- Ну я тебя буду сечь! Ох, как буду сечь! Крепко! А то отец-то твой не порет тебя? Ну, что молчишь? Порет?
- Поооорет, - всхлипывая отвечал я. Я стоял в унизительной позе, со спушенными до колен штанами и трусами, мой зад от страха, стыда и холода покрылся пупырышками, член сморщился, и сам я плакал размазывая сопли и слезы по лицу.
- И чем он тебя порет?
- Ремнеееем.
- Штаны-то спускает? По голому заду порет тебя? (ох, какое сташное слово - порет, но дядя как-будто нарошно напирал на него).
- Дааа.
- Эт правильно! А сегодня моих розог отведаешь! Ох, и больно они секут! Ой, как больно! Ну, сейчас сам узнаешь. Ложись, подставляй зад!
- Дяденька, ну, пожалуйста, ну не надо!
- Это что за разговоры? На вторую порку зарабатываешь? Я могу тебя и два раза высечь! Ложись!
Я послушно лег на подлокотник дивана. И дядя, не успел я еще улечься, вытянул меня розгой. А я ничего не почувствовал. Вообще. "И это страшная порка, - подумал я, - да меня ремнем сильнее пороли!" Только эта мысль мелькнула у меня в голове, как дядя вытянул меня второй раз. И тут пришла боль от первого и сразу от второго, и начала нарастать. Меня не пороли - меня рассекали раскаленным стальным прутом. Я не выдержал, взвигнул и подскочил, схватившиь за огненный зад.
- Ты куда вскочил? А ну, лежать!
Я отчаянно замотал головой.
- Лежать! Я сказал!
Я снова замотал головой.
- Хорошо. Иди сюда!
И дядя вывел меня на середину комнаты.
- На колени встань!
Я послушно опустился на колени. Дядя подошел к платяному шкафу, вытащил оттуда два тканевых хлястика и вернулся ко мне.
- Ноги пошире раздвинь!
Я раздвинул.
- Руку сюда дай! - и он протащил мою левую руку между ног и привязал к щиколотке.
- Правую давай!
Я лежал щекой на полу, с интересом смотрел за всеми его манипуляциями и на секунду забыл о боли в заду. Он привязал правую руку к щиколотке правой ноги. Теперь мой больной зад торчал вверх, и пороть меня в такой позе было удобнее.
- Ну, вот теперь порядок! - довольно сказал дядя. - Продолжим!
И он начал пороть меня сверху, сбоку, сверху, сбоку, сверху, сбоку, снова сверху, снова сбоку, сверху, сбоку, сверху, сбоку.
Я орал, я выл, и я не знал, когда эта порка кончится. Я весь был боль!Ударов никто не считал, а они сыпались и сыпались на мой торчащий голый зад.
Наконец я услышал.
- И еще один разок! И еще! И еще! И предпоследний! И последний! И на посошок! И на долгую память! Ну, все! С этими словами дядя отбросил розгу в сторону. Я продолжал выть.
- Да успокойся ты! Все! Все закончилось!
Я понял что все и вправду окончилось. Я продолжал всхлипывать, успокаивался. Хотя внутри меня всего просто трясло.
Но дядя не спешил меня развязывать. Он неспешно обошел меня, внимательно разглядывая свою работу, подошел к столу и начал перебирать лежащие там розги. Я краем глаза следил за ним. Наконец он выбрал одну и вернулся ко мне. Стоя около моей головы произнес:
- Первая порка закончилась - вторая началась! - и резко вытянул вдоль.
- Нет-нет-нет-нет!- закричал я. Розга обогнула мой зад и кончик розги впился в мою ляжку.
- Заработал - получи! Получи! У нас все по-честному! По-честному! Мы долги не держим! Мы долги отдаем! Отдаем!
Он отступил немного назад и теперь кончик розги прилетал прямо на выпоротые ягодицы. То на правую, то на левую. На левую. На правую. На левую. На правую. На левую. На правую.
И только тут я заметил, что дверь в комнату приоткрыта, и в дверном проеме стоит девушка и, изумленно смотрит на нас, с открытым ртом. Я все также кричал, выл и дергался под ударами розги, смотрел сквозь слезы на нее и не понимал, кто она такая и что здесь делает? Зато я понял, точнее почувствовал нечто совсем другое. Меня жестоко секли, а я понял, что у меня встал. И не просто встал, торчал и каменел член. И она тоже это видела! Было больно и стыдно! Но все что я мог сделать это только закрыть глаза.
Дядя тоже что-то почувствовал и, непереставая пороть, оглянулся на дверь. Появление незнакомки ни чуть не смутило его.
- А Катя, привет, проходи! Мы уже заканчиваем, правда? - И он вытянул меня розгой и потянул ее на себя.
- Знакомся, Катюш, это твой непослушный брат Сергей. А это розга, которая учит его послушанию! Вот так учит! Вот так! Учит? А? Что молчишь?
- Ууууучиит, - сквозь слезы сказал я, - не надо больше! Пожалуйста!
"Мы уже знакомы", - хотел я сказать сначала, но не успел, и промолчал.
- Дядя Коля, простите вы его, - вдруг попросила Катя.
- Сейчас допорю и прощу!- И он влепил мне еще десяток, прежде чем отпустил. Вытянув меня в последний раз, он отбросил розгу и, обращаясь к Кате сказал:
- Помоги ему, развяжи, а ты (это уже ко мне) приберись здесь, слышишь?
- Ддддааа.
- Видишь какой послушный после порки стал! И дядя ушел.
Катя не отрываясь смотрела на мой дрожащий зад. Она подошла поближе и присела на корточки.
- Ну-ну-ну, - сказала она, - не надо плакать, он уже ушел, все кончилось. Ну-ну-ну, ну все, все. - Успокаивала она меня и осторожно погладила мой зад, я тут же вспомнил о своей эрекции, а она погладила другую ягодицу, потом ее рука спустилась ниже и ее пальчик прошелся по рубцу на ляжке, снова вернулся вверх и снова погладил иссеченый зад. Внезапно ее другая рука прошлась по яйцам, скользнула между ног и обхватила мой ствол! Я попытался приподнять зад, в надежде освободить свой член, но тут же получил шлепок по заднице:
- Веди себя прилично!
Я опустил зад.
- Вот то-то же! Молодец! Хороший мальчик! Хороший! - она приговаривала, а ее руки работали. Одна гладила попу, а другая ласкала член.
- А помнишь как ты мепя выпорол в лесу? Помнишь?
- Помню.
- Помнишь, как я тебя просила прекратить? Но ты все равно продолжал пороть! Помнишь?
- Да помню я, помню!
- А раз помнишь, то не обижайся! - Она подошла к столу, взяла несколько розог, собрала их пучок и с этим пучком подошла ко мне.
- Катя, Катенька, Катюша! Не надо! Прошу тебя!
- Я тебя тоже просила!
- Ты просила порки, ты сама хотела!
- А потом расхотела! Так что держись!
Она провела розгами по заду и резко шлепнула. Настоящего удара не получилось, но я все равно застонал, запричитал:"Ой, не надо! Оййййй, как больно! Ай, прости, прости, прости!
- Выпорю - прощу! - взрослым голосом сказала она, явно кому-то подражая. Я чуть не рассмеялся. Я не хотел показать ей, что ее порка это и не порка даже. Так, слегка похлестали, как в бане, и все. Но пусть она думает, что действительно сильно высекла меня.
После двадцати ударов она успокоилась и перестала хлестать мой зад.
- Развяжи меня!
- Сейчас, - она отбросила розги и начала развязывать затянувшиеся узлы. Потом вид моего высеченного зада привлек ее и она снова начала осторожно гладить его.
- Убери руки! - зло сказал я. - Просто рязвяжи и все!
- Хорошо! - тихо и как-то послушно сказала она, как-будто это не меня только что высекли, а ее.
Она с трудом развязала тугие узлы, я осторожно поднялся, стараясь не причинять себе большей боли. Она все смотрела на мой зад.
- Ну, что? Довольна теперь? - посмотрел я на нее через плечо.
- Теперь? - переспросила она. - Теперь - да!
И я увидел, как что-то злобное и нехорошее мелькнуло в ее глазах.