Еще не привык к антитабачному закону – даже на балконе оглядываюсь, не помешает ли кому дым. Правда, даже вечером я здесь в одиночестве, а сейчас еще нет и шести.
Почти тишина, теплое солнце, ни рябинки на Волге.
По тротуару, зажатому между ночующими авто, как-то странно, зигзагами, высоко подпрыгивает рыжий-прерыжий котенок. Он не мог не привлечь внимание. Метрах в пяти от него замечаю птичку – трясогузку или синичку. С седьмого этажа расцветки не вижу, а размерами они одинаковы. Она перелетает на метр – полтора, останавливается, что-то попискивает, снова перелетает…
- Уводит от гнезда, - вспомнилось из Пришвина, или из Чарушина, или просто пришло из накопившихся запасов.
Невдалеке на кучке скопившегося под кустом мусора о чем-то толкуют голуби. На кота они внимания не обращают, равно как и на птичку, которая прыгает в их сторону.
Вдруг откуда-то изнутри из чуть шелестящего листвой тополя вылетели вороны. Или галки. Их было две. Они каркнули пару раз, поднялись повыше и почти спикировали в сторону кота. Тот мяукнул от испуга, отпрыгнул резко в сторону и скрылся под автомобилем.
Вороны пролетели над машиной, как будто убеждаясь в достижении результата, перекаркнулись и скрылись в тополиных ветках.
Пока я наблюдал за этой неожиданной спасательной операцией, птичка исчезла – то ли улетела, то ли просто скрылась в кустах.
Голуби продолжали что-то выклевывать под кустом, ворча, толкаясь, то отлетая, то снова устремляясь в самую середину их серой стайки. Привычная картина.
- Все будет хорошо! - с такой почему-то возникшей оптимистической мыслью притушил о балконный бетон окурок и пошел собираться на работу.