АЛЕКСАНДР НИКОЛАЕВИЧ ОСТРОВСКИЙ
ДРАМАТУРГ, ИЗМЕНИВШИЙ ТЕАТР
В 2013 году исполняется 190 лет со дня рождения одного из самых замечательных русских драматургов Александра Николаевича Островского (1823 - 1886). Его истории третий век не сходят со сцены и экрана. Написав более 50 пьес, он стал не только самым плодовитым российским драматургом , но и человеком, коренным образом изменившим театр. Именно его идеи, позже развитые А.П. Чеховым и К.С. Станиславским, и создали то драматическое искусство, которое знаем мы сегодня.
Родители писателя происходили из семей священнослужителей, однако отец Александра Николаевича пошел по юридической линии и, дослужившись до чина титулярного советника, получил дворянство. Семья жила в достатке, уделяя большое внимание образованию детей. По настоянию отца Александр поступает на юридический факультет Московского университета, однако, поругавшись с одним из преподавателей, покидает его. Некоторое время служит писцом в суде, но довольно быстро целиком посвящает себя театру.
Кстати, младший брат драматурга Михаил Николаевич (1827 - 1901) увлекался стихосложением, однако это не помешало ему окончить все тот же юрфак Московского университета и стать в царствование Александра III министром государственных имуществ и членом Государственного совета Российской империи.
Известность Александру Островскому принесла комедия «Свои люди – сочтемся», опубликованная в 1850 году. Современное состояние русскоязычного театра очень сходно с положением российского сцены в 30-40 годы ХIХ века. Значительную часть репертуара составляют пьесы развлекательные, нередко переводные. И тогда, и сейчас существует классика, но ее играют не так часто, а потому не она определяет лицо театра.
И самое главное: вся эта добротная классическая драматургия в лучшем случае про героев двадцати - тридцатилетней давности. Последним автором, сказавшим новое слово в русскоязычной драматургии, принято считать Людмилу Петрушевскую, отметившую в этом году 75 День рождения.
Современные пьесы могут считаться таковыми лишь по времени написания. Их герои сшиты по прежним лекалам. Перенести их сюжеты почти в любую эпоху порой мешает лишь присутствие в сюжете мобильного телефона или других технических новшеств.
Именно в такой обстановке в середине ХIХ века возникает драматургия Александра Николаевича Островского. Он с самого начала отказывается от эффектных сценических приемов и исключительных обстоятельств. Героями его пьес становятся не исторические деятели и дворяне, обычно населявшие высокие трагедии. Нет в его пьесах и традиционных героев комедий тех лет – находчивых слуг и глуповатых крестьян.
Островский первым в русской драматургии выводит на передний план негероический быт темного купеческого царства. Купечество считалось прослойкой, призванной всего лишь обеспечить наполнение товарами лавок и магазинов. До Островского купцы на сцене появлялись либо как персонажи комические, либо как эпизодические. Деловой мир считался слишком приземленным, а потому недостойным сцены. Да и какие страсти могут быть у купцов?
Новые герои, выведенные Островским, – самые обыкновенные люди с такими же невысокими страстями и проблемами, о которых не очень принято говорить в приличном обществе. Драматург первым разглядел и сумел показать другим, что и эти людишки низкого звания могут любить, страдать и совершать поступки не мельче царивших до того на сцене дворян. Двуличный делец Подхалюзин, предающий ради наживы своего благодетеля («Свои люди – сочтемся»). Бесприданница Лариса Огудалова, идущая по рукам («Бесприданница»). Несчастная Катерина, кончающая с собой от безысходности («Гроза»).
Основой пьес Островского становится повседневная жизнь, складывающаяся из незаметных, непримечательных событий и фактов. Этот принцип позже разовьет А.П. Чехов, принципиально исключавший из своих пьес все внешне эффектное и значительное. В пьесах Островского, как и в жизни, комическое и трагическое идут рядом, полностью нарушая устоявшиеся к тому времени театральные традиции. Его герои не плохие и не хорошие. Они живые. И им веришь. Они такие, как в жизни: далеко не идеальные, однако обаятельны. Ведь если герой несимпатичен зрителю, то и спектакля не будет.
Именно поэтому существует бесчисленное множество трактовок образов, к примеру, Кабанихи и Катерины. Их образы выписаны так, что первую можно сыграть и как крепкую хозяйку, стоящую на страже интересов семьи, и как анахронизм, давящий все живое. Катерину же преподносят не только привычным со школьной скамьи лучом света, но и бесящейся от безделья провинциальной дурочкой. И все это с одним и тем же текстом.
Драматург провозгласил язык героев их ключевой характеристикой, выражающей их характер, настроение, происхождение, образование и многое другое. При этом Островский решительно боролся со старой театральной школой. Он, в частности, упразднил принцип постановки, при котором ставка делалась на одного актёра. В его пьесах действует целый ансамбль.
Островский одним из первых заговорил о сценичности пьесы: «Люди ходят смотреть игру, а не самую пьесу - её можно и прочитать». И в этом еще один секрет популярности Островского. Его пьесы написаны так, чтобы их было интересно смотреть и удобно ставить.
Он один из немногих русских драматургов, заботившийся о том, чтобы в пьесе были роли для актеров разных возрастов, разного опыта и разного дарования. Пьесы Островского стали школой для огромного числа актеров, постепенно продвигавшихся от эпизодических ролей к главным.
Наконец, именно Александр Николаевич выстроил на сцене так называемую «четвертую стену». До него пьесы изобиловали длинными монологами, в которых герои, вместо того, чтобы действовать, напрямую обращались к зрителю, рассказыя о своих планах, чувствах и т.д. По Островскому зритель - случайный свидетель событий, отделенный от сцены невидимой стеной, а не узаконенный наблюдатель, заплативший за билет и ждущий зрелища. Монологи героев теперь адресовались самим себе или воображаемым лицам.
Естественно, нововведения проходили не без трений. К примеру, в период постановки «Грозы» Александр Николаевич серьезно поругался с приверженцем старой школы М.С. Щепкиным, который демонстративно покинул репетицию. Были и другие недовольные.
Тем не менее, именно с Островского начинается российский театр в его современном понимании. Его пьесы позволили раскрыться таланту многих актеров, ранее зажатых в тиски водевильных и мелодраматических амплуа.
Писатель создал театральную школу и целостную концепцию театральной постановки. Не зря появилось понятие «театр Островского». В его пьесах нет экстремальных ситуаций и исключительных героев. В них обычные ситуации с обычными людьми, драмы которых уходят в быт и человеческую психологию. Не случайно Островский считается создателем жанра психологической драмы с ее внешним и внутренним конфликтами.
Более 30 лет новые пьесы Островского почти каждый сезон появлялись на сцене Малого московского и Александринского петербургского театров. Реалистические пьесы Островского принципиально отличались от выдуманного мира романтической мелодрамы и бойких, но плоских и крайне условных водевилей. Писатель неустанно повторял, что жизнь богаче любых фантазий, а потому истинный художник ничего не выдумывает, а лишь старается разобраться в хитросплетениях реальности. В ХХ веке этот принцип отзовется в знаменитой системе К.С. Станиславского.
Вольно или невольно все последующие драматурги придерживались основных принципов, введенных в театр Островским. Не исключение и авторы «Полоцкой ветви». Это, конечно же, самый знаменитый драматург «Полоцкой ветви» Андрей Курейчик из Минска, и автор пьес для детей Нина Виленчик из Бобруйска. Пробовали свои силы в драматургии Сергей Мороз (Гомель), Леонид Пулькин (Речица), Юрий Палевич (Бобруйск), Олег Зайцев (Минск). У всех них в той или иной степени присутствуют и четвертая стена, и индивидуализация речи героев, и актерские ансамбли.
В ряде произведений Андрея Курейчика наряду с внешним конфликтом пьесы присутствует и внутренний конфликт ее героев («Исповедь Пилата», «Скорина», «Пане Коханку»). Правда, современности и «злобе дня» Курейчик предпочитает историю. Целиком написанные на современном материале «Призраки города» - скорее исключение, подтверждающее правило.
Детская драматургия – особый жанр, подчиняющийся своим законам, однако нельзя не отметить очевидные сценические достоинства произведений Нины Виленчик. К примеру, сказка для театра «Белая роза», может быть сыграна и актерами, и куклами. В последнем случае актер может быть вообще один. Она не требует особых технических условий, однако, и не ограничивает фантазию режиссера и художника в выборе спецэффектов.
Жаль только, что драматурги «Полоцкой ветви», как, впрочем, и все остальные современные русскоязычные драматурги, не могут похвастать тем, что вывели на сцену принципиально новых героев в новых конфликтах, ранее зрителю неведомых. Тому есть и объективные причины. Моисей водил свой народ по пустыне 40 лет, дожидаясь момента, когда место поколения, помнившего египетское рабство, займет новое, свободное. Значительно изменившееся в последние десятилетия общество, тем не менее, еще хранит в себе немалую долю советского наследия, а потому, эпоха перемен не завершена.
Современную драматургию обоснованно упрекают в отсутствии современного героя. Но может ли этот герой появиться на сцене раньше, чем в жизни сменится поколение и появится новое общество? Каким оно будет? Каким будет новый герой? Сложно сказать.
Зато драматург, сумевший первым распознать и показать этого героя, и станет новым Островским. Так что, может, не так уж и плохо жить в эпоху перемен, награждающую не только трудностями, но и возможностями.