Санька Долгов, семнадцатилетний парень ехал на велосипеде. На раме у него сидел Витька Чечёткин, парнишка лет десяти. Санька длинный, нескладной, как говорили в деревне про него, был во всё лицо конопатый, сидел на велосипеде прямо, будто кол проглотив. Витька, небольшого росточка с вечно шмыгающим носом, едва ли не лежал на руле, держась за него обеими руками. Санька крутил педали, а Витька рулил.
Ехали они с Горы, так в деревне называлось место, где были расположены колхозное правление, склады, зерносушилка, кузница, гараж и дизельная электростанция. Место это возвышалось над деревней так, что отсюда видно было далеко вокруг, а дома жителей располагались ниже. Ниже домов зеленели квадраты огородов, по склону опускаясь к реке.
У каждого велосипедиста в руке было по большому куску сахара и они периодически откусывали от него. Всяк взрослому было бы понятно, что наличие сахара в руках ехавших это забота Витьки, так как все знали, что Санька за просто так не стал бы его катать на велосипеде. Также можно было догадаться, что если узнает о Витькиной проделке его мать, то лупить она его будет как всегда ремёнными вожжами.
Санька уже считался взрослым, учился в Тогуле на тракториста и в глазах младших по возрасту слыл авторитетом. Девчонки на него из-за его конопатости не засматривались, а он особо и не расстраивался из-за их невнимания. По характеру был оптимист, знал много анекдотов, разных историй, мог ловко и незаметно ввернуть в рассказ враньё, что окружающим воспринималось за сущую правду. Не настаивал на своей правоте, был покладистым, умел легко и непринуждённо засмеяться или беззлобно высмеять как себя, так и других. Злого умысла не держал. Таков же был и его отец, Михаил Иванович, всю жизнь проработавший конюхом на конюшне, где держали выездных жеребцов для местных начальников. Коней любил до самозабвения. Даже после того, как жеребец Фонарь попал ему копытом в челюсть, и нижнюю часть лица ему будто срезало, он не бросил конюшить.
Санькина мать – полная противоположность отцу – вечно чем–то недовольная, угрюмая, с низко повязанным платком, губы плотно сжаты, жадная до неимоверности. Как говорил Михаил Иванович:
- Я за свою жизнь с Нюркой ни разу дома не выпил и ни разу вдоволь не наелся.
Нюрка, отправляя гостинец своей дочери в город, завернёт горсть семечек в несколько тряпиц, увяжет этот пакет нитками для шитья, как паутиной опутает, да ещё строго накажет:
- Ты смотри, чтобы не украли дорогой-то!
Наверное, по этой причине дети у Долговых едва подрастут, сразу же уезжали и редко когда приезжали навестить мать.
И вот Санька ехал на велосипеде и ел сахар. С Витькой понятно, у этого дома ничего не залежится, а Санька никак не мог взять дома сахар. Ну не мог, и всё. Там даже мухам ничего не доставалось, а тут – сахар!
Гришка Демидов, пацан лет восьми, в это время поднимался в гору. Его мать – кладовщица колхозных складов, наказала, чтобы он пришёл помочь ей кое-что сделать. Гришка то и увидел Саньку с Витькой. Они остановились, поровнявшись С Витькой и Санька деловито спросил:
- Сахару то Гриня, поди, охота?
- А вы где его взяли?, - спросил Гриня.
Санька таинственно пооглядывался и тихо проговорил:
- Смотри, никому ни слова. Мы с Витькой тайну одну открыли: в кузнице, когда уголь прогорит и шлак выбросят на улицу, то в нём образуется сахар. Как он образуется, мы не знаем, но только мы его уже давно там находим. Только смотри, чтобы тебя никто не видел при этом, а то не найдёшь. После, когда найдёшь, нам расскажешь.
Надо ли говорить, что произошло с Гришкой. Он поверил сразу. Про наказ матери забыл немедленно, прокрался к кузнице, радуясь, что его никто не видел и стал рыться в куче слежавшегося шлака. Как – то и не заметил, что свежего рытья в шлаке нет. Сколько времени у него прошло за этим занятием, он и не заметил, но, перебрав весь шлак, сахара не нашёл. Сидел потный, и не верил, что сахара здесь не может быть. Но его не было.
Перед матерью Гришка предстал грязный. Получив добрую взбучку, он рассказал ей про своё горе. Мать от души посмеялась и дала ему большой кусок сахара. Он помог ей по складским делам и побежал на речку купаться. Там во всю уже шумело. С куском сахара, грязный, он подошёл к кучке ребят и сразу всё понял, что Санька рассказал им про него. Ребята готовы были поднять Гришку на смех, как только бы он подошёл к ним совсем близко. Но каково же было их удивление, когда они и вправду увидели у него сахар. Они в миг поверили, что в шлаке и впрямь есть сахар.
На второй день кузнец Ерохов Николай рассказывал, что ребятишки вечером пришли, и весь шлак зачем то разгребли:
- Их разгонишь, а они опять лезут. И возглавляет их Санька Долгов. Эти-то маленькие, а Санька уже в женихах ходит, и всё никак не наиграется.