Страницы жизни ясновидящего генерала
Бывшая пулеметчица Мария Кузьминична, что воевала под мужским именем «Володька», очень обрадовалась при виде гостей. Хотела выключить телевизор, которые по инструкции, должен был транслировать передачи по первому каналу, но передумала. Она сдернула с головы платок и превратилась в милую добродушную старушенцию.
– Проходите, гостюшки дорогие! – Мягко заговорила бывшая пулеметчица, – Почти сутки моя Мурка намывала гостей. – Женщина нырнула на кухню и вернулась с миской аппетитно пахнущих домашних беляшей. – К столу, дорогие мои, к столу! Беляшики елецкие, с пылу, с жару.
– Благодарим! – сдержано сказал Валерий. – По инструкции, употреблять «случайную» пищу ему было не положено, но, взглянув на генерала, махнул рукой, принялся уплетать беляши. – Сделав паузу, московский гость спросил хозяйку:
– Какие новости передает ваш голубой экран?
– Слава богу, вот уже сутки, как о больших бедах нет сигналов, а так, – Мария Кузьминична глянула на Клинцова, словно спрашивая разрешения на продолжение разговора на запретную тему. Генерал кивнул головой и, прежде чем женщина продолжила рассказ, с гордостью пояснил:
– Это наш «маячок», так мы любовно зовем Марию Кузьминичну, первым «засигналил» о цунами в Юго-Восточной Азии, помните, какое страшное бедствие произошло? Мы тогда не смогли поверить, что нашей лихой «пулеметчице» такое открылось, но доложили по инстанции и…
– По шапке получили, от начальства, мол, гоните дезинформацию, добавила Мария Кузьминична, – такого якобы не бывает, а через месяц в океане земля сдвинулась, у меня и у соседа моего Ведуна мигали лампочки и ложки в стакане с чаем звенели. – Мария Кузьминична любовно глянула на два постоянно работающих телевизора. – Скоро помощника просить буду, – улыбнулась «пулеметчица», – записывать порой не успеваю в деталях, то взрывы, то обвалы, то цунами…
– Как же вы сейчас фиксируете то, что вам почти ежедневно показывает Некто? – заинтересовался Валерий. «Кремлевский маг» с трудом сохранял самообладание, появилось такое ощущение, что сейчас, здесь, в этой светлой комнате, чья хозяйка во время войны уничтожила столько врагов, все убитые разом заявились, запричитали на разные голоса, заплакали, и от этой свистопляски, доступной только его обостренному восприятию, начинали спиралью закручиваться энергетические волны, грозящие вот-вот создать прямо тут небольшие «смерчи-торнадо», которые унесут их всех вместе с хозяйкой, ее домиком и поселком в космические просторы.
– Да фиксирую все просто, – Мария Кузьминична показала диктофон, стоящий на столе, – как увижу «картинку», включаю диктофон и быстро говорю вслух все, что вижу на экране.
– Валерий Константинович, – наклонился к уху гостя Клинцов, – вы ничего необычного не ощущаете?
– Ощущаю, пытаюсь сопротивляться. Меня, Женя, крутит и вертит динамическая сила, впервые сие испытываю. Позже обязательно потолкуем об этом…
Неожиданно Мария Кузьминична подсела к московскому гостю:
– Вопросик задать можно? Больно он меня мучает.
– Внимательно слушаю.
– Мне скоро восемьдесят один годок стукнет, так вот соседушка мой Ведун толкует будто мне, великой грешнице, гореть в геенне огненной, а я никак в то не верю.
– Чем же вы, Мария Кузьминична, так нагрешили?
– Ничем, просто за время войны отправила на тот свет ровно 320 фрицев, разве то убийство? Святое дело – родину защищать.
Так кто я теперь? Грешница?
– Думаю, Мария Кузьминична, – серьезно проговорил московский гость, – вы обязательно будете прощены, ибо убивали врага, который напал на нас, вы защищались. А вот как нам защититься от проклятых террористов? – неожиданно повернул он разговор в нужную сторону. – Война-то продолжается.
– Слыхала краем уха, – призналась бывшая пулеметчица, – от меня тут некоторые хоронятся, вроде как гребуют, не их поля ягодка. А я так мыслю: слишком много мы сена стелем для врагов, чтоб им мягче падать было, а в войне пощады быть не должно. Наступать надобно и бить всяких-яких боевиков в хвост и в гриву, – и еще ближе придвинула гостям миску с беляшами, – не обижайте старуху, ешьте без стеснения. Хотите, я еще соленых грибочков из погреба достану?
Неожиданный звонок в дверь заставил мужчин насторожиться, только бывшая пулеметчица заулыбалась и поспешила к двери…
На пороге стоял сосед, бородатый, высоченный, сутулый старик с удивительно молодыми глазами.
– Это наш Ведун! – с гордостью проговорил Клинцов. – Целитель божьей милостью, истребитель бесов и провидец.
– Будет вам, Евгений свет Александрович, – махнул рукой старик-хитрован, – какой я целитель, просто слуга милости Божьей. – Он поклонился каждому из гостей отдельно и пояснил: «Пришел по приглашению соседки на беляши, а угодил на светлую беседу. И настоечку церковную принес, видать, к месту и ко времени». Поставил на стол здоровенную бутыль. Осенил себя крестом и сел рядышком с генералом.
– Светлую беседу? – Ведун сразу околдовал московского гостя, еще не познакомился с ним, как подумал о том, что такой Ведун пригодился бы и в команде астрологов и магов президента страны. – С чего это вы взяли, будто беседа у нас светлая?
– О, мил-человек! – Ведун хмыкнул в бороду. – Мой глаз-алмаз, мое око видит далеко, ежели беса рядом нет, то ведите свой совет! – нараспев проговорил старик. – А среди вас, мои дорогие, к счастью, беса нет. – Ведун начал по-хозяйски действовать, пошел к буфету, достал старинные толстого стекла рюмки, налил до краев наливки, перекрестясь, выпил.
– Мы в Москве, в своем кругу, однажды заспорили, – Валерий не отрывал глаз от старика с бородой, – можно ли проникнуть в мир бесов и что это за мир? Не сказка ли это?
– Любая сказка – народная побаска, – Ведун с аппетитом хрустнул беляшиком, – вы, други мои, не опасайтесь, вкушайте сию пищу. Хотите, научу? Любые ядовитые грибочки, к примеру, становятся безвредными и вкусными, стоит их перекрестить перед употреблением. А что касаемо бесов, то… я с ними каждый божий день общаюсь.
– Каким именно образом, расскажите гостю из Москвы? – попросил Клинцов.
– Долгая, братцы, история, но, к примеру, академик Бехтерев изучал вопросы бесноватости у людей. Пытался понять все это, как говорится, с позиции анатомии и физиологии человека, однако человек не машина, не набор рычагов и механизмов. Главное в нас - душа. А вот в эту веру и нет веры у медиков. Академик ошибался, считая, что у бесноватых либо истерия, либо психоз. Порой сами больные убеждали академика, что внутри у них нечистая сила. Однажды Бехтерев приехал в монастырь, где монахи «отчитывали» с помощью молитв беса. На вопрос, «как твое имя», голос изнутри отвечал: «легион»; на просьбу выйти из тела выкрикивал: "Не выйду, не выйду!». А сколько раз я извлекал из тела человека живых змей, лягушек, ужей, не сосчитать.
– Однажды сосед беседовал с самим сатаной, и еще с этим… Мефодиусом, у которого за особые заслуги перед дьяволом четыре ордена «Золотой череп» и алмазная подвеска, – улыбаясь, сказала Мария Кузьминична.
– А вот в это, трудно поверить, хотя согласен, что есть рядом с нами мир нечистых и четвертое измерение. Почему-то именно с этой минуты Валерий Константинович окончательно поверил, что ему удастся убедить начальство в Москве забрать отсюда в астрологическую команду при президенте этого потрясающего старикана-ведуна.
– Верю-верю всякому зверю, верю зайцу, ежу, а тебе погожу! – хохотнул Ведун. – И не токмо с Мефодиусом, но и с самой Елиздрой, начальницей по ихним кадрам. За ее спиной моря человеческой крови. Недаром святой Киприян в своей молитве говорит: «Спаси, Господи, нас от дьявола и от Елиздры».
Некоторое время в комнате «пулеметчицы» царила пауза, каждый из гостей явно осмысливал, что происходит вокруг, а Клинцов думал лишь об одном: как подступиться к главному разговору, чем может помочь Ведун. Он – православный, а эти боевики мусульмане да японцы и вообще люди призрачного Гроссмейстера. Скорей всего, ничем. И скорей машинально, чем осмысленно протянул Ведуну фотографию молодой «красноармейки» из «ЯКА» и рисунок пожилого мужчины, сделанный по интуиции.
Ведун провел указательным пальцем по лицу молодой женщины, затем то же самое проделал с рисунком и неожиданно для всех громко и отчетливо выдал: «Этот человек, обуреваемый бесом, и эта женщина тоже… на мгновение Ведун замялся, наморщил лоб, – сдается мне, молодая женщина и пожилой мужичок – одно и то же лицо. Один бес сразу в двух людях никогда не сидит, но…
Клинцов и московский гость переглянулись, подумав об одном и том же. Скорей всего московские маги не ошиблись, «красноармейка» сменила пол. Но откуда взялась молодая женщина?
И тут внезапно вскочила на ноги Мария Кузьминична, опрокинула стул, не обращая на это внимание, кинулась к телевизору.
– Смотрите, смотрите! – не своим голосом закричала Мария Кузьминична. – Господи, Боже мой! Это же доктор Салман! Голова его и лицо! …Первый раз вижу на экране. Не к добру это, не к добру!
– Откуда мог взяться Салман? Мы же сами его похоронили! – Клинцов подскочил к экрану телевизора почти вплотную, но… Шли соревнования по прыжкам в воду. И диктор энергично комментировал их. Клинцову ничего более на экране не было видно, но сразу бросилось в глаза другое лицо «пулеметчицы» было бледно, на лбу выступили синеватые вены. Женщина быстро пришла в себя и машинально включила диктофон. Ведун приложил палец ко рту, призывая к молчанию. Ведун лучше других понял: их «пулеметчица» была на грани истерики, но порученное дело выполняла. Стала громко повторять слова, которые якобы ей внушал убитый в соседнем доме так хорошо знакомый ей доктор Салман. Женщине так хотелось, чтобы и все присутствующие увидели его на экране телевизора:
– Слушайте, внимательно слушайте, что говорит ваш доктор! – крикнул Валерий Константинович, забыв включить личный диктофон. – Семь на семь! Колесница. Гавриил, Анаэль, Самуил, Самаэль, Асмадей. Два Б. Большая река.
Союз огня и воды, макрокосмоса и микрокосмоса, единство и борьба двух противоположностей: света и тьмы, бога и дьявола. – Ничего не понимаю! – тяжело вздохнула бывшая пулеметчица. – Что он городит? Женщина продолжала повторять за Салманом, казалось бы, бредовые фразы: «Магическая гектограмма с пронумерованными зубцами с итоговой суммой в центре 21. «Сколько, сколько? 21. Очко! Понятно». Но тут Мария Кузьминична словно обо что-то споткнулась, а потом заулыбалась, повторяя за доктором вполне понятные всем фразы: «Станция Удельная. Да, да, поняла. Третье захоронение слева. Ведро на ветке» – «Какое кладбище? – спросила женщина, будто доктор на том свете мог ее услышать, – Японское кладбище. И еще вроде он говорил про милицию, про какой-то пост. Пост. И упоминал нашего Куратора. Потом замолчал. Доктор, у тебя все?…Все? Куда же ты исчез, доктор Салман?
Мария Кузьминична беспомощно развела руками, привычно ожидая некой жуткой картины, но пророчество завершилось. Она отошла от телевизора, вытерла лоб полотенцем, которое подал ей Ведун, почти упала на стул. После каждого видения женщина всегда быстро приходила в себя, но сейчас все было не так, как всегда. А ее гости так толком ничего и не поняли.
А на экране по-прежнему русский чемпион Павел Саутин готовился к очередному прыжку с пятиметрового трамплина.
ххх
В этот же вечер Ревзин и Клинцов долго не ложились спать. Они, кажется, нашли возможность проверить свои версии. План был действительно хорош…