На столе лежала раскрытая тетрадь в твердом переплете. Исписанные размашистым почерком страницы шелестели на ветру, врывавшемся в пустую комнату через распахнутое окно. Внезапно, разрезав густую тишину, хлопнула входная дверь.
- Вера, ты дома? – послышался женский голос.
Ответа не последовало. Спустя несколько мгновений на пороге комнаты появилась женщина средних лет с уставшим лицом и потухшими глазами. Первым делом она направилась к окну и, закрыв его, огляделась по сторонам. Как только взгляд ее выхватил из полумрака тетрадь, лежащую на письменном столе, губы ее плотно сжались, а по лицу пробежала нервная судорога.
«Снова началось», - промелькнуло в ее голове. Взяв в руки тетрадь, женщина пролистала несколько страниц и обреченно закрыла глаза. Какое-то время она простояла неподвижно в центре комнаты, погрузившись в свои мысли. Неизвестно, сколько еще она пребывала бы в раздумьях, если бы неожиданный телефонный звонок не вывел ее из оцепенения. Не выпуская из рук тетрадь, женщина прошла в гостиную, где находился телефон, и сняла трубку.
- Алло, - сказала она, удивившись тому, как искусственно звучит ее голос.
- Надя, здравствуй! Наконец-то я до вас дозвонился! У вас все в порядке? Куда вы пропали? С Верой все хорошо? – это был ее муж, находившийся сейчас в командировке.
- Да, Олег, все хорошо. Вера в порядке, поправляется, – сказала она, не став огорчать его своими опасениями. - Когда ты приедешь?
- Не знаю, Надюш. Здесь все серьезнее, чем я думал. Постараюсь управиться поскорее, но раньше, чем через неделю, вряд ли получится, - виновато ответил он.
- Хорошо, - вздохнула она. - Если так надо…
- Надюш, не переживай. Все наладится, вот увидишь, - уверенно сказал он. - Ладно, извини, дорогая. Мне уже надо бежать. Передавай привет Вере. Я вас очень люблю. Не пропадайте больше никуда. Я волнуюсь.
- Счастливо, - просто сказала она и повесила трубку.
Поколебавшись несколько мгновений в нерешительности, женщина вновь взяла телефон и набрала номер, который успела выучить наизусть за это тяжелое для их семьи время.
Уже на втором гудке на том конце провода сняли трубку.
- Приемная доктора Волкова, - ответил приятный женский голос.
- Добрый вечер! Это – Надежда Павловна, мать пациентки Веры Митиной. Доктор выписал мою дочь три недели назад и сказал, что если возникнут проблемы, я могу ему позвонить.
- Хорошо, подождите немного. Сейчас я вас с ним соединю.
В трубке заиграла тихая умиротворяющая музыка. Однако не прошло и минуты, как вместо нее раздался тягучий баритон доктора Волкова, знаменитого не только на всю область, но и далеко за ее пределами, врача-психиатра.
- Здравствуйте, Надежда Павловна. Признаться честно, ваш звонок меня крайне обеспокоил. Что у вас случилось?
- Вячеслав Михайлович, я не знаю, что мне делать… Это снова началось, Вера опять пишет в своем дневнике, - сбивчиво заговорила Надежда. – Доктор, вы же обещали, что теперь все будет хорошо, что это прекратится… Что мне делать?! Ради Бога, доктор, умоляю, помогите!
- Надежда Павловна, успокойтесь. Не нужно впадать в панику раньше времени, еще ничего не случилось, - привычным уверенным тоном проговорил доктор Волков. – Давайте по порядку. Какие именно изменения в состоянии дочери вы заметили с тех пор, как забрали ее домой?
- Изменений никаких нет, - растерянно ответила Надежда. – Ее состояние последние три недели стабильно, я очень внимательно за ней наблюдаю.
- Так, отлично. Тогда скажите, как давно она снова начала делать записи у себя в дневнике? – спросил Волков.
- Я точно не знаю, я нашла его только что. Но думаю, не так давно… Может быть, дня два или три… Иначе я заметила бы это раньше.
- Кроме дневника вас еще что-то беспокоит в поведении Веры?
- Нет, - нехотя признала Надежда. – Но я очень переживаю, доктор. Она только-только начала приходить в себя после той ужасной трагедии. Я боюсь, что то ее состояние снова вернется.
- Я прекрасно понимаю ваши чувства, - мягко ответил Вячеслав Михайлович. – Но пока ваши опасения безосновательны. Вера перенесла очень глубокое потрясение. Естественно, что его последствия не могут пройти в одночасье, по щелчку пальцев. Поэтому еще какое-то время отголоски пережитой травмы будут отражаться в поведении девочки, но постепенно они должны сходить к минимуму и в перспективе исчезнуть окончательно. Мы уже сделали все возможное, и теперь единственное, что мы еще можем сделать – это просто подождать.
- Да, я все понимаю, доктор, - закивала Надежда. – Но, может быть, мне все-таки стоит выкинуть этот дневник, чтобы он больше не попадался Вере на глаза?
- А вот этого делать я вам настоятельно не рекомендую, - твердо ответил доктор.- Это сейчас может очень неблагоприятно сказаться на еще неокрепшей психике девочки.
- Да-да, доктор, вы правы, - согласилась Надежда. – Спасибо вам большое. Извините за беспокойство.
- Не за что, - ответил Волков. – Не забывайте держать меня в курсе состояния Веры.
Повесив трубку, Надежда решительно направилась к выходу из квартиры. Какой бы умный ни был этот врач, уж мать-то лучше знает, что будет полезнее для ее ребенка. Выйдя в подъезд, она твердым шагом подошла к мусоропроводу и, открыв крышку, без лишних колебаний бросила вниз тетрадь, которую все это время крепко сжимала в руках. После этого Надежда с легким сердцем вернулась в квартиру и приступила к приготовлению ужина. События последнего полугода показались ей сразу такими далекими. Уж теперь-то обязательно все должно наладиться. По крайней мере, ей очень хотелось в это верить. Всем сердцем она желала, чтобы у ее единственной дочери все удачно сложилось в жизни, чтобы она была по-настоящему счастлива. Надежда родила Веру очень рано, едва закончив школу. Но, несмотря на юный возраст родителей, это был желанный ребенок. Надежда и Олег сразу поженились и прожили в браке вот уже больше двадцати лет, вырастив прекрасную дочь. Надежда хотела еще детей, но ее первые роды прошли очень тяжело, и врачи сказали, что рожать она больше не сможет. С усыновлением ребенка из детского дома тоже как-то не сложилось, поэтому вся материнская любовь досталась одной только Вере. Ради нее мать была готова на все, и тем более ей было невыносимо больно смотреть, как ее дочь страдает.
От воспоминаний Надежду отвлек звук поворачивающегося в замке ключа. Она вышла в прихожую как раз в тот момент, когда Вера закрывала за собой дверь. Девушка выглядела вполне веселой и оживленной. У Надежды отлегло от сердца – может быть, она на самом деле зря беспокоится.
- Привет, - Вера чмокнула мать в щеку. – Что это с тобой случилось? Ты какая-то странная сегодня…
- Я волновалась. Ты ушла из дома без предупреждения и отключила телефон. Где ты была и почему так поздно вернулась? - начала выговаривать Надежда дочери свои претензии.
Вера с раздражением закатила глаза.
- Мам, мне двадцать лет, я в состоянии найти дорогу домой в любое время. К тому же, телефон я не отключала, у него просто села батарея. Мы были вместе с Наташей, ходили в кино. Это преступление?
- Извини. Я просто за тебя беспокоюсь, - мягко сказала Надежда.
Вера покачала головой, но ничего не ответила и направилась к себе в спальню.
- Ужин готов, - крикнула мать ей вслед.
- Мы с Наташкой поели в кафе, - прокричала из своей комнаты Вера.
Надежда вздохнула, но настаивать больше не стала. Вернувшись на кухню, она накрыла себе стол и только хотела поужинать, как в дверях снова появилась Вера.
- Мам, а ты ничего не убирала у меня со стола? – прищурившись, спросила девушка.
- Нет… А зачем мне там что-то убирать? - пожала плечами Надежда.
- Мой дневник. Я не могу его найти, - сквозь зубы процедила Вера. – Я оставила его на письменном столе, когда уходила. А сейчас его там нет. Кроме тебя взять его никто не мог.
- Я тут делала небольшую уборку… Может быть, и выкинула случайно, - отводя глаза в сторону, сказала Надежда. – Он же тебе все равно больше не нужен?
- Мама, зачем ты вечно лезешь не в свое дело?! – закричала Вера и, развернувшись, бросилась прочь из дома.
- Дочка, куда ты?
Надежда побежала следом, но было уже поздно. Входная дверь с грохотом захлопнулась прямо перед носом женщины. Оставшись снова одна, Надежда обессилено рухнула на подставку для обуви и тихо заплакала.
***
Когда Вера вернулась домой, на улице уже совсем стемнело. Неизвестно, каким образом девушке удалось ее найти, но в руках она крепко сжимала ту самую тетрадь в твердом переплете, которую еще совсем недавно Надежда спустила в мусоропровод. Даже не взглянув на мать, встретившую ее на пороге, Вера, молча, прошла мимо нее в свою комнату и обернулась уже в дверях спальни.
- Если ты еще хоть раз прикоснешься к моему дневнику, я порежу себе вены! – бросила она через плечо голосом, полным злобы и ненависти.
Девушка понимала, что своими словами она ранила мать в самое сердце, но в этот момент ей было все равно. Главное, что она вернула себе свой дневник, в котором былая теперь вся ее жизнь. Он снова с ней, и теперь она сможет узнать ответ на свой последний вопрос, который написала незадолго до выхода из дома сегодня утром.
Вера села на кровать и включила ночник. Открыв тетрадь на первой странице, она стала водить пальцем по строчкам. «Как они могут сомневаться в том, что это пишет он? – подумала она. – Ведь даже почерк отличается от моего, я не смогла бы так написать своей рукой». Пролистав страницы, она нашла последнюю запись, и сердце ее радостно забилось. «Я больше никогда тебя не оставлю!» - прочитала Вера. Да, никаких сомнений больше не было, он снова вернулся, он снова с ней – ее Артем. Вот уже почти полгода она переписывалась со своим молодым человеком, который погиб в автомобильной аварии незадолго до новогодних праздников.
Они познакомились на первом курсе, это была настоящая любовь. Все однокурсники им завидовали. Нынешним летом они собирались пожениться. Вера мечтала о пышной свадьбе, утопающей в цветах, но страшная трагедия разрушила планы влюбленных. Артем возвращался домой из соседнего города на своей машине. Фуру, ехавшую по встречной полосе, занесло на скользкой дороге, и избежать столкновения было уже невозможно. Роковое стечение обстоятельств, в котором не было виновных, но были пострадавшие. Водитель фуры отделался легкими травмами, а Артем в тяжелом состоянии был доставлен в реанимацию и скончался через две недели, так и не придя в себя.
Как Вера смогла пережить это время, она помнит смутно. Все воспоминания слились в одно большое черное холодное пятно. Однажды, захотев умереть, она наглоталась каких-то таблеток, но врачи вернули ее к жизни. После этого Вера совсем перестала разговаривать. Она начала писать дневник, чтобы хоть как-то вырвать ужасную боль из своего сердца. И ей действительно вдруг стало легче. И однажды, Вера уже не помнила, сколько именно времени прошло с тех пор, когда она оставила свой дневник без присмотра, в нем появилась запись, которой она не делала. Это был почерк Артема. Девушка сразу узнала его. И в тот момент ей все это показалось так естественно, как будто она этого ждала. С тех пор она регулярно общалась с Артемом и исписала уже несколько тетрадей. Только это помогло ей вернуться к нормальной жизни.
Все было бы хорошо, но родители заметили ее странность и подняли тревогу. Они стали уговаривать ее сходить к психиатру. Вера долго упиралась – она ведь не сумасшедшая! Тогда родители отыскали клинику доктора Волкова, у которого был совершенно новый подход к лечению душевных расстройств. Устав сопротивляться, девушка сдалась и согласилась на обследование, главным образом, для того, чтобы доказать родителям, что она абсолютно здорова. Однако доктор Волков сказал, что выдать свое заключение он сможет только после того, как понаблюдает за состоянием Веры в течение некоторого времени. Так девушка оказалась в психиатрической клинике, больше похожей на дом отдыха, чем на больницу.
Сначала Вера чувствовала себя не очень уютно, сама мысль о том, где она находится, пугала ее, но через несколько дней она уже совсем освоилась и даже была рада тому, что у нее есть возможность отдохнуть от этих сочувственных взглядов и утешающих слов и просто побыть наедине с собой. Хотя одинокой она себя не чувствовала, рядом с ней всегда был он. Она везде носила с собой дневник и расставалась с ним совсем ненадолго, только чтобы Артем мог написать там свой ответ.
С персоналом клиники Вера разговаривала по мере необходимости, а с другими пациентами не общалась вовсе, за исключением одной только молодой девушки по имени Люба, больной анорексией. Однажды во время прогулки она подошла на своих тоненьких ножках к скамейке, где сидела Вера, и, присев рядом, тихо спросила:
- Что ты все время пишешь?
Голос ее был так слаб, а кожа такая бледная - казалось, сквозь нее просвечивают кости, что Вера невольно содрогнулась. Она помолчала несколько мгновений, а потом, сама не ожидая от себя такой откровенности, вдруг все рассказала о тех ужасных событиях, которые привели ее в это место. Люба слушала, молча, неподвижно застыв в одной позе. Взгляд ее был устремлен куда-то вдаль, и лишь изредка по ее лицу пробегала мрачная тень всего на пару мгновений, а потом оно снова приобретало отрешенное выражение. Даже когда Вера закончила свой рассказ, она не проронила ни слова, и девушки еще несколько минут просидели в полном безмолвии.
- Ты считаешь меня больной? – не в силах больше выносить это молчание, спросила Вера.
- Я? – Люба вздрогнула, словно очнувшись от оцепенения, и внимательно посмотрела на сидящую рядом девушку. – Я не могу считать тебя больной, потому что я не знаю, что значит быть здоровой.
- Значит, ты мне веришь? – робко спросила Вера.
- Если в это веришь ты, то почему я не могу верить тебе?
Вера пожала плечами.
- А ты давно здесь? – спросила она.
- Почти месяц.
- И есть улучшения?
- Я прибавила один килограмм.
- Значит, ты выздоравливаешь?
Люба покачала головой.
- Этого все равно еще очень мало. Доктор Волков говорит, что если я не начну нормально есть, я умру. А я не хочу умирать, я еще не сделала всего, что должна сделать.
- Тогда почему же ты не ешь? – Вера с недоумением посмотрела на Любу.
- Когда я поем, я теряю чувство легкости. На меня наваливается ужасная тяжесть, которая сжимает все внутри и словно выворачивает меня наизнанку. Мне становится трудно дышать, будто бы выкачали весь воздух вокруг меня, и я оказалась в огромном пузыре, наполненном звенящей пустотой, – Люба встряхнула головой, стараясь отогнать от себя всколыхнувшееся в памяти неприятное ощущение.
С этой минуты девушки почти все свободное время проводили вместе и очень сблизились. Тем больнее Вере было видеть, как Любе с каждым днем становится все хуже. Она так и не начала нормально есть, и буквально таяла на глазах. Наконец однажды утром, когда Вера вышла в холл, где они обычно встречались, она не обнаружила там своей подруги. Безрезультатно прождав ее больше часа, девушка отправилась на поиски. Но долго искать не пришлось – одна из медсестер сказала, что Любу ночью увезли в реанимацию. Эта новость прозвучала для Веры как гром среди ясного неба. В одно мгновение она лишилась сразу двух людей, которые были ее единственной поддержкой в этом месте. Как раз накануне вечером Артем написал в дневнике, что покинет Веру на некоторое время, чтобы ее быстрее отсюда выписали. Девушка, испугавшись, что он уйдет навсегда, оставила перед сном ему длинное письмо, в котором просила его этого не делать, но все было бесполезно. Проснувшись утром, она первым делом заглянула в дневник, но не обнаружила там ничего кроме своей же последней записи. Он ушел. «Я буду ждать тебя», - написала Вера и спрятала тетрадь подальше от посторонних глаз.
Следующие две недели стали для нее самыми мучительными из тех, что она провела в клинике. Каждый день она ждала известий об улучшении состояния Любы, но ее ожидания были напрасны. Вместо этого, одним дождливым июльским утром она узнала о том, что ее подруга умерла от истощения. Вера попыталась поговорить с ней привычным для себя способом, но, сколько девушка ни писала в новой тетради, Люба так ни разу и не ответила. Артем тоже по-прежнему молчал, и этот факт не остался незамеченным доктором Волковым.
Однажды на очередном сеансе психотерапии он задал Вере вопрос, которого она уже давно ждала:
- Медперсонал доложил мне, что вы больше не пишете в дневнике. Это правда?
Вера, молча, кивнула.
- Почему вы перестали это делать?
- Потому что Артем мне больше не отвечает, - сказала девушка.
- А вам известна причина, по которой он перестал вам отвечать? – спросил доктор Волков, внимательно глядя на пациентку из-под очков.
- Нет, - сказала Вера, стойко выдержав устремленный на нее взгляд.
- Как вы думаете, Артем еще когда-нибудь вернется?
- Я не знаю.
- А вам бы этого хотелось? – нарочито небрежным тоном спросил доктор Волков, устремив взгляд куда-то в сторону.
Веру сильно раздражали эти идиотские вопросы, но она взяла себя в руки и максимально спокойно произнесла:
- Мне было очень тяжело пережить потерю Артема, и вдвойне тяжелее терять его еще раз. Но, вынуждена признаться, что сейчас, когда я не чувствую его присутствия совсем, мне живется намного спокойнее, нежели, когда он напоминает о себе.
Отчасти это было правдой, но Вера упорно отгоняла от себя подобные мысли и решилась высказать их вслух только ради того, чтобы произвести необходимое впечатление на лечащего врача. По всей видимости, ее старания не прошли даром, и доктор Волков остался доволен этой беседой, потому что уже на следующий день Вера узнала, что ее скоро выпишут. И действительно, не прошло и недели, как девушка была дома. Какое-то время она еще соблюдала осторожность и даже не притрагивалась к дневнику, как бы ей того ни хотелось. Но когда родители более-менее успокоились, и жизнь в их доме постепенно вошла в прежнее русло, она снова начала ему писать, но Артем почему-то молчал. Тогда Вера испугалась по-настоящему. Что если он ушел навсегда? Что если он больше не вернется? Что она тогда будет делать? Эти и множество подобных вопросов вертелись в голове девушки и днем и ночью. Она старалась вести себя как прежде, но паника с каждым днем нарастала. И вот, когда она уже была готова сорваться, он вернулся и теперь обещал, что больше никогда ее не оставит.
***
Вера написала еще несколько строк и, почувствовав сильную усталость, положила дневник на прикроватную тумбочку, выключила свет, легла в постель и провалилась в сон.
Однако очень скоро она проснулась. Липкий пот покрывал все ее тело, а сердце билось так, что казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Что ей снилось, она не помнила, но ощущение ужаса не покидало ее даже после того, как она включила ночник и встала с постели. Медленно, слегка пошатываясь, девушка направилась в сторону кухни, чтобы выпить воды. Она старалась не шуметь, чтобы не разбудить мать, но ее старания оказались бессмысленными. Надежда тоже не спала, она сидела на кухне за обеденным столом, подперев голову руками. Перед ней были разбросаны всевозможные таблетки, а в воздухе пахло корвалолом.
- Мам, почему ты не спишь? – с беспокойством спросила Вера.
Надежда подняла голову, посмотрела на дочь мутным взглядом и ничего не ответила.
- Мам, с тобой все в порядке? Тебе плохо?
Вера кинулась к матери.
- Все нормально, - тихо проговорила Надежда. – Просто сердце что-то прихватило.
- Так нужно вызвать скорую! Почему ты меня не разбудила?! – Вера в панике побежала к телефону, но Надежда остановила ее.
- Дочка, успокойся. Не нужно никакой скорой, я уже выпила лекарство, сейчас отпустит.
- Ты точно в этом уверена? – с тревогой спросила Вера.
- Абсолютно. Лучше посиди со мной рядом. Мы так мало проводим времени вместе…
- Хорошо, мам.
Вера придвинула стул поближе к матери и обняла ее. Они просидели так, разговаривая, почти до рассвета. Надежда была счастлива, а Вера впервые за последнее время осознала, сколько страданий она причинила этому человеку, и тут же почувствовала, как совесть больно кольнула ее в самое сердце. Весь следующий день девушка пребывала в глубоких раздумьях. Ее не покидало чувство смятения и тревоги. Прежний мир для нее рухнул. Словно все это время она шагала по краю пропасти с завязанными глазами, и вдруг повязка внезапно упала, и перед ее взором предстала бездна, готовая поглотить все живое, что к ней приближается.
Лишь перед самым сном Вера осмелилась открыть свой дневник, к которому не прикасалась с прошлой ночи. Медленно пролистывая страницы, девушка ощущала, как ее сердце бьется все сильнее. Добравшись до последней записи, она отложила тетрадь в сторону и попыталась прийти в себя. Но, как она ни старалась успокоиться, паника лишь нарастала. Наконец, сделав над собой усилие, Вера снова взяла тетрадь ставшими влажными ладонями. Несколько секунд она никак не могла сфокусировать взгляд, строчки перед ее глазами расплывались. Когда же девушка смогла прочесть адресованное ей послание, неприятный холод пробежал по ее спине. «С тобой что-то происходит… Я это чувствую. Я знаю, что тебе тяжело, но мы ведь обещали друг другу, что всегда будем вместе, что бы ни случилось… Ты помнишь? Ты разве больше этого не хочешь?» - было написано крупным размашистым почерком. Дотянувшись дрожащими руками до авторучки, Вера торопливо нацарапала ответ: «Я помню наши обещания, и никогда их не забуду. Но все изменилось, теперь их выполнить уже невозможно. В этом никто не виноват, ни ты, ни я. Просто так сложилось».
Закончив писать, девушка захлопнула дневник, спрятала его под подушку и легла в постель, накрывшись одеялом с головой. Сильный озноб сотрясал все ее тело, и она никак не могла согреться. Она задремала лишь под утро, и то только потому, что ее истерзанный организм уже не выдерживал такого напряжения и требовал заслуженного отдыха. Сквозь сон девушка слышала, как ее мать собирается на работу, и лишь только хлопнула входная дверь, Вера сразу же открыла глаза и встала с постели. Приняв холодный душ, она заварила себе крепкий кофе в надежде, что это поможет ей хоть немного взбодриться.
Смех, раздававшийся из динамиков радиоприемника, казался ей таким далеким и ненатуральным, словно звучал из какого-то чужого мира, в то время как ее окружали лишь пустота и безмолвие. Не допив кофе, она вернулась к себе в спальню, достала из-под подушки тетрадь в твердом переплете и нашла последнюю запись: «Ты ошибаешься. Для нас возможно все. Стоит только захотеть, и мы снова будем вместе… Я хочу… Выбор за тобой…».
Чувство негодования охватило Веру, по ее щекам пробежал гневный румянец. «Это слишком жестоко и несправедливо. Ведь ты же знаешь, что я все бы отдала, лишь бы вернуть то время, когда ты был рядом. Но есть люди, которые любят меня, и которые дороги мне не меньше, чем ты. И что бы ни произошло, я не имею права причинять им боль. Ты должен понимать это, если ты меня любишь. Поэтому нам нужно прекратить это бессмысленное общение, которое приносит всем только боль и страдание… Прости…» - написала она и спрятала тетрадь на прежнее место, а затем быстро оделась и почти бегом покинула квартиру. Девушка не знала, куда она идет, ей только хотелось уйти как можно дальше, затеряться среди незнакомых лиц, слиться с толпой, забыться хоть ненадолго и почувствовать себя лишь маленькой частицей в огромном океане человеческих жизней.
Она бродила по городу несколько часов, смотрела на людей, погруженных в свои мысли и переживания, не замечающих ничего вокруг, и все это время думала о себе, о своей жизни, о жизни своих родителей, о жизни знакомых, друзей, соседей. Она словно пыталась собрать у себя в голове какой-то пазл из разбросанных элементов, но нескольких частей постоянно не хватало. То ли они ускользали от нее, то ли она сама их упорно не замечала, но целостная картина никак не складывалась, и девушка то и дело возвращалась в своих мыслях на прежнее место. Неожиданно для нее самой в ее памяти вдруг всплыл образ Любы, с которой она познакомилась в клинике доктора Волкова. Несмотря на свой юный возраст и душевную болезнь, эта девушка отличалась невероятной проницательностью. Она говорила мало, но ее слова всегда поражали простотой и точностью своих суждений. Однажды она сказала Вере:
- Люди – удивительные создания. Они живут вдалеке от реальности. Они все время пытаются найти то, чего на самом деле не существует. Они словно блуждают в лабиринте своих же иллюзий, а ведь настоящий мир находится всего в нескольких шагах от них. Но они смотрят на него сквозь призму собственных предрассудков, которая до безобразия искажает первозданные совершенные очертания.
Вспомнив эти слова, Вера резко повернула назад. Когда она вернулась домой, Надежды там еще не было. Быстро скинув туфли, девушка бросилась проверять дневник. Там появилось всего несколько новых слов. «Я тебе не верю», - прочитала Вера. Считанные мгновения она пребывала в замешательстве, а затем уже без малейших сомнений быстрыми движениями собрала в охапку все свои тетради, накопившиеся за последние полгода, вышла в подъезд и спустила их в мусоропровод, точно так же, как некоторое время назад это сделала Надежда Павловна.
***
Несколько дней прошло с тех пор, как Вера решила начать новую жизнь. Ее отец, Олег Александрович, должен был вернуться из командировки в ближайшие выходные, и они вместе с Надеждой Павловной решили устроить торжественный обед в честь его возвращения и окончательного выздоровления Веры. Мать и дочь сидели на кухне, листая кулинарные журналы, и придумывали праздничное меню.
- Слушай, мам, а зачем нам ждать приезда папы, - Вере вдруг пришла в голову неожиданная мысль. – Давай устроим себе праздник прямо сегодня. Смотри, какой прекрасный рецепт яблочного торта. Можно испечь его прямо сейчас.
Надежда перевела взгляд на журнал, который показывала ей дочь.
- Рецепт прекрасный, только сначала придется сходить в магазин за яблоками, - сказала она.
- Ну, так я сейчас сбегаю.
Вера взяла деньги и через пару минут уже выходила из подъезда. Стоял теплый августовский вечер, закатное солнце окрашивало горизонт в золотистые тона. Настроение у девушки было прекрасное, наконец-то она начала возвращаться к нормальной жизни. Продовольственный магазин находился прямо через дорогу от их дома, поэтому очень скоро девушка уже возвращалась назад с полным пакетом яблок. Убедившись, что дорога свободна, Вера ступила на пешеходный переход. Но едва она сделала несколько шагов, как из-за поворота на бешеной скорости выскочила черная иномарка. Все произошло в считанные мгновения. Боли Вера почти не почувствовала. Последняя мысль, которая промелькнула в ее угасающем сознании, была о том, что ей теперь придется собирать яблоки, рассыпавшиеся по всей улице. А потом свет померк, и Веру окутала густая чернота.
***
Гибель единственной дочери стала для Надежды тяжелым ударом. Теперь уже доктору Волкову пришлось ставить на ноги мать своей бывшей пациентки. Несколько месяцев Надежда провела в его клинике, в то время как Олег добивался, чтобы убийца их дочери понес наказание. Но все его усилия были напрасными. Машина слишком быстро скрылась с места преступления, и никто из свидетелей не успел заметить ни ее номер, ни марку.
Однако для Надежды все это уже не имело никакого значения, так как ничто не смогло бы вернуть ей ее ребенка. Лечение доктора Волкова помогло ей не лишиться рассудка, но найти новую опору в жизни она так и не могла. Целый год женщина прожила словно в кошмарном сне, пока однажды не произошло то, о чем она даже не могла подумать. Надежда узнала, что она беременна. Эта новость помогла ей снова ощутить твердую почву, которая все это время ускользала у нее из-под ног. А спустя положенный срок она родила здорового и крепкого мальчика. Олег и Надежда дали ему имя Артем.
Конец