В соавторстве с Валерием Сергеевым Орловским
Размышления свободной души – 6
Я совершаю путешествия во времени и пространстве…
Казалось бы, что может угрожать мне, частице громадного и всеобъемлющего Целого и Вечного? Увы, не всегда эти путешествия безопасны… Так устроено, что за душами идёт постоянная охота. И там, где они в человеческой оболочке...
И, особенно, здесь…
Глава 6. Ночные страсти
Человек, не подозревая, что он давно уже не здоров, наконец, убедился, что отрубленная рука – плод его больного воображения, усиленного кошмарным сновидением. И, немного успокоившись, начал собираться на работу. За ночь он совершенно не отдохнул и чувствовал себя уставшим и измотанным. Приняв таблетку от мигрени, он покинул своё жилище.
Ощущение тоски и раздражения лишь усилилось. Мужчина брёл по улице, и ему казалось, что одежда жмёт, а ноги вязнут в топком болоте… Он не сразу обратил внимание на троих преследователей, но не заметить их было трудно. Помыслы незнакомцев были явно враждебными, и они нисколько не старались это скрыть. Тут же человека, чей организм был уже во власти болезни, охватила новая волна страха и безысходности. В поисках спасения он бросился бежать, не разбирая пути. Сердце бешено колотилось где-то в горле и мешало дышать. Когда он споткнулся, ужас охватил всё его естество…
В этот момент преследователи настигли свою жертву…
Подполковник Сулейманов не был кадровым полицейским. Сорокалетним он пришёл в органы из Вооружённых сил. Там он дослужился до такого, скажем прямо, приличного звания и, переведясь в полицию, его сохранил. В армии Сулейманов занимался материально-техническим обеспечением одного режимного объекта, а точнее, - научно-исследовательского института. И не где-нибудь, а в самой Москве. Вот, на огороженной и тщательно охраняемой территории ушлый подполковник сумел наладить подпольное производство алкоголя, на котором трудились гастарбайтеры из Таджикистана…
То, как человек организует пространство своего кабинета, может довольно много о нём рассказать. Сулейманов обожал пластик, кафель и сверкающую, как в общественном туалете, чистоту… Но, не смотря на это, в его кабинете красовался заваленный папками стол, пара разномастных стульев и мягкий кожаный диван «для раздумий», а наискосок тянулась выцветшая синтетическая дорожка, обозначающая путь возможного посетителя, а также маршрут его отступления…
Был он хамоват, хитёр и жаден. Этакий хищный зверёк. А по внешнему виду и не скажешь – свинья свиньёй… Кстати, о внешности. Сулейманов был среднего роста, неприлично пузат, а лицо его выглядело лунообразным и одутловатым. Как многие толстые люди, подполковник смеялся, безобразно потряхивая всем своим рыхлым телом.
Он носил пышные усы. Была и нехорошая привычка, которая «приклеилась» к нему за годы жизни: желание постоянно что-то держать в руках, поросших густой рыжей щетиной. В широких ладонях с толстыми пальцами он обычно «терзал» каучуковый эспандер, иногда это был небольшой теннисный мячик, изредка - кожаная папка…
Больше года ему удавалось скрывать свой нелегальный бизнес, но… пожадничал и поплатился… Разбирательства были короткими, и, поскольку начальство не желало выносить сор из избы, - подполковника просто взяли - и уволили. Но у Сулейманова имелись и прикормленные покровители, которые не дали ему затеряться в очереди безработных, а направили прямиком в Кёнигсберг, в Управление внутренних дел. Почти сразу же нашлась и должность, соответствующая его званию. А юридическое образование он вскоре получил заочно.
Поначалу новые коллеги, не зная всей предыстории его появления, с уважением отнеслись к бывшему военному. Но потом, до Кёнигсберга докатились кое-какие слухи, да и сам подполковник не смог долго сдерживать своей «свинской» натуры с «московскими» замашками, и сослуживцы стали от него постепенно отворачиваться. В планы же самого подполковника это не входило. Он был чрезвычайно амбициозен и мечтал получить повышение по службе. Сидел в нём какой-то чёрт, который так и гнал его вверх по служебной лестнице, не давая возможности разобраться в выборе способов и средств…
А тут такое дело подвернулось!
Учёных людей он ещё с армейских времён откровенно презирал. Его «деятельная» натура не могла смириться с тем, что можно зарабатывать деньги, сидя за столом и держа руки над клавиатурой, работая исключительно головой, используя лишь талант, накопленные знания и опыт. Без хитрости, силового давления, афер и махинаций. Это, считал он, не по-мужски. Настоящий мужчина должен постоянно что-то выискивать, вынюхивать, отнимать, приспосабливаться, обманывать… то есть, быть - активным, изобретательным и решительным…
Изучив материалы дела, подполковник задумался. «Над чем могут работать учёные в области микробиологии и биохимии? К бабке не ходи – синтезируют новое зелье! Интересно, почём нынче грамм этой фигни на рынке?»... Он навёл кое-какие справки и был просто потрясён, какие астрономические суммы пролетают мимо него!
Сулейманов дело о пропаже препарата из медфаковского хранилища Университета взял под личный контроль. Легко догадаться, по каким именно причинам оно показалось ему чрезвычайно перспективным.
Допросы подозреваемых он вёл лично, стараясь всячески унизить и припугнуть «учёную сволочь», как он их окрестил. К слову, допрашивал он неумело, бессистемно, поэтому никаких значимых результатов не добился, а это его очень злило. Напротив, дело всё больше усложнялось, запутывалось и затягивалось. Своё же раздражение Сулейманов срывал на подозреваемых и подчинённых…
Во время допросов он старался казаться то «злым», то «добрым» следователем, такую тактику ему неоднократно доводилось видеть в полицейских сериалах. Он считал, что проявляет в этом вопросе новизну и изобретательность, и надеялся, что его визави вот-вот «расколются»… Но обычно в самый последний момент всё срывалось. А кое-кто из подследственных откровенно издевался над его тупостью.
- Ваша фамилия? – Сулейманов всегда начинал допрос с этой фразы. Для чего он это делал, прекрасно зная все данные о подозреваемом, он и сам не мог толком ответить. Несмотря на то, что на человека была надета специальная роба, манжеты которой мгновенно примагничивались к поясу в случае малейшего неповиновения, ему казалось, что таким вопросом он ставит допрашиваемого в некие «жёсткие» рамки, лишает его собственной воли и способности сопротивляться.
- А вы не догадываетесь? – некоторые из «учёных сволочей» были на редкость ершистыми.
- Мне повторить вопрос? – руки Сулейманова начинали искать очередную «жертву». Найдя таковую (в основном, что-то из канцелярских принадлежностей), пальцы подполковника тут же начинали её теребить, вертеть или мять.
- Вы его каждый день повторяете, гражданин… полицейский.
- Прекратите строить мне свои улыбочки!… Вам вопрос понятен? - ступни следователя с мрачной силой вдавливались в пол.
- Веряскин - моя фамилия. Дмитрий Николаевич. Что-то у вас с памятью стало. С такой памятью не в органах надо служить. Вы на пенсию-то ещё не собираетесь? По-моему, давно пора.
Чуть заметно улыбаясь, Дмитрий пристально смотрел в глаза следователя, усиливая и без того малоприятные переживания собеседника. Такой прямой взгляд обычно придаёт ситуации оттенок вызова или соревнования, как в детской игре в «гляделки». Офицер растерянно поглаживал свой двойной подбородок и щеку, словно желая проверить, все ли нормально с лицом… Лёгкие движения головой и даже корпусом добавляли в его поведение суетливости и как бы подтверждали неравенство позиций.
- Приятно видеть, что у вас прекрасное настроение, - Сулейманова начинало «трясти», – но у меня есть масса способов его испортить. Ваши товарищи не столь благодушно настроены и некоторые из них, кто поумнее, уже начинают активно сотрудничать со следствием. Но не все, - он резко пододвинулся к допрашиваемому, - не все сразу осознают, куда попали! – И, с шипением: - ш-шуточки-прибауточки остались там, на воле! А тебе – другая дорога - на зону… с отбитыми внутренностями! Будешь мочиться кровью, и вспоминать, как безмятежно улыбался вот тут, не желая говорить правду!
- Вы мне угрожаете? Кстати, где мой адвокат? - Дмитрий слегка распрямил спину, а его голова еле заметно откинулась назад как будто он, не сходя с места, увеличил безопасную дистанцию…
- Господь с вами! – следователь вернулся в прежнее положение. – Угрожать? Да тебе пальцем погрозишь, ты от страха сделаешь лужу на полу! Нет у вас, учёных, никакой армейской закалки! На вас просто дунуть посильнее и то опасно, рассыплетесь!..
- Если бы вы не побоялись выйти со мною на ринг…
- Какой ринг? – не понял Сулейманов.
- Я, господин полицай, чемпион Росси по каратэ 2019 и 2020 годов. Это вам моих пальчиков бояться надо, а не ломать комедию, кто из нас двоих слабак. Я и сейчас в неплохой форме! – И – широкая, дружелюбная улыбка.
С трудом подавив смущение, Сулейманов вновь взвалил на себя роль следователя: немигающий твердый взгляд, выдвинутая вперед тяжёлая челюсть, яростная раскачка ног с пятки на носок.
- Над чем работает ваша… научная группа?
- Запишите себе, а то опять забудете: над созданием лекарственного препарата. Ле-кар-ствен-но-го! А у вас какие сведения?
- Не надо паясничать и умничать. Где документация, необходимая для ведения такой работы? И подтверждающая то, что вы говорите правду…
- Там, где ей и положено быть. Что вас конкретно интересует? Контрактная документация на выполнение работы? Приказ ректора университета, предписывающий нашей научно-исследовательской группе заниматься именно этой проблемой?
- Меня интересуют рабочие материалы…
- Записи – на бумаге, файлы – в компьютерах.
- Что за вещество вы… синтезируете?
- Лекарство от болезни Гофмана.
Лицо Сулейманова приобрело багровый оттенок. Он подпрыгнул на своем стуле, как будто сидел на иголках.
- Умничаешь? Ты мне ещё сказки Пушкина приплети!
- Пушкина? У нас в лаборатории нет такого…
- Ухмыляешься?.. Так вот… Есть подозрения, что вы в своей лаборатории занимались созданием сильнодействующего наркотического препарата с целью сбыта его в молодёжных группировках… - Длительная пауза и многозначительный взгляд. – Каким каналом поставки решили воспользоваться?
- Ваш вопрос ставит меня в тупик… Поверьте, ни о каких наркотических веществах у нас речи не ведётся. Вот вам, как борцу за чистоту рядов молодёжи, наверняка что-то известно о каналах…
- Да, да! Поначалу все отпираются, строят из себя дурачков… Или, наоборот, слишком крупных учёных…
- Я не строю, потому что пока не крупный. Я – простой кандидат медицинских наук, но прекрасно понимающий, что стоит мыслящему человеку, сделать хотя бы один шаг к успеху, как он сразу же становится мишенью для всех бездарей.
- Ты – кандидат на срок от десяти до… бесконечности!
Веряскин пожал плечами.
- Вообще-то насчёт срока решает суд. Но, боюсь, до суда дело не дойдёт. Полное отсутствие состава преступления и доказательной базы. На домыслах обвинение не строится.
- Я смотрю, слишком все грамотные!.. Отчего в хранилище не работали видеокамеры? Почему не обеспечивалась должным образом охрана? Почему не сработали идентификационные датчики?
- Насколько мне известно, вахтёр там был всегда… А видеокамеры и датчики?.. Это вопрос к администрации, а не ко мне. Мы отвечаем только за свою работу.
- И ответите, будьте уверены! О чём вы беседовали с Александром Орловым накануне происшествия?
- Уточните, пожалуйста, время…
- Придуриваетесь? Не помните? Кто именно открывал дверь в хранилище? В ваш отсек? Кто оглушил вахтёра?..
- Наша группа не имеет никакого отношения к пропаже препарата. Вы бы лучше настоящих похитителей искали. И сам препарат! Мы два года горбатились над его созданием!
- Успокойтесь. Вам ещё горбатиться и горбатиться… И точно - не один год… И не в лабораториях…
- А у вас более компетентные следователи есть? – поинтересовался Дмитрий. И уже более серьёзно: - Зря вы так. Вот заболеете болезнью Гофмана, а мы так и не успеем синтезировать наш препарат… Что тогда будете делать?...
Допрос происходил ночью. Время, как считал Сулейманов, было выбрано со значением. Но и это должных результатов не принёсло.
Через полчаса после допроса в эфир вылетело короткое сообщение. Источник сигнала не был идентифицирован.
«Милый мой Ленчик, - гласило послание. – Ужасно трудно, но мы держимся. Больше всего жаль времени, потраченного напрасно. Нам ведь придётся начинать всё сначала… И всё-таки, я надеюсь, что мы отсюда скоро выйдем. И тогда я смогу тебя крепко, но нежно обнять…».
Ответ не заставил себя ждать:
«Дима, дорогой! Надеюсь тебя обрадовать. За дело взялись «деды»! Ты не представляешь, какая это сила!
Целую тебя, дорогой».
Этой же ночью Кириллу Ильину приснился сон.
Пейзаж был знаком: песчаный берег и сияющая гладь Куршского залива. Заросли камыша, округлый камень на берегу. И – старый профессор. Аккуратный сюртучок, знакомая тросточка со змейкой, длинные седые волосы и смеющиеся глаза…
- Приветствую вас, уважаемый профессор, - учтиво поздоровался Кирилл.
- И я приветствую тебя, - ответил тот, внимательно глядя на собеседника. Чувство было такое, что его глаза горячие, они искрились и покалывали словно иголочками. Но у губ и глаз было совершенно раз¬ное выражение и настроение. – Приготовил ли ты матрицу?
Вопрос застал Ильина врасплох.
- Нет ещё. Но готов заняться этим немедленно. Нас интересует источник…
- Источник злой силы?
- Да. Мы надеемся, что катализатор скоро вернут… Он обязательно найдётся. И мы должны будем зарядить матрицу от источника… болезни. Или что-то не так?
- Всё так. Вы правильно меня поняли.
- Только где искать этот источник? Не лететь же за ним на Марс?
- Успокойся. Источник находится здесь, на Земле. Существует древнейший могильник… Его создали не земляне. И он пропитан «энергией смерти». Вот вам и цель поиска…
Кирилл затаил дыхание. Сердце его тревожно забилось.
- И где находится этот объект?
- В Сибири. На озере Байкал. Собирайтесь туда, не теряя времени. Когда вы вернётесь обратно, ваш катализатор, думаю, будет уже на месте… Подготовьте всё необходимое. Ваша одежда не должна пропускать лучи «мёртвой энергии», позаботьтесь и о приборе, который предупредит вас об уровне опасности. Не превышайте этот уровень, иначе вы впитаете саму смерть! Будьте крайне осторожны! Кроме смертельного излучения вас могут ожидать и другие напасти…
Доброго вам пути!