище импа – перед глазами предстали лежащие в лазарете разорванные когтями и обожженные трупы. Надо было бежать, но было далеко. «Это конец» - провоцировал панику мозг, но тело не хотело сдаваться – сделало рывок. Прыжок, рука дотянулась до экрана, двери шлюза захлопнулись, что-то гулко разбилось о заслон – в шлюзе стало горячо, дыхания Иши едва хватило до восстановления атмосферы.
«Я на месте, я на месте, теперь главное не отвлекаться, успеть, я знаю, все знаю, я успею…»
Он знал, что многие сочли его мертвым, поскольку он не выходил на связь; он знал, что за ним послали кого-то из охраны, но Джон не услышал, как кто-то вошел – последние сутки он боролся, как не боролся никогда в жизни, но его снова прервали. Человек с грубыми чертами лица, в зеленом бронежилете и пистолете, что смотрел ровно между глаз, оторвал Иши от работы. И именному этому человеку было суждено решить судьбу колонии, решить ее дважды:
- А?.. Нет-нет, ради всего святого, дайте мне отослать это сообщение - их надо предупредить, пока еще не поздно. Иначе - все… иначе!.. Вы просто не понимаете, у вас не хватит знаний, чтобы понять. Дьявол… он существует! Я знаю. Я построил его клетку.
«Я опоздал, он вырвался, о, Господи!» - мысли, проклятья, мольбы (или слова?) неслись в голове у Джонатана; экран наблюдения сектора Дельта-4 показывал, что все вышло из под контроля. Артефакты, вырванные из под покрова Марса, лицо Бетругера, нашедшего «Куб Душ» и заключившего выгодную сделку, письма на Землю, книги по демонологии, гибель друзей – теперь все не имело значения. Фиаско. На свободу вырвался Он. И Его голос, пока предназначенный для одного ученого, скоро познают все: «Ииииши! Ты думал спасти их? Ты думал спасти всех?! Ты не спасешь и себя! Ты мой, ты мой, ты мой! А-ха-ха-ха!». Солдат подкрепления ничего не слышал и все еще держал на прицеле голову доктора. «Это мой шанс, кончить все чуть раньше, чем затмение начнется». Прыжок. Выстрел. Первая смерть, но не на руках врага.