Иногда мой телефон звонит ровно в шесть вечера. Я улыбаюсь: в далекой Австралии сейчас восемь утра, и тут же спохватываюсь: Боже мой! сколько же раз за последнее время я нарушила данное почти семь лет назад обещание?
Этот рассказ не для мужчин. Нет, вы, конечно, можете его прочитать, но не уверена, что поймете. Потому что где вам понять, как могут испортить женщине жизнь какие-то лишние пять килограммов.
Дважды в неделю я проходила мимо роскошной витрины «Carriere», и дважды в неделю принимала окончательное и бесповоротное решение: сажусь на диету! Потому что как жить без этого платья?!
А платья менялись так часто! И всегда они были именно такими, без которых моя жизнь – не жизнь.
***
Я пришла к своей новой клиентке – и ахнула: едва умещаясь в широченном кресле, сидела женщина лет тридцати.
- Я – Хилда, - сказала она. – А твоё имя мне назвали, но оно очень трудное, я не запомнила, извини.
- Знаю, что трудное, – ответила я. - Клиенты зовут меня Юджинией, так что, если хочешь...
- Нет, нет, - всплеснула она руками, - ты просто повтори его несколько раз, и я запомню. Тебе дали имя родители, зачем же я буду его искажать?
Я привыкла к тому, что в Канаде меня называют Юджинией, но после таких слов Хилда показалась мне очень славной. Она и была очень славной: приветливая, благодарная, всегда в хорошем настроении и помешанная на Австралии. О чем бы мы ни говорили, всё заканчивалось рассказами об этой стране.
- Ну и холодина сегодня, – сказала я, придя к ней однажды морозным утром, - и как только люди без шапок ходят? Запросто можно уши отморозить.
- Да что ты! – ахнула она. – Раздевайся скорей, согревайся! Кстати, про уши. Знаешь, у кого самые большие уши? Ни за что не догадаешься! У кенгуру!
И ресницы у них - самые длинные и густые, и прыгают-то они на пятнадцать метров, и умные, и осторожные...
- Ты знаешь, кто из животных – самые преданные матери? Кенгуру! Они своих джоуи* до года в сумке таскают. Вот скажи: кто еще стал бы так долго таскать на себе ребёнка?
На стене в ее комнате висел герб Австралии.
- А знаешь, почему на нём изображены кенгуру и страус? - спрашивала она и, не дожидаясь ответа, торжественно объявляла:
- Потому что они не умеют ходить задом: только вперед! Разве это не благородно? А знаешь, как они предупреждают друг друга об опасности? Лапами бьют о землю. Умные – до ужаса!
Через месяц я знала об Австралии если не всё, то многое.
- Тебе понравился Гранд Каньон? – удивлялась Хилда. - Ты просто не была в Королевском Каньоне в Австралии.
И, вздохнув, добавляла: - Я тоже там не была. И кенгуру видела только на фотографиях.
Домашней страничкой в ее компьютере был австралийский флаг, над кроватью висела огромная фотография разноцветной скалы Улуру, на книжной полке стояли фигурки пингвинов, кенгуру и валлаби. На холодильнике, прикрепленная магнитиками, красовалась карта Австралии, а рядом с компьютером стояла фотография в серебряной рамке, с которой радостно улыбался молодой мужчина.
- Это самый лучший человек на свете, - сказала мне Хилда. – У него в Австралии кенгуриная ферма.
- Хилда, - не выдержала я однажды. - Если ты так любишь Австралию, почему не слетаешь туда?
- А как? – она удивлённо всплеснула руками. – Я же ни в одно самолетное кресло не помещусь.
Магазин «Carriere». Красивые платья. Лишние пять килограммов.
У кого-то пять, у кого-то побольше, но все равно: нужно с чего-то начинать!
- Хилда! – решительно сказала я. – Давай худеть вместе. За год ты сбросишь... сколько тебе нужно сбросить? Тридцать килограмм? Сорок? И мне пять. Ну, может, шесть. Составим график и будем худеть.
- Не получится, - горько вздохнула она. – Я столько раз пробовала!
- Значит, неправильно пробовала! В общем, так. Ты вечером выбери диету - я на любую согласна, а завтра составим план действий и начнем.
- Ты веришь, что я похудею? – с надеждой спросила она. – Мне бы хоть сколько сбросить! Конечно, Анджелиной Джоли мне не cтать, но хоть в самолет бы войти... - и заплакала.
На следующий день я открыла ее холодильник:
- Да у тебя тут одни углеводы! Выбрасываем?
- Выбрасываем! - ответила Хилда. - Все сладкое – в мусор! Мучное – в мусор! И пиццу туда же, и чипсы! И колу выливаем, и сладкий сок, и бананы. Садимся на диету Аткинса плюс не будем есть после шести! Согласна?
- Согласна!
- Пообещай, что не отступишь!
- Не отступлю!
Я сфотографировала ее во всей пышной красе и прикрепила на холодильник над картой Австралии две фотографии: её и Анджелины Джоли, чтоб было, на кого равняться.
***
Худели мы честно.
Через месяц я купила себе новое платье, а Хилда потеряла всего два килограмма и по-прежнему с трудом передвигалась по квартире.
- Ничего, - утешала я её. – Сколько лет ты ела всякую гадость? Так что терпи: похудеешь! Не может же Аткинс врать!
Это теперь, через много лет, я вспоминаю тот год с улыбкой. А тогда... Почти целый год Хилда ела только куриное мясо, йогурты, яйца и листовую капусту, два раза в день по полчаса занималась на тренажере и четыре месяца совсем не выходила из дома: боялась, что не удержится и накупит пончиков и мороженого.
Каждый вечер она звонила мне в шесть часов:
- Держишься? – И со слезами: - И я держусь...
Мы старались ставить реальные цели: сначала - чтобы стрелка весов просто тронулась с места, потом – чтобы Хилда могла свободно ходить по квартире; чтобы с размера XXXL перешла на XXL, потом на XL и, наконец, на L.
Я хорошо помню день, когда она встала на весы и просияла:
– Минус тридцать три килограмма! Теперь можно мечтать об Австралии! И о Майке.
Пару лет назад она познакомилась в Сети с Майком: тем самым владельцем фермы в Австралии, самым лучшим человеком на свете. Он несколько раз порывался прилететь в Торонто, но каждый раз Хилда что-то придумывала.
- Представляешь, если б он меня увидел! Я со стыда бы сгорела: даже кенгуру изящней меня.
В августе я вернулась из отпуска, и, придя к Хилде, услышала новость:
– Завтра ко мне прилетает Майк! Покажу ему наш Торонто, Ниагару, во французскую Канаду съездим, а четырнадцатого полетим в Австралию. Я такая счастливая! Я такая счастливая! Самая–самая!
Я сняла с холодильника фотографию полной унылой женщины:
- Спрячь подальше! Не хватало, чтоб твой Майк ее увидел!
- Ой! - Хилда достала с полки первую попавшуюся книгу: Александр Дюма, третий том – и сунула фотографию между страниц.
***
Вы знаете, что такое рай?
Она знает.
Рай – это когда на высоте десять тысяч метров ты летишь в серебристом лайнере, а рядом сидит самый лучший человек на свете. Над тобой – бескрайнее чистое небо, внизу – белоснежные облака, сквозь которые нет-нет да мелькнут изумрудные воды Тихого океана. Впереди ждёт удивительная страна: там земля необычного красного цвета, небо ярче лазури, а по вечерам торжественным строем выходят из моря маленькие пингвины. Там хохочут, как люди, загадочные птицы-кукабарры и скачут по лугам и предгорьям грациозные кенгуру.
- Кто это? Кто эта женщина?
Хилда открыла глаза. На коленях у Майка лежала книга. Александр Дюма, третий том.
«Можно, я возьму в дорогу что-нибудь почитать? - вспомнила она. – Конечно. Все книги – на полке».
- Это твоя сестра? - спросил Майк. – Вы чем-то похожи.
- Это я, - прошептала Хилда и закрыла глаза.
Вы знаете, что такое ад?
Она знает.
Ад – это когда на высоте десять тысяч метров ты, как в клетке, заперта в тесном Боинге. Над тобой равнодушное мрачное небо, внизу кишащий акулами океан, а рядом сидит самый лучший человек на свете, так и не ставший родным.
– Типичная рубенсовская женщина! - донеслось до нее сквозь отчаяние. - Какая же ты у меня красивая: и тогда, и сейчас!
Вы знаете, что такое рай?
***
Иногда мой телефон звонит ровно в шесть вечера.
Я улыбаюсь, снимаю трубку и слышу счастливый голос:
- Привет! Держишься? Я – держусь!
* Джоуи (Joey) - так в Австралии ласково называют кенгурят.