1.
Море синее! Небо синее!
Море с небом на синь щедры.
Где же эта простая линия,
Разделяющая миры.
Горизонт растворился полностью,
Будто не было и вовек,
Песню радости, песню вольности
Синева поет синеве!
Всё сегодня с такими сдвигами,
Что так сразу и не понять –
То ли море мерцает бликами,
То ли неба сияет гладь.
Мы восторженны. Весла брошены.
И реалии таковы –
Околдованы мы (ах, Боже ж мой!)
Этим празднеством синевы.
Паруса зависают клиньями
В зыбком мареве, словно сон,
Где же эта простая линия
Под названием горизонт.
И кружится простор неистово,
И не ясно, хоть засмотрись –
То ли небо на землю брызнуло,
То ли море взметнулось ввысь!
2.
Море впадает в ярость, в гневе на всех и вся,
Что на пути попалось – вмиг разнести грозя.
Этих его истерик неиссякаем шквал,
Яростно лупит в берег, пеной бурлит у скал.
В сумрачном катафронте небо ему подстать,
Линии горизонта снова не отыскать.
Небо, спешит подначить: «Врежь посильнее! Врежь!»
Видимо, не иначе заговор, бунт, мятеж.
Вот и в душе и сердце тоже мятеж порой
И не измерить в герцах ярости грозовой.
Но поутихнут вскоре и отразится в срок
В синем муаре моря неба лазурный шёлк.
3.
За полынным косогором, где скалистый поворот,
Море синеоким взором смотрит прямо в небосвод.
Смотрит, словно намекает, что оно синей стократ,
Только небо точно знает: море – это младший брат.
Море – это лишь осколок бесконечности небес.
Но вот, тем-то он и дорог, что не где-то там, а здесь.
Что осколок этот рядом, подбеги и окунись
В эту синюю усладу, в этот ласковый каприз.
И серьёзно, без вопросов, чтоб попасть сюда опять
Мы бы все богатства Крёза рады походя отдать,
Чтобы видеть ненароком ежедневный эпизод –
Море ярко-синим оком смотрит прямо в небосвод.
Вроде, что бы тут такого: море, небо, косогор...
Только вот опять и снова всё о море разговор,
Мы из слов чего-то лепим, фразы льются чередом
Всё о море, всё о небе, всё о вечном и земном.