ТАЙНА ГОЛУБОЙ ЕЛОЧКИ
ТАРЕЛКА СУПА
Мама работала на ме-те-о-ро-ло-ги-ческой станции, и дети быстро научились произносить это трудное слово. Работали на станции какие-то волшебники. Они знали, какая погода будет днем и ночью, почему сверкает молния и гремит гром, в какую сторону дует ветер, пойдет ли дождь, выпадет ли град, во сколько часов, минут и секунд взойдет солнце и куда плывут облака… Все сведения были не только необыкновенно интересны, но и очень важны, особенно если ты собираешься когда-нибудь стать летчиком, машинистом поезда, моряком. Из-за своей важности метеостанция считалась военным объектом и была окружена забором из колючей проволоки, а на воротах стоял часовой с винтовкой и никого не пропускал на охраняемую территорию. Лена и Гена, спрятавшись за деревом, внимательно следили за часовым и ждали… Вот, наконец, негромко прозвучал знакомый сигнал – наступил час обеденного перерыва.
- Вперед! – Подал команду Генка, и они, упав на животы и уткнувшись носом в землю, ловко проползли под колючей проволокой, уверенные, что часовой их не видит. А он и в самом-то деле смотрел совсем в другую сторону.
Посреди двора под открытым небом стоял большой длинный стол. В обеденный перерыв работницам станции полагалось по тарелке супа.
Радуясь, что успели вовремя, Лена и Гена быстро подбежали к маме и так же быстро съели такой вкусный, густой, теплый суп. Сидящие за столом женщины, глядя на детей, грустно улыбались. Истинный смысл этой улыбки Лена поняла много лет спустя – ведь добавки супа не полагалось.
ЧЕТЫРЕ ДЕРЕВЯННЫЕ ПАЛКИ
Тбилиси, город, который принял их, уставших, потерявших свой дом, больше месяца скитавшихся по трудным дорогам войны, сразу же понравился детям. Семью лейтенанта Яковлева поселили в военном городке, где, сменяя друг друга, располагались воинские части. Одни уходили на фронт, другие возвращались с фронта на переформирование. В небольшом двухэтажном доме жили несколько семей вольнонаемных работников, и у Гены и Лены быстро нашлись приятели, хотя девочка была только одна – она, Лена.
Дни ранней осени были теплые, солнечные, и детям очень нравился их первый собственный дом – четыре деревянные палки, воткнутые в землю, и натянутый на них сверху кусок брезента. До земли брезентовая крыша не опускалась, зато получился отличный наблюдательный пункт на все четыре стороны света – на север, на юг, на запад, на восток. Незнакомые, но добрые люди принесли одеяла, подушки, кастрюльки, миски, примус, чайник…
В одну из темных, безлунных ночей раздался сигнал воздушной тревоги. Плотным заградительным огнем откликнулись зенитные орудия. В городском зоопарке громко протрубил потревоженный стрельбой слон и грозно зарычал проснувшийся лев. И что было уж совершенно неожиданно, мама строго велела детям не вскакивать, а лежать тихо и каждому положила на голову подушку. Обращаясь скорее к небу, чем к своим детям, она сказала:
- Пусть осколок попадет в любое место, только не в голову. Только не в голову!
Вскоре - после отправки на фронт вновь сформированной воинской части - семью поселили в одно из освободившихся помещений. Когда-то здесь был склад, поэтому окон не было, только широкие двери и прохладный каменный пол. Зато стены были толстые и мощные, из зоопарка не доносилось ни звука, и подушки клали под голову, а не на голову.
ЧУРЧХЕЛА
Неподалеку от военного городка находился рынок Сабуртало. Большой, яркий, многокрасочный и шумный. Нет, ни Лена, ни Гена ничего не собирались там покупать. Но смотреть-то можно бесплатно! Где ещё можно увидеть такие нежные желто-розовые, налитые соком персики, сине-фиолетовый, готовый взорваться от спелости, инжир, покрытую легким пухом золотую айву, красно-коричневые гранаты, сверкающие алым блеском на разломе! Сладкие, нарезанные квадратиками гозинаки - поджаренные и сваренные на меду орехи - прячутся от пчел и от солнца, чтобы не растаять. Гроздьями свисают над прилавком загадочные палочки чурчхелы – вот бы попробовать! А как здорово звучит само слово - чурчхела! В военном городке говорили по-русски, а рынок звучал по-грузински, и детям нравилось понимать, запоминать, повторять все больше и больше новых слов.
Женщина, торгующая фруктами, подозвала Лену:
- Девочка, принеси мне кружку воды.
Лена не просто видела, но даже чувствовала, как сильно этой женщине хочется пить, и побежала со всех ног. Когда она вернулась с кружкой холодной воды и получила в награду яблоко, сразу же еще несколько женщин улыбнулись доброй девочке и тоже попросили принести воды. Лена забежала домой и вернулась на рынок уже с чайником.
- Ты куда бежишь?- остановили ее знакомые мальчишки.
- Ой, там все хотят пить! Я просто не успеваю.
Тут же сам собой образовался отряд юных водоносов – набирали из колонки воду в чайники и носили на рынок, где в обмен на стакан воды получали яблоко, лепешку, горсть орехов или немного кукурузной муки. Из этой муки вечером мама варила знаменитую «военную еду» - мамалыгу.
Однажды Лена подошла с пустым чайником к колонке и увидела знакомого мальчишку Кольку. Одной рукой он придерживал кран, а другую, согнутой ладошкой вверх, протягивал Лене:
- Давай двадцать копеек.
- За что?
- За воду! Бесплатно не дам!
Лена растерялась, но как раз подоспели другие ребята:
- Ловко ты пристроился
- Двадцать копеек ему…
- А по шее не хочешь?
И хитрый Колька быстро отступил, освобождая бесплатный доступ к холодной воде.
А потрясающе вкусную чурчхелу – орехи-фундук, нанизанные на нитку с петелькой и выдержанные в горячем и густом виноградном соке - дети, конечно же, попробовали. Три палочки чурчхелы мама купила и Лешке, и Гене, и Лене.
НЕЗНАКОМЫЙ ЧЕЛОВЕК СПАСАЕТ ЛЕНУ
Сегодня они в первый раз увидели, как течет Кура. Реке было тесно в каменных берегах, и она сердилась, бурлила, шумела. Крутые волны стремительно неслись, обгоняя друг друга. Лена и Гена чувствовали себя отважными путешественниками. Но что сказала бы мама, если бы вдруг увидела, как ее милые детки, обдирая коленки и расцарапывая руки, словно альпинисты, карабкаются вверх по крутому речному склону? Застыла бы в удивлении? Испугалась? Заплакала бы оттого, что дети, беспризорные, безнадзорные, предоставлены самим себе? Ничего этого она не сделала, не сказала, потому что ничего, к счастью, не видела. Не видела, как Лена, цепляясь за кусты и травы, чтобы удержаться и не покатиться вниз, со всего маху попала рукой на острые зубья разбитой бутылки, и кровь фонтаном брызнула из вены.
- Скорей! – Крикнул Гена и, схватив сестру за другую руку, вытащил ее на незнакомую, пустынную в этот час улицу.
- Вон колонка! – Снова крикнул Гена.
Лена сунула руку под струю воды, надеясь, что кровь перестанет течь. Но кровь текла и текла…
- Так-так, что тут у нас происходит? – спросил, неожиданно появившись, какой-то военный с брезентовым ведром в руках (из таких ведер поили лошадей). Едва взглянув на розовую струю, он тут же закрыл кран и велел Лене поднять вверх раненую руку. Уяснив все обстоятельства, незнакомец вздохнул, достал из планшета стерильный «Медпакет», предназначенный для особых случаев, вскрыл его и крепко забинтовал рану... Одним словом, спас жизнь случайно встретившейся, незнакомой девочке.
- Бегите, дети, домой. – Сказал незнакомый военный, набрал воды в брезентовое ведро и исчез так же неожиданно, как и появился.
ЛЕШКА ИДЕТ В ЗООПАРК
Бедный маленький Лёшка горько плакал. Он опять остался один-одинёшенек.
Утром Лена сбегала в детскую молочную кухню, к которой был «прикреплен» трехлетний Алексей Яковлев, и принесла для него теплую манную кашу и бутылочку кисло-сладкого киселя. Она накормила младшего брата, умыла, причесала, спела ему песенку. Потом она аккуратно убрала постели, вымыла посуду, чисто подмела пол. Лешка так рад, когда он не один дома. Но среди бела дня старшие брат и сестра укладывают его спать, а сами исчезают. Иногда он просыпается один в комнате и горько плачет. Ему совсем не хочется спать, и лучше бы они не оставляли его одного.
- Ну, куда мы тебя возьмем?- втолковывает Лешке, а может быть самой себе, Лена, – На рынок? Ты там сразу потеряешься, и мы тебя не найдем! Ну, не реви, не реви. Мы тебя быстро найдем. А под колючую проволоку ты не пролезешь, зацепишься и часовой тебя сразу заметит… Не плачь, давай вытру слезы.
- Можно в зоопарк, - вступился за младшего брата Гена.
- 0н устанет.
- Нет, я не устану! – с отчаянной надеждой заверил Лешка.
- Ну, ладно, идем в зоопарк.
Для Гены и Лены чудесный городской зоопарк это второй дом, они знают всех его обитателей, все аллеи и тропинки. И оказывается, так приятно держать Лешку за руку, и видеть, сколько счастья и радости удивления и восторга доставляет малышу это необыкновенное, сказочное путешествие. Генка взобрался на дерево, нарвал грецких орехов в горькой зеленой кожуре сверху и белых, вкусных внутри. День был прекрасный. И уже порядком усталые, по дороге домой они остановились возле глубокого вольера с белыми медведями. На ограде висело предупреждение «Зверей не кормить». Но медведи давно поняли, что если хорошо и вежливо попросить, то некоторые посетители с удовольствием нарушат строгое правило и будут бросать в вольер булочки, пирожки и яблоки. А некоторые даже стараются угостить медведей мороженым: ведь им, беднягам, так жарко вдали от полярных льдов.
- ЗдорОво, Михайло Иваныч! Давай лапу, поздоровкаемся! – Весело и громко кричал какой-то человек в соломенной шляпе, в белой рубахе с высоко закатанными рукавами, так, что были видны большие круглые часы на руке, которую он, перегнувшись через стенку вольера, протягивал медведю для дружеского рукопожатия.
- Ты, друг, не балуй! Поосторожней! Хищник все ж - таки! - Уговаривали своего приятеля два его спутника. Но веселый человек в соломенной шляпе хотел, чтобы все видели, какой он храбрый. Тем более, что и медведь, казалось, не был против знакомства. Он поднялся на задние лапы, распластавшись по каменной стене во весь свой огромный рост. Но стена была высока, и между когтистой лапой зверя и ладонью человека оставалось значительное пустое пространство. Человек еще сильнее перегнулся над стеной:
- Еще чуток, - сказал он медведю.
И вдруг, в один краткий миг коварный зверь резко, словно пружина, рванулся вверх и …и мужчина упал потеряв сознание, а половина его руки исчезла в пасти зверя. Раздались крики, свисток милиционера, сбегались люди.
Лена, онемев от ужаса, прижала к себе Лешку, чтобы он ничего не видел, и они все втроем побежали прочь, скорей домой! Брат и сестра решили не волновать пришедшую с работы маму и про белых медведей ничего ей не рассказывать. Но вечером Гена, озадаченно нахмурив брови, тихонько спросил:
-А как ты думаешь, Ленка, они тикают?
- Кто они?
- Кто-кто?! Часы в животе у медведя!
И только маленький Лешка был очень счастлив. Он надеялся, что теперь пришел конец его грустному одиночеству.
Лешка родился за год до войны. «Ну, хоть этому повезло, - сказала мама. – На вольных хлебах вырастет». Не случилось…
ТАЙНА ГОЛУБОЙ ЁЛОЧКИ
Приближался новый год. Зима была непривычно теплая. Иногда вместо дождя падал снег, но едва коснувшись земли, тут же таял. На рынке шла бойкая торговля елками. Пахло зеленой хвоей и золотыми мандаринами. А на пологом уличном склоне по соседству с военным городком высадили десять ярко-голубых елочек. Рано утром их привезли из лесопитомника и посадили в заранее приготовленные ямки. Пушистые, нарядные, елочки несли в себе такую радость, такое волшебное очарование, что прохожие останавливались на минутку и улыбались друг другу.
Лена и Гена, взяв Лешку за руки, медленно спустились по скользкому склону сверху вниз - им непременно надо было не просто посмотреть, но и потрогать сказочное деревце. Надо было проверить, больно ли колются голубые иголки. Поскользнувшись на мокрой траве, Генка не удержался на ногах и упал прямо на елку. Она покачнулась, выдержала удар и упруго выпрямилась.
- Вот здорово! - Закричал Генка. - Качели! Смотрите! И она совсем
неколючая!
- А мы? Мы тоже! - Радостно закричали Лена с Лешкой и с размаху нырнули в душистую яркую голубизну.
Качели получились отличные. Было смешно и весело. Назад – вперед, назад – вперед... И вдруг все втроем оказались на земле, а елка, вывернутая с корнем из рыхлой земли, лежала на боку.
- Возьмем ее домой. Она совсем не тяжелая.
- Но у нас нет елочных игрушек. И куда мы ее поставим?
-Все равно берем.
На полпути к дому их остановили три женщины: одна совсем молодая, другая постарше, третья еще старше. Они о чем-то громко разговаривали, но увидев новогоднюю елку голубого цвета, сразу замолчали.
- Дети, вы продаете елку? Сколько стоит? – И, не ожидая ответа, пожилая женщина протянула Лене крупную денежную купюру.
На следующее утро Лена, как обычно, побежала за хлебом. Булочная располагалась на первом этаже самого высокого в городе одиннадцатиэтажного дома. А неподалеку, возле пустой ямки, где еще вчера росла елочка, стояли несколько мужчин. Их взволнованные голоса звучали сразу и по-русски и по-грузински:
- Хулиганы!
- Такие негодяи!
- Надо найти и наказать их как следует!
…Никто, ничего, никогда не узнал, куда исчезла елочка. Но сколько бы не проходило лет, Лена всегда испытывала жгучий стыд при воспоминании о бездумном и глупом поступке предоставленных самим себе детей. И мысленно просила прощения у далекого, но навсегда дорогого ей города.
НОВОЕ ПЛАТЬЕ
Однажды, когда у мамы был выходной день, к ним в гости пришел Федор Максимович, дядя Федя. Работал он в военном городке как вольнонаемный, и все знали, что руки у него золотые и характер безотказный. Лене он даже босоножки из деревяшек каких-то выстругал, прибил ремешки крест-накрест, пробку на каблучки наклеил, и знатные сандалии получились, звонко, в такт шагам щелкали по асфальту.
- Смотрю я, Раиса, на твою дочку, вон как подросла, а платьишко на ней старое и малО уж стало. А мне на складе новую гимнастерку выдали. Велика она мне, так я из нее платьице сошью девочке, вот пришел мерку снять.
- Да получится ли, дядя Федя? Шить-то умеешь?
- Еще как умею!
Платье получилось отличное, цвета хаки, с красивым воротничком, золотыми пуговками, с тремя карманчиками.
- А теперь,- сказала мама, - мы с тобой пойдем и запишемся в детскую библиотеку.
- Какое красивое у тебя платье! – Улыбнулась женщина-библиотекарь и подвинула к Лене стопку ярких тоненьких книжек. – Выбирай!
Лена смутилась и покраснела. Ей казалось невежливым признаться, что эти книжки она читала давным-давно, она чувствовала, что это может как-то обидеть приветливую женщину. Мама пришла на выручку:
- Девочка готова к серьезному чтению,- сказала она.
- К серьезному, так к серьезному, - согласилась хозяйка книжных сокровищ. – Тогда я предложу вам…, - и она достала с полки и протянула Лене книгу в красивой обложке с таинственным и замечательным названием «Витязь в тигровой шкуре».
Лена взяла книгу двумя руками и вздохнула легко и радостно:
- Спасибо.
- Великий грузинский поэт Шота Руставели написал эту книгу. Я надеюсь, она тебе понравится.
…Осторожно, за верхний уголок (так когда-то учил Иннокентий Петрович) Лена перевернула страницу:
«Жил в Аравии счастливой
Царь могучий Ростеван,
Повелитель правоверных,
Покоритель многих стран.
И была у Ростевана
Дочь-царевна Тинатина,
И глаза ее сияли
Безмятежно и невинно.
Словно звезды в ясном небе
Очи юные сверкали,
Увидав красу такую,
Люди разум свой теряли…»
Лена без памяти влюбилась в эти стихи, в эту героическую сказку о благородных, храбрых витязях, о торжестве любви и дружбы. «Витязь в тигровой шкуре»! Она читала и перечитывала поэму и чувствовала, что книга сделала ее умнее, взрослее, увереннее в себе!
ПЕЧКА НА КОЛЕСАХ
Чудо-печка называлась КП-41. Кухня полевая образца 1941-го года. Жарко горели дрова. В трех котлах варился обед. Слегка потянув носом, можно было безошибочно угадать, что в самом большом котле закипают наваристые щи с солониной и свежей капустой. Когда-то – теперь смешно вспомнить – Лена думала, что солонина это «слонина». В котле поменьше томилась под тяжелой крышкой гречневая каша. А в третьем котле бурлил и пузырился кипяток, который в зависимости от обстоятельств мог превратится и в чай, и в компот, или просто в чистую воду.
У чудо-печки были большие колеса. Потому что на войне мало сварить обед, надо еще как можно быстрее доставить горячую еду на передовые позиции. Впрочем, КП-41, расположившись возле военного продуктового склада, давно уже стояла на одном месте и никуда не собиралась ехать. Но и далеко от фронта она продолжала нести свою боевую вахту - кормила дислоцированные в городке воинские части.
Как раз сегодня рано утром машина-полуторка привезла свежую капусту из пригородного колхоза.
- Я тороплюсь, - сказал шофер,- разгружайте поскорей, пожалуйста.
Молодой, румяный повар в белом фартуке и белом колпаке задумчиво посмотрел на гору светло-зеленых кочанов в кузове и, заложив в рот два пальца, громко свистнул. И тут же откуда ни возьмись, возникла перед ним тимуровская команда: пять мальчишек и одна девочка.
- Ты, Витя, и ты, Илюша, как самые легкие, полезайте в кузов. Кочаны подавайте по одному.– Командовал повар. – А вы, Борька с Генкой посильнее будете, значит, принимайте овощ внизу, заполняйте корзины и относите на склад. А ту капусту, что сегодня на солдатские щи пойдет, Лена с Сережей от верхних листьев очистят.
Ребята старались, ведь это была их небольшая, но важная помощь тем, кто через несколько дней уедет на фронт.
Наконец, полуторка умчалась. Корзины с капустой занесли в прохладный склад. Возле наружной стены выросла мягкая, рыхлая гора из подпорченных, испачканных землей верхних листьев. Сам повар быстро и ловко рубил капусту на щи и угощал своих юных помощников сладкими капустными кочерыжками. Все были довольны друг другом.
- Смотри!- Генка больно толкнул Лену в бок.- Да не так! Смотри так, как будто вовсе и не смотришь.
- Чего толкаешься? – рассердилась Лена, но все-таки взглянула в ту сторону, куда показывал брат.
А посмотреть было на что. Из ворот продуктового склада не спеша, степенно вышел румяный повар, придерживая двумя руками свой большой живот, прикрытый белым фартуком. Оглянувшись по сторонам, он достал из-под фартука трехлитровую банку с компотом «Белая черешня» и глубоко закопал компот в капустных листьях. Так же спокойно, не торопясь и держась за живот, он вынес и спрятал еще одну банку компота.
План операции «Компот» был разработан четко и оперативно. Главное – отвлекающий маневр. Здесь без Витьки с его способностями смешить народ и заговаривать зубы, конечно, не обойтись. А тем временем Илюша и Боря совершают стремительный бросок в капусту и захват банок с компотом. Гена обеспечивает общее руководство, а Лена помогает Витьке и служит для отвода посторонних глаз. Сережа, прогуливаясь с беззаботным видом, обеспечивает внешнюю безопасность. Операция прошла успешно, и вся ребячья команда с интересом ждала продолжения.
Накормив всех, сняв свой белый колпак и фартук, повар запер склад и повесил на двери большой замок. Поставив на землю большую сумку, он наклонился и запустил руки в капустные листья. На лице его появилось удивленное и даже испуганное выражение: что за шутки?! Вот он уже не только руками, но и ногами расшвыривает зеленые листья. Ведь он так хорошо замаскировал «Белую черешню» под капусту. Какой черт унес эти банки? И кому он может пожаловаться, что его обокрали?
-Зачем ему, такому толстому, так много компота? – Вслух подумала Лена.
СТАРЫЙ САКВОЯЖ
Трубы не трубили сбор. Не звучали боевые марши. Под покровом темной ночи раздавались лишь негромкие и короткие команды. Еще одна воинская часть уходила на фронт. Весь маршрут следования сохранялся в строжайшей военной тайне. Но для дружной ребячьей команды, для их зорких глаз и чутких ушей никаких тайн не существовало. Да разве можно было не заметить, что на территории военного городка появились новенькие быстроходные виллисы! На этих чудо-машинах ездили только командиры. Значит, уже сформированы взводы, роты и батальоны, значит пора в путь-дорогу… И когда однажды ранним утром на дверях казармы дети увидели большой замок, они нисколько не удивились.
- Пошли!- Сказал Генка.
- Пошли.- Сказали Боря с Илюшей.
- Пошли. - Сказали Сережка с Витькой.
Лену с собой не взяли. Она осталась за часового и только смотрела, как мальчишки быстро вскарабкались по наружной железной лестнице на крышу двухэтажного кирпичного дома. С крыши они пролезли на чердак. С чердака через круглый люк спустились в опустевшую казарму с двухъярусными нарами. Конечно, назвать ее пещерой Али-Бабы было бы преувеличением, но сокровищ и здесь было
немало. Зачитанные книги, цветные карандаши, шоколадки, ножницы, фонарик с батарейками. Расшитый красными маками рушник, домашняя одежда, красивые открытки, значки, блокноты. Остатки «сожженных мостов» накануне уже совсем близкого боя...
Нагруженные трофеями мальчишки вылезли на чердак.
-А это что? - Спросил Боря, споткнувшись в темноте. – Какой-то чемодан…
- Это не чемодан. Саквояж называется. – Разглядев находку, сказал Илюшка.
- Ладно, захвати, потом разберемся.
Согревшись на солнышке после благополучно завершившегося утреннего путешествия, дети стерли с чемодана толстый слой пыли и открыли щелкнувший замок. Внутри оказалось что-то странное, неожиданное.
В картонных коробочках, бережно завернутые в мягкую бумагу, хранились стеклянные пробирки и колбочки с разноцветными жидкостями – голубые, желтые, розовые. Целый склад лекарств! Может быть, какой-то доктор собирался со временем вернуться за своим саквояжем, но вернуться уже не смог.
- Похоже на разноцветные лампочки, - задумчиво произнесла Лена.
- А вот мы сейчас разобьем эти лампочки, - бодро воскликнул Витька и бросил на камни голубую колбочку.
Резкий запах спирта, быстро распространяясь, ударил в нос.
- Что тут происходит? – На пороге комнаты появилась мама. – Дети, вы с ума сошли! Что вы делаете! Откуда это ? Вы же не знаете – может быть, это опасная, ядовитая жидкость. Немедленно сложите все в саквояж и вымойте руки!
- А это что? – Мама разглядывала коробочку, в которой, тесно прижавшись друг к другу, лежали маленькие пробирки со светлой жидкостью. – Инсулин! Это же драгоценное лекарство, которое кому-то очень-очень нужно!
В ближайший выходной день с утра мама и дети уже были на рынке, в том конце, где шумела и гудела «барахолка». Здесь все что-то продавали и покупали. Им не пришлось долго ждать. Уже немолодая, но очень красивая женщина остановила своего спутника:
- Георгий, смотри – инсулин!
- Откуда это у вас? – Пожилой человек крепко, двумя руками, словно драгоценную шкатулку, держал картонную коробочку, внимательно разглядывая наклейки с надписями. – Срок годности истек совсем недавно, но можно попробовать, - сказал он своей спутнице. – Так откуда это у вас? Сколько стоит?
Мама показала на Лену и Гену:
- Они вам сами расскажут. А сколько стоит, мы не знаем.
Внимательно выслушав детей и не выпуская из рук коробочку, мужчина сказал:
- Нам нужно это лекарство. Достать его почти невозможно. Оно стоит очень дорого, и я готов заплатить. Но меня несколько смущает возможное снижение качества. Поймите меня, пожалуйста, правильно.
- Да, я понимаю. – Сказала мама. – Давайте поступим так. В течение месяца я не буду тратить ваши деньги. И если окажется, что лекарство не помогает, я верну вам деньги. Запишите наш адрес.
Спустя месяц на почте в окошке «До востребования» ей вручили почтовую открытку. Георгий и Тамара благодарили за лекарство, которое оказалось доброкачественным, и спрашивали, нет ли еще инсулина за любую цену.
Инсулина в старом саквояже больше не было.
ЕЩЁ ПРОДОЛЖАЛАСЬ ВОЙНА
- А что, мои милые детки, разве нам плохо живется? – Однажды вечером спросила мама, ласково обнимая всех троих.
- Хорошо!- ответили все разом.
- Письмо от папы получили?
- Получили!
- На фуникулере катались?
- Катались!
- По проспекту Руставели гуляли?
- Гуляли!
- По проспекту Плеханова?
- Гуляли!
- В зоопарке были?
- Были!
- В театре юного зрителя были?
- Были!
- В цирке были?
- Бы… Нет, в цирке не были!
- Ах, не были? Тогда идем все вместе! – И мама положила на стол голубые билеты в цирк.
И только о том, чтобы ходить в школу, не могло быть и речи. Еще продолжалась война. Не было одежды, обуви, портфелей, тетрадей, мыла, учебников, сливочного масла, письменного стола, книжной полки. Но были другие уроки. Уроки военного времени. Они запомнились на всю жизнь.
К О Н Е Ц