АлиЗа и зверь

Алёна Загребельная А3
Сказка для взрослых.
«АлиЗа и зверь»


Рассказ об одном мгновении, затянувшемся слишком долго, затем превратившемся в формулу, циклично повторяющуюся снова и снова, как вариация на одну и ту же абстракцию.




Часть первая.

АлиЗа встречает в лесу зверя.

Может быть, это и не лес был, ведь деревьев было всего 6, если она правильно пересчитала по памяти. Потому что когда она встретилась лицом к лицу со зверем, то уже не могла смотреть по сторонам – она явно ощущала, что это темный лес, ощущала огромную потребность в небе, которого не было видно из-за верхушек деревьев. Что уж говорить, она шла так долго, что неба не было и слышно… неба вообще не было.
Почему в этом лесу были только деревья? Будто все остальные ингредиенты мира были еще не созданы, будто она сама должна была это все придумать, силой мысли, наименованиями наполнить все вокруг… но пока в этой вселенной были только лес, АлиЗа и зверь.
Не было мира. А как жить в отсутствии мира? Отсутствие мира настораживало ее больше всего, оно означало присутствие войны.
«В мире нет виноватых, – подумала АлиЗа, – в войне виноват каждый».
Как только она подумала об этом, и мир, и война появились и стали абсолютно реальными в глазах зверя, ведь все это время она смотрела только в них, она перенеслась в них и там существовала. АлиЗа испугалась – и мир, и война пугали ее – и она решила больше не думать.




Часть вторая.

АлиЗа идет за зверем.

Потому что в том месте, где не будет уже ничего, кроме деревьев, а придумать что-либо новое нельзя, делать нечего. Значит, нужно двигаться дальше.
В этой логике с ней было не поспорить.
Сначала они шествовали молча. Не то, чтоб АлиЗа не хотела говорить со зверем, напротив, она очень хотела, но боялась, что мир, уже существующий в глазах зверя, сменится войной. АлиЗа только приоткрывала рот, набирая воздух, казалось бы для слов, но после замирала и грузно выдыхала его обратно. А зверь все время стремился вперед, не замечая ее выдыханий – создавалось впечатление, что действительно есть куда бежать и спешить. АлиЗе безумно импонировало и нравилось такое движение – она ощущала воздух.
Так двигались они в пустоте, пока не возникло новое дерево…
- Смотри, как я снесу это дерево с нашего пути, – сказал зверь АлиЗе и тут же навалился на него всем своим весом. Дерево негромко ахнуло и выскользнуло вместе с корнями из своей земляной лунки – дерево пало, чтоб больше уже не вставать. Дерево еще немного постонало под зверем, после чего навсегда умолкло.
- Теперь, когда ты стала свидетелем моего поступка, ты также стала соучастником моей жизни, – обратился к АлиЗе зверь, стряхивая с себя щепки, – теперь ты неразлучна с этим моим действием, и оно в тебе до твоего конца. Теперь ты тоже можешь крушить деревья – ты знаешь каково это.
Скоро они встретили еще одно дерево, потом еще одно, потом… еще и еще одно – зверь и АлиЗа сшибали деревья на своем пути. Они шли плечом к плечу, и скорость их была так велика, что они даже не раздумывали о том, что можно обходить деревья, – все было так естественно им: пот, ссадины и занозы, усилия, рвение, агрессия, а после – искренний громкий смех и ни секунды на месте – как хорошо им было вместе!




Часть третья.
 
АлиЗа говорит.

Долго подбирая слова так, чтоб не придумать новых предметов и понятий, АлиЗа все-таки решила сказать:
- Куда ты ведешь меня? Куда мы бежим так долго?
- О, нет,.. – разочарованно зарычал зверь, – ты должна молчать!
- Что?
- Молчи, молчи!
- Эй, что происходит? Мы много преград преодолели вместе (и тут между ними возникло множество преград в виде стен).
- Я же говорил тебе, глупое существо, молчи! – раздавался сквозь эти стены рев зверя.
АлиЗа заплакала, зверь заплакал тоже… они побежали навстречу друг другу, сшибая кирпичные преграды. На середине пути, уставшие и в пыли, вновь наполненные адреналином, они встретились.
- Я обещаю тебе молчать, – прошептала она куда-то в гриву этого огромного животного, обнимаемого ею, – я обещаю, я буду молчать… я буду, буду молчать, если тебе так нужно…
- Ты мне никогда не нравилась, я тебя ненавижу, – отвечал зверь, обнимая АлиЗу.
Они плакали и касались друг друга, перекатываясь в обломках. И деревьям, стоящим вокруг, было не понять: дерутся они или любят, – никому было не понять… даже самим АлиЗе и зверю.




Часть четвертая.

Зверь говорит.

Они шли, как и прежде, только немного хуже, или немного лучше.
- Ты слабая, ты такая уродливая, – внезапно начал зверь. – Вот, посмотри: у меня есть когти и шерсть, клыки, они делают меня сильным и устрашающим, а у тебя какая-то бледная кожа, маленькие лапы… ты такая уязвимая, я вообще не понимаю, почему разрешил тебе идти со мной. Но раз уж так произошло, иди.
АлиЗа молчала и шла за зверем.
- Ох, сделай с собой хоть что-то! Ты вообще не стараешься, – продолжал зверь. – Меня раздражает одно твое присутствие! Но за то время, которое мы идем вместе, я успел привыкнуть к тебе, возможно, ты мне даже дорога…
АлиЗа молчала и шла за зверем.
- Ходишь на задних лапах, от этого твои верхние конечности превратились в беспомощные сосиски!
АлиЗа молчала…
- Посмотри на меня, какой я красивый! Какой я огромный! Какой я весь! – громогласно вопил зверь.
АлиЗа молчала и шла за зверем.
- Я единственный в мире, великий и великолепный. Я безусловный! Нет мне ровни!
АлиЗа молчала и покорно шла за зверем.
- Смотри, как я ломаю дерево, как оно стонет под моим весом, как хрустят его ветви… Смотри, каков я, и посмотри на себя. Смотри, ты ничтожна, – продолжал он.
АлиЗа молчала и шла за зверем. Но АлиЗа думала:
«Ты так велик, мой зверь, ты так силен, ты прав. И я буду идти с тобой, храня свою тайну. Тайну о том, что все вокруг существует благодаря мне, что ты не смог бы сказать о своей величине и объяснить ее всю деревьям – они не поймут, у них нет ушей и глаз. Да, ты объясняешь им свою силу, круша их. Но деревья не смогут увидеть твою красоту, не смогут услышать твой чудесный рев, не смогут идти с тобой или за тобой…»
- У меня идеальная шерсть, посмотри на то, как она блестит на свету, посмотри на мою мудрую голову – смотри, какая мудрая!
- О, да, – не сдержалась АлиЗа, – тебе не хватает рогов, которые обрамляли бы твою мууудрую голову.
Конечно, как только АлиЗа произнесла это, зверь ощутил резкую боль – прорезались огромные и могучие рога! Они в одно мгновение проросли сквозь череп зверя и замерли в узорном окоченении.
Так тирада зверя была прервана.




Часть пятая.

Диалог.

- Прости, – подытожила АлиЗа.
- Вернись к молчанию, только так я буду тебя терпеть. Молчаливая, ты гораздо сноснее для меня. А если ты не будешь молчать, я покину тебя, и ты больше никогда не сможешь быть рядом со столь великим зверем.
- Как же ты глуп, лучше мне действительно молчать, чтобы не нарушать твое величие. Но и ты молчи, а то пожелаю себе другого зверя… пусть даже и не такого великого.




Часть шестая.

Другой зверь. Не такой великий.

Не такой великий зверь оказался более приятным собеседником АлиЗе. И пускай она все еще думала о его предшественнике, она верила, что именно этот зверь приведет ее к заветной цели. Цели, которую не мог вместить ее мозг и разум, цели, которая так велика и прекрасна, что осознать ее, а следовательно, сформулировать и произнести вслух было невозможно – поэтому они и шли к ней.
Автор понимает утопичность этой идеи. Автор понимает и принимает ее, потому что и сам надеется, к концу этого произведения, найти смысл жизни АлиЗы и зверя – следовательно, свой.
- Я верю в тебя, – говорила АлиЗа не такому великому зверю, ведущему ее.
Не такой великий зверь радостно прыгал и отвечал ей взаимностью. Было здорово, что не такой великий зверь обладал необыкновенной фантазией – он постоянно рассказывал АлиЗе чудесные выдуманные истории, в которых он открывал новые миры, путешествовал в космосе, спасал спасателей, воровал у воров, царевал с царями и готовил поварам разные лакомства.
АлиЗа слушала и молчала, но уже по другой причине – она понимала, что все, что она говорит, обретает форму и материю, а все, что говорит зверь, – не обретает ничего. Звуки, вылетавшие из его мохнатой пасти, сплетались с воздухом, которым дышала АлиЗа, и проникали в ее уши – там они находили себе место, превращаясь в колокольчики-пустозвоны, там они и оставались висеть. Каждый колокольчик имел свою ноту, форму и размер.
Сначала, когда колокольчиков было немного, с каждым шагом АлиЗы они позвякивали и дарили ей прекрасные мелодии. Потом – колокольчиков стало больше, и мелодия стала сложнее, красивее, громче – из-за нее АлиЗе иногда становилось трудно расслышать новые истории не такого великого зверя. В конце (конец этот был безусловно АлиЗиного терпения) колокольчиков стало так много, что уши АлиЗы уже не различали ничего – она слышала только болезненную какофонию. Каждый шаг ее тела содрогал все вокруг адским звоном, каждый шаг причинял физическую боль ее ушам, притягиваемым весом колоколов к земле. А зверь все бегал вокруг и рассказывал новые и новые вымышленные истории…




Часть седьмая.

Круг.

Голова АлиЗы наклонилась к земле, она волокла огромные связки колокольчиков на своих ушах, спина АлиЗы изогнулась от такого веса и имела нездоровый вид.
- Эй, АлиЗа, послушай мою новую историю! – радостно кружил вкруг нее не такой великий зверь.
АлиЗа мочала, так как уже не слышала зверя – болезненный грохот и звон в ее голове заставляли ее останавливаться и подолгу неподвижно смотреть вниз…
- Эй, АлиЗа, ты такая замечательная! Как хорошо ты умеешь меня слушать!
- Стоп, – тихо и повелительным тоном ответила она, – что это? Там, у меня под ногами, посмотри.
И зверь, и АлиЗа посмотрели вниз.
- Мы идем по кругу, – сделала вывод АлиЗа, снимая с ушей пучки надоедливых колокольчиков. – Смотри, это же наши с тобой следы. Мы все это время шли по кругу! Зверь, послушай ты меня теперь, один единственный раз:
Я шла за тобой, ибо я верила в тебя, верила, что идем мы не иначе, как в лучшее место. Я внимательно слушала тебя и старалась не мешать, я верила в твои истории о путешествиях… выходит, ты не такой славный и отважный странник. Выходит, ты пуст, как эти колокольчики в моих ушах, и все что ты умеешь, это лишь попусту будоражить воздух. Я шла бы с тобой дальше, если бы разделяла способ твоего бытия, но я не разделяю его.
- Что же ты?! Не веришь в меня больше? – спросил не такой великий зверь. – Что же это, ты обманывала меня, когда с улыбкой и любовью смотрела в мою пасть?  Выходит, это не я водил тебя по кругу, а ты водила меня за нос! И что же, виновен ли я в том, что так вышло? Я ведь вел тебя, и пускай не так хорош мой путь, но он все же представляет собою движение.
- Вот так шли мы долго, и потеряно в пути было множество сил моих и твоих. Только думала я, свои силы в жертву цели приношу, а цель моя – шествовать вперед. И коль утрачены зря мои силы были, то не питает меня цель больше – недосягаема она с тобой, зверь мой. Ты желаешь снова и снова бродить по изведанным тропам, переживая и углубляясь в их суть, фантазиями новыми только их раскрашивая. Я же к свершениям новым стремлюсь. По этой причине с тобой расстаюсь.




Часть восьмая.

Тихий зверь.

АлиЗа, освободившись от груза, гордо подняла голову и устремила свой взгляд в сторону нового пути, ее разум был снова чист и свободен – цель снова давала ей силы. Немного боли было еще в ней и памяти, и любви к зверю, пускай даже и не такому великому.
Пройдя немного вперед, АлиЗа поняла: шествовать к цели и не разделить свой путь с подобным себе существом – это уж слишком эгоистично. Другими словами – одиноко. Ведь на чью улыбку она посмотрит, когда и сама будет сиять от счастья обретения и достижения… торжественного свершения? Кто посмотрит на ее улыбку, когда она будет радостно гарцевать и кричать в небо? Как тогда, не имея друга, приумножить свою радость?
Была АлиЗа глупа – пускай уж хоть и такой, но какой есть, будет у меня зверь.

- Будь тихим, – все, что она сказала, вернувшись к зверю.
Так стал зверь тихим, а АлиЗа продолжила быть глупой.




Часть девятая.

Путь.

Тихий зверь заботился об АлиЗе, он шествовал за ней, оберегая ее тыл и беспрекословно подчиняясь. Любили они с АлиЗой вести беседы о разном: о будущем и о том, что ждет их в том месте чудесном, в которое держат они путь.
И вот однажды за беседой тихий зверь сказал:
- Ты знаешь, АлиЗа, я иду за тобой, потому как радостен мне сам путь, и нравится мне думать, что идем мы в мой дом. И идем мы так долго, и так спокойно ведем беседы о будущем, и так тихо с тобой и спокойно, и знаю я, что ты мне лишь мила… и что это… лю…
- Да, – отвечала АлиЗа, – и ты мне мил, и рада я, что не чувствую бремени и усталости с тобой…
- Да, – отвечал тихий зверь, – послушай, я зверь, и кем бы я ни был, каким бы зверем я не становился, я все же зверь – такое мое постоянство. Хочу я признаться тебе в…
- Да, зверь, спасибо тебе за это.
- Да послушай, хочу я тебе сказать, что ты лишь мне ясно нужна и что там, где мы будем, ты будешь моя… же…
- Да, но сначала давай мы придем туда.
- Да, но послушай…
- Зверь мой тихий, лучше действие разговора.




Часть десятая.

Ключ.

Тогда тихий зверь молча снял со своей шеи ключ и надел его на шею АлиЗы.
- От чего он? – спросила АлиЗа, она была несколько удивлена, ведь до этого не давал ей зверь ничего материального, ибо не мог создавать такого.
- Послушай, – с трепетом в одном из своих сердец начал он, – этот ключ я придумал сам, его родила наша с тобой любовь. Ты коснулась однажды моего сердца, или не ты, но твой образ, и в тот самый миг, я овладел твоей силой создавать, и из сердца моего вышел ключ. Я долго думал о том, что же отворяет этот ключ, и когда я понял, то еще долгое время хранил молчание… но теперь, я точно знаю…
- От чего же он?
- Там, куда мы идем, будет замок, и в этом замке есть все: множество залов для торжества духа твоего и моего, большая библиотека с историей сотворения всех миров, кухня с поварами, на которой будут печь пироги для наших гостей, концертный зал с симфоническим оркестром и хмурым дирижером-гением, а главное… главное, что в самой верхней башенке, самой уютной и светлой, будет детская комната, где будут сладко спать и шумно бодрствовать наши с тобой дети. Вот от этого замка ключ, и вверяю его тебе я, твой тихий зверь.
- Хорошо, – ответила АлиЗа и приняла ключ. Вот правда, как только одела она его на шею, так сразу и поняла: не может АлиЗа идти теперь в то место, и замок тот не ее, и дети… не было в этом ее замысла, а только тихого зверя идея.
- Теперь ты знаешь, куда идем мы, – сказал зверь.
Испугалась АлиЗа тогда, и пришлось говорить уже ей к зверю:
Послушай, зверь мой тихий, не так все, был ключ рожден твоею лишь любовью и разумом воплощен, как и замок твой, и все остальное. Нет в этом всем нашего будущего – только твое. И мне радостно идти с тобою было в лучшее место. И если продолжу наш путь, то так всему и быть там, ибо идея твоя мною услышана, тобою посеяна. И дойдем мы быстро, ибо готов станет замок с залами и башенкой по моему одному велению и слову. Но не будет в этом всем меня, оттого тягостен ключ мне твой. Все великое вершится по обоюдному согласию, то есть в одиночестве, в великом его разумении… поясню: вот множества сердец твоих унисон, но мое стучит отдельно. Не слились мы с тобой в одно, а значит, не стали целым, не стали одиноким воином, покоряющим все вокруг. Ты мне друг, ты плечо мне и правая нога, но не сердце, и смотрим мы на одно, но врозь, и разнятся наши с тобой взгляды. Вот видишь ты свой замок и меня в нем, а меня в нем и нету. Вот видишь ты детей в башенке, но они твои, а не наши, потому что не знаю я, может быть, и хочу замок, но придумывать так его без тебя не смела бы…
- Послушай, – удивился тихий зверь, – мой замок ты сама наполнишь собой…
- Ты мне дал и замок, и ключ – нечего тут заполнять, когда есть уже все.
- Я, кажется, понял, оставь себе мой подарок, а я буду рядом всегда, пускай даже и незримо, пускай даже и не в этом обличии, я буду ждать.
- Не жди, я так часто видела зависимость в нашем с тобой пути, в себе и в тебе переменно, насмотрелась я на нее. Ступай, сохраню я твой ключ и применю к своему счастью.
Они мирно попрощались, АлиЗа обернулась спиной, и зверь тихо ушел. Она даже не слышала ни единого его шага, так что и не ясно было, где он теперь.




Часть одиннадцатая.

Мысли АлиЗы.

Я сосуд, и я не сосуд – обрести мне единство нужно с собой, прежде чем срастить с единством зверя, любого зверя. И хорошо, что не страшно мне больше, и все это благодаря зверю моему, и без него не поняла бы я всего этого: величия своего, цели своей, потребностей своих и ступеней, и порогов моих, которые преступить не согласна.
Знаю я, что не в дали дальние иду, я пришла уже к тому, что сейчас прямо предо мной стоит, тому, что необходимо.
АлиЗа остановилась.




Часть двенадцатая.

Лучшее место.

Сняла с шеи ключ АлиЗа и отворила им клетку.
Вошла в нее.
Клетка сама затворилась.
Села АлиЗа, скрестив ноги под собой, и закрыла глаза.
Воспламенилось тело ее синим и красным, желтым и белым пламенем.
Засияло небо, проросли колокольчики вокруг, с ветвей деревьев взлетели миллионы голубей, зажурчали реки и буйные водопады, зеленела трава, пестрые бабочки летали вокруг клетки.
Гармония воцарилась везде и всюду.
- Я сосуд и я не сосуд, – повторяла АлиЗа и давала этим жизнь всему вокруг, порождая каждым словом что-то новое и еще более прекрасное. – Я сосуд и я не сосуд, – вторила она в бесконечность, и от пламени ее все дышало.
А ее зверь то возникал, то растворялся вновь, все время меняясь, но постоянно находясь рядом, шествуя вокруг закрытой клетки, – он оберегал ее сон, внимал мантрам и чудесному миру, создаваемому ею.













А вот еще история:
Жила-была девочка, и она всю жизнь украшала свой дом ключами.
И вот в один прекрасный день на ее теле появилась замочная скважина.