***

Я закрываю глаза, и все чувствуется иначе. За окном поют птицы. Черешневые косточки окутываются мякотью, медленно-медленно, солнечные лучи ласкают листья. Проехала машина – легкое потрескивание песчинок, рассыпанных по асфальту, под тяжелыми колесами. Облаком проплыл запах бензина, резины, асфальта. Рассеялся в сладком аромате жасмина. Ветер принес новую пригоршню нот – свежескошенной травы и уже подсохшей. Где-то далеко залаяла собака. Чуть ближе заплакал малыш. Раскатился с многократным эхом гром. Ветер тут же заиграл резкими струями, смелыми, свежими. Замер. Редкие крупные капли прибили пыль. Все пришло в движение – листья, трава, цветы. Мы ждем…
Вот он! Хлестнул, будто пробуя голос, и хлынула с неба музыка. Задорная, звонкая. Приглушенная, размеренная. Шепотком. Колоколами. Знаете, дождь пахнет. Всем, к чему прикасается. Кого поит и омывает. Обнажает.
Глаза привыкают к темноте внутри, и можно пройти глубже. Брызги света, мелкие, искристые. Где-то в углах обрывочное бормотание, проплывающие полуслова. Медленно сливаются в тихий гул, как в электрических проводах. Смягчается. Раскрывается. Светлеет.
Я открываю глаза, и все становится ярче. Мои шаги медленные и мягкие. Дыхание глубокое, как океан. За окном чистое дерево. Солнечный свет касается дрожащих на листьях капель, вспыхивающих золотистыми искрами на густой зелени. Чашка синяя-синяя, до осязаемости глубины. Гладкая, холодная для теплых пальцев. Вода в кувшине прозрачная до невидимости. Медленно льется в чашку. Ровно бьется сердце, мягкое, теплое, беззащитное. Вдох – осуществленная вечность.