История, которую я расскажу вам, приключилась очень давно, задолго до того, как люди разделили землю невидимыми границами и научились пересекать их в любом направлении за считанные часы, оказываясь в самых отдалённых частях света. Эта история приключилась даже раньше, чем вокруг человеческого жилья выросли первые заборы, а вокруг сердца человеческого – огрубевшая ткань из наследственных шрамов, не пускающая никого пришлого, не дающая и хозяину своему, смиренному узнику этой крошечной тюрьмы, выйти наружу и прикоснуться к звёздам. В те времена ещё не у всего было название, и уж тем более – цена. В общем, это было действительно давно.
Жили тогда на земле два любовника, звали их Ион и Долорес. Не удивляйтесь странности этой – их просто так звали, вернее они так звали друг друга, и никакая музыка, ни пение соловья жаркой ночью, ни шум морских вод не звучали для них слаще, чем имена… Ион и Долорес. Они были молоды, прекрасны, как весеннее утро, искренни в своей любви и совершенно беззаботны.
Ничто не могло разлучить их: день и ночь любовники проводили вместе, они гуляли по бескрайним пшеничным полям и виноградникам, держась за руки и боясь лишь одного - отвести друг от друга взгляд – пусть даже на мгновение - дабы оценить красоту такой же юной и плодородной, такой же цветущей и лучезарной земли, как они сами. Они вместе купались в горной реке и отдыхали, лёжа на берегу и впитывая смуглой кожей своей щедрые ласки солнца. Ион гладил длинные волны золотых волос Долорес, а она смотрела в его улыбающиеся голубые глаза, и южное небо тускнело в сравнении с ними. Впрочем, более всего им нравилось говорить о своей любви.
- Милая моя маленькая Долорес, - шептал Ион, склонившись над возлюбленной, - я видел дремучие леса и заснеженные вершины, я видел бескрайние поля, и как танцуют на ветру капли росы, запутавшиеся в паутине… Я видел самых пёстрых птиц, самые большие и благоуханные цветы, я видел, как лунный свет серебрит перистые облака где-то в черной выси и оставляет здесь, у ног наших, причудливые тени… Я видел коралловое многоцветие и экзотических рыб, скрывающихся в таинственной морской глубине. Я видел многое, но стало оно блёклым и скучным с тех пор, как я увидел тебя, милая моя маленькая Долорес.
- Ах, Ион, - отвечала она ему, - какие красивые слова ты говоришь! Но даже самые красивые слова не смогут описать того, что я чувствую к тебе. С тех пор, как мы встретились, всё перевернулось в душе моей – в ней как будто взошло солнце, погрузив в тень моё прошлое и так ярко осветив наше будущее. Прежде я нигде не находила себе места,а теперь каждый уголок земли, каждая поросшая мхом расщелина, каждая тропа, дикий бурелом и всякое жильё человеческое – всё стало домом для меня, коль скоро ты рядом, коль скоро держишь меня вот так за руку…
- Я бы хотел никогда не отпускать тебя! Без тёплоты твоего дыхания, Долорес, не мыслю своей жизни… Люди говорят, что любовью можно пресытиться однажды, но моя любовь к тебе увеличивается с каждым днём. Она словно неутолимый голод, и чем больше вкушаю её, тем больше хочу вкушать вновь. Время летит так быстро, проносятся годы, а от каждого прикосновения твоих губ я по-прежнему трепещу…
- Я тоже не замечаю ход времени… Ты всё так же юн и хорош собой как в час нашей первой встречи, милый Ион, а кроме тебя я не вижу ничего боле и видеть не имею желания. Я не слышу ничего кроме твоего мягкого дыхания, когда ты молчишь или погружаешься в сон, я не слышу ничего кроме голоса твоего, когда говоришь со мной…
- О, Долорес! Я хочу кричать о своей любви к тебе всё громче и громче. Если бы ты знала, как сильна она… как возвышенна, велика и как могущественна!
- Не достаточно ли мне заглянуть в своё собственное сердце, чтоб оценить силу твоей любви?
- Возможно ли объять необъятное… Увы, сила ума нашего, способного анализировать, ничтожна в сравнении с силой сердца, способного любить…
- В твоих словах есть истина, Ион, но можешь ли ты сам знать наверняка, что я чувствую … Можешь ли сравнивать наши чувства?
- Моя любовь сильна настолько, что хватило бы её на двоих с лихвой, если б ты не ответила мне взаимностью, Долорес. Мне кажется, её хватило бы на весь белый свет, на всех живущих ныне и даже на угрюмое царство мёртвых! Жаль, словами не описать мне это. Речь моя - ущербная калека.
- Речь ущербна, но, если б ты знал о силе моей любви, ты бы не поставил свою на чашу весов, - Долорес поднялась с травы, на которой они лежали, и устремила взгляд свой на далёкий горизонт, обильно залитый кровью закатного солнца.
- Ты отвернулась от меня, Долорес? – воскликнул Ион, - в таком случае я сам приближусь к тебе. Я буду целовать твои ноги.
И он покрывал поцелуями каждый пальчик её, постепенно поднимаясь всё выше, нежно гладя округлые бёдра её, впивался губами в бархатистую кожу Долорес.
- Вот видишь… Ты предпочла мне глупый закат, но я не обижен. Моя любовь к тебе сильнее гордости… Смотри на меня сверху вниз, богиня Долорес!
- Я вижу тебя даже с закрытыми глазами, Ион. Тебя одного. Я просто не хотела продолжать бессмысленный спор.
- Отчего ж он бессмысленный?
- Оттого, что некому нас рассудить.
- Я люблю тебя больше жизни, Долорес! – в его глазах показались слёзы, - я готов умереть за тебя.
- Ион, а я за тебя готова жить вечно…
Так пылко и так громко обсуждали любовники силу своих чувств, так возвышали любовь свою земную, что услышал их ненароком Печальный Ангел, пролетавший в синем безмолвии вечернего неба. Он опустился на пшеничное поле и предстал перед Ионом и Долорес во всей своей величественной красе. Густые чёрные волосы обрамляли его бледное лицо, а в огромных глазах его мерцала холодная вечность.
- Кто ты? – спросил Ион.
- Тот, кто помогает людям, - ответил Ангел.
- Но отчего ты такой печальный?
- Богу не милы те, кто помогает людям. Богу не милы те, кто любит людей сильней, чем он сам любит их.
- Ты прилетел помочь нам? – спросила Долорес.
- Я прилетел рассудить вас. Я буду самыми точными весами для вашей любви. Вы же хотели этого?
- Да, мы хотели этого, но как ты собираешься это сделать?
- Послушайте меня, Ион и Долорес, и примите с мужеством слова мои. Через три дня и три ночи, точно так – на закате, одному из вас суждено погибнуть, другой же станет бессмертным. Вы должны сами избрать свою судьбу, сами решить, кто это будет, и сообщить мне о своём решении. Сделайте это, не сговариваясь друг с другом. Только так я смогу узнать, чья любовь сильнее, чьи речи громогласные, пронзившие облака дерзновенно, не были пустым звуком.
- Разве это помощь? Ты стремишься обречь нас на муки и смерть! – воскликнула Долорес, а Ион заслонил её своей грудью от Печального Ангела.
- Уходи прочь, незнакомец! С твоего языка слетают ядовитые змеи и жабы. Нашей любви не нужен такой судья, нас рассудит время, - сказал Ион, но Ангел не сдвинулся с места.
- Пусть я и буду время... Назовите меня как угодно, но знайте - не я обрекаю вас на муки и смерть, а Бог ваш. Я – лишь принёс вам недобрую весть, лишь рассказал заранее о том, что неизбежно, и дал вам то, чего у вас, людей, никогда не было – право выбора, - спокойно ответил Ангел, - оно остаётся за вами.
- Такой выбор убийственен! Несправедливая жестокость… – заплакала Долорес.
- Лишиться жизни самому или лишить её того, кого любишь безмерно… в самом деле лучше бы Бог разрешил всё за нас, - Ион опустился на колени и в отчаянии обхватил руками голову.
- Смешные вы, люди, - Ангел сказал, не рассмеявшись, но став лишь печальней, - мгновенье назад так кричали о силе любви, что и в небе услышали вас, а теперь вот боитесь за сказанное слово ответить. Так - всегда о свободе мечтавший - раб рабом остается, и свободу свою обретя.
- Исчезни, виденье, - сказал тихо Ион, и Ангел взлетел.
- Я вскоре вернусь …
Три дня и три ночи несчастные любовники не ели ничего, не пили воды, не спали и не разговаривали друг с другом. Они лишь сидели на траве, крепко обнявшись, и плакали.
Представлял себе Ион страшную картину, видел свою Долорес бездыханной и бледной, безвольно лежащей на его осиротевших руках, и сжималось сердце Иона от боли. Представлял он, что никогда более не услышит нежный смех Долорес, не окунётся лицом в ароматное золото её волос, не сорвёт с губ её жаркого поцелуя, и разрывалось сердце Иона на части. Представлял он тягостную вечность, бесконечный мрак, беспросветный – не освещённый взглядом любимых глаз… Впрочем, бесконечность было трудно представить. Разве мог он своим решением погубить юную и прекрасную Долорес? Она - изумительный цветок - была рождена для того, чтобы жить и дарить миру свою красоту.
Рыдал Ион, и, казалось, не было в нём больше ни слёз, ни сил, но он продолжал рыдать, горестно сотрясаясь от всхлипов. Рыдала и Долорес. Видела она, как искажает боль милое лицо Иона, как хмурится его высокий лоб, как потяжелели и потемнели веки его, и сжималось сердце Долорес. Представляла она, что на подобные муки возлюбленный будет обречён вечно, если останется жить, и разрывалось её сердце на части. Разве могла она своим решением обречь такого лучезарного прежде Иона на страшную пытку, не знающую конца? Разве смерть не лучше подобной жизни?
Так прошли тягостные три дня и три ночи, и явился вновь Печальный Ангел, спустился с вечерних небес, шелестя гладкими, как шёлк, и стремительными, как ветер, крыльями.
- Подойди ко мне, Ион, - сказал он.
Встал Ион с земли и пошёл, едва держась на ногах – измученный болью своей и мрачными мыслями.
- Скажи, ты сделал свой выбор? Ты готов дать мне ответ – кто из вас погибнет через мгновение, а кто будет жить вечно? – спросил Ангел голосом тихим и безучастным.
- Я сделал свой выбор, видение… - ответил Ион, подняв на Ангела красные от слёз и усталости глаза, - самое ценное, что Бог даёт человеку, это жизнь. Жизнь! Слышишь меня, видение? Бог дал жизнь моей возлюбленной Долорес, и я не стану отбирать её.
- Стало быть, ты предпочитаешь умереть самому?
- Да. Я хочу умереть за мою маленькую милую Долорес.
- Хорошо. Я ждал этого ответа, и вот я услышал его. Можешь идти, - сказал Ангел, - подойди теперь ты, Долорес.
- Я сделала свой выбор, видение… - сказала она, приблизившись.
- Каков же он? Кого ты обрекаешь на смерть, а кому даруешь вечную жизнь?
- Вечная жизнь страшна для того, кто не знает любви. Вечная жизнь для того, кто познал это счастье однажды, но вскоре утратил, страшнее всего, что возможно представить. Не желаю я Иону подобного горя, потому что люблю его очень.
- Что хочешь ты этим сказать?
- Я буду жить вечно сама и вечно лить слёзы о нём. Пусть Ион упокоится с миром.
- Уверена ты в решении своём?
- Я уверена. Да…
- Что ж, вас я услышал. Теперь вы слушайте меня, Ион и Долорес. Желания ваши не совпали, несмотря на то, что вы пожелали одно. Если бы каждый пожелал себе смерти ради жизни другого, то вы оба остались бы жить. Жить вечно и вечность любовью своей наслаждаться. Если бы каждый пожелал себе жизни, соответственно, смерти другому – вы умерли б оба, вы умерли б вместе, за руки взявшись, как стоите сейчас предо мной. Однако всё вышло иначе, и назад пути уже нет.
- Ты нас обманул! – закричали они, - сказал ты, что кто-то погибнет из нас всё равно!
- Я сказал, что вам выбора право даю … Вы выбрать могли и иную судьбу, но раб остаётся рабом, как уже говорилось однажды, даже если ему даровали свободу. Оттого я печален.
- Что ж, виденье, - Ион прохрипел, задыхаясь и падая в объятия Долорес, - скажи нам теперь, рассуди… чья сильнее любовь?
- Вас время рассудит.
Погиб вскоре Ион, закрыл навсегда голубые глаза, и потухло тогда лучезарное солнце Долорес. Она долго лежала на нём, орошая слезами его бездыханную грудь. Позже Ион превратился в большой серый камень, а верная ему Долорес – в чёрное облако, которое проливалось на камень этот нескончаемым дождём. Столетия минули, но до сих пор и при всякой погоде - даже когда весь небосвод вокруг чист - над серым камнем, одиноко стоящим посреди поля, всё равно висит чёрное облако. По сей день в этом месте идёт дождь. По сей день льёт слёзы о покойном Ионе бессмертная Долорес.
По сей день на том самом камне сидит неподвижно Печальный Ангел. Капли воды стекают по его красивому лицу, задерживаются в чёрных ресницах и срываются вниз. Крылья Ангела давно померкли и стали тяжёлыми от влаги, впрочем, он всё равно не может улететь прочь, пока не поймёт, чья любовь оказалась сильнее: Иона, пошедшего на смерть ради возлюбленной, или Долорес, принявшей на себя вечные муки. Когда это произойдёт– никто не знает, возможно, это не произойдёт никогда.
Люди много говорили о странном месте в поле и о странном сером камне, над которым даже в солнечный день стоит дурная погода. Люди много себе придумали забавных историй про это, и даже вполне научные объяснения нашли такому феномену, но на всякий случай обходят Иона и Долорес стороной… должно быть, считая их проклятыми.