Новый год уже отгремел своими фейерверками, отсверкал гирляндами, отзвенел бокалами. Под конец января люди уже стали отходить от непрекращаемых гулянок, сопровождаемых перееданием и перепиванием. И эта среда была такой же обычной, как и любая другая в году. У Сереги закончились пары и он, как всегда, громко разговаривая с сокурсниками, вышел на улицу. Пройдя всего метров двадцать, Младин прилично замедлил шаг и перестал слышать сотоварищей.
- Сережа, а ты сегодня чем собрался заняться? – поинтересовалась красавица Ира.
- Сексом возможно. – негромко и отрешенно ответил парень.
Девушка захихикала.
- А с тобой можно?
- Вы идите. Я задержусь. – вынырнул из своих мыслей Серый.
Ира осталась стоять с приоткрытым ртом, а Сергей направился к утонувшей в снегу беседке.
- Привет. – знакомый непонятно насмешливый взгляд скользнул немного вниз и тут же вернулся к глазам.
- Привет. Какими судьбами?
- Тебя жду. – широкая доверчивая улыбка.
- Давно?
- Минут тридцать.
- Замерзла?
- Неа. Рад видеть?
- Скорее да, чем нет. Не ожидал, правда.
- А я рада тебя видеть. Тебе идет снег.
- Это как?
- Ты на фоне снега смотришься еще эффектнее.
Младин хмыкнул.
- В гости зайдешь?
- Если пригласишь.
- Отчего нет?
- Виталик злиться?
- Оооо, об этом лучше у него спросить.
- А поехали, спросим. Не хотелось бы спуститься по лестнице кувырком. – усмехнулась девушка.
- Поехали. Хотя, не думаю, что вариант событий, описанный тобой, вообще возможен.
Они молча прошли мимо рассерженной Ирины. Сергей ее даже не заметил, чем вызвал у сокурсницы испепеляющий взгляд.
- К метро или на автобус?
- А ты не знаешь?
- Нет.
- А меня как нашла?
- А чего тебя искать? Ты говорил где учишься. – девушка пожала плечами.
- Ну, а если бы я сегодня на пары не пришел? – усмехнулся парень.
- Значит не встретились бы.
- Ясненько. – Сережа достал сигареты и закурил. – Будешь?
- Не хочу. Есть вопросы?
- И не один.
- Задавай.
- А хрен его знает с чего начать.
- С главного.
- Оля, куда тебя унесло? – девушка хмыкнула и снова пожала плечами. – Номер телефона дашь? – Ольга отрицательно покачала головой. – Надолго к нам?
- Может на час. – улыбнулась девушка. Младин удивленно заглянул ей в глаза. – Виталик. Помнишь?
- А. Это. Ну, даже если он все еще злится, я хочу чтоб ты осталась.
- Почему?
- Зачем вернулась?
- Захотелось.
Серегу, неожиданно для него самого, сорвало:
- Потрахаться? Снова отымешь нас и исчезнешь? Какого хрена происходит?
Оля остановилась и испуганно заморгала, глядя в снег под ногами.
- Разве так нельзя? Разве у вас все по-другому? Мы же договаривались тогда, что без обязательств и взаимных упреков. Или это все только мужчин касается? – негромко проговорила она.
Сергей глубоко вздохнул и, закинув голову, с минуту смотрел в небо.
- Прости.
- Я, наверное, лучше пойду.
- Нет. Не уходи. Извини. Ты права. Совершенно права. Никаких обязательств. Просто было как-то странно. Ты ушла ни с того, ни с сего. Без объяснений.
- Все хорошее должно оставаться хорошим. Не стоит ждать, когда все станет плохо. Мне так кажется.
- А почему что-то должно быть плохо?
- Сереж. – девушка широко улыбнулась и посмотрела на Младина, как на трехлетнего малыша. – Мы неделю жили вместе. Ну, предположим, я бы не ушла. Сколько еще мы должны были бы прожить вместе, чтобы я вам надоела?
- Почему ты вообще должна надоесть?
- А в качестве кого я была бы в вашей жизни?
- Какая разница?
- Огромная. Ты себе вообще представляешь все это в красках?
- Нет. И мне насрать как это все выглядит, выглядело и будет выглядеть. Нужно ценить то, что имеешь.
- Вот-вот. Но все в мире проходящее. Надолго рядом может остаться только тот человек, который действительно дорог, с которым решил жизнь прожить. Все остальные со временем станут чужими. И я как раз в их числе.
- Ой, думай, что хочешь, но останься.
Ольга рассмеялась.
- Идем, красавчик. Ты и мертвого уговоришь.
***
В приемной у Младина старшего было необычно много народу. Секретарь сосредоточенно перебирала какие-то бумаги. Остальные негромко переговаривались.
- Привет труженикам. – весело поздоровался Сергей, переступив порог. – Катюш, у себя? – обратился он к вскинувшей рассеянный взгляд девушке.
- У себя, но занят. – кивнула она и изучающе посмотрела на незнакомку за спиной Сереги.
- Значит, мы следующие. Простите, граждане-товарищи, но сами понимаете – блат.
Дверь в кабинет бизнесмена открылась и из нее вышел задумавшийся над чем-то невысокий мужчина.
- Идем. – Сережка взял спутницу за руку и потащил немного растерявшуюся девушку за собой. – Добрый вечер, Виталий Дмитриевич.
Вит оторвал взгляд от документов и удивленно посмотрел на посетителя. И всего мгновенье спустя мужчина сидел с приоткрытым ртом, как-то беспомощно моргая ресницами.
- Здравствуй. – негромко проговорила Ольга.
- Привет. – кивнул Виталя и вопросительно взглянул на брата.
- Неужто не рад? – усмехнулся тот. – Да, ты присаживайся. – обратился он к девушке.
- Какими судьбами? – взял себя в руки мужчина.
- Соскучилась она. – рассмеялся Младин младший. – Так что, ты сегодня давай не долго. Мы сейчас домой поедем и будем тебя ждать. Романтический ужин, пожалуй, закатывать не будем. А так по простому, по-домашнему.
- Даже не знаю, радоваться или нет. – Вит потер виски. – На долго к нам запорхнула?
- Как получится. – пожала плечами гостья.
- Ну-ну.
- Да, ладно тебе. Не грузись по пустякам. Жизнь тебе не часто такие приятные сюрпризы преподносит.
- Да уж. Только вот когда я снова по морде от этой жизни схлопочу? Завтра? Послезавтра? Может, мне повезет и…
- Еще раз говорю: не грузись. Расслабься и получай удовольствие. – парень посмотрел на девушку. – Оль, ты не могла бы в приемной подождать? Только не сбегай. Очень тебя прошу.
Когда дверь за нежданной гостьей закрылась, Виталик вскочил из-за стола.
- Какого хрена? Ты рехнулся? Где ты ее цепанул? У тебя вообще логика есть?
- Ухты! Даже не догадывался, что ты по ней так скучал.
- Совсем крыша съехала?
- Ну, согласись, что равнодушие по-другому проявляется. – усмехнулся Серый.
- Пошел ты. Я не хочу, чтобы она снова пришла, побыла и ушла.
- Хочешь, чтобы осталась?
- Я с тобой сейчас матом разговаривать буду. – предупредил Виталик.
- Напугал. Не горячись, а прикинь все спокойно. Ты злишься только потому, что она умудрилась тебя за живое задеть. Так что ж в этом плохого? Не каждый день встречаешь девчонку, которая столько эмоций вызывает.
- Серега, я зол. А это не те эмоции, которые мне хотелось бы испытать.
- Да, что ты? А я-то смотрю, чего это у него штаны в паху натянулись? А это злость оказывается. Ну теперь все ясно. Теперь все на своих местах.
- То есть, предлагаешь потрахаться снова и разбежаться?
- Почему нет?
- Только в этот раз она завтра же покинет нашу квартиру. Я получу, что хочу и до свиданья.
- Тебе видней.
- Буду к десяти.
- Ладушки.
Сережка поднялся и вышел из кабинета широко улыбаясь.
***
Она сидела на диване, поджав под себя ноги и обняв себя руками за плечи. Глаза, полные слез, безотчетно скользили по комнате. Губы что-то безмолвно нашептывали. Но казалось, что Ольга и сама не осознавала, что шевелит губами. Наконец крупные слезинки почти одновременно сорвались на обе щеки. За ними поспешили еще и еще. И вот уже через три-четыре секунды слезы лились потоком из полуприкрытых глаз. Пересохшие в один момент губы подрагивали.
- Вит, что случилось? – растерянно прошептал Сергей, заходя в гостиную.
Брат пожал плечами.
- Я еще ничего сказать не успел.
- Все хорошо было. Все было прекрасно и замечательно. – неожиданно, всхлипнув, заговорила девушка. – Все было просто чудесно. Так, как в моей жизни никогда не было. Я чувствовала себя такой свободной, такой счастливой. Мне казалось, что ничего плохого в мире вообще не существует. Казалось, что все возможно, чего только захочу. Я была уверенна, что я прекрасна, красива, желанна и даже в какой-то степени любима. Впервые в жизни меня покинули все мои страхи и комплексы. Впервые в жизни я дышала свободно, не заботясь о завтрашнем дне, о чьем-то мнении, о ком-то вообще кроме себя. Мне было так комфортно, удобно и… так, как никогда. Я словно на несколько дней стала другим человеком. Но самое страшное, что я не была другим человеком. Впервые за столько лет… Нет. Впервые за все эти годы я была собой. Мне не приходилось подбирать слова, лгать, притворятся. Мне не приходилось напрягаться, чтобы никого не обидеть, чтобы не посмотреть на кого-нибудь косо, чтобы… Я на самом деле была самой собой. У меня даже слов никогда не найдется, чтобы объяснить все это. Тот, кто хоть раз не испытывал такого, понять все равно не сможет. Не знаю как Виталя, но кажется Сергею должно быть понятно. – заплаканные глаза умоляюще посмотрели на Младина младшего. Тот растерянно кивнул. – Я не просто мимолетно была счастлива. Я была абсолютно счастлива. Абсолютно. Это когда не существует ничего кроме счастья. Когда все вокруг кажется счастьем. Или им оно и является. Когда ничто не может тебя ранить или обидеть. Когда внутри тебя и вне тебя свет и гармония. И так тебе хорошо. – Ольга несколько раз всхлипнула и потерла глаза кулачками, словно маленький ребенок. – А потом вдруг бах… - она рассеянно посмотрела широко открытыми глазами перед собой, развела руками и… зарыдала. – И все навалилось с такой силой. – слова вылетели изо рта невнятным потоком звуков, перемешанные со слюной, хлюпаньем носом и глухими всхлипами. С минуту девушка, вздрагивая всем телом, почти безмолвно плакала. Братья молча смотрели каждый в свою сторону. – Понимаете. – уже разборчиво снова заговорила Оля. – Неожиданно и совершенно необъяснимо. Безо всяких причин. Бах! И страхи, и комплексы, и лицемерие, и все низости и гадости… а в дополнение еще и дикий, переполняющий всю меня… Нет, нет. Не переполняющий. Заполнивший всю меня стыд. Каждую мою клеточку наполняет стыд и страх. И я не умею себе объяснить причину этого. Я не могу понять как и почему они ни с того ни с сего ворвались в меня и рвут меня на части, заставляя так сильно страдать. Ты психолог. – девушка с вызовом взглянула Виталию прямо в глаза. – Ты должен был об этом читать или хотя бы размышлять. Где тут смысл? Все было хорошо. Я была счастлива. Не было ни грамма сомнений. Ни намека… - Ольга закричала. – А потом… Бах! Бах! Бах! – и она снова залилась слезами. Но на этот раз ее рыдания были громкими и безутешными. Сергей хотел подойти, чтобы успокоить, но Вит остановил его и показал глазами на выход.
***
- Простите меня. – неуверенно заглянула девушка в кухню. – Я не должна была приходить. Только я чувствую, что развязать этот чертов узел у меня не получится пока я не вернусь к истокам, то есть к вам. – она растерянно поморгала все еще мокрыми ресничками.
- Ну, допустим, можно предположить. – негромко заговорил Вит. – что все эти твои угрызения совести навеяны моралью, которая глубоко въелась в сознание людей. Тебе было хорошо, потом твой рассудок подсказал, что не так уж все и хорошо. И после этого тебе стало плохо. И это плохо тем сильнее, чем сильнее было хорошо. А так, как ты утверждаешь, что тебе было абсолютно хорошо, то теперь совершенно естественно тебе абсолютно плохо. С чем тебя и поздравляю.
- И что теперь с этим делать? – Оля снова была готова расплакаться.
- К сожалению нет никаких рецептов и советов. – развел руками Виталик.
- Он прав. Мы ничем помочь не можем. Только усугубить. Хотя у тебя есть возможность шагнуть навстречу своим страхам обратно в нашу постель. – Серега подмигнул. – Правда у этого варианта есть один возможный побочный эффект. Твоему рассудку станет так страшно, что он притворится, что страха нет, чтобы не сойти с ума. Прикольная самозащита, но настолько часто встречается в жизни, что ее и не замечают уже. Думают, страх испугался и убежал. А он до поры до времени в кустах поджидает. Но с другой стороны есть возможность того, что твоя душа договорится с рассудком именно в момент накала страстей. Я сейчас не койку имею в виду. И все встанет на свои места. Но выбор в любом случае за тобой. Ни я, ни Вит за тебя его не сделаем.
- Неужели ничего в голову не приходит. Пускай какой-нибудь бред. Иногда от малого рождается истина.
- Ты сейчас, позволь уточнить, о чем просишь? – Виталик встал и повернулся к девушке лицом.
- По-моему ей просто поговорить не с кем. – негромко заметил Сережка.
- Так, говори. Мы слушаем. Просто я ума не приложу, что по этому поводу сказать можно. Для меня секс – это естественно. Для Сереги и подавно. Сомнения есть только у тебя. Тебе и карты в руки.
- Я не знаю с чего начать.
- А начни с того, что тебе страх подсказывает. – Сергей тоже встал. – Только идемте в другую комнату. Не люблю на кухне разговоры разговаривать. Чичичипи отдает. А это в свою очередь наталкивает на мысли о лагерях. И тут уже мне страшно становится. – парень заржал.
- Ты не исправим. – покачал головой брат.
- Я все равно не знаю с чего… - пожала плечами Оля, присаживаясь на диван.
- Ну, например, перед кем тебе стыдно? – Виталик откинулся назад, закинув ногу на ногу.
- Перед собой. В том-то и беда. Перед другими оправдаться можно. Наврать, в конце концов, с три короба. А как быть с собой? Я ни соврать себе не могу, ни простить. И что?
- Да, беда с тобой. – вздохнул Серый. – Ты же понимаешь, что секс, как и собственно нагота – это вполне естественно. Природа такова. Ты же не удивляешься, когда видишь, что кот вчера совокуплялся с одной кошкой, а сегодня другую обхаживает. И кошка тебя тоже не удивляет, когда в год по нескольку приплодов приносит и все от разных котов. При чем даже сама кошка вряд ли знает от какого кота котята.
- Я понимаю. Я все понимаю. Ну, если не все, то очень многое. Только что-то внутри меня, словно пружина сломанная, сжалось и давит. Так давит, что уже кровоточит. Кажется, что если эта пружина не распрямится, то что-то во мне сломается и я уже никогда не сумею себе самой в глаза взглянуть. И счастливой уже не сумею быть. Потому что поломаюсь, как кукла. Завод у меня закончится навсегда. Буду собственной тенью по свету ходить и маски на лице менять одну на другую. Бездушно и бессмысленно.
- Вот это переворот мы в твоей голове устроили сами того не желая. – покачал головой Виталий. – И что теперь с тобой делать? Ведь это все в любом случае только сделанные когда-то тобой умозаключения. Ты пойми, что есть в нашей жизни мысли, которые к нам в голову, как пришли, так и ушли. А есть те, что приходят не раз. Потом где-то в голове цепляются одна за другую, создавая наше мировоззрение. Еще спустя какое-то время, они укореняются, так как получают подтверждение на практике. То есть мы ходим по жизни и видим, что так оно и есть. А если этому нет подтверждения, то мы, как статисты собираем данные. Вот эта мысль правильная – ее разделяет столько-то человек, а эта неверная – кроме меня вообще так никто не думает. Как и обычные статисты, мы знаем, что существует погрешность, но она кажется нам незначительной. Только все это логика и не более. Причем не просто логика, а логическая цепочка, которую создали несколько поколений, опираясь на законы, мораль, выгоды, другие логические цепочки. Можешь провести эксперимент. Собери вокруг себя людей. Подружись с ними. Добейся уважения к себе. Потом, выждав с полгода, чтобы отношения устоялись, выдай какую-то совершенно абсурдную мысль. Но выдай ее четко и уверенно. Что-то, что заинтересует твоих знакомых, но не будет иметь для них особого значения. Объясни и уточни свою точку зрения. Аргументируй, продумав естественно заранее. Потом аккуратно, ненавязчиво повторяй это утверждение с непостоянной частотой. И вот уже через месяц, максимум два, эта абсурдная мысль станет частью логики вашей компании. И даже ты не в состоянии будешь убедить их, что спорола в свое время чушь. Такой вот казус психологии. А твоя мораль ковалась на протяжении всей твоей жизни. Ты ее с молоком матери впитала. Потом лелеяла и взращивала в своем сознании. Так что не просто все это, согласен.
- А почему у тебя нет такой морали?
- Во-первых, мужчинам на счет этого немного легче. Изначально все это было направленно на уничижение прав женщины в общественном устройстве. Знаешь ли гораздо проще убедить барышню в своей неотразимости, если у этой самой барышни о неотразимости никакого понятия. А во-вторых, кто бы мне мог этим всем голову заморочить?
- Общество.
- Ой, умоляю. Общество. – мужчина поморщился. – Моя постель и общественное мнение слишком далеки друг от друга. Тебе же скорее всего оба родителя, а папа в первую очередь, рассказывали сказки о девственных принцессах, к которым принцы на белом коне приезжают и замуж зовут. – девушка кивнула. – Бывает такое. Не спорю. И какая-то часть мужчин, по непонятным мне причинам, ищет именно таких принцесс. Но большинство самцов вообще этим не заморачиваются. Они самку ищут для банального перепиха. А женятся либо по безрассудной любви, которая на самом деле оказывается страстью, либо по залету, либо вообще по глупости.
- Вот видишь, следовательно по настоящей любви именно на принцессах женятся. – вздохнула Ольга.
- Да, ну. На принцессах тоже, но крайне редко. Часто принц женится на принцессе, а оказывается, что у принцессы кроме короны ни хрена ценного больше нет. И я сейчас не о казне ее папаши-короля. Я о духовных качествах. Хранила такая принцесса свою корону, а вместе с этим хранением копила зависть, злобу, разочарование. И после свадьбы вместе с короной все это добро на принца выплеснула. Нет, Оленька, по настоящей любви проще женится, когда нет предрассудков, комплексов и этой выдуманной морали. По любви, солнце, легче всего жениться, когда эта самая любовь уже у обоих есть.
- Ну, хорошо. – на глазах девушки снова блеснули слезы. – А как быть с тем, что мне горько и стыдно от того, что я в постель легла не с тем, кого полюбила, а с тем… - она закрыла личико руками и всхлипнула.
- По мне, это та же мораль, только другим набором букв. – хмыкнул Сергей. – Вот тебе двадцать шесть. Ты не замужем. Когда встретишь своего любимого неизвестно. От симпатичных парней у тебя между ног сводит, а ты сидишь на собственных руках, чтоб хоть как-то эту судорогу умерить и ждешь. А он потому и не идет, что тебе уже страшно стало. Тебе же двадцать шесть, а его все нет. От страха глаза на выкате. Кому такая принцесса приглянется?
- Ну, у каждого свое время.
- Да. И у каждого своя жизнь. Я не отрицаю, что для кого-то это важно. И у кого-то именно поэтому все и получится. Но тебе-то не важно. Ты-то уже давно свою принцесскую корону сняла. Или теперь сожалениями накрыло? Только в таком случае кроме, как дурой, тебя не назовешь. Жалеть о давно ушедшем не просто глупо, а… слов нет, как глупо.
- Я понимаю. – всхлипнула Оля.
- Ну, все. У меня аргументы закончились.
- Да, их и изначально не было. – ухмыльнулся Вит.
- Да. Не было. Для меня это вообще переливание из пустого в порожнее. Мораль, мнения, совесть. Что есть совесть? Убедительная просьба, не забываем вещи. Тащим все с собой. – гнусаво протянул Серега. – Не забываем смотреть под ноги. Обдумываем каждое движение. Не отступаем от проложенного другими пути. Внимательно читаем путеводитель. Приятного путешествия. И какое ж оно приятное после этого? Вот кто-то сказал: не ложись в постель с Олей. Я не лег. И так и не узнал, что это прекрасно, что такого у меня не было и никогда больше не будет. Я пел в душе. Я радовался, как ребенок. Я почти влюблен. У меня весна посредине осени. Но всего этого нет, потому что мне кто-то что-то сказал. Я не знаю, что тут говорить.
- Просто речь немного о другом. – негромко произнес Виталий.
- О чем о другом?
- О том, что человеку делать, если все вышесказанное он понимает, а убедить свой рассудок не может?
- Или не хочет. Равносильно поезду, идущему по рельсам. Без рельс он тупо не поедет.
- Но не поедет же! – вскочив и взмахнув руками, вскрикнула заплаканная Ольга.
- Но ты и не поезд. – парировал ей так же громко Сережка.
Виталя ошарашено посмотрел сначала на девушку, потом на брата.
***
Ночь была долгой. Каждый из трех молодых людей обдумывал что-то важное. Каждый из них искал этой ночью ответа на какой-то главный именно для себя вопрос. Но, то ли потому, что все трое были возбуждены разговором, то ли по какой другой причине, никто из них ответа так и не нашел. Они заснули перед самым рассветом, кто чуть раньше, кто чуть позже. С утра Виталик уехал в офис, Сергей, немного поколебавшись, отправился-таки на пары. А когда Младины вернулись вечером, на кухонном столе их ждал одинокий белый листок формата А4, на котором неровным подчерком странной знакомой по центру было написано: «Я очень вас люблю! Спасибо!» Серега еле слышно перематерился. Виталий присел на табурет, взял в руки лист, немного подержал его в руках, вглядываясь в неловкие, корявые буковки и, громко хмыкнув, скомкал бумагу.