Отец мой был интеллигентным человеком: мало того, что закончил после Гражданской войны физико- химическое отделение МГУ, но до конца жизни покупал книги, сам их читал и меня заставлял; был всегда интересным собеседником, мягко отстаивал своё мнение и т. д. Но иногда в его действиях проскальзывало что-то нестандартное…
Вот сидит он порой, и начинает тихонько посмеиваться…
-Пап, ты чего?
-Да, вот вспоминаю, как раньше рабочие под «дубинушку» работали.
(Здесь, я должен сказать, что отец родился в 1898 г. (!), а я, поздний ребёнок, на 51 год позже: в 1949).
-Много раз, ещё до революции, я видел, как рабочие, здоровенной «чушкой», или её ещё «бабой» называли, вбивали в землю огромные стойки- столбы. А если начинали слабеть мужики, то их старшОй запевал «дубинушку», но своеобразно…
Вот идёт мимо инженер в форменной одежде и держит под ручку маленькую кудрявенькую дамочку, потупившую глаза, в предвкушении скорой свадьбы. И тут старшОй начинает:
-Инженера мы уважим,
Кой-что ему дерьмом помажем… (Это мой «культурный» вариант).
А работяги дружно подхватывают под равномерный стук «бабы»:
-Эх, дубинушка, ухнем…
Эй, зелёная, сама пойдет…
Подёрнем, подёрнем, да ухнем!
-Пап, да это оскорбление и издевательство над хорошими людьми…
-В то время люди по- разному жили: инженер в чистейшей, без единого пятнышка одежде, его спутница в кружевах и бархате, оба сытые и холёные… А работяги в грязи, многие босые, голодные… Вот им и обидно! А как спели «дубинушку», стало им смешно, поняли они, что работу выполнят, а вечером деньги получат, домой пойдут, выпьют, поедят… А инженер это место теперь обходить будет!
-Расскажи ещё что- нибудь!
-Мимо часто баба проходила сварливая, здоровенная, весила она чуть ли не 10 пудов и всё норовила с кем- нибудь поругаться или подраться. И вот однажды старшОй запел на её ругань:
-У Матрёнихи высокой
Заросло кой-что осокой!
А остальные подхватили:
- Эх, дубинушка…
Матрёниха сорвалась с места и убежала, наверное, навсегда, тряся своими телесами…
Отец напел мне ещё несколько народных куплетов, но не все в памяти у меня сохранились. Однако, после 1993 г., когда бывшим советским инженерам платить перестали, и чтобы семья не пропала с голоду, я устроился работать грузчиком: разгружал 50-ти килограммовые мешки с сахаром. Вот там я иногда вспоминал «Дубинушку»…
Уважаемые барышни и дамы, надеюсь, эти грубоватые куплеты, которые напел мне мой, давно уже умерший отец, не обидели вас!