Le rouge et le noir.
Нет, нет, не Стендаль. Нечто другое. Холодное и горячее. И, может быть, немного терпкое…
Каждое произношение оставляет на языке, губах вкус… А эхо – послевкусие.
Это словно испанский херес многолетней выдержки. Вы пробовали амантильядо?
На влажном темном, почти черном стекле, миллезим, выведенный каллиграфическим почерком. Начало ХХ века.
Густая холодная янтарная жидкость наполняет прозрачность стекла на тонкой ножке. Так же, как Она наполняет тебя самого. Ну же, признайся, что это так!
Вино оказывается на губах. Чувствуешь – орех. Ассоциации от вкуса – цвет волос. Ее волос. Хотя, возможно, они чуть темнее. Различие допустимое, ведь главное то, что ты чувствуешь.
И, как от всякого хорошего вина, ты чувствуешь терпкость. Так же и с ней. Эта терпкость – ощущение Ее Непустоты. Она наполнена. Это чувствуется. Этот ее душевный «контент» приводит в восторг. Это и есть послевкусие.
Смакуешь это ощущение. Может быть, Она догадывается. Неизвестно.
Это вино, словно мазок кистью, вобравшей в себя слишком много красного. Мазок делает бумагу прозрачной, и в этом месте ты видишь… ее.
Ты забыл спросить про цвет ее глаз, боишься ошибиться.
Они приводят тебя в восторг.
Зеленые?
Зелено-серые?
Возможно.
Зеленый – цвет листьев того растения, что дало жизнь этому испанскому чуду. Неужели все так связано?
Пожалуй, да.
Будь это вино игристым, что бы ты принял за лопающиеся в бокале пузырьки? Ее улыбку? Ее усталость? Радость? Грусть?
Они лопались. Они лопались бы. Ее хорошие чувства - усиливаются, а те, что не очень – уходят.
Ведь она сама, словно вино.
Пьянит, расковывает и делает легче.
29.05.2013.
WV