Наполняет ванную теплой водой с пеной, вставляет в уши черные таблетки наушников, ложиться. Лежит долго, до тех пор, пока родители не начнут стучать в дверь и задавать бесконечные вопросы. Рвет школьные тетради и учебники, режет одежду, бьет чашки. Не курит, не пьет пива. Не читает, не смотрит сериалы. Слушает музыку и лежит в наполненной ванне. Не разговаривает с ровесниками и не мечтает познакомиться с парнем. Запирается в кладовке, не выходит весь день, вечером родители, вернувшись с работы, вытаскивают ее на волю. Это пройдет, говорят. Это бывает, переходный период, ***-мое, возраст отрицания. Что ты хочешь? спрашивают. Ничего, отвечает, ничего.
Так продолжается год, второй – период затягивается. Однажды она сообщает: меня зовут Лена. Что ты, милая, возражает мать, ты – Наташа. Наташа ушла, не соглашается Лена, а я здесь, меня зовут Лена. Хорошо-хорошо, напуганная мать делает предположение, ты хочешь сменить имя? Тебе не нравится то, что мы дали тебе с отцом? Как так? удивляется Лена, меня все устраивает, Лена – нормально. Лена – нормально, повторяет как эхо мать и выходит из кухни. Вечером разговаривают все вместе. Отец предлагает, как же так, Наташа, может все-таки к врачам? Мать поддакивает, да-да, лекарства или… Я здорова, я Лена, не соглашается Наташа, я Лена, утверждает Лена. Конечно-конечно, кивают головами измученные родители.
С тех пор так и живут. Нормальная семья: отец, мать, дочь – Лена, которая Наташа, кошка по имени Муся, которая Муся и есть. Холодильник новый купили. Окна пластиковые в комнатах и на кухне. Чего-то еще, не помню…