Спонтанно-непредумышленное.
Десять лет назад, февральским вечером, возвращаясь домой с работы в автобусе и глядя через мутное окно в тёмные замёрзшие воды Москва- реки, в голове моей внезапно возникла строка: « надежды осенних туманов, иллюзий любви и обманов»...
Ни любви, ни иллюзий в то время у меня давно уже не было, да и осень была совершенно неактуальной в конце зимы...
Непонятно чем вызванная ассоциация с детско-девичьим воспоминанием о колоколе на маяке в ненастьи осени, наполненной первой любовью и первым неловким поцелуем на продуваемом ветром пирсе над морем...
...Чтобы не забыть, я почти в зубах зажала эту внезапную строку, потому как показалось, что дальше будет продолжение... И не ошиблась.
Плюхнувшись в своё кресло с блокнотом и ручкой, моментально дописала этот «стих» и тут же, - второй, на совсем другую тему.
Это были весьма странные стихи, - стихи «без правил».
Поскольку никаких правил стихосложения я не знала тогда, и сейчас не знаю.
В детстве и юности я не писала ничего, кроме школьных изложений-сочинений.
Только читала, читала, читала...
...Так к чему это я? А к тому, что на следующий год дочь моя, утомившись слушать все эти «перлы» по телефону, привезла мне ноутбук, провела череду утомительнейших уроков с бестолковой по освоению любой техники мамочкой и вывела её( т. е. меня) в свет — на «стихи.ру».
Под каким именем - ником?... Долгих размышлений у меня не было.
Только девичья,- папина фамилия, и имя, сокращенное до минимума,- т. е., его окончание.
Так, испытав освобождение от защитной личины истинно русских - фамилии мужа и материнской крови, я впервые спонтанно идентифицировалась, выходя на передний край...
Это рассказ не о творчестве, но - о случайных неслучайностях этой самой идентификации.
Итак, второй эпизод.
И - первое рождество в Германии,- как положено, в конце декабря.
И тут тоже придётся сделать некоторое не совсем лирическое отступление.
Дело в том, что католическо-протестанское рождество, отмечаемое Европой и Америкой, для меня всегда было «настоящим», в отличие от православного, не поддающегося в своём временном упорстве никакой логике.
А потому в Москве я всегда наряжала ёлку не к Новому Году, а к 24 декабря, - в течение нескольких десятилетий. И не потому, что была верующей христианкой, а просто из солидарности к «нормальному миру».
Тут, в Германии, я увидела этот нормальный мир по-новому и со стороны...
Вся эта безумная суета с подарками к Рождеству, сама обрядовая необходимость Радости Трат меня испугали и — отторгли. Это торжественное развязывание цветных ленточек, это разворачивание роскошных упаковок в кругу семьи..., эти не зависящие от их содержимого охи и ахи, неотличимые от «понравилось» или «что за фигня!»...
Ну да ладно...Это мой возраст ворчит и скрипит, потеряв возможность самоподнятия приподнятости духа в нужные моменты.
Так вот, и у себя в квартирке я завела долгоиграющую маленькую ёлочку, украсив её раз и навсегда шариками, звёздочками и пр. золотистой мишурой, - навсегда потому, что уношу её в подвал наряженную и завёрнутую в пакет, а потом достаю и водружаю...
И от этого её наряда остались у меня лишними две золотистые звёздочки, которые, не зная, куда их пришпандорить, я подвесила на ленточку, перекинутую через входную дверь — одна снаружи, другая внутри...Та, что оказалась снаружи, поместилась прямо в середине подаренного кем-то рождественского веночка в виде сердца из хвои и ягод брусники(искусственных, разумеется)...
Так они и провисели год, пока я не обнаружила случайно, что обе они, золотистые мои, — жёлтые шестиконечные.
А в прошлое лето дочка принесла мне старый пляжный зонт, с которым мы ездили когда-то в Болгарию. Он все эти годы провалялся у неё в гараже, и она вспомнила о нём, когда мы никак не могли придумать, как создать хоть немного тени на моём оголённом балконе, где закатное солнце в ясные дни выжигает всё живое.
И теперь этот зонт плотно закреплён к металлической балконной решётке, выдерживая любые порывы дождя и ветра. И спасая от жары коротким летом.
Надо ли говорить, какой расцветки этот замечательный старый зонт?...
Правильно. Сине - белой.
Это теперь мой флаг посреди чуждого окружения.