Глава вторая
ОТ ОППОРТУНИСТОВ – К БОЛЬШЕВИКАМ
Мы покинули партийное собрание, но еще долго не расходились, обсуждая в фойе Дома культуры произошедшее событие.
Наступила пора прощаться. На душе было тяжело. За те несколько месяцев, что я провел с ребятами, привязался к ним и уже не представлял, что всем нам предстоит сейчас разойтись навсегда в разные стороны.
– Я слышал, есть в Новосибирске коммунистическая рабочая партия, – сказал неожиданно для меня Юрий Михайлович. – Она как раз за рабочих.
– Есть, – подтвердил Ефимович. – Кстати, в ней раньше и Коломеец состоял… Но затем переметнулся в КПРФ.
Я понял, что ребята не хотят так просто уходить с политической сцены. Они готовы продолжать бороться за правое дело.
– Значит, завтра встречаемся на этом же месте? – спросил я, давая понять, что тоже готов присоединиться к ним. – Только не совсем представляю наши дальнейшие действия.
– Соберемся, проведем учредительное собрание, – сказал Ефимыч. – Составим протокол об учреждении партийной организации.
– И что дальше? – спросил я. – Куда мы с ним с этим протоколом пойдем? Мы же не свою партию создаем, надо проконсультироваться с вышестоящей организацией.
– Вот и поедете с Юрием Михайловичем в Новосибирск. Там все и объяснят.
– Это, может, и смешно, – произнес я, – но у меня нет денег на дорогу. Суд недавно восстановил меня на работе, обязал администрацию райпо выплатить за вынужденный прогул. Но они и не собираются ничего платить.
– Денег я найду, – сказал Юрий Михайлович.
Утром, как и договаривались, все пришли в Дом культуры. Расположились на одном из подоконников в фойе. День выдался морозный, но здесь было тепло. Надо сказать, фойе этого учреждения еще долгие годы, особенно в зимнее время, служило для нас своего рода "полевым штабом". В нем имелся широкий подоконник, очень удобный для составления разного рода бумаг и горячие трубы, на которых можно было погреть озябшие руки. Составили протокол партийного собрания. Не стали "для численности" включать Н.Т.Клименкова, отсутствовавшего по уважительным причинам, хотя и давшего заочно свое согласие быть в числе учредителей.
Секретарем партийной организации избрали меня.
На следующий день мы уже были в Новосибирске. Взяв в обладминистрации адрес обкома, (там все партии, зарегистрированные в области, значились на учете), мы еще несколько часов поплутав по улицам города, наконец, добрались до места. Надо сказать, я уже не испытывал радости. После бессонной ночи в поезде, и питания всухомятку чувствовал себя крайне нездорово. У меня появились резкие боли в желудке, и буквально раскалывалась голова. Мне даже пришлось отлежаться в одном из кабинетов, чтобы успокоиться и унять боли.
Встретил нас первый секретарь обкома Сергей Евгеньевич. Крупенько. На вид ему было около сорока лет. Смотрел на нас несколько настороженно. Но уже вскоре, чувствовалось, проникся доверием. Мы ему показали наши предвыборные листовки, рассказали о сути дела и отдали заявление с просьбой принять в члены РКРП без прохождения кандидатского стажа.
– Что ж рассмотрим на бюро обкома, – сказал он, приняв протокол учредительного собрания.
– Желательно бы быстрее решить этот вопрос, – попросил Скосырский. – Чтобы мы могли выдвигать кандидата в депутаты городского Совета не от группы избирателей, а уже как от партии.
Мы попрощались, взяв с собой кипу газет "Трудовая Россия" и "Товарищ".
В марте нам был выслан протокол заседания обкома, на котором нас приняли в члены РКРП без прохождения кандидатского стажа, а парторганизацию утвердили в составе обкома. И мы тут же подали заявление о выдвижении кандидата.
Несколько дней спустя к нам к нам заехали товарищи из обкома РКСМ. На тот момент уже были группы комсомольцев в Чановском и Северном районах. И они хотели, чтобы такая же группа появилась в Барабинске. Комсомольцы привезли письмо от первого секретаря обкома Е.А.Полиновской, члена РКРП с 1992 года, в котором она просила принять участие в распространении газет, рассказала о расхождении во взглядах с руководством КПРФ.
Что-то мы пытались делать в этом направлении, однако много времени занимал собственное партийное строительство, распространение газет. И, конечно же, выборная кампания. Участвуя в выборах, мы преследовали цель довести до жителей города цели и задачи, стоящие перед партией. Победа позволяла нам чувствовать поддержку, уверенность в своих силах, и, наверное, даже в какой-то мере тешила самолюбие. Но, все-таки, нашей главной задачей в выборной кампании любого уровня являлась организация, агитация и пропаганда.
Зарегистрировался я быстро. Потребовалось для этого собрать (даже "с запасом") всего 10 подписей избирателей. Округ №20 – не большой: в нем проживает чуть более 600 жителей. Изготовили предвыборную листовку – первую листовку городской партийной организации РКРП.
Не знаю почему, но КПРФ в этих выборах решила не участвовать. Единственным соперником на выборах был кандидат от ЛДПР. Но зато, какой соперник! На выборах в областной Совет господин Селюков набрал наибольшее количество голосов избирателей по городу Барабинску. И все, кто хоть немного знал выборную "кухню" были уверены, что победит "элдэпээровец".
В этот же день я отправился в райпо узнать о том, как исполняется решение суда о выплате задолженности по зарплате. Однако вместо зарплаты, меня ждал неприятный сюрприз.
– Вот ознакомься, – сказала инспектор отдела кадров, протягивая мне листок бумаги.
– Что это?
– Распоряжение об увольнении по сокращению штата.
Я показал удостоверение кандидат в депутаты, пояснив, что меня не имеют права меня увольнять с работы, по крайней мере, до того, пока не будут известны результаты выборов.
Но отменять приказ администрация отказалась.
Я сообщил об инциденте председателю избирательной комиссии В.В.Патрину. Он тут же позвонил председателю райпо. Его разговор был коротким.
– Дурак! – положив трубку, сказал Патрин в адрес Игнатьева. – Даже слушать не хочет. Я, говорит, не знал. Ну и что? Теперь то, говорю, знаешь. Все равно, уперся.
– И что теперь?
– Обращайся в суд.
"О, господи! Сколько же можно обивать пороги суда", – подумал я, выйдя от Патрина. – "Ну и времена!"
Агитацией занимались плотно. Скосырский, Дьяченко и Клименков призывали голосовать за рабочую партию. Помогал и Обухов, оставаясь членом КПРФ. Участвовали в митингах 1 и 9 мая.
"Элдэпээровцы" тоже не сидели, сложа руки. Ими была организована встреча с избирателями округа. Встреча проходила в актовом зале школе №1. Для большего эффекта "элдэпээровцы" пригласили с собой группу поддержки, в которую входили не только жители округа, но и проживающие на другом конце города.
Вопросы были самые разнообразные. Один из них:
– Почему Вы, товарищ Мазоха, бегаете из партии в партию? – спросил Селюков.
Вопрос не простой. Объяснить-то можно все... но есть поступки, на которые никакие объяснения не берутся в счет. И смена партийной принадлежности из их числа. Никогда и никто к перебежчикам не относился с уважением.
– Я знаю, за что борюсь, – сказал я спокойно. – Я ушел не из коммунистической партии. Я ушел от оппортунистов к большевикам, – сказал я. – Вполне нормальное явление. Вот если бы наоборот, тогда другое дело.
В своей предвыборной листовке Селюков все же не мог уйти от соблазна коснуться моего перехода в РКРП. Он написал буквально следующее: "В отличие от своего оппонента, я никогда не менял политических взглядов и партийную принадлежность".
Встреча с избирателями, знакомство с членами избирательной комиссии, (многие работали в этой школе учителями и присутствовали здесь) показали нам, что все, включая Патрина, настроены против нас. Такова была негласная "политика администрации. Правда, чиновникам не совсем по нраву и Селюков приходился. Но здесь уже играл принцип "меньшего" из зол".
Когда до выборов оставались считанные дни, встретил Селюкова на одной из улиц города. Он что-то был не в духе. Заговорили о выборах, мой соперник сказал, что я зря время трачу, мол, все равно проиграю.
– Нет, победа будет за нами, – не согласился я. И добавил любимой присказкой их лидера: – Однозначно!
– Красноперый! – вскипел почему-то он. – Всех вас вешать надо!
Противник был морально подавлен. "Элдэпээровец", похоже, чувствовал: победа ему легко не достанется. Если достанется вообще...
Улыбнувшись про себя и не сказав ни слова, я пошел прочь. В день голосования в помещении избиркома дежурили Обухов и Дьяченко.
В то время не было доступных сотовых телефонов. Когда, по времени, должно было закончиться голосование, отправился к телефону-автомату, чтобы узнать у Патрина итоги голосования. Но телефон, как назло не работал.
Я сгорал от нетерпения узнать результат. И когда приехал Обухов, первым делом спросил:
– Ну, что, Саня, кто выиграл?
– Ты выиграл, – улыбнулся он.
Это была победа. Общая наша победа.