Бетирсултан был зол.
Бетирсултан был зол на всех.
На родственников и знакомых, потому что редко к нему захаживали.
На власть, потому что пенсии не хватало.
На жену-старуху, потому что готовила все реже и хуже, больше ворчала и он не слышал, о чем она ворчит.
На сына, который не появляется в отчем доме уже больше месяца. Живет в городе.
На свой позвоночник, который с годами все больше наглеет и издевается.
На телевизор, от которого опять куда-то делся пульт.
Злой и обросший, в зеленой сорочке без двух пуговиц на животе, Бетирсултан выполз на улицу и присел на скамейку из старой, с синей потрескавшейся краской доски, которая раньше была частью школьной парты. Принес, когда еще работал сторожем в школе.
А вот и Зарган ковыляет, раскачиваясь со стороны в сторону, как маятник, такая же старая уже. Всю жизнь в школе учительницей проработала, учила малышей в начальных классах.
- Добрый день, Бетирсултан, а я тебя часто вспоминаю, - кричит, почему-то радостная и довольная.
- Добрый, Зарган, а чего это ты меня вспоминаешь?
- А помнишь, ты еще шофером в колхозе работал, ты однажды сказал, что я красивая?
- Разве? Я так сказал?
- А ты что, забыл разве? – не на шутку удивилась старуха. У нее даже глаза от удивления стали круглые и она раскачиваться перестала.
- Может быть. Я уж не помню…
Зарган ушла. Бетирсултану стало весело: надо же, сорок лет назад, я работал шофером на колхозной развалюхе, сказал, вроде бы, что она красивая… Всю жизнь об этом помнила…
Абдурахман начал вспоминать всех красивых девушек его юношеской поры. Понемногу на душе становилось легче и даже веселее. Эх-х-х, какие были времена… Ничего не было и всего хватало! А девушки, девушки какие были… сердце разрывалось!
Вдруг в голову Бетирсултану пришла удивительная мысль: а пройдусь-ка я по аулу, всем женщинам, кого встречу, буду говорить, что они красивые! Пусть помнят меня вечно…
В тот день до вечера Бетирсултан смог сказать семнадцати женщинам, старым и молодым, замужним и разведенным, что они красивые… К своему удивлению, Бетирсултан замечал абсолютно одинаковую реакцию. Женщины мгновенно начинали сиять, становились счастливыми, и эта радость тут же передавалась ему. А одна хромая старушка от радости даже забыла в каком направлении шла и повернула в обратную сторону!
К вечеру Бетирсултан весь сиял. Он теперь знал, как прожить остаток своей жизни так, чтобы была счастливой добрая половина аула.
- Жена, вошел в дом Бетирсултан, - а ты сегодня красивая…
- Что-о-о? Что ты сказал? – замерла его половина посреди комнаты с кастрюлей в дрожащих руках.
- Красивая ты, говорю. Не слышишь что ли ?
- Уж какая есть. Что, молодуху какую на улице увидел? Старая кляча, а все туда же… Не позорься, люди услышат…
Не стал Бетирсултан ничего объяснять. Женам ведь не на словах объясняют, что они красивые…
Завтра он опять всем женщинам аула будет говорить, что они красивые. Кроме своей жены. И от этого ему было весело и радостно. И ни на кого он уже не злился.