Десять автоматов-разведчиков, запущенных на бреющем полёте, осматривали новую планету по всё расширяющейся спирали вокруг звездолёта. С замиранием сердца и изумлением мы глядели на огромные равнинные просторы, покрытые яркой зеленью низкорослой растительности. Ни одного дерева. Заросли густого кустарника с бархатистыми коврами полян. Узенькие русла неторопливых речушек, которые без труда можно перепрыгнуть с одного берега на другой. И снова мелькали пустынные поляны, редкие озера, в которых на мгновение отражалось ослепительно жаркое солнце. Небольшие возвышенности, холмы, долины с грудами камней.
Напряжение, с которым мы ждали появление хоть какого-нибудь животного, сменилось расслабляющим спокойствием. Ещё одна планета без разумной жизни. Анализаторы передали о полной безвредности воздуха, и мы гурьбой сбежали по трапу звездолёта на мягкую, пружинистую, шелковистую траву планеты, словно туристы — в шортах, льняной тенниске и эластичных босоножках.
Голубое безоблачное небо глухим колпаком накрыло этот загадочный, зачарованный мир. И странно звонко звучали наши весёлые голоса в притихшем безмолвии. Мы радовались солнцу, открытому небу, зелени трав, пахнущих в прогретом воздухе совсем по-земному, приторным и дурманным. Слабый, нежный ветерок приятно обвевал тело, шевелил распущенные волосы.
Тина восторженно смотрела на планету, так похожую на Землю, по сравнению с другими, на которых нам довелось побывать: безжизненно унылых — песчаных, скалистых, ледяных и горячих.
— Не может быть, чтобы здесь не было разумной жизни! — воскликнула Тина, — Для кого же тогда эта чудная трава, этот прекрасный мир?!
Лингвист Аветик — специалист по контакту с иноземной цивилизацией — застоялым жеребцом подпрыгнул на месте и побежал к синеющему вдали озеру. За ним поскакали и мы, визжа и смеясь от переполнявшего нас счастья.
— О-го-го! Кто первый?!
С разбега окунулись в прохладные воды озера и саженками за десять минут переплыли на другой берег. Запыхавшиеся и мокрые, мы вошли в заросли кустарника, состоящего из карликовых деревьев, осыпанных мелкой листвой.
Скрылся за холмом звездолёт, а мы всё шли и шли по бархатному песку небольшой речки. Мы были гигантами на планете малых форм идеально приспособленной для жизни маленьких людей, которых и увидели за одним из поворотов. Это было так неожиданно для них и для нас, что мы замерли, боясь вспугнуть.
Изумительные по красоте и изяществу линий стройные фигурки, высотой не более десяти сантиметров. Узкая полоска салатового цвета обвивала и украшала смуглое тело. Они стояли на берегу реки возле игрушечной лодочки, опираясь на тонкие копья. Вдали под деревьями, конечно, это были деревья для них, стояли шалашики, возле которых копошились маленькие женщины в розовых полосках, и еще более мелкая голая ребятня. Как в перевернутом бинокле видели чужую кипучую жизнь.
Внезапно оцепенение прошло, и воздух заструился тонкими пронзительными криками. Воины подняли копья над головой и принялись выкрикивать что-то угрожающее. Прошло некоторое время, пока мы с помощью Аветика начали понимать их. Они запрещали нам идти в этом направлении и настаивали, чтобы мы ушли за барьер.
Не поняв, что эта за барьер, мы попросили встречи с правителем страны. Но они настойчиво просили нас уйти. Переговорив между собой, мы решили идти вперед, пока не встретим другое племя, или людей, которые бы более благосклонно отнеслись к нашим желаниям.
Чем дальше продвигались вперед, тем больше встречали гномов. Они стояли на нашем пути и не разрешали проходить. Пришлось переступить их и двигаться дальше.
Наконец гномов собралось столько, что некуда было поставить ногу. Многие были с копьями, но применять их они не решались. Мы остановились, не зная, что предпринять, и подумывали об отступлении. Маленькие, так их назвала Тина, в переговоры не вступали и громко требовали нашего ухода.
Мы с любопытством начали осматривать новую для нас местность. До этого нам некогда было разглядывать, боялись кого-нибудь раздавить. Деревья стали выше и стройней. Впереди у подножья небольшого острого холма увидели сказочный дворец в миниатюре, перед ним лежало зеркалом озеро. Озеро — по понятию маленьких.
- Там живет принцесса, — сказал Аветик.
- Какая принцесса? — удивился я.
- Гномы поклоняются принцессе. Боятся, что мы, увидев её, заберем с собой. Я раньше не догадывался, о какой принцессе они говорят, только сейчас понял, — оправдываясь, сказал Аветик.
- Тогда нам нужно поговорить с ней, чтобы она образумила своих подчиненных, — заметил Марк.
Мы наклонялись к маленьким и осторожно принялись переносить их с дороги в сторону, расчищали путь. Тут-то на нас и посыпались со всех сторон копья. Неприятное ощущение, словно иголки втыкались в тело. Копья вынимались легко. Переломив пополам, мы бросали их на землю.
Образовался полукруг из маленьких, открывая дорогу назад и закрывая вперед. ОНИ предпочитали быть раздавленными, но не пропустить нас. Некоторое время мы в смущения стояли перед ними, не зная, что делать.
— Это опасно! — крикнула Тина. — Копья заносят микробы в тело. Я могу сделать только неполную прививку. Надо уходить.
Мы уже сами поняли, что допустили ошибку, обострив отношения. Уходили, часто оглядываясь, на будто пригрезившийся дворец неизвестной принцессы. Копья до лица не долетали, но впивались в оголенные руки и ноги. Мы вынуждены были побежать, но никак не могли оторваться от преследования. Маленьких было очень много, одни отставали, другие встречались на пути, угрожающе размахивая копьями, путались под ногами. Приходилось выбирать место, прежде чем ставить ногу. Постепенно оторвались от основной группы, и нас преследовали лишь гномы в салатовой одежде.
Тина попросила нас остановиться, чтобы сделать всем прививку. Мы окружили девушку, чтобы в неё не попадали копья. Пока стояли, в наши руки и ноги воткнулась ещё сотня копий, которые мы едва успевали вынимать и переламывать. Старые ранки начинали краснеть и ощутимо болеть.
— Мальчики, вы сможете выдержать не более трехсот ранений. Надо, как можно скорее, убегать.
Я прикинул в уме, каждый из нас уже получил более двухсот уколов копьями. Положение создавалось серьёзным. Снова мы побежали, вытирая пот с лица. Маленькие, поняв, что мы не будем нападать, осмелели ещё больше, издавая воинственные крики. Мельком я видел маленькие деревянные строения, поселения, похожие на наши древнеиндийские деревни. И снова кусты цеплялись за одежду. Мы заблудились и не знали, когда выберемся из этой страны. Второпях мы потеряли ориентировку и теперь бежали по незнакомой местности.
Неожиданно выбежали на опушку и увидели озеро. Решили зайти в него и обрызгать маленьких водой, которая не причинит вред, но заставит отступить.
Почему-то я остался на берегу один, остальные перешли на другую сторону. Вдруг я увидел маленького, взобравшегося на камень возле озера. Для него это была высокая скала. Он гордо стоял на скале и презрительно смотрел на меня.
— Где твои друзья? — спросил он.
— Мы не хотим с вами враждовать. Почему вы нас преследуете? — выкрикнул я, но он не услышан меня.
Я сделал несколько шагов к нему, и почувствовал, будто вхожу в какой-то невидимый барьер, что-то вроде сильного магнитного силового поля, если бы я был куском железа. Желая быть услышанным, я крикнул во весь голос:
— Они ушли за озеро!
От звука моего голоса, в этом невидимом, но густом пространстве, маленький взорвался как граната. Какой-то клочок ткани отлетел в мою сторону. Я подхватил его и отступил за барьер.
Удивленный исчезновением маленького, я взглянул на клочок и пораженно ахнул. Это был рисунок с изображением принцессы. Черные умные глаза спокойно, понимающе, и в то же время, властно смотрели на меня. В её глазах я видел свою судьбу: своё ничтожное прошлое без неё, и своё прекрасное будущее оттого, что я увидел и узнал её, и буду принадлежать ей. Я смотрел на живое, пленительное лицо и оно втягивало моё сознание, покоряло своим совершенством. Я понял, почему гномы не разрешали нам посмотреть на неё. Их опасения были вполне убедительными.
Подошел кто-то из моих товарищей и положил руку на моё плечо.
— Пойдем. Пора, — сказал он мягко. Я посмотрел на него, и проснулся.
Это был лишь только сон. Долго лежал с закрытыми глазами, вспоминая изображение принцессы, и оно всё больше и больше стиралось в моей памяти. Стало грустно, что это было сном, и нельзя вернуться в тот мир, где все поклоняются красоте.
Город Батуми.
1965 год
Это был единственный сон в моей юности, на который я смог написать рассказ. Все остальные сны смущали своей нелогичностью, бессюжетностью и нелепостью. Ночью критический центр в мозгу отключается, почти любой сон кажется сверхинтересным, кажется, просыпайся и записывай. Иногда так и делал. Записывал общую канву. Но утром всё ночное обаяние сна пропадало. Скупые строчки выглядели бредом графомана.
И этот рассказ я не могу причислить к жанру фантастики, потому что он был в моей голове, и я, действительно, долго пытался вспомнить прекрасное лицо принцессы.
Ставрополь-на-Волге 9 июня 2013 г