Под шланг у самого арыка я подкладываю обломок кирпича. С высоты вода струится звонче и уверенней, разнося по палисаднику весёлое журчание. Живительный звук воды под щебет ранних воробьёв уютно укладывается в душе, обещая хороший день. В такие минуты совсем нечаянно, вдруг, мелькнёт надежда на что-то приятное, не обоснованное, робкое. И эта кажущаяся возможность сидит в тебе, баюкая, и ласкает невидимой ладонью.
Из-за угла выглянул наш постоянный гость, районный кот.
Мяу, - поздоровался он и, убедившись в отсутствии опасности, подошёл попить. Я не в счёт: бабка проверена, надёжна, даже отверстие в ограде расширила, так что пусть себе копается, раз не спится по утрам, не мешает.
Под мелодию воды прополка вовсе не утомительна. Да и кот решил составить компанию, устроившись рядом в траве.
Руки привычно выдёргивают сорняки, очищая территорию вокруг ростков, а неугомонные мысли раскладывают предстоящий день по полочкам. Полочки наполнились мелкими делами по дому, стиркой, пельменями к обеду, запечённой рыбой к ужину и просмотром сериала. В полочки совершенно не вмещалось производство каких-либо умозаключений. За ненадобностью. В нашем с "дедом", устоявшемся за сорок семь лет быту, обжилась, укрепилась и не раз согревала солидарная убеждённость и вполне предвидимая реакция друг друга на то или иное обстоятельство.
Мяяяуууу, - раздался встревоженный хрип.
Я оглянулась. Предатель-кот трусливо удирал за ограду, а ко мне подбирался крупный паук. Он ловко перебирал множеством мохнатых лап. Никогда раньше не встречала пауков у дома, тем более огромных. Не знаю, кто из нас напугался сильнее. Паук замер, собравшись в ком, будто приготовился к прыжку. Я оцепенела и не сводила с него глаз. В голове пронеслись весьма скудные познания о членистоногих. Задержалось только одно: есть в наших местах ядовитые пауки, которые прыгают на предполагаемых врагов для укуса. Не раздумывая, схватив кирпичик из-под шланга, я кинула его в паука. Неприятная дрожь пробежалась было по телу, но вернувшись, так и прилипла к плечам, скулам, коснулась лба.
За завтраком я сказала «деду», что убила в палисаднике большого паука. «Дед» долго молчал, видимо, приходил в себя после услышанного. Наконец, округляя глаза, с незнакомой интонацией в голосе спросил:
Ты?
Как?
Зачем?
С каждым вопросом глаза его округлялись всё больше.
Теперь уж я долго приходила в себя после полу возмущённых его вопросов. Вот тебе на! Значит, не «съели мы с ним ещё пуд соли»?!
«Дед» молчал, уткнувшись в газету. Я занималась хозяйством и противоречивыми мыслями: а ведь паук мог укусить меня, а? Как тебе такое? Нет, чтоб порадоваться за меня. Или, на худой конец, предупредить, будь, мол, в дальнейшем осторожна.
А, может, не надо было его убивать? Может, он был не опасен?
К обеду я немного отошла от «навязавшегося паука». Отварив пельмени, бодро пригласила «деда» к столу, и собралась было рассказать ему школьные новости внука.
Жил себе жил паук, полз по своим делам, а ты ..., - неодобрительно выдавил мой неуспокоившийся «дед».
До вечера меня что-то мучило изнутри, и оно же привело вновь к пауку. То ли вина это была, то ли обида.
В палисаднике я отважилась перевернуть кирпич. Под ним никого не было. Только скопление муравьёв насторожило. Неужели они растащили мёртвого паука? А, может, всё-таки жив …
Вот тебе и хороший день!