Черные силуэты крестов на вершине холма на фоне кровавого заката, вскрывают памяти склеп, ввергают в симфонию минувшего. Запах полыни разрезает надвое мозг, горят огни костров – стражники готовят ужин. Небо склонилось над Голгофой и тихонько плачет. У женщин иссякли слезы, просто сидят и стонут. Толпа устала смеяться и просто ждет. Воины, отложив в сторону копья, играют в орлянку. Старый еврей стирает пот со своего лба, поглаживает по шерсти старого пса. Прямо перед распятием, в двух метрах над землей, ни для кого не видимый, сидит на гранитном троне Сатана, и грустно смотрит в лицо спящего Иисуса. Один истекает кровью, а другой холоден как глыба льда. Его душа далеко, в прозрачных небесных чертогах, витает среди райских островов над океаном чистых энергий. Он молод и полон любви. Его прекрасное лицо еще и не обезображено печатью проклятья, и стройный хор ангелов приветствует его восход. Как это было давно, и в тоже время недавно. Теперь он один в мире смертных. Господь больше не говорит с ним.
С севера пахнуло прохладой. Ветер тронул спутавшиеся волосы Христа. Дорожки ссохшейся крови из-под венца располосовали лицо. Веки дрогнули, возвращая сознание к боли. Огненная волна прокатилась по всему телу, вырвав из горла хрип. Он открыл глаза и попытался хоть что-то разглядеть сквозь застилающую их туманную пелену. Мир кружился в диком танце, отдаваясь в затылке жгучей болью. Чувства не слушались его. Пить. Он молил о глотке воды, еле приоткрывая растрескавшиеся губы. Жизнь не покидала его. И тогда он услышал голос. Говорящий был близко, прямо над ним. Говорил спокойно и ласково, и каждое слово проникало в его воспаленное сознание, разливаясь прохладой, обволакивало мозг, растворяя боль. Мир перестал кружиться, гора исчезла, и пропал запах жареного мяса. Воздух наполнился звуками арф и свирелей. Он огляделся. Пространство вокруг него было пустым, однако оно постоянно изменялось, постепенно рождая неземной пейзаж. По четыре стороны от него зажглись четыре звезды: желтая, синяя, красная и белая. Их лучи растекались в прозрачной пустоте, создавая загадочные рельефы. Воздух всколыхнулся и рассыпался мириадами зеркал, заполнив сферу разноцветными бликами. Их круговорот ускорялся, складывая свет в пространственном вихре в вертикальный слепящий луч. Иисус сделал шаг навстречу этому великолепию. Его рука сама легла на переливающуюся поверхность и погрузилась в плазму. Все его существо наполнилось необыкновенным светом. Информация захлестнула его разум, срывая замки с его памяти. В водовороте констант рождалась Вселенная, истинная в своей чистоте, лишенная образов и знаков, готовая к любому велению его воли, подобно белому холсту под рукой художника.
- Могу я войти? – голос прозвучал из-ниоткуда, как бы изнутри. Он знал кто это, и впустил его. Враг появился за его спиной и, бесшумно приблизившись, коснулся плеча. Иисус обернулся. Вошедший улыбнулся, и приветствовал почтительным поклоном.
Прости меня, Назаретянин, что вновь тревожу тебя, но я не мог позволить тебе покинуть этот мир, не попрощавшись. Тем более что, как я заметил, ты сейчас не очень то занят.
Иисус сделал шаг в сторону. Чего ты хочешь от меня? Ты сыграл свою роль. Нам с тобой не о чем говорить.
Сатана медленно прошествовал к огненному лучу и остановился, вглядываясь в его поверхность. Тоже протянул к ней руку, но сразу отдернул.
- Я не могу заглянуть в него, - он, наклонив голову, искоса взглянул на Иисуса. – Этот путь для меня закрыт. Я заперт в этом проклятом мире. Твой дом стал для меня тюрьмой. Тоска стала моим вечным спутником.
- В своей судьбе ты должен винить себя сам. Я не могу тебе помочь.
- Нет, можешь, поверь мне. – Ты не знаешь, но сейчас ты сильней даже своего отца. Ты нужен ему. Пройдет совсем немного времени, твои ребра пробьют копьем, и ты освободишься. Ты станешь таким же, как Он, и лишь от тебя будет зависеть, кем ты станешь. Ты можешь быть свободным – Вселенная будет лежать у твоих ног. Я помогу тебе. Я дам тебе знания.
- Мне ничего не надо из твоих рук. Ты хочешь погубить меня, как когда-то погубил себя.
- Постой – он перевел дух – не спеши с ответом. Взгляни вниз. Ради кого ты страдаешь? Они не любят тебя. Они тебя не поняли. Тобою будут восхищаться, будут жалеть, и некоторые пойдут за тобой. Но пройдет время, и они забудут, чему ты их учил, и с твоим именем на устах они будут убивать. Этого ли ты хотел? Ты умираешь ни за что!
- Твоими устами говорит зло. Отойди от меня. Ты так ничего и не понял, хотя у тебя было времени больше, чем у любого живущего на Земле. Верни меня назад.
- Хорошо, хорошо. Прости меня. Давай не будем спешить и попробуем во всем разобраться. Присядь.
Он указал Иисусу на появившееся сзади него кресло, и сам сел напротив.
- Прости меня. Я немного взволнован. Мне крайне редко выпадает случай поговорить с равным.
Иисус сел. Боль полностью остановила его и больше не мучила.
- Ты сказал с «равным». С каких это пор ты считаешь нас равными? Разве ты не хочешь, как прежде быть выше всех? Ты ведь был самым талантливым учеником, и что же теперь – ты просишь моей помощи.
- Да, представь себе. В этом пространстве, он окинул взглядом окружающий их пейзаж, - твой отец не слышит нас. Мы можем поговорить спокойно.
- Где мы?
- Это программа создания миров. Здесь создаются формы и образы, законы взаимодействия, в ней можно сделать новую Вселенную. Мы внутри ее. А этот луч носитель чистой энергии – начало всего, что ты видел, знаешь и можешь себе представить. Откуда он начинается и где заканчивается, не знаю даже я. Относительно нас он бесконечен.
- Он прекрасен.
Сатана улыбнулся.
- Что ты скажешь, если эта программа станет твоей? Взамен я прошу лишь свободу.
Иисус думал, а Сатана ждал.
- Странно, ты оказался совсем не таким, как я тебя себе представлял. Мне над многим надо поразмыслить. Однако хочу сказать тебе, что независимо от того, как я к тебе отношусь, я никогда не помогу тебе.
- Хм. Удивительно слышать подобные слова от Спасителя. Ну что ж. Я все понимаю: ты боишься предать, и поэтому настаивать не буду. Чтобы я тебе не предложил ты, конечно, откажешься. Мне просто грустно, прости меня. Кстати, как думаешь, Он тебя встретит? Что ты от него ждешь?
- Я люблю Его. Он мой Отец. И Он любит меня.
- Да, да, конечно. Вечная любовь.
- Что ты этим хочешь сказать?
- Твой отец очень умен. Он похож на торговца воздухом. Подожди, не прерывай меня, я все объясню. Видишь ли, чтобы попасть в его мир, который он выстроил для наслаждений, нужно выполнить всего лишь одно условие: надо его любить. И неважно кем ты был на земле, вором, убийцей ли. Он задумал эту игру, и правила тоже выдумал Он, причем по своему усмотрению. И естественно, только он является истинным праведником. Все заповеди выстроены так, чтобы чем бы человек ни занимался, он всегда будет виновен, и под тяжестью своих «грехов» рано или поздно он придет к Богу, чтобы снискать прощение. Весь мир это система жерновов, в которых перемалываются людские души, а ослабевшие и отчаявшиеся падают в его сети. Монополия на прощение грехов. Это идеал мошенничества. Каждый день он собирает урожай влюбленных, новых безоговорочных исполнителей его воли, зомбированных фанатиков. Правда у любви к Богу есть большой плюс перед любовью земной. Чтобы ни было предметом твоего поклонения на Земле, будь это деньги, власть, или, скажем, любимая женщина – все это не вечно, а стало быть, источник грядущего страдания. Не хочешь страдать, люби Бога, он с тобою до конца. Я попытался…
- Ты мне противен. Немедленно верни меня назад. – Иисус резко встал, лицо его горело.
- Что ж, твоя воля.
Опять черные силуэты крестов на вершине холма, и все тот же кровавый закат. Сатана все так же, невидим никому, сидел и смотрел на распятое тело Иисуса Христа. Легкий ветерок колыхал спутавшиеся в терновом венце волосы. Он был без сознания. Маленькая капелька крови упала на руку Сатаны. Он поднес ее к губам и поцеловал. Нет, он не станет говорить с ним. Пусть он умрет спокойно, останется верным Богу и Самому Себе. Он этого достоин.