Наконец-то сложилось так, что они смогли побыть вместе. Толстые ковры коридоров отеля подыгрывали им, почти полностью скрывая звук шагов. Затем тихо щелкнула дверь номера, окончательно отрезая звуки внешнего мира и пути к отступлению.
Оказавшись наедине, сближались они так же, как и входили в эти отношения: осторожно и медленно. Они заранее знали, к чему все придет, но знали и то, что одно неловкое слово или движение могут разрушить то возникшее в самом начале их знакомства чувство безусловного взаимного доверия, которое помогает преодолеть неизбежную неловкость, связанную со знанием о себе и своем теле того, чего еще не знает другой.
Наполовину опущенные портьеры создавали в номере теплый серый полумрак. Войдя, она обессилено прислонилась спиной к стене. Сумочка, звякнув, скользнула к ее ногам. Женщина тихо стояла, наклонив голову вниз и опустив руки вдоль тела.
Он тоже не прошел в номер, а молча стоял, глядя на нее. Затем, проведя кончиками пальцев по плечу женщины, взял в руку ее пальцы. Ладонь другой руки он прижал к ее щеке. В ответ она чуть заметно потерлась о нее и подняла на него глаза. Он ожидал увидеть в них слезы, но слез не было. Может в них было счастье? – Он не знал.
Взяв женщину за голову второй рукой, он потянул ее к себе. Она легко подалась ему навстречу. Это был не поцелуй. Это была тихая ласка, еле обозначенная пунктиром прикасаний губ и языка к краешкам ее губ. Она стояла все так же тихо, ощущая, как все ее тело впитывает эти еле ощутимые прикосновения.
В какой-то момент женщина смогла оторваться от стены и обнять его. Теперь они стояли, тесно прижавшись друг к другу.
Через минуту она сказала: «Я так соскучилась по тебе… Я и не знала, что так можно скучать. Так… яростно… Понимаешь?! Почему ты так долго не приходил за мной?!» Вместо ответа он еще раз поцеловал ее. Поцелуй – это лучшее слово, которым можно и ответить на такой вопрос и снять боль.