Впереди замаячил полевой вагончик. Подъехав, увидели перегораживающий дорогу шлагбаум. В тени вагончика, прячась от солнцепёка, сидел молодой парень, одетый в выцветший камуфляж. Мельком взглянув на Родькино водительское удостоверение – «Туристы?» - кивнул и пошёл отвязывать верёвку шлагбаума.
- Стоп Андрюха! Закрыть граныцю! – раздался хрипловатый начальственный голос. На пороге вагончика стоял голый по пояс, в камуфляжных штанах, коротышка-толстяк, на босых ногах - неопределённого цвета босоножки. – Машину к досмотру! Паспорта, декларации о валюте и драгоценностях приготовить! Проверка!
Всё в том же обличье, но уже с висевшим на шее короткоствольным автоматом Калашникова, спустился на землю и представился:
- Старший наряда Фёдор Иванович Гайдамак. Документы!
«Ну какие ещё документы?! Господи, чего тебе дядя надо? Сидел бы ты лучше в тенёчке» – внутренне простонал я и добавил ещё пару фраз нецензурного – тоже конечно не вслух. Родька топтался на жаре, сиротливо протягивая своё водительское удостоверение, Федор Иванович Гайдамак (а поскольку мариновал он нас долго, то в дальнейшем для краткости буду именовать его Ф.И.Г.) – обильно потел и беспрестанно вытирал шею и бритую голову огромным носовым платком. Автомат висел у него на голой груди и явно доставлял в такую жару определённые неудобства, впрочем висел на груди неточно сказано он возлежал на круглом как тыква животе и прохлады от него явно не чувствовалось. Это уж точно.
- Нет у нас Фёдор Иванович ничего, вот кроме, как права – заискивал перед ним Родька. – И запрещённого не везём ничего. Домой бы нам, жарко тут.
- Усим жарко, а службу треба блюсты – отрезал ФИГ, перейдя на державну мову , и тут же без перехода – Открывайте багажник , досматривать буду. Андрюха ступай в вагон на связь.
Парень досадливо махнул рукой и поплёлся на своё место в тенёк. Старший наряда, т.е. как я уже сказал - ФИГ, безразлично обежал взглядом внутренности салона, порылся в багажнике среди сумок, ткнул в одну пальцем – «Открой» - не обнаружил ничего недозволенного при пересечении границы и остался явно недоволен. Зря что - ли он, чего уж говорить о нас, пёкся на солнце , обошёл вокруг машины , что-то соображая и бурча под нос , подошёл и не переставая утираться скомканным платком , деловито сказал :
- От що хлопцы, нацедить мени ведро бензину и ехайте.
- Да откуда дядя бензин, у нас же бензобак пробит. Сухо там ! – ляпнул я не подумав. Родька чертыхнулся и выразительно покрутил пальцем у виска. Опустив голову, я виновато поплёлся к вагончику. А ФИГ воспрял и духом, и телом , аж вскинулся.
- Шо вы тут сочиняете, як можно ихать без горючки! Андрюха тащи сюда зеркало! Щас побачим шо там у вас за бак!– от возмущения он уже начал мешать русский с украинским. Парень плюнул с досады и вполголоса сказал :
- Заплатите вы ему, теперь не отстанет - поднялся внутрь вагона и отнёс к машине на длинной ручке смотровое зеркало и опять сел рядом. Деньги, что были у нас с Родькой остались в футляре моего бритвенного прибора в качестве подарка Гоше, а та сдача от сотенной , что получил он в магазине Дьяково , никак нашего мучителя устроить не могла. Я взглянул на парня, хотел было сказать ему о состоянии наших финансов и осёкся. Такая тоска была в его глазах, что я не удержался и спросил не заболел ли, на что он только рукой махнул. И пока шёл осмотр днища и препирательства Родьки с ФИГом поведал свою историю. Рос сиротой, родители погибли в аварии, после школы поступил и закончил Полтавский автодорожный техникум, устроился на работу помощником дорожного мастера. Но ФИГ на правах крёстного забрал к себе на пост, расписав какая это прибыльная должность, и какие бабки можно иметь. И имеет - всё собирает дочке приданное.
- Да ещё женить меня на ней хочет. А она такая страхолюдина – копия его – да и на четыре года старше меня, послушал его - как же, крёстный отец - работу потерял и жизнь не в радость. Ни родных, ни дома. А на этом долбаном посту от тоски загнёшься.
От его рассказа и настроения мне стало как-то не по себе. Посидели, помолчали. Наконец я решился.
- Послушай , а что если попытаться устроить тебя у нас в краевом автодоре , подразделения его в каждом районе , а у меня в Ставрополе в управлении однокашник работает, если найдутся вакансии ,может посодействовать. Первое время у меня поживёшь, жилплощадь имеется, я холостяк , так что решай. Да и вообще без работы не останешься, документы и диплом в руки и вперёд. Сейчас дам тебе свои координаты и телефон, через пару недель позвонишь. Ну как, идёт?
- Конечно идёт! – загорелся парень, даже изнутри как-то засветился.- Тошно мне тут.
Я поднялся и направился к машине, достал из бардачка блокнот с ручкой, быстро набросал свои реквизиты и, вырвав листок, вручил Андрюхе и тот быстро, отвернувшись от начальника, спрятал его в нагрудный карман. А когда я вернулся к всё ещё препирающимся на солнцепёке ФИГу и Родьке , что-то щёлкнуло в голове и толкнулось в груди – тут же , словно на каком-то автопилоте , вплотную подступил к нашему мучителю и глядя в упор в его маленькие глазки наступательно попёр.
- Слушай дядя! Хочешь камушек? – и показал на своё ухо. У Родьки заметил краем глаза , отвисла челюсть , пытался что-то сказать, но только шевелил губами. А дядька вдруг стал крайне подозрительным, вспотел ещё больше.
- Мабуть стекляшка якась ?
- Мы что тебе дядя бомжи какие? Тут всё в полном ажуре – продолжал я напирать – впрочем, не хочешь не надо.
ФИГ вспотел так, словно вышел из-под душа, даже на коленях штаны взмокрели , выхватил из штанов свой платок , мокрый от предыдущих утираний , и явно не к месту и не ко времени , из кармана вместе с ним на свет появилось несколько купюр. Так и застыла на миг картинка – платок в руке, деньги на дороге – несколько белорусских «зайчиков» и наша полусотенная - одна. С несвойственным для его комплекции проворством, воровато оглянувшись, сгрёб он купюры и засунул их в карман , во взгляде промелькнула растерянность – тут же впрочем исчезла. Он на меня не смотрел – мир сузился у него до размеров моего уха
- Андрюха! – крикнул он – Ходь сюды. – Тот нехотя поднялся и подошёл к нему
- Та знимы ж ты с мэнэ цю железяку! – показал на автомат.- Увэсь живот спекла. (Тут же назидательно поднял вверх палец и произнёс - для нас с Родькой - - це Калаш ! ). Андрюха взялся снимать, брезгливо скривив губы и торопясь покончить с неприятной процедурой, да неловко царапнул по остриженной голове рожком магазина. ФИГ досадливо крякнул, помянул не оттуда растущие руки и отослал его к вагону.
- Так значить камушек настоящий? – вернулся он к теме моего предложения. Давай знимай раз обищав.
- Не так быстро дядя, на вот, пиши – сунул ему блокнот с ручкой.
- Нияких роспысок – категорично отрезал он и тут же спросил – А шо пысать?
- Ничего страшного, а расписку оставишь себе. Пиши – «Я очень люблю Мамочку», Мамочку с большой буквы.
Родькина челюсть, по- моему , в исходное положение так и не возвращалась, не издавая ни единого звука , он с изумлением продолжал пялиться на меня.
А ФИГ, не теряя времен, быстро нацарапал в блокноте и показал мне. Меня аж передёрнуло от негодования, почему-то казалось, что катастрофически теряется время, упускается единственная возможность. Это ж надо такое придумать – «Я дюже мамыньку кохаю». Ну хохол , ну деловой !
- Не пойдёт дядя! И не тяни время – пиши по русски, а не хочешь – не надо, всё равно разойдёмся. Хоть так, хоть этак, а мы уедем. Нет у тебя на нас ничего противозаконного.
На чистом русском прочитал я на следующем листке – «Я очень люблю Мамочку», что-то мелодично тренькнуло, в мочку уха будто комар укусил и …Оп-ля , камушек заискрился – засверкал в ухе ФИГа , я машинально потёр пальцами прежнее место его пребывания – чисто. А тот, наклонившись к «Москвичу» разглядывал себя в зеркало обратного вида и явно был доволен, но тут же обернулся на Родьку и не переходя на державну мову , с напором заявил :
- Уха то два, а камушек один, не клеится как-то !
Родька, словно куда-то торопясь, выхватил у меня ручку с блокнотом и сунул ему в руки.
- На, пиши то же самое.
В это время подъехала и остановилась в ожидании своей очереди какая-то крутая иномарка. ФИГ замахал на неё руками – «Давай! Давай проезжай! Андрюха пропускай!». И через пару секунд показал, не выпуская из рук, ещё раз написанный знакомый текст. Листок тут же исчез в кармане его брюк. Опять тренькнуло и… И опять – Оп-ля! Камушек организовал полную симметрию на его физиономии, опять осмотр в зеркале и полное удовлетворение. С непонятно откуда взявшимся достоинством, важно прошествовал он к вагончику и скрылся в нём. Но через несколько минут, пока мы с Родькой, ещё боялись поверить в свершившееся, вышел и уселся в тенёк. Андрюха поднялся внутрь вагончика и тоже вскоре вышел, в руках держал невесть как сюда попавшую женскую косынку.
- Смена скоро приедет. Закройте камушки.
Впервые за всё время в глазах ФИГа появилось что-то вроде благодарности.
- Оце добре! Скажу зубы болять! – и тут же сноровисто - под подбородок, закрыл уши, завязал узелок на темечке. – Молоток Андрюха! Иди, вытолкни их за шлагбаум нехай едут и опять уселся в тени. Судя по его поведению, мы для него уже не существовали, так ноль – не было нас и нечего разговаривать всякие разговоры.
Ну и слава богу! Наконец-то отмучились. Осталась самая малость – пересечь границу, а там на трассу Ростов-Ставрополь и считай мы дома. Подошёл Андрей.
- Вы извините ребята, сами понимаете, не мог я ничем вам помочь. У нас его – кивнул на старшего – знаете как называют? « Дуля ! » - за глаза, конечно.
У меня от сказанного глаза полезли из орбит – это ж надо! Такое совпадение мнений – схватившись за живот, я разразился таким хохотом, что Родька даже присел от неожиданности, а ФИГ наоборот – привстал на полусогнутых. А я ржал как конь на лугу, даже глаза зажмурились от полноты чувств. Прекратил я хохот только после увесистого Родькиного тумака промеж лопаток, перевёл дух и вытер непроизвольные слёзы. Разогнулся, держась за поясницу, и по инерции ещё раз хихикнул.
- Тебе что голову напекло! Совсем сдурел, не хватало мне таскаться по жаре с придурком. Ишь, как развеселился. Крыша что-ли поехала?
- Ладно, Родя, потом расскажу. Давай сваливать отсюда – от этой «Дули». Не надо нас Андрюха толкать-выталкивать, мы назло твоему начальству сами заведёмся и уедем – пусть озадачится. Открывай кордон , да созвонимся , как договорились. И скажи ты своему старшому, пусть автомат на предохранитель поставит – стрельнёт ненароком.
- Да кто ж ему патроны доверит ? – махнул он рукой. Счастливо доехать !
Проехали под раскрытый шлагбаум, остановились , Родька сделал несколько перегазовок (специально для Фёдора Ивановича) и тронулись , набирая скорость. А у вагончика в позе вопросительного знака застыла фигура, вышеупомянутого Ф.И. Впереди уже означился населённый пункт Куйбышево с дорожным указателем, где значилось – до Ростова 92 км. Вот это ладушки – дома в России. Некоторое время ехали молча, потом Родька потянулся и достал из бардачка сигареты, протянул мне и подозрительно спросил :
- Чего не закуриваешь?
Машинально вытащил я сигарету и поднёс ко рту. Как меня передёрнуло от отвращения! Смял и выбросил её в открытое окно кабины, уставился на Родьку с немым вопросом.
- Что?! Отучила Мамочка?! Потрепала легонько за ушко? Лишила радости жизни ? – ёрничал он.
А у меня в животе похолодело. Ясное дело – от курева отучила! А от других радостей? Да нет! Не может быть ! В других она тоже была заинтересована. Да не дай бог! Тьфу, тьфу. Ты бы Родя как-то поосторожней выражался. Помолчали ещё. Мысли мои вернулись к последним событиям , а точнее к камушкам.
- Слышь Родь, а вдруг Мамочка надумает вернуть себе эти метки вместе с их носителями, т.е. не нас , а этого «Дулю». Неувязочка получится, триста лет не нужен ей этот потный толстяк, мне даже неудобно как-то перед ней.
Родька молчал с минуту, потом сбросил скорость и вырулил на обочину, повернулся в мою сторону. Он был как-то даже серьёзен.
- Я думал об этом ещё тогда, когда твой камешек перекочевал к «Дуле», думал, не успею, ты останешься здесь, а меня выдернет к себе Мамочка. Теперь так мыслю, не допустил бы этого Гоша. И не управделами он при психушке – не станут бросать в район ЧП простого чиновника, сдаётся мне на самом деле он представитель какой-то планетарной спецслужбы в немалом чине. Да и не обделён полномочиями, так что найдёт он способ не допустить бардака в отношениях между мирами. И соседями. Так что не будем зря волноваться, и не мучайся угрызениями совести.
- А может ты вернёшься туда ? – опять Родька начал ёрничать, не может он без этого – Не жизнь а малина. А?
- Пошёл бы ты Родька, знаешь куда? – надулся я. Впрочем ненадолго , наша многолетняя дружба это исключала. Дальше ехали опять молча, было что в памяти перебрать, действительно , кому рассказать – кто ж поверит. Вот только часы – я поднял руку и пошевелил запястьем, красота - которую можно только по наследству передавать. Родька заметил, что я любуюсь подарком Гоши и переместил свою левую руку поверх руля – часы с браслетом на уровне глаз – тоже начал вроде бы непроизвольное шевеление кистью руки. Так и ехали довольные и умиротворённые, а они радужно играли и сыпали разноцветными искорками. А довольны мы были тем ,что уж с ними-то у нас действительно не будет никаких проблем – носи да вспоминай нашего друга из соседнего мира и никто тебя никуда не выдернет. Спасибо Гошенька и как говорят у нас старики – «Дай тебе бог здоровья». Я опустил руку – прикрыл, было глаза собираясь полуподремать - полезно и главное не вредно. Что-то защипало руку под браслетом – пошевелил кистью и пальцами – не прошло, открыл глаза и повернул привычным жестом циферблат к глазам. Ни цифр, ни стрелок! Ничего! А он – циферблат – наливался голубым свечением.
- Стой Родька! Стой! Да стой же, говорю тебе ! – заорал я. – Смотри что делается!
Родька тормознул так, что я едва успел упереться в панель бардачка.
- Смотри! – сунул ему под нос часы.
Голубое свечение усиливалось, затем отделилось от руки и зависло сантиметрах в десяти над запястьем , увеличилось до размеров сигаретной пачки и застыло небольшим экраном, а на нём уже красовался знакомый нам двухэтажный особняк.
- Ни фига себе! – крякнул Родька – А у меня ничего! На, посмотри!
Я сердито отмахнулся. «Да погоди ты!» Экранчик мигнул несколько раз и выдал текст: « Привет ребятишки! Гоша беспокоит. Буду краток. Выдёргивать вас не будут, достигнута договорённость. Мамочка довольна. Шлёт пламенный привет. Сказала - жить долго будете. От меня наилучшие пожелания. Ситуация приведена в норму. Мы уходим. Оппозиция сожалеет о двух утерянных членах партии. Всего вам ребята. Прощайте!»
- Вот это да! Да что же это за часики? Может, скажешь – собиратель фантастики?
- Не знаю. Но похоже на какой-то космический пейджер.
Я опять посмотрел на часы – всё было в норме, удлиняясь и укорачиваясь, обегала овал циферблата секундная стрелка. Сверился с Родькиными – тютелька в тютельку.
- Слушай, а как часто бывают такие перехлёсты? А вдруг ещё когда – нибудь встретимся с Гошей.
- Никто этого Родя не знает заранее, может через сто лет, а может десять. Так по крайней мере пишут фантасты, а как на самом деле… - я пожал плечами.
- А ведь говорил я – придумает Гоша что-либо. Вообще-то займусь-ка я пчёлами , а вдруг когда - то пришлёт он сообщение , а напитка нет. Знаю только – дед из медовухи делает, рецепт у него возьму.
- Конечно же Родя запас иметь надо, я тоже могу в гости заглянуть.
- Сразу заедем на пасеку - обмоем благополучное возвращение - изрёк благосклонно он. - Не против?
- Да господи , ну когда я был против ? Конечно заедем. – заторопился я пока он не передумал. – Столько стресса испытать, надо нам на грудь принять, напряжёнку эту снять, нам уж нечего терять – понесло меня рифмовать в предвкушении.
Родька покосился на меня, многозначительно кашлянул и я тут же умолк, а мог бы продолжать. Накатывает иногда, под настроение – так и прёт из меня, прямо как рифмо-понос словесный. Ну и ладно – молчу. Можно и придремнуть, когда и забот никаких и жизнью доволен. Откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. А кстати, почему мне быть недовольным, путешествие наше закончилось как нельзя лучше, Родька вон тоже – часиками до сих пор любуется. Да и что о нас говорить, все кто с нами встретился, довольны – Гоша, Мамочка, Андрюха, Фёдор – «Дуля». И дядька с бричкой на лесной дороге – тоже доволен. Все довольны! Все, кроме кобылы – уж ей то досталось.
……