Хотя командировка была запланирована заранее, перед самым отъездом, как всегда, свалились срочные дела и на сборы времени не осталось. Спасибо жене, которая взяла на себя эти заботы и снарядила сумки с необходимыми аксессуарами и, главное, — приготовила большую авоську с провиантом на срок, раза в три превышающий время в пути.
Когда едешь в командировку на поезде, откуда-то всегда появляется дурацкая, совершенно беспочвенная надежда забыть про все и безмятежно выспаться. В реале же сонное состояние бессовестно и бесследно исчезает, как только заходишь на вокзал.
Поезд под взмахи рук провожающих точно в срок разлучил меня с домом и шустро застучал в сторону города-героя. На сей раз в купе, кроме меня, ехал крепкий мужчина лет 35-ти с мужественным лицом бойца ОМОНа и молодая чета с маленьким ребенком. Ребенок сразу начал активно хлюздить, мило вопить и постоянно просить то кушать, то поменять суперсухие подгузники, но почему-то все время вымазанные чем-то желтым, липким и едко пахнущим.
Мама — очень симпатичная девушка — сначала стеснялась обнаженной груди, но довольно быстро привыкла, и созерцание красоты кормления малышки было моей единственной радостью до самой Москвы.
Мужественное лицо всю дорогу храпело подо мной так, что несколько раз до плача тревожило ребенка, а от создаваемой вибрации мой матрац периодически съезжал, пытаясь свалить меня с верхней полки. Приходилось все время быть настороже, и, естественно, тем более мне было не до сна. Пришлось сказочный отдых поменять на беспрерывное поглощение домашней кулинарии.
Утром, по приезде в Москву раным-рано, так и не успев осилить все запасы — осталась еще запеченная курица — я сошел с поезда. Решив сначала быстро покончить с делами в Александрове, а затем уже московские, я поспешил на первую электричку до этого города.
Сев на одно из последних пустых мест, я приготовился к трем часам езды в предстоящей духоте. Электричка продолжала быстро наполняться и, когда тронулась, проход был полностью забит людьми, как нескудной начинкой домашние пирожки.
Невероятно полная женщина, сидящая рядом, довольно плотно прижалась ко мне и мерно засопела. Я давно обратил внимание на такое явление: очень полные женщины в транспорте всегда стараются сесть обязательно рядом со мной. Прижавшись как можно сильнее и обволакивая меня, словно сбежавшее тесто кастрюлю, они быстро впадают в дрему.
— Уберите, пожалуйста, сумку с сиденья, я сяду, очень устал, уже двое суток на ногах, — вывел меня из философских раздумий мужчина, стоящий чуть впереди в проходе.
Обращался он к худому пареньку, рядом с которым красовался довольно объемистый баул.
— Это не моя сумка, — виновато ответил парень.
— Чья сумка, уберите, пожалуйста! Все равно ведь не сидите. — Еще более жалобно попросил мужчина, обращаясь в пустоту к мнимому хозяину. Народу надоело скучать и все внимательно принялись наблюдать, как начнут развиваться события дальше.
— Чья сумка? — на весь вагон очнулась от дремы моя соседка. Но хозяин и на ее безапелляционный призыв явно не спешил себя обнаруживать.
Желание скорее сесть, заставило мужчину протиснуться сквозь переполненный вагон сначала в один тамбур, затем в другой. Полный ноль. Хозяева баула упорно продолжали играть в прятки.
И тут, как всегда в таких случаях, занавес открывается и появляется Его Величество Умник.
— А вдруг там бомба? — пискляво проблеял кто-¬то в конце вагона.
Этот тоненький голосок прогремел ста двадцатью децибелами реактивного двигателя. Моя соседка так шарахнулась от сумки, что буквально вмяла меня в стену, полностью остановив мое и без того затрудненное дыхание. И хотя после прессовки на освободившееся пространство на нашем сиденье мужчина уже мог спокойно сесть, события начали быстро развиваться по другому сценарию.
3 секунды после писка — мертвая тишина в вагоне, не стало слышно даже стука колес.
5 секунд – у всех на лице одинаковая печать: ща¬-а-ас рванет.
7 секунд – извечный вопрос: «Что делать?»
9 секунд – худенький паренек хватает сумку и выбрасывает ее в открытое окно.
11секунд – послышался стук колес.
13 секунд – соседка ослабила пресс, я задышал. Будем жить!
15 секунд – мужчина сел на освободившееся место.
Лишь минут через десять полностью придя в себя от пережитого шока, пассажиры в обычном порядке умиротворенно следовали дальше.
Прошло еще полчаса, когда все вдруг вздрогнули от истошного крика.
— Где моя сумка?
Вагон сотней удивленных глаз уставился на сильно надушенного щеголя. Все увидели сбежавшего из латиноамериканских сериалов мачо в лакированных штиблетах на каблуках. Лицо его выражало явное возмущение и ничего хорошего не предвещало. Худенький паренек побледнел и весь сжался, предчувствуя близкую расправу. Но пассажирам это новое надушенное явление как-¬то сразу не понравилось.
— Здесь не было никакой сумки, — голосом вселенской правды заявила моя соседка.
— Вы ошиблись вагоном — отдохнувшим голосом поддакнул мужчина. — А откуда вы вообще взялись?
— Я встретил друзей, оставил здесь сумку и разговаривал с ними в соседнем вагоне, — уже не так уверенно проскрипел мачо.
— Посмотрите в других вагонах, Вы явно ошиблись, — наперебой заговорили остальные пассажиры. — Мы здесь едем с самого начала и никакой сумки не видели.
Электропоезд уже подъезжали к Александрову, а густая волна одеколона все еще бегала по вагонам в поисках чего-¬то.
***
Город Александров встретил хмурой погодой. Прежде чем отправиться на поиски предприятия, я решил доесть курицу и в привокзальном туалете навести небольшой лоск. Так как у меня для предприятия вместо денег было лишь гарантийное письмо, для большей доверительности нужно было соответствующе выглядеть.
Только я разложился с едой на столике в буфете, как неподалеку появилась женщина с лицом опойки и поинтересовалась, не нужна ли мне гостиница. Услышав отрицательный ответ, она бесцеремонно пригласила меня к себе, мол, там будет удобней принять душ, покушать и отдохнуть с дороги часок-другой. Даже подмигнула мне, недотепе.
Я как-то сразу забеспокоился за свой чемодан и решил его срочно спрятать, благо автоматические камеры находились тут же.
Быстро вернувшись, я не обнаружил на столике не только всей курицы, но даже уже надкушенного бедрышка. На мой вопросительный взгляд мужчина за соседним столиком кивнул на место, где была приветливая женщина, и дальше — в сторону двери.
Приведя себя в порядок и захватив папку с документами, я отправился на поиски предприятия. «Язык до Киева доведет» — так было всегда и никогда у этой народной мудрости не было осечек. Но это в других городах, а вот с Александровым у меня как-то сразу не заладилось. Время было уже к обеду, а я все никак не мог найти нужного адреса, отправляемый улыбчивыми горожанами куда угодно, но только не к месту назначения.
Заморосил дождь, быстро превратившись в мощный ливень. Пришлось в ближайшем подъезде потерять еще час, пережидая грозу. Наконец, ливень прекратился, но образовавшаяся огромная лужа, почти озеро, перегородила выход из подъезда.
Похоже, ее местонахождение было здесь частым явлением, потому что из воды выглядывали кирпичики, заботливо уложенные узкой тропинкой к далекому сухому месту.
Мне оставалось пройти всего два метра, когда мимо пронеслась машина, обдав меня первозданной грязью. Брюки были уделаны настолько, что в таком виде я уже не мог появиться на заводе с обещаниями через месяц оплатить товар. Кто поверит незнакомому помазку.
Еще час ушел на поиск магазина и покупку новых брюк. Такие траты никак не входили в мои планы, что окончательно меня расстроило. На мое возмущение, что я полдня не могу попасть на завод в этом грязном, лживом городе, продавец твердила, как заезженная пластинка, одну и ту же фразу: «Вы на Кремль посмотрите, у нас такой замечательный Кремль».
В четыре часа дня я, наконец, зашел в проходную, где меня ждали новые неприятности. Вооруженная до зубов тетя уверенно заявила, что на фотографии в паспорте не я, и наотрез отказалась пропустить на завод. На шум и гам, бросив посты, сбежалась вся охрана во главе с начальником. Он долго проницательным взглядом рассматривал то меня, то фотографию и минут через десять подытожил, что мол лапушинные уши мои, а значит, и фото тоже мое.
Торопясь поздно вечером на последнюю электричку, я в темноте не заметил камень и сильно зашиб ногу. На вокзале прогуливалась старая знакомая, которая, конечно же, меня не узнала.
Забирая вещи из камеры хранения, я оказался случайным свидетелем сцены, как два подвыпивших мужичка с чемоданами и две совсем молоденькие девицы, практически школьницы, обсуждали цену предстоящего совместного отдыха со всевозможными утехами…
Наконец, прильнув к окну электропоезда и вытянув уставшие, подбитые ноги, я блаженно задремал, и в полудреме вдруг полились сами собой строки стихотворения, возможно, обидного для Александрова, но такого правдивого для меня.
Александров – город из грязи,
Падших женщин и алкашей,
Город всяческих безобразий,
Город редких вечерних огней.
Здесь на каждом углу вас обманут,
Не поверят и вам самому,
Здесь последний кусок ваш утянут.
Хорошо, что я здесь не живу!