ОЙ, НОГА!
Серега по жизни был, что называется, вечным шахтером. Закончив «шарагу», отслужил в армии и пришел на шахту. И год за годом, не успел оглянуться – отработал в лаве больше десяти лет.
Везучим он был, бывают такие… Его товарищи за свой короткий или долгий стаж под землей имели целый букет болезней и травм, сопряженных с шахтерским трудом. А он – ничего, если не считать нескольких выбитых зубов и мелких царапин.
С женой он разошелся давно, жил один, и вся бригада постоянно собиралась у него дома обмыть «прилуп» или «отлуп» по поводу ухода в отпуск или возвращения на работу из него.
Если бригадир спрашивал у Сереги, почему все в бригаде поставили дома пластиковые окна, а он нет, то Серега брал кредит и менял окна. И так во всем – они все старались походить друг на друга. Наверное, коллективная тяжелая работа накладывает свой отпечаток на характеры и поступки.
Иной раз можно и позавидовать таким людям. Все у них расписано на десять – двадцать лет вперед, как будто не может в жизни случиться ничего, что противоречило бы их планам. Интересно и то, что они и телевизионные программы смотрели одни и те же. Их не интересовала политика или экономика страны. Они хотели лишь, чтобы за их нелегкий труд платили бы достойную зарплату, которой хватало бы на еду, одежду, да чтобы немного подкопить в сберкассе…
… Получив наряд на участке, «зарядившись» и сев в «пассажир», Сергей задремал. Ему не мешал ни громкий смех над анекдотами, которые рассказывали его товарищи, ни грохот колес несущегося под землей состава…
Разбудил его толчок остановившегося поезда. Он поморгал глазами, включил фонарь и вылез из вагона в черное нутро шахты. Смена направилась в лаву по своему знакомому маршруту. С кровли капала вода, иногда попадая на каску, по бортам, на сгнивших местами затяжках, висела белая плесень, похожая на лохмотья седой бороды дряхлого странника. В проломах блестел уголь, и казалось. Что чей-то хитрый глаз неотрывно следит за людьми, покусившимися на несметное богатство властелина подземелья…
- Что, не выспался? – спросил бригадир.
- Да всю ночь деньги считал. – Ответил Серега, глянув на него искоса.
Впереди замелькали огоньки шахтерских фонариков и послышались голоса.
Поздоровавшись с мужиками и узнав положение в лаве, они приступили к своей обыденной работе. Держа в руках пульт, Сергей виртуозно управлял огромным комбайном, из-под шнека которого блестящими струями стекал уголь. Иногда с борта откалывались большие куски и с грохотом обрушивались на конвейер, создавая иллюзию горного камнепада.
Отрубив метров десять, начали двигать комплекс. В воздухе висела угольная пыль, она покрывала лица шахтеров. И капельки пота, стекавшие из-под каски, вырисовывали на их щеках замысловатые узоры.
Бригадир давал какие-то указания, а Серега стоял около крепи и наблюдал как мужики дергают рукоятки, управляя железными монстрами.
Вдруг какая-то сила отбросила его в сторону, и сразу стало темно. Тело, как будто сдавило тисками, и перед глазами замелькали мириады разноцветных звездочек, то ли от тяжести угля, целой горой обрушившегося на него, то ли от нехватки воздуха…
На секунду оцепенев, мужики начали кто лопатой, кто руками откапывать куски угля, плотно укутавшего Серегу. В лаве слышался только неистовый мат и скрежет лопат по углю. Из кучи угля мелькнул свет, и мужики, отбросив лопаты, ломая ногти, стали остервенело откапывать его руками. Через несколько секунд показался Серега, его глаза были закрыты…
- Твою мать!.. – закричал бригадир, - угробили парня!
Несите его под крепь!
Аккуратно положив своего комбайнера на фуфайку, они молча топтались рядом, не зная что делать. Крови не было, руки-ноги вроде на месте…
- Может, задохнулся, - шептались они.
Вдруг Серега пошевелился и открыл глаза. Немигающим взглядом он смотрел на мужиков, не понимая, что случилось. Вздох облегчения вырвался у друзей, которые еще минуту назад мысленно простились с ним.
- Ну, что болит?.. – спрашивали они наперебой.
Пошевелив руками и ощупав себя всего, он, уже полностью придя в сознание, понял, что избежал самого страшного. В этот момент он был в центре всеобщего внимания, и, чтобы насладиться этой ситуацией, вдруг скорчил страдальческую гримасу, и, стараясь сдержать рвущийся от сознания ушедшей страшной опасности смех, вдруг сел, и с привыванием застонал:
- Ой, нога-а-а-а…
На «гора» его сопровождали двое товарищей, аккуратно поддерживая за руки. В здравпункте шахты опытная фельдшерица, осмотрев его посиневший ноготь на большом пальце ноги, сказала:
- Ну что, небольшой ушиб, завтра отдохнешь – и на работу…
Александр Евтушенко