Легенды старого Дворца
Дворец Миниха. Построенный очень давно, почти ровесник Петербурга, он уже сам по себе легенда. Целый квартал, переживший века, глядя своими глазами, окнами, на Неву. Морской Корпус. Эта принадлежность к легенде, касте, великолепно описанная Леонидом Соболевым, нашим выпускником, в «Капитальном ремонте» в сцене встречи в купе поезда армейского капитана и гардемарина Морского Корпуса, «корпуса, единственного на всю Россию»…. И его преемник, училище имени Фрунзе. Лучшее военно – морское учебное заведение. И да простят меня выпускники других систем, уж тем более не морских.
Традиции. Тайны. Легенды. Они умирали и рождались заново, но пока Дворец жив, пока в нём готовят будущее Флота, живы и они… Прошло время блестящих гардемаринских баллов и эполет, но в каждом фрунзаке, если внимательно приглядеться, можно увидеть тех, на смену которым мы пришли….
Тропа Хошимина
То, что тропа, понятно. Как ещё можно назвать узкий край карниза крыши пятого этажа здания, выстроенного триста лет назад и возвышающегося над ущельем асфальта гораздо выше нынешних новостроек? Уже очень давно в этой части бывшего Дворца расположено ГУНИО - главное управление навигации и океанографии. Именно в нём разрабатываются и корректируются карты, таблицы и пособия. Почему Хошимина? Может быть, когда-то, давным-давно, в то время, когда вьетнамский народ вёл борьбу за свою независимость, будущие флотоводцы обнаружили, что из одного из наглухо заколоченных, а кое-где и замурованных чердаков училища, можно пробраться на крышу ГУНИО. И уж точно, за все эти годы, ни один из первопроходцев не открыл тайну пролома за распластанными крыльями одного из орлов, украшающих конёк крыши. Ведь все эти годы, Тропа исправно функционировала. Говорят, что когда-то на обеих головах орлов были императорские короны, но в моей «фрунзенской пятилетке» они были уже легендой. Сразу за крыльями и начиналась знаменитая тропа, ведущая к чердаку вечно ремонтируемой части дворца. Кстати, как ни странно, когда-то там располагался жилой дом, и самоходчики спокойно выходили на улицу через обычный гражданский подъезд. Никто не помнит, когда был проложен первый маршрут, но, судя по названию, это было более пятидесяти лет назад.
Переход обычно начинался вечером, когда сумерки, смешавшись с темнеющим небом, медленно опускающимся на Васильевский остров, скрывали от нескромных глаз крыши домов и делали фигуры размазанными и неидентифицируемыми. Благодаря тому, что наша рота первые четыре года обучения размещалась на пятом этаже, в крыле, примыкающем к ГУНИО, то «партизаны» вылезали из окна нашего третьего взвода и попадали на подступы к тропе. Иногда, пробираясь по старым развалинам, я пытался представить тех, кто прокладывал эту дорогу. Проход по Тропе, был своего рода делом чести, как когда-то, далеко в Подмосковье, для утверждения в глазах товарищей надо было переплыть Мосвареку.
Они часто выручали нас, старые императорские орлы. Именно за них мы хватались, чтоб не свалиться в бездну. И им, хранителям Тропы, и самой Тропе мы отдали наше прощальное «Спасибо» во время прохождения в ротных колонах на выпуске из училища. Проходя мимо них, как и было заранее договорено, Сашка Кузьмичёв заорал:
- Счёт!
- И раз! – в ответ проорали мы, вбив в асфальт монеты, зажатые в руке, которые с оглушительным звоном отскочили от земли, и фонтаном золотых блестящих лучиков преломились на солнце, мелодично звеня по мере падения. Головы синхронно повернулись направо и дернулись вверх, отдавая честь орлам, на головах которых вместо императорских корон были надеты бескозырки….
Рубль
В жизни каждого пятикурсника, иначе говоря, пятака, наступает торжественный, но немного грустный момент, когда, заходя в ротное помещение и сжимая в руках погоны, кортик и диплом, он бросает их на койку и снимает курсантскую форму, чтобы больше никогда её не надеть. По дороге они, не смотря на все запреты и предварительные инструктажи, выворачивают в галерею героев. Там под взглядами выпускников, героев Советского Союза, кортиками, на ходу, спарывают с голландок погоны и курсовки. В середине галереи находится священное для всех фрунзаков место – Компасный Зал, разделяющей своей окружностью коридор на две, примерно равные части. Поток разделяется, обходя картушку компаса, ибо нет большего греха, чем ступить ногами на розу ветров. Хотя…., говорят, что тот, кто пройдёт по ней, обязательно станет адмиралом. И это, то же, одна из легенд…. Очень давно, ночью, я сделал это. Кто знает, какие условия были не соблюдены, но «паука» на погоны я так и не выслужил. Не каждый миф дарует золотое руно. И вот, на эту самую картушку, летят оторванные погоны и «галки». Откуда это? Не с тех ли давних времен, когда в жертвы богам приносили самое дорогое и в море прыгал Садко? И мы отдавали символу и божеству Фрунзе всё, что у нас было и ценилось в системе выше всего…. Мы прощались, переходя в новое качество, становясь лейтенантами, где нам, предстояло с нуля пройти свой курс молодого бойца….
В роте, обсуждая выпуск, мы переодевались в лейтенантскую форму. На столах громоздились остатки ночного возлияния и, некоторые, самые страждущие, пользуясь, случаем, поправляли здоровье. Потом, кто-то придумал взять трехлитровую банку и высыпать в неё белые академические «поплавки». Разве может выпускник училища Фрунзе носить на груди синий значок, за окончание учебного заведения, установленного образца?! Только белый, который вручался выпускникам военно-морской академии, но с шильдиком, на котором было написано ВВМУ им. Фрунзе. Потом в банку вылили всё, что оставалось. Как значки не растворились в этом пойле, для меня загадка до сих пор.
Но, пора было идти на построение. Последнее ротное построение.
- Рубли все взяли?!
- А то! У кого нет, подходите, у меня с Лениным…
Я проверил. В правом карман парадной тужурке лежал железный советский рубль, с которого лукавого улыбался Ильич. Немного подумав, я снял с курсантского ремня медную бляху и положил её рядом с монетой. Советская промышленность уже давно перешла на латунные бляхи и иметь медную считалось шиком. Ребята тянулись на выход. Училище было пустым. Половина была на практике, часть обеспечивала выпуск. Около камбузного двора, застал первокурсник, входящий в состав камбузного наряда. Он немного прибалдел, увидев такое количество пятаков, трансформировавшихся в лейтенанты, что прижался к стене и застыл, вжавшись в неё….
- Что, рыба зеленая, мокрая дохлая. Зелень подкильная. Законов не знаешь?!
Мальчишка вздрогнул и, в этот самый момент, я, почему-то увидел себя. Он судорожно поставил на асфальт лагун, который держал в руках и приложил правую руку к берету. А мимо него проходили лейтенанты советского флота, и лагун вздрагивал, от сыпавшихся в него рублей. Потому, что есть такая традиция, первый отдавший честь лейтенанту, получает от него рубль. Я достал из кармана свой рубль, вместе с бляхой и положил их в лагун. Курсантская жизнь кончилась…