В Хургаде есть попрошайки, как и в почти любом другом городе мира. Только, скажем, в России они «шумные», привлекают к себе внимание в метро и электричках, громко требуя помощи. В Египте эта категория людей в большинстве своём молчаливая, во всяком случае, не слишком говорливая. Исключением для меня стала женщина в Дахаре. Красивая, «в теле», с ребёнком в руках, она сидела на асфальте. Увидев нас, то есть «белокожих», протянула руку и стала повторять: «Мсье, мсье…» При этом выражение лица у неё было театрально-благородным, эмоции словно наигранными. Мы дали ей пару фунтов.
Много детей-попрошаек мы встречали зимой на рынке в Дахаре. Потом они куда-то исчезли. Грязные, чумазые девочки тоже протягивали ладошки. Но почему-то денег им давать не хотелось. Они не производили впечатления несчастных и голодных. Напротив, выражение их лиц были несколько нагловатым. Смотря на них, я вспоминала случай, который произошёл с нами в Луксоре.
В этом «очень туристическом» городе много навязчивых торговцев сувенирами. Зарабатывают свои «копейки» и дети. Когда наши экскурсии завершились, уже ближе к вечеру мы переплыли на судёнышке Нил.
Загадочный Нил! Как много я слышала и читала про эту реку. И то, что крокодилы в ней шастают и могут запросто проглотить желающих искупаться в мутных водах великой водной артерии Египта. И что босиком ни в коем случае нельзя гулять по берегам, иначе можно приютить под кожей какого-нибудь гада. И что Нил орошает картошку (а также всю растительность сельского хозяйства), которую везут в Россию, потому что в русской стране не могут вырастить адекватный для потребителя вариант этого овоща. В общем, я очень хотела посмотреть на Нил, а поплыть по нему – так это вообще было верхом мечты.
И вот мы сели в туристическое судно. Рядом с нами оказался маленький чернокожий мальчик красивой восточной внешности. Он протягивал всем руки, предлагая так перебраться с берега на плавучее средство. Даже крепкотелому «качку» Васе хотел помочь. Это выглядело смешно. Мальчик потом предложил сфотографироваться вместе с Лёней, сев рядом с ним и показывая пальцем на наш фотоаппарат. Мы поняли, что ребёнок хотел денег. Вася дал ему пять фунтов, тот выглядел довольным.
Мы даже предположить не могли, что история будет иметь продолжение на берегу. Видимо, когда мы причалили, мальчуган успел разнести «своим» о том, что нашёл «богатого дядю». Как только мы ступили на сушу, Васю со всех сторон облепила куча детей и все, лопоча на арабском, протягивали руки в его сторону. Вася попытался откупиться клубникой, которую мы купили в Луксоре, но тем ягода не была нужна. Они хотели фунты, а лучше – доллары. Кое-как нам удалось расшугать детскую стайку.
Экскурсовод Магди, пока мы ждали своего автобуса, чтобы отправиться обратно в отель, сказал, что родители этих детей-попрошаек «богаче, чем мы вместе с вами». Мне как-то с трудом верилось, но я приняла к сведению его слова.
В Хургаде я встречала попрошаек в самых разных местах, но особенно много в Дахаре, где проживает местное египетское население. Как-то, когда мы стояли с родственниками недалеко от дороги и обсуждали планы по хургадинским прогулкам, к нам подошла женщина с ребёнком школьного возраста. В руке она держала раскрытый паспорт и записку с какой-то надписью. Я стояла к ней спиной, поэтому не разглядела особенностей. Но родственница прочитала, что на бумаге написано «Сирия» на английском. Выходит, эти люди – беженцы из мятежной страны. Мы дали женщине фунт. По её виду можно было понять, что она недовольна «малой суммой», постояла ещё немного рядом с нами в надежде что-то заполучить от иностранцев, но, поняв, что мы не намерены продолжать благотворительность, всё же ушла.
Ещё раз с подобной беженкой я встретилась на базаре в том же Дахаре, на который отправилась вместе с соседкой Надеждой. Мы покупали фрукты. Неожиданно я почувствовала, как кто-то настойчиво тычет пальцем в мою руку. Оглянулась, рядом стояла пожилая женщина и жестами давала понять, что ей нужны деньги. Я поинтересовалась у знакомого продавца, который говорит по-русски, кто она, не из Сирии ли. Тот подтвердил, что так и есть. Я протянула ей фунт. Старушка без эмоций приняла монету, ни капли благодарности на её лице не появилось. Понятно, что я дала немного денег, но я и не обязана была это делать.
Продавец сочувственно и немного иронично усмехнулся. Я не совсем понимала, почему он так странно улыбается. Каково же было моё удивление, когда увидела, что попрошайка выбирает самые дорогие манго по пятнадцать фунтов за килограмм. Как раз несколько минут назад мы с Надеждой с сожалением не купили такие фрукты, так как для нас они были дорогими. А эта женщина, которая выманила у меня фунт, преспокойно выбирала крупные жёлтые плоды.
Продавец, видя наше изумление, стал улыбаться ещё более сочувственно. Мы с Надеждой немного ошарашено смотрели на покупателя. Ну и бабуля! Во даёт!
После Надежда рассказала, что эта старушка и ей тыкала в руку, требуя денег. Но она «стряхнула» палец и попросила больше её не трогать.
Мы даже в басике обсуждали этот случай и решили извлечь из него урок. Я удивлялась, почему женщина-попрошайка не ест бесплатные фрукты, чуть подпорченные, которые продавцы рынка выставляют на задних лавках. Почему она покупает самые дорогие, которые мы не можем себе позволить? Надежда правильно назвала причину: этот человек не зарабатывает денег. Фунты ей достались даром, вот она и тратит их себе в удовольствие.
Наверно, всё же не стоит давать денег попрошайкам, я пришла к такому выводу. Многие египтяне работают за крошечные зарплаты на тяжёлой работе, но они не протягивают руки. К тому же женщина, пусть даже она беженка из Сирии, должна всё же показывать уважение к стране, в которой нашла убежище, к людям, которые ей помогают. Покупая дорогие продукты, практически деликатесы для основного населения Хургады, она демонстрирует своё презрение к ним. Разве не так?