http://proza.ru/2016/03/28/890
С.И. Мамонтов и художники
В истории искусства встречаются люди, которые сами не были выдающимися художниками, однако оказали большое воздействие на культурную жизнь своего времени. К их числу принадлежит крупный промышленник, видный деятель акционерного общества по строительству железных дорог Савва Иванович Мамонтов (1841-1918).
Значение его для русской культуры последней четверти 19 века трудно переоценить. Академик И. Грабарь писал о Мамонтове как о человеке с «ярким дарованием», который увлекался искусством и увлекал других. Известный русский критик В.Стасов говорил, что Мамонтов напоминает «пчелиную матку», за которой летит всякая трудовая пчела».
Дом Мамонтовых на Садово-Спасской улице и их подмосковное имение Абрамцево стали своеобразными центрами художественной жизни. Казалось, пейзажи, и сам воздух Абрамцева настраивали всех, кто бывал там, на занятиях искусством. Здесь стоял построенный ещё в 18 веке просторный барский дом, имелся старинный парк, по границе которого протекала речка Воря. С 1843 года усадьба эта принадлежала Аксаковым. Писатель С.Т.Аксаков создал здесь все свои наиболее значительные произведения. В гостях у него бывали Н.В.Гоголь, И.С.Тургенев, М.С.Щепкин.
В 1870 году это имение почти в нетронутом виде приобрёл С.Мамонтов. И сюда стали наезжать художники, которые, впрочем, любили и московский дом Мамонтовых, где обсуждали общественные темы, говорили об искусстве, обсуждали свои картины.
В 1873 году Мамонтов с семьёй посетил Париж и Рим. Там они познакомились с пенсионерами Академии художеств И.Репиным и В.Поленовым. Завязалась дружба, которая продолжалась до конца жизни.
Репин был самым непостоянным членом мамонтовского кружка. Однако он приезжал в Абрамцево на несколько летних сезонов. «Живётся очень легко и не скучно. Воздух чудесный, удовольствия всякие, телесные и духовные, вволю, сколько душе угодно, а главное, вблизи есть деревни, где крестьяне, начиная с ребят и кончая стариками и старухами, не дичатся меня и позируют охотно, так что я к картинам некоторым понаделал уже этюдов и рисунков». В это время Репин работал над картинами «Проводы новобранца», «Царевна Софья», «Крестный ход в дубовом лесу», «Крестный ход в Курской губернии».
Картину «Проводы новобранца» художник писал во дворе крестьянина Матвея Рахмановского в соседней с Абрамцевом деревне Быково. В Хотькове Репин видел толпы странниц, которые брели по пыльной дороге в Хотьковский женский монастырь. Для картины «Крестный ход в Курской губернии» Репин написал в Абрамцеве этюды урядника, богомолок, мальчика-горбуна, его он увидел на станции просящим подаяние.
С Абрамцевом связан и замысел Репина написать картину «Запорожцы». Как-то на террасе дома, за вечерним чаем, Репину и Поленову прочитали пародийный «Ответ запорожцев на письмо турецкого султана». Это произведение народной демократической литературы было создано в первой половине 18 века, однако в 1878 году, после русско-турецкой войны, вновь обрело в народе популярность.
У Репина зародилась мысль написать картину «Запорожцы». Один набросок к этому произведению с пометкой автора: «Абрамцево, 26 июня 1878 года» хранится в Третьяковской галерее.
В этом же году Репин выступил на передвижной выставке, где среди других работ показал портрет Е.Г.Мамонтовой – жены Саввы Ивановича. В доме Мамонтовых неодобрительно высказывались о правительстве, сочувствовали революционерам.
В 1884 году в Хотькове Репин работал над известной картиной «Не ждали», связанной с темой революционной борьбы. Художнику позировала девушка, служившая у Мамонтовых. Репин написал с неё образ служанки.
В московском доме Мамонтовых, а также в Абрамцеве Репиным был написан ряд работ. О значении Мамонтова в жизни Репина сказал сам художник. 11 января 1898 года он писал Савве Ивановичу: «Я люблю Вас, как всегда любил, и бесконечно восхищаюсь Вашей талантливостью и тем неиссякаемым ключом кипучей жизни, которая меня всегда освежает и восстанавливает, как здоровый душ, как только мне удаётся попасть под его струю».
В.Поленов в Абрамцеве написал свои известные пейзажи «Верхний пруд», «Осень в Абрамцеве», «Река Воря» и другие.
Каждый художник абрамцевского кружка имел своё любимое время года. Так, В.Серов любил «мороз и солнце», а также яркие краски середины лета, И.Остроухов – раннюю весну с её нежными красками распускающейся зелени, В.Поленов упивался багряными и золотыми красками осени.
В течение многих лет в доме Мамонтовых Поленов работал над картиной «Христос и грешница» (1887), в которой стремился воплотить идею нравственной силы человека.
В мамонтовском доме вели разговоры и на морально-этические темы, обсуждали книгу Э.Ренана «Жизнь Иисуса».
С семьёй Мамонтовых связана значительная часть жизни Поленова. В 1882 году он женится на двоюродной сестре Елизаветы Григорьевны Мамонтовой – Наталии Васильевне Якунчиковой.
В доме Саввы Ивановича Поленов писал декорации для любительских спектаклей «Два мира» (1879), «Алая роза» (1883), вместе с художником В.Васнецовым и другими Поленов работал для основанной Мамонтовым Московской частной русской оперы.
Художники создавали новое направление в театрально-декорационном искусстве. Их живописные декорации служили углублённому эмоционально-художественному истолкованию спектакля.
В частной опере Поленов осуществил постановку опер «Орлеанская дева», «Орфей» и другие. Совместно с Мамонтовым Поленов написал музыку к опере «Призраки Эллады», которая с его декорациями была поставлена в Московской консерватории. Поленов был отличным пианистом, часто исполнял вместе с Е.Г.Мамонтовой различные фортепьянные произведения.
В сентябре 1899 года Поленов писал Мамонтову: «Нет человека, который имел бы для меня, в моей художественной деятельности, такое большое значение, и прямо скажу, что без твоего сочувствия и помощи я не мог бы исполнить моей большой работы. В твоём искреннем отношении к искусству я почерпал бодрость, мажорность твоего настроения всегда оживляюще действовала на меня».
Однако и сам Василий Дмитриевич оказывал огромное влияние на своих собратьев по кисти и на самого С.И.Мамонтова. Среди друзей Мамонтова он, может быть, был самым образованным и «возможно, был самой важной личностью в создании кружка художников». Поленов преподавал в Московском училище живописи, ваяния и зодчества – одном из центров художественного образования в России.
С мамонтовским художественным кружком связана вся жизнь и деятельность В.Васнецова, художника, который одним из первых обратился к темам национальной русской истории и фольклора. Едва ли имелось в России того времени место, где бы придавали более значение народному искусству и ремёслам, чем в мамонтовском художественном кружке. Савва Иванович знал и любил русский фольклор.
В доме на Садово-Спасской Васнецов услышал «Слово о полку Игореве». Читал М.В.Прахов – страстный поклонник и переводчик этого произведения. Безусловно, это сыграло свою роль в решении художника написать картину «После побоища Игоря Святославича с половцами».
Мамонтов заказал В.Васнецову для центрального вокзала Донецкой железной дороги картины «Ковёр самолёт», «Три царевны подземного царства», «Битва русских со скифами». Влиятельные члены правления этой дороги не поняли художественных достоинств произведений. В.Васнецов оказался в тяжёлом материальном положении. Мамонтов купил картины для себя и своего брата. Полученные деньги помогли художнику «не думать о хлебе насущном» и заняться серьёзно искусством.
В.Васнецов обязан Мамонтову и некоторыми сюжетами своих картин. В 1878 году Савва Иванович заказал Васнецову три рисунка пером для альбома «Рисунки русских художников» - «Подружки», «Княжеская иконописная мастерская» и «Витязь на коне».
В 1882 году художник написал картину «Витязь на распутье», которая была куплена Мамонтовым и долгое время находилась в его доме в Москве. В Абрамцеве Васнецов работал над «Алёнушкой» (1881), «Иваном-царевичем на сером волке» (1889) и другими полотнами. В основе «Алёнушки» лежит известная сказка, которую Васнецов услышал от няньки Мамонтовых. Старая крестьянка рассказывала дочери Саввы Ивановича Вере.
Этюд пруда для картины был написан неподалёку от Абрамцева – в селе Ахтырка. Вера Мамонтова позировала Васнецову для «Алёнушки». В Абрамцеве Васнецов слушал русские былины в исполнении знаменитого сказителя В.П.Щеголенка, которого пригласил в 1979 году Мамонтов.
Виктор Михайлович любил русский эпос, он задумал картину «Богатыри», в которой хотел воплотить веру в силу русского народа. Работа над этим произведением заняла едва ли не два десятка лет. С.Мамонтов с интересом наблюдал за подвижническим трудом своего друга.
Для Ильи Муромца художник написал портрет жившего в Хотькове крестьянина Ивана Петрова, для Алёши Поповича был сделан этюд с головы сына Саввы Ивановича – Андрея. Сын Мамонтова Всеволод вспоминал, как к художнику водили в Абрамцево по очереди то рабочего тяжёлого жеребца, то верховую лошадь Лиса, с которых тот писал богатырских коней.
Перед отправкой в Москву громадное полотно принесли для просушки в столовую абрамцевского дома, здесь для этого специально затопили печи и камин.
Для домашних спектаклей в доме Мамонтовых В.Васнецов писал эскизы декораций и костюмов. Репин сообщал Стасову 20 декабря 1881 года: «Не могу не поделиться с вами одной новостью: здесь у Мамонтова затеяли разыграть «Снегурочку» Островского. Васнецов сделал для костюмов рисунки. Он сделал такие великолепные типы – просто восторг».
«Это было перед рождеством, - вспоминал сам Виктор Михайлович, - и решено было поставить «Снегурочку». Нужны, конечно, декорации, рисунки, костюмы и прочее. Савва Иванович обратился ко мне, да, кроме того, под его вдохновляющим деспотизмом я должен был играть деда Мороза… Ну, и играл… Собственными руками написал я четыре декорации: Пролог, Берендеев посад, Берендееву палату и Ярилину долину… До часу или двух ночи, бывало, пишешь и водишь широкой малярной кистью по холсту, разостланному на полу, и сам не знаешь, что выйдет. Поднимешь холст, а Савва Иванович уже тут, взглянет ясным соколиным оком, скажет бодро, одушевлённо: «А хорошо!» - Посмотришь, и впрямь как будто хорошо». Для оперы «Русалка» Васнецов сделал акварельные эскизы подводного терема русалки, декорации по ним написал молодой И.Левитан. Декорации и костюмы, сделанные Васнецовым, сыграли важную роль в развитии всего театрально-декорационного искусства.
По проекту В.Васнецова в Абрамцеве была построена небольшая каменная церковь и «Избушка на курьих ножках». Для иконостаса церкви Васнецов написал Богоматерь, Сергия Радонежского и несколько других икон, а также вместе с бетонщиками набрал мозаику пола.
В 1882 году художница Е.Поленова и Е.Мамонтова объединили в Абрамцеве местных мастеров – резчиков по дереву и создали мастерскую. Она выпускала бытовые вещи, сувениры, покрытые плоскорельефным орнаментом, с изображением различных трав, фигур птиц и животных. В.Васнецов как художник принял деятельное участие в работе мастерской.
Многие художники с благодарностью вспоминали жену Мамонтова Елизавету Григорьевну. Она оказала большое влияние на формирование характера В.Серова, И.Остроухова, М.Нестерова и других.
Это были представители второго поколения художников – членов мамонтовского кружка. Мальчие Серов приехал в Абрамцево с матерью летом 1875 года. Вместе с детьми Мамонтовых он принимал участие в детских играх, в катании по Воре, в «набегах» на сады, в езде верхом на лошадях. Своей невесте О.Трубниковой Серов писал 5 января 1887 года: «Ты ведь знаешь, как я люблю Елизавету Григорьевну,т.е. я влюблён в неё, ну как можно быть влюблённым в мать. Право у меня две матери».
Самой Елизавете Григорьевне в этом же году писал из Флоренции: «Вспоминаю вас часто, очень часто, и во сне вижу вас тоже очень часто. Крепко люблю я вас с тех самых пор, как вас увидел в первый раз, 10-летним мальчиком…» С Мамонтовой Серов делился своими впечатлениями о жизни и искусстве, пользовался её советами. Хозяйка Абрамцева не делала различий между своими детьми и теми, кто пользовался её гостеприимным кровом.
В мамонтовском художественном кружке художники творчески воздействовали друг на друга. Учителем Серова был Репин. В мамонтовском доме Репин и Серов писали портреты кого-либо из гостей. Но должен признаться, - писал Репин, - частенько портреты ученика привлекали больше внимания и одобрения общества».
Лучшим произведением Серова, созданным в Абрамцеве, является знаменитая «Девочка с персиками», написанная с дочери Мамонтовых Веры. Это произведение стало одним из высших достижений русского искусства второй половины 19 века.
Сам Серов говорил: «Всё, чего я добивался, это свежести, которую всегда чувствуешь в натуре и не видишь в картинах». «Бывают создания человеческого духа, перерастающие во много раз намерение их творцов», - писал об этом портрете И.Грабарь.
До 1917 года «Девочка с персиками» висела в столовой абрамцевского дома.
Мамонтов привлёк Серова к работе в основанной им Московской частной русской опере. Благодаря этому художник сблизился и подружился с Шаляпиным, создал ряд портретов артистов. Для частной оперы Серов написал декорации к опере «Юдифь». Серов принимал участие в любительских спектаклях в доме Мамонтовых. Обычно они давались во время рождественских праздников, и тогда дом на Садово-Спасской превращался в театральные мастерские. В одной из комнат Поленов со своим учеником К.Коровиным готовили декорации для одного акта пьесы, в другой писали декорации Репин и Серов, в третьей работал Васнецов.
В 1884 году Серов жил в Абрамцеве. В пьесе Мамонтова «Чёрный тюрбан» он исполнял роль Молы, кроме того, «обольстительно плясал, как танцовщица». В женском наряде его не узнала даже мать. В мамонтовском доме была поставлена библейская драма «Царь Саул». Пленного царя Амалика-Аага играл Серов. «Неизгладимо жуткую фигуру затравленного зверя сделал художник из своей небольшой роли. Это был дикарь, на самом рубеже смерти, презирающий и ненавидящий своих врагов. Даже глухой голос и сутулая фигура послужили на этот раз на пользу Серову – сгустили задуманные им краски».
Зимой следующего года очередной спектакль носил комический характер. Валентин Александрович появился в нём в качестве дикого горца, джигитующего на клоунской лошадке, привешенной к его же поясу.
В последний раз В.Серов принял участие в любительском театре Мамонтовых зимой 1894 года. Была поставлена живая картина «Данте и Виргилий» Валентин Александрович написал для неё декорации. Данте изображал А.Васнецов, Виргилия – М.Врубель. В тот же вечер была поставлена комедия С.Мамонтова «Около искусства», в которой Серов исполнял роль трогательного скромного режиссёра Калиныча, контрастом этому образу был трагик-пьяница, которого сыграл Врубель.
Именно Валентин Серов привёл в московский дом Мамонтовых молодого художника М.Врубеля. Савва Иванович и Елизавета Григорьевна много слышали о нём от сына – Андрей работал с Врубелем над росписью Владимирского собора в Киеве. Врубель жил трудно, часто голодал, мечтал об искусстве, в котором мог бы выразить волновавшие его философские проблемы бытия.
С первой же встречи с Врубелем Мамонтовы высоко оценили образованного художника со своими оригинальными взглядами на искусство. Врубель мечтал о национальном монументальном стиле. «Сейчас я опять в Абрамцеве, - писал художник сестре в одном из писем – и опять меня обдаёт, нет не обдаёт, а слышится мне та интимная национальная нотка, которую мне так хочется поймать на холсте и в орнаменте. Это музыка цельного человека, не расчленённого отвлечениями упорядоченного дифференцированного и бледного Запада».
Врубель поселился в большом кабинете Саввы Ивановича на Садово-Спасской. Погружённый в мир своих мечтаний, не приспособленный к практической жизни, художник легко мог погибнуть. Мамонтовы бережно оберегали его – создали условия для творчества. В доме Мамонтовых в жизни и искусстве Врубеля наступает перелом – кончается период юности, наступает зрелый возраст. Здесь он написал многие свои произведения, в их числе «Демона» (1890), «Гадалку» (1895). Шаляпин позднее признался, что образ созданного им на сцене «Демона» идёт из картины Врубеля. В.Серов писал, что его воспоминания о мамонтовской мастерской неразрывно связывались с «сидящим Демоном».
Савва Иванович пригласил Врубеля за границу для совершенствования мастерства и ознакомления с памятниками искусства. Конец 1891 года и начало 1892 года они провели вместе, большей частью в Риме. Врубель видел, как занимается лепкой Савва Иванович, и сам захотел испытать себя в этом искусстве. Он вылепил голову «Демона» и раскрасил её. Позднее Мамонтов создал в Абрамцеве и Москве гончарную мастерскую по производству майоликовых плит и скульптуры. Большое участие принял в ней Врубель. «Я опять в Москве или лучше – в Абрамцеве, - писал он в 1892 году, - и опять осаждён тем же, от чего отдыхал восемь месяцев: поисками чистого и стильнопрекрасного в искусстве… Переводя на более понятный язык: опять руковожу заводом изразцовых и терракотовых декораций 9в частности, отделкой часовни над могилою Андрея Мамонтова) и постройкой (по моему проекту) пристройки к дому Мамонтовых в Москве с роскошным фасадом в римско-византийском стиле. Скульптура вся собственноручная. Так всем этим занят, что к живописи стал относиться легкомысленно».
Для абрамцевской керамической мастерской Врубель создал майоликовые скульптуры «Египтянки» (вылеплена с Веры Мамонтовой), «Мизгиря», «Купавы» и других. В 1900 году на Всемирной выставке в Париже были выставлены изготовленные Врубелем камины, они получили золотую медаль и были куплены французским правительством.
Деятельное участие принял Врубель в мамонтовской частной опере. Он написал декорации к операм «Царь Салтан», «Чародейка», «Царская невеста». Врубель осуществил постановку трагедии «Царь Саул, опер «Моцарт и Сальери», «Кавказский пленник». Художник сделал эскиз костюма Волховы и подводного царства для оперы «Садко», эскиз костюма Снегурочки для оперы «Снегурочка». По мотивам опер выполнил майоликовые статуэтки Снегурочки и Садко. В 1891 году Мамонтов заказал Врубелю расписать занавес для частной оперы. Врубель изобразил играющего на лютне рыцаря и трёх муз. Сделал он и эскиз плафона на тему «Снегурочки». Широко известны иллюстрации Врубеля к произведениям Лермонтова. Облик сына Мамонтова Всеволода художник использовал в образе Азамата («Бэла»).
Врубель женился на актрисе Н.И.Забеле. «Милый и многоуважаемый Савва Иванович, - писала в одном из писем Забела, - очень Вам благодарна за удивительно благотворное влияние на Михаила Александровича, при Вас он и работает и носа не вешает на квинту, всё, что Вы ему говорили, совершенно верно, пожалуйста, почаще его пробирайте. Вы как-то умеете удивительно устраивать дела, заставляя людей действовать, и наталкиваете их же на настоящую дорогу…» Своего сына Забела и Врубель назвали в честь Мамонтова Саввой.
В 1896 году в Нижнем Новгороде была устроена Всероссийская выставка Мамонтов соорудил на ней «Северный павильон». Посетители должны были ознакомиться в нём с богатствами северной окраины России, куда общество Ярославской железной дороги вело путь. Врубель написал для этого павильона картины «Принцесса Грёза» и «Микула Селянович». Комиссия Академии художеств забраковала эти произведения. Мамонтов заплатил Врубелю пять тысяч (Врубель никогда не получал так много за свои произведения) и на свои деньги построил для них специальный павильон. Позднее по эскизам с этих картин были сделаны в гончарной мастерской Мамонтова майоликовые панно, которые украсили аттики гостиницы «Метрополь» в Москве.
В конце 1897 года Врубель написал «Портрет С.И.Мамонтова». Крупный предприниматель России конца 19 века, друг художников и артистов изображён обощённо и даже, казалось бы, утрировано. Мамонтов напоминает некоего языческого идола. В его напряжённой позе заключены огромная энергия, скрытый бурный динамизм. «Его выразительные голубые глаза внимательно и остро ощупывали, вернее прощупывали меня, - писал о встрече с Мамонтовым артист В.Шкафер. Шаляпин отмечал, что Мамонтов был человеком с «решительными глазами, полный энергии и живости в жвижениях». Врубель изобразил в портрете этот внимательный, проникающий в самую глубину человека взгляд. Портрет исполнен чувства тревоги. Художник словно предвидел трагический финал этого сильного человека.
Врубель был для мамонтовского кружка его «блудным сыном», который временами царил в нём, а потом исчезал на долгое время, то сближался с его членами, то отдалялся.
Постоянным гостем Мамонтовых стал И.Остоухов. В мамонтовском художественном кружке он сформировался как художник. Остроухов работал в магазине детских игрушек, который содержала родственница Саввы Ивановича, знал несколько языков, в ранней юности увлекался естествознанием. В 1880 году Остроухов посетил апрельскую выставку передвижников. Она произвела на него сильное впечатление, и он решил заняться живописью под руководством пейзажиста А.Киселёва, с которым познакомился у Мамонтовых. В том же Абрамцеве Мамонтовы познакомили Остроухова с Репиным. Художник предложил молодому человеку учиться у него рисованию. Современники вспоминали высокого юношу в берете, всегда хорошо одетого, с мольбертом, робкого и боязливого.
В 1881-1882 годах Илья Семёнович, или как его называли в Абрамцеве за высокий рост «Ильюхенция», посещал у Репина еженедельные воскресные вечера. В 1882 году по настоянию Репина он уехал в Петербург учиться у П.Чистякова. На этюдах Остроухова запечатлены абрамцевские дубы, тающий снег, текущая в песчаных берегах голубая Воря. Художник стремился создать обобщённый образ русского пейзажа. Картина Остроухова «Золотая осень» была куплена П.Третьяковым. Вскоре знаменитый собиратель картин приобрёл для своей галереи пейзаж «Первая зелень», сделавший Остроухова известным.
Остроухов любил Абрамцево и его обитателей. В.Поленова он называл «учителем», воспитателем, сделавшим его «художественную физиономию».
Даже в Венеции Остроухов не забывал милого Абрамцева. В 1887 году он писал: «…как нам здесь ни хорошо, но мы все часто вспоминаем Москву и Абрамцево».
Художник М.Нестеров много слышал об Абрамцеве ещё во времена своего учения в частном реальном училище. Он знал, что эта усадьба принадлежала его земляку писателю С.Т.Аксакову, как и он, родившемуся в Уфе. В 1888году Нестеров работал в Сергиевом посаде над картиной «За приворотным зельём». Как-то в поисках «натуры» художник встретился случайно у монастырских ворот с Еленой Дмитриевной Поленовой (сестрой В.Поленова). Та познакомила его со своими спутницами – женой С.Мамонтова и женой И.Репина.
Нестерова пригласили в Абрамцево. Через несколько дней молодой живописец впервые переступил порог абрамцевского дома. На него сильное впечатление произвела картина «Девочка с персиками», висевшая в столовой.
Нестеров был потрясён «Избушкой на курьих ножках», построенной в духе северной архитектуры. «Здесь русский дух, здесь Русью пахнет», - написал в письме к сестре по поводу Абрамцева. До знакомства с Абрамцево Нестеров не мог найти себя из воспоминаний Е.Д.Поленовой.
В последние годы Нестеров задумал написать несколько картин из жизни Дмитрия Донского, выполнил эскизы к «Воскресению» для Владимирского собора в Киеве. Будучи человеком скромным и деликатным, он особенно высоко ценил советы и участие Елизаветы Григорьевны Мамонтовой, с которой часто встречался и вёл деятельную переписку.
В оформлении спектаклей Московской частной оперы принимали участие в качестве художников-декораторов И.Левитан, братья Сергей и Константин Коровины, Н.Чехов, В.Симов. Все они учились в Московском училище живописи, ваяния и зодчества и были рекомендованы Мамонтову Поленовым.
В 1884 году Левитан посетил с друзьями-художниками Абрамцево, где писал этюды. Через два года, осенью, он снова приехал в имение Мамонтовых для этюдов.
Как-то Поленов показал Мамонтову работу своего ученика, начинающего художника Константина Коровина «Портрет хористки». Это произведение вызвало резкую критику в среде преподавателей училища живописи, ваяния и зодчества. Мамонтову портрет понравился богатством колорита, непосредственностью мироощущения. Вскоре Костенька, как называли Коровина в кружке художников, стал любимцем Саввы Ивановича, он старался не расставаться с ним даже тогда, когда выезжал во Францию, Италию и Испанию. Коровин написал в Абрамцеве несколько пейзажей, выдвинувших автора в ряды лучших русских мастеров.
В Абрамцево приехали для сезонных полевых работ девушки из Тульской губернии. Обитателям усадьбы нравилось, как по вечерам, надев старинного покроя красивые национальные костюмы, они распевали народные песни. Коровин изобразил их в «Северной идиллии».
Талант Коровина проявился в театрально-декорационном искусстве. В 1896-1898 годах он был декоратором частной оперы и оформил многие спектакли. Продолжая традиции своего учителя Поленова, Коровин умел средствами живописи раскрыть музыкальные образы оперы. «Музыкальность» присуща и станковым картинам Константина Коровина: «Пейзаж, - писал он, - должен быть звуком, отвечающим сердечным чувствам. Это трудно выразить словами, это так похоже на музыку…» В мамонтовской частной опере художник написал ряд портретов.
По просьбе Мамонтова Серов с Коровиным отправились на север. Эта поездка имела для них огромное значение. Коровин оформлял павильон «Крайний север» на выставке в Нижнем Новгороде в 1896 году.
Список художников, с которыми Мамонтов находился в творческом общении, можно продолжить. У него бывали Н.Неврев, В.Суриков, П.Кончаловский, Н.Кузнецов. Савва Иванович Мамонтов и княгиня М.Тенишева одно время субсидировали художественный иллюстрированный журнал «Мир искусства».
Оказавшими влияние на абрамцевский художественный кружок, были профессор словесности, знаток поэзии М.В.Прахов, а также его брат А.В.Прахов – историк искусства и археолог. Они приезжали к Мамонтовым на короткое время, всегда исполненные новых идей и проектов. Они укрепляли в Мамонтове веру в силу искусства, которое сможет преобразовать жизнь.
Большое влияние на формирование взглядов С.Мамонтова оказал и Ф.Чижов, в прошлом математик, оставивший университет и начавший деятельность промышленника. Он любил искусство, в своё время был знаком с Н.В.Гоголем, художником А.Ивановым, пользовался их уважением и любовью. Чижов говорил Мамонтову: «Артисты, художники, поэты – есть достояние народа, и страна будет сильна, если народ будет проникнут пониманием их».
Это строитель железных дорог, финансист и математик учил смотреть на деньги не как на цель, а как на одно из средств к развитию широкой деятельности.
В.Васнецов говорил, что С.И.Мамонтову «был понятен трепет творческого вдохновения и порыв художника. Он был надёжный друг в самых рискованных художественных полётах и подвигах. С ним художник не погрузится в тину повседневья и меркантильной пошлости. Радостно на душе, что были на Руси люди, как Савва Иванович. Нужны личности не только творящие атмосферу, в которой может жить, процветать и совершенствоваться искусство».
Весной 1900 года Мамонтов был арестован по ложному обвинению в растрате денег из кассы правыления Московско-Ярославско-Архангельской железной дороги. Поленов организовал коллективное письмо, подписанное им самим, Васнецовыми, Репиным, Антокольским, Суриковым, Врубелем, Серовым, Коровиным, Остроуховым, Левитаном, В нём как бы подводился итог всего того, что сделал Савва Иванович для русского искусства. «Все мы, твои друзья, помня светлые прошлые времена, когда нам жилось так дружно, сплочённо и радостно в художественной атмосфере приветливого, родного круга твоей семьи близ тебя, - все мы в эти тяжкие дни твоей невзгоды хотим хоть чем-нибудь выразить тебе наше участие…
Твоя чуткая творческая душа всегда отзывалась на наши творческие порывы. Мы понимаем друг друга без слов и работали дружно, каждый по-своему. Ты был нам другом и товарищем. Семья твоя была нам тёплым пристанищем на нашем пути: там мы отдыхали и набирались сил. Эти художественные отдыхи около тебя, в семье твоей, были нашими праздниками.
Сколько намечено и выполнено в нашем кружке художественных задач…
Мы, художники, для которых без высокого искусства нет жизни, провозглашаем тебе честь и славу за всё хорошее, внесённое тобою в родное искусство, и крепко жмём тебе руку. Желаем тебе сил перенести дни скорби и испытаний и вернуться скорей к новой жизни, к новой деятельности добра и блага