Над вопросом «А какой он, мой Питер?» я неожиданно задумываюсь, переходя мост Александра Невского. Небо над головой бусое и смурное, грязный лед с Невы ещё не сошел, хотя в центре реки виднеется небольшая темная полынья. Навстречу мне несутся автомобили, обдавая меня порывами холодного ветра, мост лихорадочно вздрагивает под ногами, наполняя меня и ощущением ужаса, и чувством необычайной свободы. Мои кроссовки и брюки в дорожной пыли, и я явственно ощущаю пыль на коже лица.
Мой город состоит из психиатрических и наркологических больниц, реабилитационных центров, паутиной разбросанных по городу, из людей в белых халатах и людей с просящим о помощи взглядом, из путей, соединяющих их друг с другом. Из станций метро, маршруток, автобусов и трамваев, из улиц и площадей, названия которых въелись в память навечно.
Этот Петербург закрыт от большинства горожан по разным причинам, социальным и психологическим. Он по-настоящему неизвестный для обывателя. Но он объединяет воедино специалистов помогающих профессий, начиная от медицинских сестер и социальных работников, заканчивая специалистами высшего класса, психотерапевтами и врачами: психиатрами, неврологами, наркологами.
Мы все знаем друг друга. Зачастую, конечно, заочно: что-то слышим от коллег по работе, что-то от пациентов, что-то от друзей из своей студенческой группы. Видим друг друга на конференциях и семинарах, читаем книги, статьи и методические пособия, подписанные известными фамилиями. Наверное, это похоже на какое-то тайное общество или субкультуру с определенной иерархией, которая основана на том, какое образование ты получил и сколько лет практикуешь по своему профилю. Мы чувствуем себя магами и волшебниками, умеющими, вложив свои силы и время, изменить жизнь человека к лучшему.
Я одна из них. Меня наполняет необыкновенное чувство причастности к этому миру. Студентка, получаю специальность медицинского психолога в самом престижном высшем учебном заведении нашего города. Вероятно, это звучит гордо, но, по сути, это самое низшее звено.
Сегодня я иду по мосту из одного медицинского учреждения в другое. Сегодня я забрала свою трудовую книжку, которая почти два года лежала в отделе кадров одного из наркологических заведений нашего города, а сейчас лежит в моей сумке, и мне кажется, что я почти физически ощущаю её, где-то в районе левой лопатки. Я очень многое оставляю позади. Подъем в семь утра, перепалки с мамой из-за того, кто первым будет собираться на работу, бесконечную суету и попытки все успеть. Темно-серое трехэтажное здание, некогда бывшее детским садом, и небольшую территорию, на которой мы каждую весну высаживали цветы и деревья. Я оставляю позади бледно-зеленый халат, тонкие резиновые перчатки, пахнущие тальком, строгую дисциплину, истории болезни из папирусно-бежевой тонкой бумаги, которые я навострилась быстро и ловко клеить, стопки различных журналов на рабочем столе. Я оставляю позади индивидуальные консультации и групповые занятия: арт-терапию и психологические тренинги, которые я всегда очень любила проводить, вне зависимости от того, в каком я была настроении и сколько мне ещё необходимо было сделать. А главное - я оставляю людей, которые чудовищно много мне дали.
Кому-то я по утрам заваривала темный кофе с ярко выраженной горечью, и мы делили турку на три-четыре чашки. Кто-то делился собственным опытом, жизненным и рабочим. Кто-то рассказывал о происхождении слов в русском языке, кто-то делился научными изысканиями в области психологии, наркологии, психиатрии. Кто-то помогал разобраться в себе и своих чувствах за салатами с моцареллой и настоящим итальянским оливковым маслом. С кем-то можно было обсудить просмотренные фильмы и прочитанные книги. Кто-то просто целовал по утрам, был бесконечно родным и всегда был рядом. К кому-то можно было прижаться и поплакать в теплых объятиях. Кто-то помогал в работе и учил новому, кто-то — в учебе и делился литературой.
Кому-то можно было доверять и выворачивать всю душу, за парой-другой сигарет, стоя в вечерних сумерках на крыльце на заднем дворе, лихорадочно кутаясь в большую, не по размеру куртку, страшась то ли замерзнуть, то ли своей откровенности.
А кому-то — нельзя, и нужно было взвешивать каждое свое слово, проигрывая шахматную партию взаимоотношений на пару ходов вперед.
С этими людьми я испытала весь спектр чувств, от любви до ненависти. Для меня это был такой опыт, о котором можно написать книгу, размером с «Войну и мир» Льва Николаевича, и все равно не хватит слов, чтобы описать, что происходило со мной все это время. Унести бы все это с собой, не забыть бы ни единой детали.
Но все это было вчера, осталось за спиной, а сегодня я еду вперед.
Я дохожу до одной из петербургских психбольниц. Мне приходилось видеть достаточно подобных учреждений, чтобы судить о том, что эта выглядит вполне прилично. Обычное желтое здание, не самое разрушенное. Даже окна не заколочены, и кое-где через стекло на меня смотрят больные в цветастых домашних халатах. Я знаю эту дорогу. Обхожу здание дважды, захожу через центральных вход, по коридору до решетки, через один лестничный пролет в ординаторскую. Там меня ждет молодая девушка восточной внешности с необычным красивым именем. Она мой новый научный руководитель. Когда я захожу, она как раз заканчивает смотреть больного. Он в возрасте, недовольно бурчит, что вообще не любит все эти процедуры. Я почему-то улыбаюсь, услышав эту шпильку. Она провожает его в палату, и возвращается, чтобы обсудить со мной мою будущую курсовую работу. В этом году все должно быть серьезно, помимо теоретической части, необходимо провести исследование, хотя бы очень маленькое. Мы обсуждаем, по какой теме будет работа, и планируем исследование: сколько испытуемых мы возьмем, по какой методике будем обследовать. Обнаруживаем, что у нас есть общее знакомые, как это всегда бывает.
Минут через сорок мы заканчиваем. На душе становится спокойнее и легче, потому что я наконец-то знаю, чем я в ближайшее время буду заниматься. Когда будущее определено, тревога спадает, и даже дышится свободнее.
Выйдя из здания, я достаю телефон и набираю номер подруги. Мы договариваемся встретиться на площади Восстания. Как раз распогодилось, небо стало по-весеннему ярким, голубым, и птицы завели свои трели, громкие и жизнерадостные. Я дохожу до места встречи пешком, не уставая вертеть головой, настолько все кругом пестро и интересно.
Я захожу в нашу любимую кофейню. Она маленькая и уютная, с оригинальным дизайном помещения. На второй этаж ведет стеклянная винтовая лестница. Я сажусь за столик у окна, чтобы можно было наблюдать за прохожими. Скоро прибегает моя подруга, тонкая, энергичная, в кожаной куртке и бежевом английском кепи. Мы заказываем домашний какао с зефирками в больших белых кружках, а ещё хрустящие тосты с клубничным джемом, потому что я рано встала и уже очень проголодалась. За полдником мы обсуждаем все, что с нами приключилось за то время, что мы не виделись. Подруга рассказывает мне о том, какую масштабную организаторскую деятельность она развернула, чтобы пригласить всех знакомых на шашлыки, о тех фильмах, которые она посмотрела, о своих планах на будущее. Я жалуюсь на то, что уже скучаю по работе, и по людям, которые стали очень важной частью моей жизни. В определенный момент нашего разговора я смотрю ей в глаза и задаю вопрос, который часто приходит мне в голову: «А ты понимаешь, что это и есть жизнь? Что мы сидим здесь, в кафе, болтаем обо всем, а она проходит? Вот сейчас?». Подруга долго молчит, смотрит в окно. Да и что ответишь на это? Мы ещё час разговариваем о чем-то, а потом встаем и идем к метро. Мне нужно на учебу, почти на другой конец города.
Час пик, в метро очень тесно. И у меня получается зайти только во второй приехавший поезд, хотя я понимаю, что я потеряла две минуты времени. Бесценного времени. Через двадцать минут я выхожу на нужной станции. Звоню одногруппнице, с которой у меня с первого курса теплые дружеские отношения. Говорю ей, что я уже здесь и не знаю, куда идти. Через пять минут она тоже выходит из метро. Подходит ко мне, улыбается, обнимает. У неё в руках распечатка с картой, и она знает, куда нам нужно. «Какая ты умница!» - вырывается у меня. Куда же я без неё? Мы ещё довольно долго бредем по нужной улице, сверяясь с картой, прыгая через заборчики и обходя большие лужи, чтобы не промочить ноги, и, наконец, опоздав на занятие, доходим до нужного нам здания, маленького, выкрашенного белой краской центра восстановительного лечения.
У нас курс по семейной терапии, который ведет очень известный в наших кругах человек. Врач, психолог, психотерапевт, сексопатолог, - про него принято с улыбкой говорить, что «он наше всё». Я влюблена в него так, как ученик может быть влюблен в своего учителя. На занятие пришло всего пять человек, поэтому у нас тренинг по сказкотерапии. На нем чувствуешь себя легко и свободно, поскольку круг участников вышел маленький, что всегда располагает к доверию. Я раньше никогда не пробовала участвовать в подобных занятиях, поэтому происходящее интересует и захватывает меня. Мы все сочиняем сказку, поочередно каждый из нас придумывает по кусочку, развивая сюжет. Сказка получается длинная, страниц на шесть. В конце занятия преподаватель дает нам краткую интерпретацию, и мы от души смеемся над собой. Атмосфера настолько теплая, что уходить оттуда не хочется. Хочется продолжать заниматься, несмотря на очень позднее время.
Обратная дорога к метро проходит за обдумыванием того, что происходило на тренинге, самой методики интерпретации сказки. Подумалось, что неплохо было бы в будущем опробовать её уже на своих пациентах.
Так прошел один день из моей жизни. И каждый день приносит мне что-то новое в понимании себя и окружающих. Что- то новое в копилку моего профессионального опыта. Мои знания основываются на наблюдении за тем, что я вижу вокруг себя.
А я вижу то же самое, что и все остальные: улицы нашего города, здания, мосты, станции метро, лужи под ногами. Я вижу людей здоровых, которые куда-то торопливо бегут по утрам, общаются друг с другом по телефону, встречаются в кафе, пьют чай и кофе, читают книги в метро. Я вижу людей больных, которые принимают назначенные врачом препараты, ходят на групповую психотерапию, рисуют, пишут стихи, ведут дневники чувств и пишут ежедневный самоанализ. Кто-то употребляет наркотики, кто-то считает себя девочкой с Венеры, которая родится через четыре тысячи лет, кто-то полон энергии до краев, не спит и не ест, а кто-то так погружен в свою тоску, что целыми днями не встает с постели.
Мой Петербург — это люди.