Михаил "raritetum" Марцынюк - "Пленники этого мира"
Во время исследований окровавленных, наполненных только рычанием зомби и совсем немногими выжившими, баз UAC обнаружился прелюбопытнейший факт. В одной из казарм сил охраны научного корпуса S-4 напрочь исчезло несколько помещений. Они никуда не провалились и не взорвались, оставив после себя какую-нибудь здоровенную подземную выемку. На их месте были просто обычные марсианские горные породы, заполнявшие этот объем так, словно были здесь всегда, стальные же листы полов, потолков и стен помещений были словно разрезаны очень острыми ножницами по некоторому контуру. При этом края, что было удивительно, в месте контакта с марсианским камнем сливались с ним, похоже, на молекулярном уровне, и сложно было точно указать линию разделения двух веществ.
Находка вызвала живейший интерес у непосредственных свидетелей этого безобразия, а также у нескольких ученых, которые еще не поняли, что в науке надо не рваться за новым и неведомым, а поддерживать взгляды Важных Академиков во всем и на все – карьерный рост в таком случае обеспечить себе в разы легче. Но для Важных Людей из военных и боссов корпорации этот факт совершенно затерялся на фоне очевидных телепортационных и демонологических проблем. Мелким ученым быстро нашлась другая работа, блок казарм на всякий случай изолировали, и жизнь потекла своим обычным постапокалиптическим чередом. Широкая же общественность не узнала вообще ничего – точнее, то, что узнали родственники сотен погибших и те, кто столкнулся с внезапной нехваткой высокотехнологических товаров от UAC, имело с истиной весьма мало общего. Интересно было бы обсудить информационную политику корпорации и перипетии судьбы выживших, но… не о том. Нет, совсем не о том наш разговор.
Они никогда не договаривались об этом специально, но все стояли не кругом, а квадратом, повторяя форму сооружения, размещенного в центре зала. Возможно, точнее сказать просто «того, что стояло в центре». Подобрать одно слово для последовательности четырех высоких металлических квадратных в сечении столбов и четырех дверей между ними было бы сложно.
На каждой двери было страшное, уродливое лицо, отдаленно похожее на человеческое. Под каждым лицом – яркий красный прямоугольник. Четверо Сержантов стояли каждый у одной из дверей и смотрели на них. Между дверьми и столбцами можно было увидеть еще одни странный отталкивающе-розовый столб с закрытым глазом на нем. Но щели не позволяли просунуть к нему что-то толще пальца.
Сержант на мгновение приложил руку к двери, как можно более в стороне от лица. Тотчас на мерзком лике зажглись глаза. Это не был огонь жизни. Свет напоминал любой другой источник искусственного освещения. Через мгновение он погас.
Такую же процедуру провел каждый из Сержантов, один за другим. Лица зажигались и гасли, ничего больше. Сержанты повернулись к остальным.
- Вы знаете, что это значит – сказал Контис – была его очередь. – Синхронные рубильники хорошо нам знакомы. Так что путь есть.
На несколько секунд воцарилось молчание, потом люди начали отрицательно мотать головами, вполголоса добавляя «Нет!».
- Жизнь наше единственное богатство, которое осталось. Мы знаем, как ее поддержать. А этого – Контис указал на центр – мы не знаем. Мы искали ключи к жизни, вы знаете все это… но в то же время, не желая этого, обрели ключи к смерти. Теперь она вечно будет звать к себе своим подлым зовом. – в этот момент люди ощутили дрожь далекого землетрясения. Все быстро прошло, и Сержант продолжил - Но мы приходим сюда, не прячась малодушно в дальних лабиринтах, встаем лицом к лицу с искушениями дьявола. И уходим жить дальше.
Люди закивали. Потом постепенно, стараясь громко не разговаривать, все разошлись. В другие дни, да и возможно сегодня попозже здесь может царить оживленность, но придуманному самими ими ритуалу люди старались придать некую торжественность, чтобы ощутить мистику своей жизни здесь, обрести чувство прикосновения к тайне.
С потолка этого довольно высокого зала приблизительно над каждой из дверей свисала табличка. На ней было короткое слово. И это было, конечно, «EXIT».
Длинная череда непонятных образов проходила перед ним, они то угрожали, то кружились в бешеном хороводе, то пытались что-то объяснить, но это им не удавалось. Все это длилось очень, очень долго.
Потом было пробуждения. Он словно всплывал с глубины в сотню метров, где человеку физически находиться практически невозможно. Сначала была тьма и боль удушения, потом бледный свет, больше, больше света, и вот наконец он резко сел, так же резко вдохнул воздух и открыл глаза.
Легкие бешено работали, в голове гудел страх, глаза метались по комнате. В помещении для сна царила полутьма. Посторонних звуков не было. Браун, охранник младшей категории, осознавал, что спал очень долго – по крайней мере несколько дней. Как такое могло случиться, почему никто не обратил на это внимания, было непонятно. А самое непонятное заключалось в источнике бледного света, так как им было отверстие в одном из верхних углов комнаты. Причем в отверстии виднелось не соседнее помещение, а каменный проход.
Браун слез со своего ложа на втором этаже кровати, но сделал это с трудом, так как мускулы очень плохо, как-то замедленно его слушались. Вынул из шкафчика свой бронежилет и одел его, взял табельный пистолет. Попробовал дверь, но она не реагировала ни на кнопки управления, ни на рычаг ручного открытия. Оставался один выход.
Браун подтянулся и осторожно полез в проход, прислушиваясь к тишине. Кажется, вдали что-то все-таки шумит, но опознать источник звуков он не смог. Каменный проход резко поворачивал вправо. Прежде чем двигаться далее, Браун осмотрел его начало. Где граница между стеной комнаты и камнем? Где вообще соседняя спальная комната? Наверное, произошел очень сильный тектонический сдвиг. Но как он при этом остался спать, сон-то у него был чутким?
Проход окончился и Браун оказался в широком и не очень глубоком каньоне. Был день, но почему-то нигде на сероватом небе не было видно солнца. Самое главное заключалось в том, что он мог дышать. Похоже, он не на Марсе!! Но как? Какой-то странный розыгрыш? Но зачем, кому он, Браун, нужен, чтобы осуществлять недешевый перелет между планетами?
А комната! Она до мельчайший подробностей, мельчайших рисунков текстур стен и потолка напоминала его комнату на Марсе – строго говоря, Браун был уверен, что это и была она. Невозможно создать такую подробную копию. Может он не был самый круглым отличником по физической подготовке и стрельбе, но память у него всегда была преотличнейшая, и особенно визуальная. Память и наблюдательность.
Браун выбрал наугад направления и пошел.
Через несколько десятков метров за поворотом в стене каньона он увидел дверь.
Толстая и железная, она отдаленно напоминала двери между основными секциями баз UAC, только без кнопок управления. А по сторонам ее обрамляли странные полосы из желтых прямоугольников на сером фоне. От двери веяло угрозой. Любознательный Браун преодолел себя, подошел и приложил ухо к двери.
Он услышал гул. Так гудит стотысячная толпа на демонстрации, если ты за несколько километров от событий. Но вряд ли это были люди. В звуке была немыслимая угроза, Брауну показалось, что он сам может его убить, если послушать еще минуту. Человек отпрянул и возблагодарил все высшие силы за то, что эта дверь закрыта. Вряд ли есть участь хуже, чем столкнуться с тем, что скрыто за ней.
Так куда же его занесло?!
А за очередным поворотом показался обрыв. Браун бегло взглянул на открывшийся вид, перед ним была широкая равнина, дальше снова каменные стены, а дальше все скрывал туман, показывая только смутные тени. Странный туман – по мере продвижения Брауна вперед далекая каменная стена частями выступала из него и открывшаяся часть сражу же ставала видна очень отчетливо. Нереальная картина, заставлявшая усомниться его в том, что он проснулся.
А вот и обрыв. Высоченный, метров пятьдесят, и по нему никак не спустишься. Браун взглянул вниз. Практически как раз под ним среди невысокой травы бродило несколько десятков огромных пародий на собаку, но только в человеческий рост и с отнюдь не дружелюбными, уродливыми мордами. Человек отпрянул. Похоже, твари его не заметили. Вряд ли они сюда взберутся, но лучше вообще никак не контактировать с ними, даже на уровне взаимных взглядов.
- М-да-а-а… – растерянно протянул Браун, двигаясь в противоположном направлении. Он не знал, что и думать.
Как можно быстрее пройдя мимо знакомых дверей, он пошел дальше. Постепенно он начинал действовать так, как привык действовать всегда. То есть наблюдать все мелочи. Это дало некоторый результат. В одной из стен каньона он обнаружил прямоугольный участок камня, который был немного светлее, чем остальная стена. Отметил этот интересный факт и двинулся дальше.
Но через десять минут после еще одного поворота увидел, что перед ним тупик. Все склоны были практически отвесными и очень гладкими, что тоже порождало чувство неестественности и нереальности. Пути не было.
Браун возвратился к участку светлого камня и встал перед ним в задумчивости. Похоже на то, что все здесь искусственного происхождения. Что это за каньон с практически одинаковыми по высоте на всей своей протяжности стенами?! А если так, то в этом должен быть какой-то смысл.
Он приложил руку к камню и от немедленно начал двигаться, разделившись посредине на две половины.
Сначала Браун увидел бензопилу. Очень странный инструмент, большущая рабочая часть сильно выдается вперед от ручек, зубцы вообще какой-то дикой закорюченой формы. Нигде не видно границ между частями, даже непонятно, куда вставлять батареи – известно ведь, что термин «бензопила» – просто увлекательный атавизм, дань истории.
Потом он увидел стоящий за пилой черный ящик с красным крестом на нем. Что это за аптечка? Устав уже удивляться, Браун подумал, что какой-нибудь энергетик ему сейчас не помешал бы, потому что блуждания по каньону внезапно очень сильно его измотали.
Он подошел и откинул крышку. Она был довольно хрупкая, и похоже, ее можно было проломать не ударом даже не самого сильного человека. Внутри была какая-то черная густая субстанция. Браун осторожно коснулся ее перчаткой.
Дальше все случилось очень быстро. Практически мгновенно вещество вобралось в него, а сам ящик вдруг рассыпался в пыль, не оставляя следов. Его обуяла дикая ярость. Еще никогда в жизни Брауну не доводилось ощущать такой гнев и настолько хотеть убивать, кружить и уничтожать. Он кровожадно взревел, схватил бензопилу, которая сама завелась в его руках, и с невероятной скоростью бросился в сторону обрыва.
Падения он даже не ощутил, только легкий толчок. Блуждающие твари разом повернулись и бросились в его сторону. Браун захохотал. Ему хотелось исключительно этого. Легким движением он отрезал голову первой твари, фонтан крови залил его с головы до ног. Движение, еще движение, плоть прошивалась, как масло горячим ножом, части тел разлетались во все стороны, монстры вопили и умирали, но не отступали. Ощутив дыхание у шеи, Браун со страшной силой ударил подступившую тварь локтем, который проломил череп и уложил существо на месте, обратным движением он вогнал кулак глубоко в мозг очередного врага. Потом выдернул руку, отмахнувшись от ближайшего монстра другой с зажатой в ней бензопилой, отрубив тому передние лапы. И снова начал крошить. Они были как дети перед ним, медлительные, мягкие и сочные.
Внезапно ярость и ликование прошли, подзабытая усталость нахлынула на него. Браун понял, что пила очень тяжелая и неудобная, и удерживал ее с большим трудом. Три последних врага кружили вокруг него, и человек вдруг осознал, что они очень быстрые, тем более для своих габаритов, и стоит им понять его слабость, как он будет убит и сожран ими без особых усилий. Мозг его лихорадочно работал. Попытаться не подать виду, напугать их и обратить в бегство? Что-то не похоже, что им ведом страх. Иначе они убежали бы давно, судя по количеству плоти вокруг. Бросить пилу и достать пистолет? На таких-то здоровых тварей?! Может он убыл бы одну прицельным огнем, если бы она подбегала издалека. А так… Вот одна из них бросается, он едва отскакивает, не сумев повернуть пилу в ответном ударе, сейчас они подступят вместе… Но раздаются очереди из нескольких пулеметов, твари коротко ревут и падают замертво.
- Ты кто? – звучит вопрос. Каменные лица, такие бывают на войне, особенно у выживших в тяжелом бою, где погибли почти все. – Что-то интересное. До сих пор новенькие появлялись только в пещере. Но мы тебе рады в любом случае, тем более новых не было уже давно. – Они обступили его. Ни тени агрессии, уже хорошо.
- Я Браун Финч, младший охранник научного корпуса S-4. А кто вы? И где мы?!
- Попей-ка ты воды – говоривший протянул ему флягу. – Где бы мы не были, теперь мы братья. Ведь всех нас убил Ад – очень серьезно сказал он. – Теперь у нас есть второй шанс, и мы им пользуемся. Это все что надо пока знать. Нас тут немало, но замок большой, для тебя место найдется. И живи себе как хочешь. Только за оружием и аптечками надо искать постоянно, а то эти все лезут и лезут.
- Все коротко и ясно… Или совсем не ясно? – усмехнулся второй. – Ну ничего, такой он, наш Кливли.
- Такой он наш мир – буркнул Кливли. – Идем, поедим. Расскажешь нам свою историю… если, конечно, уже готов.
Браун отдал флягу и пошел с ними. Ощущение жажды пропало, но не было никакой удовлетворенности, вода не была ни свежей, ни затхлой, она вообще не имела вкуса. Неестественно. Нереально.
Майл был очень зол. Настолько, что даже не сразу заметил, что боль уже прошла, уже как бы должна была настать смерть и невесть что дальше, а вместо этого он вдруг оказался в том же лежачем скрюченном положении, но уже в другой обстановке.
На этот раз хаос начал твориться на одном из спутников огромного Юпитера, и он еще не отгремел там, а вполне себе сносно буянил. Их отряд был к этому готов. Внезапные появления врага с потолка, телепортации за спиной – все это встречалось потоком пуль. И надо же было именно ему оказаться самым нерасторопным! Потерял свою позицию и был глупо убит сзади несколькими разрывающими плоть ударами огромного адского пса пинки. Глупо, как же глупо все получилось!
Но в конце концов новизна ситуации дошла до Майла и он едва ли не сорвался с места – отбежать в сторону, спастись от чудом отступившей смерти. И побежал бы, если бы сознание, еще пребывающее в шоке от боли, не сигнализировало о немедленной смерти. В конце концов Майл прекратил дергаться и осмотрелся.
Он лежал на большой каменной плите среди самой настоящей лавы. Она посылала к нему потоки жара, иногда побулькивала и вообще звала к себе. Майл неспешно поднялся. После внезапного выживания его в ближайшее время уже ничего не могло удивить.
Странный предмет возвышался на плите сразу над тем местом, где лежала его голова, тоже напоминающий некую плиту, а на нем – что-то напоминающее рычаг. Вокруг была полутьма, невзирая на пылающую лаву, низкий потолок был каменным потолком огромной пещеры, и в ней среди лавы виднелось еще около десятка таких плит. На некоторых были похожие штуки с рычагами. Сзади не было ничего, только бурлящая лава… хотя нет, вот немного левее сквозь дымку дрожащего воздуха виднеется дверь. Очень странная дверь, с непонятными полосами по сторонам. Но там никаких плит, никакого пути. Майл повернулся туда, где было хоть что-нибудь.
- Эй! – крикнул кто-то, кого уж совсем плохо было видно, с дальнего края пещеры, где вроде и лавы не было. – Давай нажимай! Потом повернись от свитча точно налево!
Майл, долго не думая, подошел к рычагу и дернул его. С легким бурлением из лавы поблизости вынырнула еще одна длинная плита. Он повернул налево, оказался прямо перед ней и приготовился.
Голос командовал точно и без сомнений, плиты появлялись, плавно двигались или даже переносили на себе Майла. Он тоже не сомневался. Неизвестно где, как и почему, но он получил шанс жить еще. Жизнь – есть ли высшее благо? Какова бы ни была здешняя обстановка, он разберется в ней и завладеет ситуацией. Ведь главное для этого у него есть – сердце, бьющееся в груди.
Майл запоминал всю последовательность своих действий. Голос вроде не оставлял для этого времени, но годы специальной подготовки тела и ума не прошли даром. К тому же, ему почему-то казалось, что эти первые минуты после едва ли не ставшей реальностью гибели очень важны.
- Подожди, сейчас. – перед ним было пространство лавы шириной метра в четыре, и что хуже всего, он стоял на узкой плите без места для разбега. Но человек, который ждал его – он был не один – нажал еще свитч и перед Майлом возник ряд небольших квадратных плит. Он понял, что они быстро исчезнут, и пробежал по них, с наслаждением ощутив наконец ногами надежную твердь. Неподалеку виднелся выход из пещеры, правда, освещенный явно искусственно, а перед ним было три человека. Они были в странной зеленоватой униформе и все с пулеметами – немного устаревшими пулеметами, которые широко использовались еще лет десять-пятнадцать тому назад военными силами на планетах и спутниках солнечной системы, а также силами UAC. Лица с жестким взглядом, одинаково каменные и неподвижные лица очень бывалых вояк. Но похоже, к нему ни их подозрительность, ни возможная враждебность не относилась.
-Хорошо, что вы все так громко телепортируетесь. Не то худо бы пришлось здесь без встречающих, даже если бы добрались – говоривший махнул рукой туда, где уже скрылись в лаве каменные квадраты. – говорят, самый первый из нас сжег себе ноги полностью. Но здесь, к счастью, как раз стояла соулсфера, так что он выжил… в тот раз.
Майл не понял слова, но в любом случае он отлично осознавал, что в ближайшее время ему придется узнать много нового. Вся эта новизна не важна – не важна на фоне того, что он жив. Где бы он не оказался, рядовой Майл будет жить и поборется за свою жизнь до последней капли крови, если это понадобиться в этом странном месте.
Он спросил себя, почему все еще не чувствует радостного экстаза, даже после своих восторженный умственных выводов. Но списал все это на неожиданность ситуации и свою шокированность. Хотя вообще такое его натуре не было свойственно, но тут случай, конечно, особый. Главное не в этом, пока не этом, главное выжить, тогда будет время и на радость, и все прочее.
- Тебя убили во сне – убежденно сказал тогда Кливли.
- Такие случаи уже были – покачал головой Лейштвиц – перед смертью сознание в таких случаях на мгновение просыпается и люди помнят совершенно отчетливо, что их убили.
Браун лишь пожал плечами. Ему нечего было сказать в этом разговоре о нем самом. Он больше думал о импятине, которую сейчас жевал. Ни вкуса, ни запаха, как и у воды, все равно что жевать бумагу.
Что это за место, где оно в солнечной системе или вообще в мире – не знал никто, да и вряд ли мог знать. Понятно было одно – сюда попадали убитые монстрами из Ада. И если верить словом Кливли, здесь они получали второй шанс.
Потом они отправились в замок. Тот был огромным и бесформенным. Нагромождение башен, залов коридоров, комнат и комнатенок если и имело смысл в границах части замка, то в общей архитектуре было чистым хаосом. Но все, кто здесь жил, а это были чуть не две сотни человек, помнили тут все – ведь каждый провел здесь не меньше пятнадцати лет!
Главными были четверо – Уорен, Ригги, Боун и Контис. Сержанты. Их власть по сути заключалась в распределении и перераспределении дозоров по замку – а они были необходимы, так как монстры часто телепортировались на подходах к убежищу людей, а иногда появлялись и в самом замке; также они вели основные группы захвата ресурсов. Мелкие вылазки каждый мог делать как и куда ему заблагорассудиться, но мало кто пускался в путь в одиночку.
Всего в замке Брауну запомнилось несколько ключевых событий.
Во-первых, в одном из многолюдных залов постоянно занимаемой людьми части замка ему показали странный желтый предмет приблизительно прямоугольной формы – Желтый Ключ. Многие двери в замке без него было не открыть. Существовали также красные и синие двери в отдаленных от замка местностях. Где синий ключ не знал никто, красный когда-то подобрали лишь Сержанты.
Во-вторых – зоопарк! Чтобы не сойти с ума от скуки и однообразия, когда-то несколько смельчаков захватили живьем добрый десяток монстров – по одному, разумеется. Бойцы, как они себя неизменно называли, очень любили рассказывать историю о их доставке. Все попрятались, а пятеро, рискуя жизнью, тащат манкубуса – тварь массой в несколько тонн, стреляющую огромными сгустками плазмы. Они держат его под руки, вперед летит плазма, жар, невероятная тяжесть…
Браун выяснил, что бойцы говорят исключительно о разных стычках, убийстве монстров или своих товарищей. Кто-нибудь иногда мог пофилософствовать, но вот прошлая жизнь была табу. Нет, никто не отворачивался от него молча, когда он спрашивал что-нибудь об этом, но все ответы были уклончивыми, или слишком скупыми, и разговор сразу же переводился на что-нибудь другое – например, сколько-то плазмы для плазмаганов добыли в последнем рейде.
К этой же категории непонятных явлений принадлежало отношение к женщинам. Их в замке было аж две, хотя в силах охраны UAC и даже в спецназе их было значительно больше одного процента. Они держались очень обособленно.
- Вечно они лезут на рожон и погибают – сказал о них Кливли. При этом на его лице промелькнула гримаса отвращения.
Попробовав пообщаться с ними, Браун частично его понял. В прошлой жизни ему всегда нравились женщины, это было так же естественно, как дышать. Эти двое не были уродливыми, не были тупыми. Но глядя на них, Браун не ощущал ничего, только пустоту.
Лезут на рожон? Уже тогда он усомнился. Мужчины не могут простить женщинам пропажу влечения к ним. Скорее уж их выставляют вперед и не приходят на помощь вовремя по взаимному молчаливому сговору… может даже действительно убеждая себя, что вот они ступили и сами загнали себя в ловушку.
Что касается зоопарка, то в замке в одном из наиболее широких коридоров вдоль стены размещался ряд клеток. В них то и поместили зверушек, благо решетки оказались нерушимыми и не пропускали фаерболы. Можно было спокойно и долго осматривать своих врагов, частично даже изучая их поведение – неволя мало на него повлияла. Разные монстры любили драться между собой, поэтому у каждого был свой отдел.
В одной из центральных клеток с ревенантом Браун увидел в стене секретный проход.
Поняв, что ни у кого больше не нашлось такой же удивительной наблюдательности, чтобы заметить две линии на, казалось бы, монолитной каменной плите, Браун отложил информацию для обработки.
Третьей вехой были колодцы. Браун как раз дивился тому, что на каждой стене в замке были красные кровавые пятна. Их кровь никогда не высыхает, объяснили ему. Тут они подошли к самому настоящему колодцу, только без всяких приспособлений для набора воды – только плита-свитч сбоку.
- Видишь, какое все в крови – сказал ему боец по имени Аарен – здесь первые встретили самый ожесточенный отпор во время зачистки замка.
Подошел Уорен. Все приготовили свои фляги. Сержан положил руку на плиту, послышалось далекое бурление, потом ближе и наконец Боаун увидел воду, которая поднялась до краев колодца. Люди принялись наполнять свои сосуды, большинство старались сразу все выпить и набрать еще.
- Помнишь ту большую дверь? – спросил Аарен. – Она ведет к красному ключу, но там невероятно сложно пройти. Когда-то первый смогли, но их осталось четверо… но остались! И теперь мы они могут включить нам воду! – Аарен хлопнул по свитчу, при этом не произошло ничего.
- Помни о их подвиге во имя жизни всех нас – продолжал Аарен. Он принадлежал к группе особенно рьяных поклонников Сержантов, которая постоянно вела за собой всех участников больших рейдов. Членов негласной группы называли жизнелюбцами. Хотя в принципе взгляды всех бойцов мало чем отличались от жизнелюбческих.
Что рассказать далее? О бесконечных рейдах? О удивительных ступенях удивительной каменной лестницы, повисших в воздухе огромной пустоты в горе? О изнуряющей битве с десятью киберами, которые подобрались к воротам замка? О окровавленных алтарях, скрытых в бесконечных пещерах? О безрезультатности попыток разговора о выходе отсюда через EXIT или обнаружив что-то в каком-нибудь дальнем рейде, которые никто не предпринимал, поскольку всегда находились ресурсы поближе? Похоже, никому просто не было интересно, что там, в неисследованных далях…
Наверное, не стоит. Браун рассказал бы не об этом.
Вся жизнь здесь была войной, сказал бы он. Еда и вода без вкуса, жизнь без эмоций, существование исключительно в бесконечных циклах накопления усталости, которая никогда не сменялась эмоциональными подъемами. Люди здесь просто не были способны это чувствовать! Могли ли они считать себя живыми?!
Самое главное было перемещать монстров так, чтобы в одной клетке не оказывались разные. Брауну совсем не хотелось оставлять следы о своей вылазке. Здесь такое не приветствовалось. Его и так уже многие открыто называют странным. Живи, говорят они. Зачем нам тайные проходы, зачем нам красивые ландшафты, зачем нам посик неагрессивной жизни – кроме растительности, разумеется. Зачем вспоминать жизнь, книги, историю, а самое главное – даже не заикайся о Exit-е. В первый же раз, когда ему показали зал и объяснили ситуацию, Браун понял, насколько категорически все настроены. Даже прстые упоминания – дальше он не заходил – встречалсиь едва ли не враждебно, хотя агрессия значительно смягчалась царившей здесь доктриной о ценности жизни.
По упомянутой причине пришлось начать с четвертой по порядку от нужной клетки, где пинки был около пинки. Вскоре ревенант перешел в соседнее отделение, Браун быстро закрыл за ним дверцу и открыл вожделенную дверь.
Он приложил руку к присмотренному участку стены. Как он и ожидал, стена перед ним разъехалась. Небольшая по площади, но длинная комната, два факела и трое дверей. Прислушавшись к ним по очереди, Браун выбрал среднюю. За ней не было никого, а вот по соседству явно кто-то тяжело и злобно сопел. Впереди коридора была только одна дверь. Пройдя в нее, человек столкнулся двумя пинки. Быстрый выстрел, несколько шагов назад и перезарядка, и второй труп грузно падает практически уже ему под ноги. Выстрел в тесном помещении немного оглушил Брауна, но то ли слух его стыл очень чутким, то ли движение воздуха сыграло свою роль, но он быстро развернулся и отпрыгнул от телепортировавшегося импа. Человек, не имея времени на перезарядку, отбросил двухстволку, рванул с плеча пулемет и выдал очередь прямо врагу в пасть.
А дальше снова комнаты, маленькие и тесные, в каждой несколько узких дверей – настоящий лабиринт. Со всех сторон слышались топот и рычание. Похоже, в некоторых комнатках были соперники посерьезнее, чем импы и пинки, и бороться с ними в такой тесноте было бы чрезвычайно ложно, так что Браун пробирался неспешно.
Вдруг он остановился. В этой комнате-ящике факела не было, так что зрительные образы не отвлекали его, и он услышал во время закрытия двери за спиной где-то сбоку такой же звук. Вывод? Монстры дверей не открывают, по крайней мере не потревоженные, а здесь они возможно торчат в неподвижности уже много лет. Значит, кто-то из людей следит за ним, открывая двери синхронно с ним, и таинственному преследователю лишь случайно не удалось замаскироваться, так как лабиринт комнат не позволил ему в тот момент оказаться позади Брауна, не открыв пальбу, и поэтому звуки дверей не слились. «Надо спешить» – взволновано подумал Браун. Здесь, в неизвестном месте, с ним могут сделать что угодно.
Наконец он оказался в сравнительно большой, освещенной четырьмя факелами комнате, на стенах которой налево и направо от человека находились восемь свитчей разных оттенков коричневого. Впереди находился коридор, по сторонам которого – шесть черных дверей, а в конце еще одни двери, которые не были похожи на все другие в этом месте. Похоже, это будет конец его вылазки, и Брауна это очень обрадовало, что бы он ему не сулил.
Но вот свитчи?.. Похоже, если он нажмет не так или не те, то на его пути станут препятствия, которые ему в одиночку будет очень проблематично преодолевать.
Черные двери… Но черные ли? Или это свет неестественным, как это часто здесь бывает, образом, обрывается на границе комнаты и коридора? Подумав, Браун зашел в коридор и выстрелил из пулемета. Никакого шума после этого не последовало, но это ничего не значило. А вот двери в свете вспышек оружия показались ему на самом деле светлокоричневыми.
Браун вернулся и нажал четыре темных свитча. Хорошо!.. Открывается только одна дверь, и это дверь в конце коридора!
Перед его глазами открылся большой полутемный зал, и посреди его на постаменте, украшенном витиеватой нечеловеческой резьбой, лежал синий ключ. Вокруг было пусто.
Браун медленно подошел, с ощущением важности момента взял ключ, и тут его отбросило в сторону взрывом. Он лежал на спине, понимая, что у него сломана половина ребер, а из разорванной груди хлещет кровь, и наблюдал появление неподалеку от себя барона ада. Еще кого-то появился, судя по звуках телепортации, в дальнем конце зала, куда он не мог сейчас повернуть голову. Откуда они только берутся? Руки еще слушались, и он поднял дробовик. Боль застилала сознание, но он все же сознавал, что одного выстрела ему не хватит. Похоже, неизвестный человек выстрелил в него из рокетланчера – или это был кибер, и неудачливый преследователь столкнулся сейчас с ним лицом к лицу? Если он вообще был.
Барон подходил, но Браун не стрелял, так как понимал всю бесполезность этого. Сейчас его раздавят! Но барон остановился метрах в семи и сложил руки, в них вспыхнула искра и появился зеленый шар плазмы Барон начал подносить его, и тут Браун выстрелил. Дробь вонзилась монстру в шею и грудь, шар взорвался и ослепил барона. Он взревел и кинулся вперед, но, ослепленный прошел в метре от лежащего человека. Тот в это время лихорадочно пошарил второй рукой на поясе, выдернул две пули и перезарядил оружие. Монстрр остановился, поняв свою ошибку, и Браун выстрелил еще раз в спину – практически в упор. Барон развернулся, Браун выпустил двухстволку и понял пулемет. Снова раздались выстрелы и тварь наконец рухнула. В это время долетел красный плазменный шар одного из импов. Человек не мг уклониться и громко закричал, когда плазма прожгла ему ноги до костей. Кое-как перетащил пулемет, приподнял и начал стрелять. Сознание от утраты крови и боли начинало уходить.
Оба импа успели выстрелить. Один выстрел приняла на себя туша адского барона, другой же шар летел ему прямо в лицо. Браун закрылся рукой, и ладонь была сожжена дотла. Кричать уже не было сил. Яростно упираясь одной рукой, Браун начал ползти к стене, где виднелась аптечка. Худшего пути в его жизни еще не было.
Проломив аптечку последним усилием, он ощутил, что боль отступает. Рана на груди затянулась, плоть частично вернулась на руки и ноги. Хотя держать обожженной рукой он ничего не мог, так же как а встать нормально на ноги.
Не замедлялись ли в этом измерении процессы жизнедеятельности? Не должен ли, не обязан ли он был умереть там, разорванный и опаленный?
В любом случае сейчас надо ползти к другим аптечкам. Вот они, родные…
Став нормально на ноги и крепко ухватив двухстволку, Браун приметил железную плиту, больше всего похожую на стенку лифта. Так оно и оказалось. После поднятия он обнаружил себя в одном из замковых переходов, к счастью, свободном от дежурных. Ничего под ногами не выдавало присутствия лифта, и никакими прикосновениями он не активировался.
Задумчивый и усталый, Браун возвращался в свою комнату. Его мучила жажда, и он опасался, что не сможет нормально уснуть и отдохнуть от пережитых кошмаров. Проходя мимо колодца, бывший охранник сердито хлопнул рукой по плите-свитче.
Вода забурлила.
Браун опешил. Потом он спохватился, напился и отправился к себе.
Новоиспеченный боец еще не знал, к каким выводам придет, но что-то напрашивалось. Во всяком случае, жить так как все здесь он не будет – убивать год за годом, пока не будет убит сам. С этими людьми не просто все неправильно, они во мраке неведения и страха…
Нет, только не Майл. Хоть они и прибыли приблизительно в одно время, это их никак не сроднило. Майл отпетый жизнелюбец, постоянно ходит с ядром, сопровождающим Сержантов, во всех походах. Они же, правда, чаще всего и приходят на помощь застрявшим среди монстров исследователям сторонних путей. Но это никак не влияет на тот факт, что нет хуже кандидата для того, чтобы делиться с ним своими мыслями и догадками. Разве что сами Сержанты.
Ущелье петляло и постепенно сужалось. Один раз они оказались перед развилкой, но боковое ответвление быстро закончилось. Посреди широкого ступенчатого металлического постамента висела в воздухе фигура в виде огромного нечеловеческого глаза, окруженная по углам факелами – черными и никогда не гаснущими. Что это, для чего оно здесь? Еще одна из бесчисленных непонятностей этого мира, который сам по себе был чем-то… непонятным? Диким, безумным, бессмысленным? У Брауна даже не было подходящего слова.
Глаз выглядел мертвым. Но выражение в нем было – страдание и боль, вряд ли физическая… скорее боль понимания обреченности и потерянности. Когда Браун пригляделся, ему вдруг показалось, что он уже видел это выражение здесь, и наверняка не раз. Совсем наоборот – что-то похожее было в глубине взгляда каждого бойца, который существовал здесь уже годами.
Люди не созданы для того, чтобы постоянно смотреть в глаза смерти, размышлял Браун. А здесь ничего иного просто нет. Никаких чувств, никаких удовольствий здесь ничего не происходит в нормальном жизненном порядке, ни психологически, ни даже биологически. А стоит ли удивляться? Невзирая на полную непонятность всего вокруг, это как раз понять можно. Мы же все мертвы. Какие могут быть для нас ощущения? Если допустить, что есть в мироздании хоть какая-нибудь логика…
«А я?.. – подумал Браун – Что случилось со мной в казарме?». Он привык думать, что его что-то прирезало во сне, или попросту внезапно обрушился потолок. Но все другие здесь оказались совсем другим путем, никто не перенесся вместе с частичкой того, обычного и уже полузабытого мира! И комната его была полностью цела. Брауна вдруг охватило легкое возбуждение, хотя он еще совсем не знал, что из этого могло бы следовать.
Путь продолжал сужаться, и наконец, скалы над головами искателей вещей пообещали сомкнуться. Они приостановились. В пещере может быть темно, размещение факелов спрогнозировать невозможно, а на карте этой территории еще не было.
- Наверное, глупо возвращаться после такого долгого пути с пустыми руками – сказал Браун. Майл согласно хмыкнул.
Браун углубился на десяток шагов и ощутил легкое дуновение воздуха от резкого движение сзади.
- Стой. – резко сказал Майл. Браун приподнял открытые ладони и очень медленно развернулся. Ему в лицо смотрел ствол пистолета. На минуту воцарилось молчание. Браун выглядел удивленным, Майл смотрел твердо и уверенно, но не стрелял. Наконец Браун нервно хохотнул.
- А я уже был убежден, что для большинства даже жизнь самого большого тупицы бесценна.
- А ты даже не тупица – сказал Майл. – В этом и проблема.
- Вот как? – без особого смысла сказал Браун. Человек с пистолетом, похоже, ждал более осмысленных реплик от него, но не дождался. Какой толк от переговоров, если сейчас его все равно оставят монстрам на корм?
- Как раз ты – тот, кто меньше всех ценит жизнь – весомо молвил Майл. – Ты не с нами мыслями и вряд ли будешь.
- Бред. Разве все здесь фанатики?
- Нет. Но никто не хочет умирать снова. Никто, понимаешь?! И никто никогда не скажет «Да» у Exit-а. Все сомнения перевешивает желание жить, и тем более никто не захочет рискнуть, когда на карте не только его жизнь. Потому что здесь братство.
- Ты хочешь сказать, что мне не хочется жить? – Браун помотал головой – Я понял, что мое чрезмерное желание знать лишнее слишком заметно. Но при чем тут нежелание жить??
- Да как раз дело в твоем желании! Ты не умирал. Тебя не разорвали, не пристрелили, тебя не уморил голод в ожидании спасения. Страх смерти не так довлеет над тобой, считают Сержанты. И ты можешь считать, что Exit, который все считают наверняка синонимом окончательного исчезновения, для тебя - путь назад. Поэтому Сержанты велели тебя убить.
- Да… чтобы руки самим не марать.
- Дурак – немного злобно бросил Майл. – Они уже двадцать лет берегут наши жизни здесь как могут. Нет людей, человечней, чем они. Никто из них не смог бы тебя пристрелить. А я здесь не так давно, жизнелюбство еще не так глубоко во мне укоренилось - в голосе Майла зазвучало искреннее сожаление. – Я вообще человек попроще. И они решили, что я подойду для исполнения
- Это не так – медленно и раздельно сказал Браун. – То, что ты думаешь о Сержантах. Все не так. – сердце бешено стучало, должно быть голос от волнения тоже дрогнул. Если удалось убедить Майла, такому стороннику не было бы цены. Но не раздастся ли через секунду выстрел, оборвав его на полуслове?!
- Да не собираюсь я тебя убивать, успокойся. – Майл опустил ствол, но не спрятал его в кобуру. – Может я еще не полноценный боец здесь, но мне пока хватает правил, унаследованных с того мира. Я не могу тебя убить. И так уже однажды едва не сделал этого. Повторять не хочу.
- Так это ты стрелял из рокетланчера! – воскликнул Браун. – А я все еще сомневался, не был ли это кибердемон!
- Ты же знаешь, что его слышно издалека. Если бы среди наших стен был кибер, знали бы все. Да, это был я. В момент нажатия на курок я был еще уверен в своей правоте, поэтому греха за собой не чувствую – взгляд Майла не терял твердости – но еще до взрыва я изменил позицию. Так что теперь я говорю – иди с миром. Дробовик и патроны у тебя есть, для начала хватит, если хоть немного повезет, а там найдешь и все прочее.
- Так ты видел, что я нашел там? – спросил Браун. Его мысли бешено метались, ища лучшее продолжение разговора.
- Я был занят внутренними спорами – покачал головой несостоявшийся убийца – не хочешь – не верь, это не имеет особого значения.
- Я нашел синий ключ!
- Значит, тебе будет куда пойти так, чтобы не встретиться с нами. – Майла не особо поразила эта новость. – В замок даже не думай возвращаться. Если Сержанты узнают, что я их подвел, то нам обоим не жить. Хватит нам уже болтать, мне хочется пить. А тебе придется потерпеть до ночи и воспользоваться полевыми бочками. И не вздумай дергаться у меня за спиной. Ты не такой уж крутой, я услышу и среагирую значительно быстрее.
- Так меня было приказано убрать еще в те дни, когда я полез в зоопарк? – пытался зацепиться за непонятности рассказанной истории Браун. – Чем я вообще могу им угрожать? Открыть выход все равно могут только они!
- Тогда я просто следил за тобой, крайне подозрительной персоной, стрелять надо было в крайнем случае. Когда ты поставил под угрозу спокойствие самого замка, без ведома Сержантов открыв неизвестный проход с многими монстрами, я решил, что это именно тот случай. Пожалуй, немного погорячился, все было не так серьезно. Чем угрожать? Все на самом деле просто. Никто, никогда и никого еще не агитировал сказать «Да» на ритуале, и ты сам в это, думаю, веришь, глядя на бойцов. Есть ли среди них – среди нас! – хоть кто-нибудь, способный на такие разговоры?. Нет таких. Я говорил об этом. А ты по тоже уже упомянутым мотивам мог бы стать первым возмутителем, и кто знает, какие потаенные тенденции среди бойцов тебе удалось бы обнаружить и привести в жизнь, какие мысли ты бы всколыхнул? - Параноики проклятые – проворчал Браун, услышав это. – Можешь целиться в меня снова, но я ненавижу их.
- Прощай. Я тебя предупредил. – Майл развернулся и пошел назад. Браун беспомощно таращился на его спину. Нет, самому ему точно нет смысла здесь жить. Он застрелится. Прямо сейчас!..
- Я мог бы включить тебе колодец! – крикнул Браун вслед Майлу. Тот остановился. Постоял секунду, развернулся, сделал несколько шагов навстречу.
- Докатился до примитивной лжи?
- Вспомни, как выглядят свитчи колодцев, вспомни!
- Красные. – пожал плечами Майл.
- Почему? Почему они красные?!
Майл смотрел на его сначала как на сумасшедшего, потом его мысль похоже начала работать.
- Их кровь никогда не высыхает – сказал он наконец.
- Да. Там были самые ожесточенные бои, сказали нам. Всем нам так сказали Сержанты. Но на самом деле я знаю, что они требуют синий ключ. Той ночью после того, как мне удалось выбраться из передряги с ключом, мне удалось еще и напиться.
Майл молча глядел на бывшего охранника.
- Я скажу, что из этого следует – голос Брауна постепенно обретал твердость – Они пошли за большую дверь за красным ключом, это знают все. Но дело не могло быть в воде. Они хотели выйти из этого страшного места. Куда-нибудь, но прекратить эту вечную бессмысленную бойню, которая на самом деле никому ничего не дает. Они пошли за красным ключом, чтобы открыть Exit. – Браун медленно и с нажимом проговорил последнюю фразу и замолчал. Майл отозвался не сразу.
- Все так, если поверить тебе насчет колодца. – сказал он. – Но потом они, похоже, передумали.
- О нет – покачал головой Браун. – Они столько сделали и передумали? Таких решений люди не меняют, Майл. Наши Сержанты не были лидерами той группы бойцов. Они просто устроили бойню где-то по пути назад. Убили всех оставшихся кроме них, всех, кто не был настолько труслив и хотел уйти отсюда. А может и вовсе всех бойцов без разбора, чтобы тайна принадлежала лишь четверым.
Майл недоверчиво покачал головой. Но не возразил. Вместо этого он сказал:
- Если так… если так, то я не зря с каждым днем теряю восторг от жизни здесь. Возможно, первые бойцы это поняли быстрее и ты прав. Но что это меняет? На самом деле, я не думаю, что можно уговорить кого-либо еще сказать «Да». Все слушают эту четверку, а они против. Умело манипулируя идеологией гуманизма, всем вдолбили в голову не рисковать другими. Они не посчитают этот риск оправданным.
- Я тоже. Но почему-то думаю, что самих Сержантов можно уговорить.
- Ого! – Майл присвистнул.
- Почему их четверо? Столько, сколько и красных свитчей? Не меньше – вот что самое главное! Разве логично убить кучу народу и поделить власть аж на четырех? Они просто оставили себе возможность! Сержанты не хотят терять шанс когда-нибудь выйти через Exit. Если не будет куда деваться, если скука и загнанность наконец заставят их взвыть. Вот как обстоят дела.
- И чем их подтолкнуть к такому решению?
- Ну… - Браун немного растерялся.
- Ты говорил о загнанности. Ответ простой. Впустить в замок кучу монстров. Отделить всех от выходов, согнать в зал. И будет конец.
- Не обязательно!
- Ну у тебя надежды побольше, да. – мрачно кивнул Майл. – Но во всяком случае я уже решил. Ты убедил меня дважды, и я помогу тебе. Если ты решишься на что-либо. Сам не возьмусь. Почему-то кажется, что тебе, не умершему, дано найти лучшие пути из возможных.
- Даже не знаю. – развел руками Браун. Похоже, все идет лучше не придумаешь, осталось только составить последний замысел! Не стал бы он камнем преткновения. – Все возможные скопления монстров далеко от замка, в том числе неизвестные области требующие синий ключ. Помню одно очень жуткое место, но туда нет возврата – Браун коротко напомнил первый час своей жизни после пробуждения.
-А ну давай подробней. – Майл взял кусочек камня из валявшихся поблизости и они уселись рисовать карту. Благодаря отличной памяти Брауна и рисовальным талантам Майла, скоро у них была приблизительная карта замка, основных ближайших ущелий и зоны появления Брауна.
- Там, думаю, много проходов – рассказывал о своих приключениях бывший охранник. - Но куда они и откуда? Надо бы обшарить весь замок, но как?
- Да есть у нас один вариант, есть. У тебя же есть синий ключ, да?
Дождавшись одной из групп, Майл и Браун вошли в замок. Быстро прошли на склад и захватили защитный костюм. Потом, не попавшись Сержантам на глаза, пошли к месту Первой Телепортации.
- Не думаю, что еще кто-нибудь осведомлен о моей миссии – проворчал Майл в ответ на немного пугливые взгляды Брауна по сторонам. – У них нет агентурной сетки или чего подобного, надо ведь поддерживать общую любовь и верность, чтобы ритуал всегда проходил безукоризненно. Поэтому никто ни за кем не следит, все свободны и защищены. Все почти так, как нам говорили.
Майл уже был полностью убежден. Потому что они подходили к колодцу, улучив момент, когда никого поблизости не было, и Браун включил его. Майл даже ничего не сказал, только глубоко и шумно вздохнул, и сразу же подтолкнул Брауна к их цели.
Они включили первый свитч и начали повторять все по памяти Майла, только в обратном порядке.
- Лучше бы это был я. – сказал Браун, когда его товарищ в очередной раз задумался, неуверенно переводя взгляд с одной плиты на другую.
- Ну уж нет, ты оказался там где надо. И знаешь, они ведь все с Марса, хоть и практически не упоминают об этом. А меня закинуло аж с Юпитера. Может это породило какой-то всплеск, и произошел тот толчок, который разбудил тебя. Как знать? Так что мы все на своих местах, в кои-то века в этом мире. Нам сюда.
Наконец они оказались на первичной плите для жертв вторжения адских сил.
- Ты уверен, что она синяя? – всматривался Браун в довольно отдаленную, по крайней мере для пещеры с такого места, дверь.
- Почти – пожал плечами Майл. – В любом случае, мне нет смысла проверять. Так что извини, лучше придумать нам нечего.
- Я искренне надеюсь, что мы правильно создали карту и окажусь там где надо…
- Не думаю. – покачал головой Майл. Браун удивленно посмотрел на него. – Я имею виду – не думаю, что ты ощущаешь именно надежду… такому чувству здесь не место. Думаю, ты просто боишься.
- Пожалуй, ты прав…
- Мне и так удивительно, что ты тогда проявил интерес и полез в зоопарк.
- Ну если я действительно не умирал, то возможно во мне осталось чуть-чуть больше от живого человека. – Майл молча кивнул. – Ладно, не завидуй. Скоро все кончиться.
Браун надел защитный костюм и отбросил мысли о том, что таким замысловатым способом его хотят убить. Осторожно ступил в раскаленную жидкую массу. Да, как и говорили, по крайней мере некоторое время он костюм выдержит. Медлить нельзя. Человек бросился в убийственную стихию и поплыл. Через минуту Майл потерял его из виду.
Немного успокоился он через пять минут, когда дверь явно открылась и вроде мелькнула человеческая фигура. Оставалось снова ждать и надеяться, что никто не придет сюда раньше времени.
И скоро послышался шум. Отдаленный рев, грохот, топот. Казалось, сам ад наконец воплотился и сошел к людям.
Послышались всплески и на плиту взобрался Браун. Майл бросился снимать костюм. На человека под ним было страшно смотреть. Сквозь микротрещины лава начала проникать на обычный комбинезон, пропаливала его и оставляла страшные ожоги, прежде чем наконец остыть. Даже лицо было с одной стороны обезображено. В нос Майла ударила резкая вонь горелой плоти.
- Давай отсюда!.. – прохрипел Браун. Что бы он ни привел, оно пугало его явно больше, чем только что пережитая опасность. Они начали лихорадочно бежать по плитам, нажимая свитчи, к счастью, Браун уже сам помнил нужную последовательность, да и Майлу в прямой последовательности действовать было легче.
Дальше события развивались очень быстро. Бойцы добежали до тверди и подождали, Браун проломил себе аптечку. Совсем немного подождали. По лаве хлынул другой поток, уже живой. Лава не жгла монстров, она припекала до черна им ноги, порождала, судя по крикам, страшную боль и ярость, но не сжигала их, и самое главное – не останавливала.
Дальше начались догонялки. Поток был сплошной, большие и очень большие спины, пинки, манкубусы, куча киберов, ревенанты, бароны ада – всего этого были сотни, а за ними может и тысячи. Слово «сплошной» не было преувеличением, монстры занимали полностью практически все помещения в которых оказывались! Долго же они там накапливались, подумали оба человека, которые вызвали все это. В замке в данное время было сравнительно немного плазмы и лишь несколько рабочих бфг, Майл и Браун потому и решили не ждать – волновались, чтобы монстры оказались непобедимыми и Сержанты были поставлены в безвыходное положение. Теперь появились сомнения, будет ли у них вообще время высказать Сержантам свое мнение и подтолкнуть к принятию решения.
Они убегали, не удаляясь слишком далеко, ведя поток за собой. Провели по тех путях, заняв которые монстры отрезали все выходы, открыли все нужные двери. Люди открывали пальбу и отступали вглубь, некоторые, которых застали врасплох, погибли. Погибших было уже с десяток, но пара бегущих не обращали внимания. Просто не позволяли себе. Так что мертвые тела людей сминали, рвали в клочья и пожирали. Некоторые еще вопили в первые секунды. Но ни один из бегущих не замедлил движения.
Заняв почти весь замок, монстры все таки немного разредились. Согнать людей к Exit-у оказалось не так уж сложно. Когда выходы оказались недостижимыми, все инстинктивно начали бежать именно к этому залу. Здесь, как оказалось, в одной из каморок в стене была куча боеприпасов. На минуту на подступах к залу, в залитых кровью коридорах наступило равновесие, но потоки ракет, плазмы и ураганы дроби скоро должны были начать иссякать, а монстры напирали все сильнее. Все больше человеческих предсмертных криков слышали Майл и Браун, ищущие Сержантов по периметру зала, то и дело отброшенное взрывом тело влетало – преимущественно по частям – в последнее свободное от монстров помещение.
- Уорис! – завопил Майл. – Сюда!
- Вы почему стоите?! – завопил в свою очередь Сержант, но прекратил пальбу и отскочил из-за щита в сторону зала, потом подбежал к двум непонятно почему невоюющим бойцам. – Вы же… - начал он, но осекся, узнав Брауна.
- Все кончено. – сказал Майл и указал на Exit.
На лице Уорена сначала отобразилась ярость, и он взял их на прицел, но сразу опустил оружие, и тогда Браун увидел страшную муку, сравнимую с выражением глаза около далекой пещеры, где Майл держал его под прицелом.
Уорен побежал в соседний проход, Майл и Браун двинулись за ним. Вопли и рев продолжались и приближались.
Они нашли Контиса и Ригги, оставался только. Боун. В этот момент монстры ворвались в зал. Уже не было планомерной защиты, началась хаотическая битва за выживание, которая не могла закончиться успехом, так как монстрам не было конца, и ни в одном из направлений было невозможно прорваться – Майл и Браун постарались на славу. Пятеро человек бежали, петляя, и отстреливались, одновременно пытаясь разглядеть где-нибудь Боуна.
- Красный свитч! Пора! – завопил вдруг Контис. Боун обернулся на крик и бросился к ним. Но бежал как-то медленно и вскоре упал на колено. Его тело покрывали десятки ран и ожогов. К нему бросился пинки. Уорен снял его, Майл убил второго, но в этот миг подлетел самонаводящийся снаряд ревенанта и голова Сержанта взорвалось, тело мешком завалилось оземь.
- Это конец! - завопил Контис и побежал вперед, паля без разбору. Бегущую прямо мишень сразили очень быстро. Уорен и Ригги побежали с маневрами, было похоже, что им еще удастся протянуть несколько минут. Некоторые бойцы вокруг истерично вопили «Exit!!», но было уже поздно.
Майл и Браун застыли, глядя один на одного. А потом Брауна прошила пулеметная очередь. Это Уорен не смог простить ему того, что он сделал. Правда, через секунду он поплатился за то, что отвлекся на месть. Майл пристрелил ближайшего манкубуса, который уже целился в него, бросил малоэффективный дробовик, бросился к одному из ближайших трупов, подхватил его плазмаган и побежал по дуге, с отчаянием давя на курок.
Это должно было закончиться.
Существование без жизни, мысли без чувств – так продолжаться не могло. Сколько проблем от всех этих чувств, раздумывал Браун в последние дни во время утомительных рейдов и не менее утомительного ничего не делания в замке. Никакой объективности, никакой рациональности, тысячи заблуждений, предубеждений, жадность и беспринципная конкуренция, и виною всему личные симпатии и антипатии, разные виды глупой и слепой любви, низменные телесные пристрастия.
Но можно ли считать достойной здешнюю альтернативу? Она не оставляла шансов даже для кратковременного подобия счастья, которое бывает в обычной жизни… Пусть лучше к ним придет смерть – такая же, как у всех, такая, которая должна быть, пусть их души отправятся общим положенным путем. Или просто сознание растает без следа. В любом случае, будет лучше.
Это должно было закончиться, и оно закончилось.
Утратив последние ощущения своего тела, которыми он располагал в этом мире, Браун встал на ноги. Удивленный отсутствием боли, он замер на секунду, и в него полетело несколько фаерболов.
Но пролетели сквозь него.
Браун посмотрел вниз. Ноги утопали в окровавленном неподвижном теле, и у тела было его лицо. Потрясенный, он сделал шаг назад, и его ноги вошли еще в чьи-то останки.
Существо по имени Браун, бывшее, возможно, человеком, самоидентифицировалось как призрак. И пошло к центру зала, не обращая внимания на разноцветные угрожающие огни, то и дело пролетающие сквозь него. Люди вопили и бегали, но конец был уже скоро. Монстры ревели, казалось, во всем замке. Похоже, на подходах к залу началась страшная давка, и демоны начали сражаться друг с другом, киберы выкашивали других монстров десятками.Но Браун не обращал на все это внимания.
Легко и беспрепятственно он прошел сквозь красные двери, которые уже некому было открыть. Перед ним был закрытый глаз.
Вот так все оказалось просто. Он действительно не умирал – до сих пор. Каким-то образом он не просто материализовался в этом мире, как все другие, а оказался здесь в собственном теле. Теперь же стал призраком, глюком системы. Оказался после смерти в этом мире, но он уже был здесь, и что-то сработало не так как обычно.
Мог ли он предвидеть это?! Достаточно было погибнуть, причем сделать это можно было уже давно, и свершить задуманное. Мог ли он предвидеть, что маленький злобный мир не заберет его после смерти, как и всех здесь, но в его особенном случае последствия будут особенными? Предвидеть и избежать этой бойни, боли, крови и трупов людей – а боль они чувствовали прекрасно, если можно так высказаться?
Вряд ли. Но Браун все равно никак не мог избавиться от чувства вины… С другой стороны, это теперь имело очень мало значения. Ему припомнился заклейменный всеми гуманистами принцип, который, тем не менее, повсюду и широко используется – цель оправдывает средства. Себя он не оправдывал. Да и нуждался сейчас не в оправдянии. Как бы там не было, вот она, цель.
Браун приложил ладонь около глаза и сосредоточил мысль на действии. Глаз открылся. И это был первый взгляд, виденный Брауном в этом мире, в котором не было боли.
Все вокруг потонуло во вспышке света, который предвещал новое начало – или окончательное завершение. В любом случае, Браун в это последнее мгновение ни о чем не сожалел.