Конкурс Копирайта -К2
Бабушка Тома уверенным быстрым шагом неслась по коридору клиники. За ней, путаясь в полах ее развивающегося халата, поспешали Ева и ее сестра Ольга.
— Сейчас разберемся, внучка, с этими говорунами! Пусть конкретно скажут, что нам надо, — на ходу приговаривала бабушка недобрым голосом.
— Да! — звонко соглашалась с нею Ева.
— На буковки разберем сейчас этих логопедиков! — нагнетала атмосферу Ольга.
— Да! — бодрилась Ева.
У двери с табличкой «Логопед» они остановились, чтобы отдышаться. За дверью громко разговаривали.
— Ну и рухлядь нам досталась! И как нам привести ее в пристойный вид?
— Нужно очистить всю ржавчину, соскоблить краску, разобрать пол до основания и настелить новый, а потом как обычно — грунтовать, шпаклевать, красить.
— Да тут работы на полгода! А начмедиха говорила, что только подмарафетить надо. Пусть тогда больше платит!
— А в какие цвета красить будем все это убожество?
— Предлагаю, верх — жемчужно-розовый, низ — небесно-голубой, а по границе дадим малахитовые языки пламени.
Бабушка приняла боевую стойку и скомандовала:
— Ну, девки, за мной!
Ворвавшись в кабинет, они увидели в центре комнаты строительные инструменты, ведра, банки и прижавшихся к стенам испуганных рабочих в спецовках.
После выразительной паузы бабушка извиняющимся тоном спросила:
— А где эти?
— Врачи, что ли? Так их перевели в дальний корпус. Там, у церкви который, у погоста…
После того, как Мэтр Абэцэдэев сообщил, что его любвеобильного кота вчера решением домоуправления принудительно кастрировали, в кабинете логопедов наступила гробовая тишина. Мужчины с неизлечимой тоской смотрели на пустой графин. Девушки вздыхали, не зная, какими словами выразить им свою солидарную жалость.
— Да уж, не жизнь теперь, а сука какая-то, — выдавил из себя профессор Беззапинкин. — Однако, коллеги, надо рекомендации давать по «Вечности». Что скажете?
— Давайте, оставим проблемы моего кота в стороне, ему, всего-то лишь нечем будет заняться на досуге, — начал первым Мэтр. — А рассказ — это вещь курьёзная, тьфу ты, серьёзная. Тут маханием скальпеля духовности не прибавишь.
Чего греха таить, я и сам небезгрешен, и люблю вычурные слова, но не выношу огрехов. Заметили, как легко масло масленым становится? Глаз да глаз нужен, чтобы, например, исчезновение радуги чем-нибудь обездушенным, тьфу ты, «раздуженным» не назвать. А то не долго, ведь, «заколоть» читателя необязательным сленгом. Одно дело, когда словом «бывай» нужно невежество или принадлежность к определённому социальному слою проходного персонажа показать; и другое, когда автор сам «подымает» бросовые слова из луж, в которые его герои случайно наступают. Здесь, как говорится, осторожность, помноженная на аккуратность, нужна, чтобы и слов-паразитов было меньше (ровно столько, сколько требуется, чтобы охарактеризовать персонаж); и чтобы слов-статистов избегать, которые не представляют смысловой ценности для развития сюжета. Ах, абэцэдэйство мне в печёнку, чуть про несообразности не забыл. Это я о том, что не стоит описанию малозначительных деталей — ох, уж этот мне безбилетный проезд — уделять несколько абзацев, а ключевые моменты (глаза в глаза, — а отчего гроза?) без внимания и объяснения оставлять. Тут автору и о собственном кругозоре нужно позаботиться (да избежит он метания в меня камней); и поменьше на ясновидение и экстрасенсорные способности читателя надеяться. В общем, при написании произведения надо чаще ладонью и другими чувствительными местами по тексту проводить, чтобы несуразности в глаза из прозрачных банок не бросались. А то этому тексту, на самом деле, придётся пополнять компанию моему коту.
— Принимается. А Феня что скажет? — продолжил опрос профессор. — Только говори по существу! Из-за тебя нас на Тибет не взяли и чуть премии не лишили.
Феня отлепила на лице край пластыря, который накануне был наложен ей администратором — от уха до уха — за грубое обращение с пациентом, и громко сказала:
— Да что тут рекомендовать! Умный автор с полуслова все должен понимать, а мы и так уже наговорили всякого полезного. Ну не знаю, пусть следит за темпом повествования, за его соответствием реальным действиям, чувствам, эмоциям. Если, например, что-то в рассказе происходит внезапно, то и фразы при этом должны быть короче, глаголы должны выйти на первый речевой план. И уж к черту все причастия и деепричастия, которые просто гасят внезапность события. А эпитеты, чего их сцепливать! Ну что это за «темно-серая, почти черная»? Это же бутерброд с маслом, но без хлеба. Бе! А любовь как автор описал? Да как рыбу почистил, то есть бездушно! Он обо всем пишет одинаково, при этом не создает эффект присутствия, не вживается, а надо бы! В шахматных фигурах и то больше образности и индивидуальности, чем в персонажах этого рассказа. Узловые моменты пусть описывает подробнее, а второстепенные можно и скороговоркой. Все у меня.
Феня залепила рот и толкнула в бок рядом сидящую Ведьму на пенсии. Та встала, но профессор жестом показал ей, чтобы говорила сидя.
— Мне намедни Серая Неясыть сказки рассказывала, — приступила к докладу Ведьма. — Я аж заслушалась! Одна сказка была волшебной. Что-то там про кастрированного кота на дубе с цепью. Вещая сказка получилась. Мои соболезнования, аффтару.
Да, о чем это я? Так вот, когда пишем что-то не для себя, а для капризного читателя, то нужны слова, которые бы зацепили читающего. А что видим мы? Бессмысленный разговор чудо-профессора с внучкой. Диалог следует переписать или вырезать бессмысленное обсуждение стоимости нервов Марины, халявные проезды в автобусе и «даканье» профессора (негоже уважаемым профессорам таких речевых паразитов иметь). Уделить большее внимание папирусу. Это же ключевое слово.
Далее. Профессору не надо жадничать и долго решаться «быть или не быть». Коли позвал Светлану, так будьте добры рассказать ей все о папирусе, а не ломаться, как сдобному прянику.
О Сафо. Вот какая бы Сафо ни была великой, не стоит помыкать подругами. Ее высокомерный тон не возвышает поэтессу в глазах читателя, а раздражает. Все же нужно оставаться человеком прежде всего. Поэтому настаиваю изменить грубый тон Сафо на более мягкий. Да и уничижительный диалог с братом можно было бы смягчить. Из него можно сделать вывод, что Харакс — ничтожная раздражающая муха в далекомысленных поэтических упражнениях старшей сестры
— Ну я и сам все то же самое хотел сказать, — подытожил профессор. — Хорошо, коллеги. От себя добавлю, что узловую связь «завещание Сафо – радуга», «радуга – болезнь глаз», «Сафо – Светлана», «получение знания – монастырь» необходимо усилить. Для начала автор должен определиться, когда душа Сафо «вселилась» в Светлану. Если Сафо «дремала» в Светлане, то появление необычной радуги, похожей на ту, что рисовала Сафо, может послужить катализатором для изменений в мозгу Светланы, заставит ее искать разгадку своей необычности. Это выльется в проблески воспоминаний при созерцании радуги. Пойдет развитие как по сценарию фильма «Вспомнить все» с Арнольдом.
В случае, если автор решит, что вселение души Сафо в Светлану произошло в тот момент, когда Светлана увидела радугу, это также необходимо отметить. Обморок, певучие голоса, тошнота, в конце концов. И добавить логики между действиями Сафо и ее переселением. Предлагаю так: подруга Светланы, Марина, стащила у дедушки папирус — похвастаться. Светлана читала стихи Сафо и, допустим, при этом пальцем водила по радуге. Или еще какие-то манипуляции проделывала. При этом ничего не почувствовала, но ее действия послужили причиной появления радуги и воспоминаний. Потом уже Светлана берется за Марину и раскрывает источник происхождения папируса. Происходит встреча с профессором и окончательное раскрытие тайны.
Теперь связь обретения знаний и монастыря. Можно так: если душа Светланы и душа Сафо разные, им тяжело находиться в одном теле. Возможно, Сафо желает отдаться страстям и разгулу, а Светлана противостоит ей? Тогда бегство в монастырь было бы оправданным. В монастыре соблазнов меньше. Если Ева решит последовать этому сценарию, ей нужно будет показать изменение поведения Светланы после обретения знаний. Пусть Сафо разок вырвется на свободу и наведет шороху.
Профессор придвинул к себе бланк и взял авторучку.
— Запишу, подпишу, и будьте, автор, здоровы! Только знаете что, они просили больше конкретики.
Феня вскочила и с треском содрала пластырь, едва не оторвав ухо.
— Да блин! Вот если больному сказали, что курение вредно, то нечего ему уточнять, какой именно марки сигарет курение вредно!
— Успокойся и залепись обратно. Я тоже именно так и подумал. Да, тяжелый случай. И за кота обидно. — Профессор встал и подошел к раскрытому окну.
За окном на единственной сосне (все остальные спилили на гробы и кресты) сидел дятел и отстукивал время.
© Copyright: Конкурс Копирайта -К2, 2013
Свидетельство о публикации №213060700178
рецензии
http://www.proza.ru/comments.html?2013/06/07/178